ENG
         
hpsy.ru/

../../Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики. 6.5

6.5. Психотерапия

Дюркхайм рассказывает случай, когда один из его знакомых японцев увидев над его письменным столом картину с богемским пейзажем Давида Фридриха Каспара, задал ему ошеломляющий вопрос «Он прошел?» (Проскочил, вне опасности - War der durch?). - "Что вы имеете в виду?» спросил Дюркхайм. Не раздумывая, японец ответил тремя вопросами: «Боялся ли он смерти?», «Не видел ли он смысла в бессмыслице?» «Пребывал ли он в чувстве всепроникающей (всеутверждающей) любви?».

Согласно Дюркхайма три этих центральных вопроса могут служить своего рода критериями правильного становления и развития человека:

  1. Все, что живет, согласно Дюркхайма, имеет волю к вот-бытию (Dasein). Человек, «укорененный в бытии», не испытывает страха смерти.
  2. Однако, человек не просто держится в своем существовании, но и ищет соответствующее ему "так-существование" (So-sien). Только в конкретном образе (форме), соответствующей своей сути, живое имеет свой смысл.
  3. Стремление, соответствующее всепроникающей любви, есть выражение ощущения человеком своей связи с бытием, с той целостностью, благодаря которой, существует и не распадается мир.

Расхождение с этими тремя силами, действующими в человеке, является причиной основных страданий человека:

  1. Страха перед смертью
  2. Отчаяния из-за бессмысленности и абсурдности жизни
  3. Безутешности одиночества.

Соответственно, в ходе терапии предполагается последовательная либо спонтанная (в зависимости от течения и характера психотерапевтического процесса) проработка этих тем. Основной целью экзистенциально-инициальной терапии является развитие, если так можно выразиться, состояния прозрачности у пациента, т.е. открытости по отношению к бытию, к своей собственной сути.

Такая прозрачность к Сути, которая действительно может начать проявляться, есть смысл, цель и плод осуществления себя, который соответствует определенности человека. Прозрачность есть смысл взросления. В прозрачности раскрывается открытый характер человеческой жизни. В этом состоянии человек находится в таком контакте с миром, в котором открывается единство бытия. (Дюркхайм, 1969).

Опыт бытия и орган Сути

Там, где человеческая жизнь, созревая, обретает свою определенность, она исполняется в прозрачности. В тоже время, для того, чтобы человек был постоянно «настроен» на бытие, требуется развитие особого рода органа, развитие которого составляет одну из основных задач терапии: Обещание сути должно стать не просто услышанным, но и воспринятым как толчок к превращению. Для этого необходим определенный орган, обладающий чувствительностью к трансцендентному, сверхчувственному, благодаря которому мы можем переживать надмировое как опыт особого качества. Образование этого органа есть смысл работы инициального терапевта. В самом начале пути становления (настраивания) целостного человека стоит задача перехода от личности, обращенной в мир, к личности, открытой бытию. (Дюркхайм, 1969).

Дюркхайм говорит о том, что пока «разум» человека должным образом не настроен, т.е. находится в «расстроенном» состоянии, бытие не начнет звучать. Для того, чтобы орган такого рода сформировался разового переживания опыта бытия, который в его понимании близок к peak experience А.Маслоу, не достаточно. Этот опыт может стать подготавливающим условием для появления чувства бытия. Человек все время находится перед опасностью возникновения иллюзии, что опыт первого соприкосновения с бытием уже означает его превращение. На деле же для того, чтобы этот особый орган, это особое чувство бытия было сформировано, требуется длительная работа и усилие со стороны пациента. Приведем типичный пример из терапии Дюркхайма:

«Скажите, пожалуйста… Вы рассказали во время первого приема, как вы однажды с вашей мамой были в церкви… и тут… как так сказали Вы «свет очень странно проник сквозь пестрые стекла церковных окон». Когда вы говорили, то ваш голос как мне показалось, звучал как-то особенно. Подумайте, может быть, в этом переживании было что-то необычное?»
«Нет, - сказала женщина, - почему… это было просто прекрасно… но (казалось, что пережитое вновь оживает в ней) это было прекрасно особым образом… гм …, да, это меня тогда как-то странно затронуло … это было очень странно. Это длилось всего лишь мгновение, и тут я как бы это получше выразить, я как бы вошла попала совсем в другое. Да, теперь я вспоминаю, мне вдруг стало тогда так спокойно, светло и тепло на душе».
Она замолчала, а затем нерешительно, с несколько изменившимся выражением лица спросила: «Как Вы считаете, я к этому должна относиться серьезно?»
«Да», - сказал я, - я думаю, да, даже очень серьезно, и подумайте, пожалуйста, еще до завтра о том, не было ли в Вашей жизни еще таких мгновений.
На другой день женщина пришла снова. И когда подоспело время, я спросил ее: «Ну, вспомнилось ли вам что-либо еще?»
«Да, господин профессор… я подумала, это еще дважды случалось в моей жизни». Снова ее взгляд ушел в себя, а затем она продолжала: «Один раз это было в лесу. Мне тогда было 16 лет. Отчего это тогда наступило, я не знаю. Я остановилась на мгновение. Прошел дождь, солнечный луч упал на кусочек мха… и снова было это… совершенно такое же! Я совершенно потерянно смотрела на мох, а ощущение было такое, как будто меня всю омывает и омывает. Дрожь прошла по моему телу, а затем все стало совершенно тихо во мне… и все же не во мне. Затем неожиданно что-то треснуло в подлеске, я прислушалась, - и все вдруг исчезло». Женщина замолчала.
«А что еще?» - спросил я.
«Да, я помню это очень хорошо. Это было однажды в трамвае. Напротив меня сидела старая женщина. И она смотрела на меня, т.е. она смотрела, собственно говоря, сквозь меня и, тем не менее, на меня, т.е. ее взгляд попал в глубину меня, и… тут что-то ворвалось в меня, как теплый луч, который все растворил во мне и вновь соединил… Это было так хорошо. И после этого я ощущала в себе такую силу, как будто со мной никогда ничего больше не может случиться и как будто бы все, все в порядке».
«И в чем же, на ваш взгляд, совпадают эти три события», - спросил я женщину. «Очень просто, - сказала она, - это ведь каждый раз было тоже самое». И вдруг она вспыхнула и сказала сдержанно и как-то глубоко растроганно: «Теперь я знаю, что вы имеете в виду.»
С этого дня жизнь женщины изменилась. Она не только трижды «пережила» это нечто, но и познала важность и подлинное значение пережитого. Она стала допускать в себя действительность, реальность, которая будучи б0льшей реальностью, повсюду пронизывает нашу маленькую реальность, для которой мы, однако, обычно замкнуты, но которая до основания изменит нашу жизнь, если мы по настоящему откроемся ей, допустим ее к себе, позволим ей нести нас и прорастать в нас. (Дюркхайм,1992; с.47-48)

Особой характеристикой опыта бытия [1] по Дюркхайм является странная диалектика казалась бы несовместимых состояний: Мы ощущаем какую-то управляющую нами силу, и в тоже время остаемся свободными. Мы погружены в себя и одновременно до глубины души близки всем. Мы отрешены от всего и одновременно участвуем во всем. Дюркхайм выделяет ряд критериев подлинности такого рода опыта:

1. Особое качество духовного опыта, которое нельзя спутать ни с чем другим. Оно превосходит любые рамки, любое понятие, любой образ. Оно не является и превосходной степенью какого-либо чувства, каким бы добрым и прекрасным оно не было. Это нечто другое, что может присоединиться ко всем чувствам мира, настроениям, свойствам, вообще ко всему содержанию, с условием, что они прозрачны для того другого, что не поддается описанию.

2. Особое ощущение, которое мы испытываем при встрече с людьми, «которых коснулось бытие, и, кто отозвался на его зов». В их присутствии как бы меняется сам воздух. Общая атмосфера, как свет и цвет, как звук, запах, и тактильная осязаемая среда имеет особый запах и прозрачна особым образом. Это ощущение всегда имеет характер особой чистоты, свежести и глубины.

3. Трансформация. Те, кто испытывал страх, перестают бояться смерти. Те, кто приходил в отчаяние от бессмысленности и несправедливости мира, находят и принимают цель и смысл своего существования. Тревожные становятся спокойнее и ощущают себя защищенными в любой ситуации. Ворвавшаяся в жизнь трансцендентальная действительность проявляется как особая полнота и сила, как надмирный смысл, избавляющий от абсурда, как всесвязующее единство, спасающего от тотального одиночества.

4. Рождение новой совести. Дюркхайм выделяет этот критерий как центральный, говоря о том, что встреча с трансцендентным, налагает на человека особого рода обязательства. Он называет этот вид совести как «абсолютная совесть», отличая его от совести, интериоризированной из страха наказания в детстве, и социальной совести, связанной с обязанностями по отношению к социуму («к тому кругу условием принадлежности, к которому является верность»). Абсолютная совесть проявляется там, где высшая инстанция вынуждает человека совершать поступки противоречащие двум первым вида совести. Этот вид совести полностью осознается непосредственно в духовном опыте. В этом смысле речь идет не о традиционном конфликте между страстью и долгом, а об особом долге, «обусловленным страстью нашей сути, относительно страсти и долга в мире».

5. Сопротивление мира. Если человек приобретает в результате этого опыта особое благодатное состояние, как правило, не проходит и 24 часа, как с ним происходит нечто такое, что выводит его из этого состояния. Происходит нечто, что заставляет счастье, бьющее через край превращаться в депрессивное состояние. Удар приходит извне: нападки, обиды, ранящее известие, несчастный случай и т.д. Причем Дюркхайм настаивает на том, что это не в коем случае не абстинентный синдром, действующий по принципу компенсации.

Малая и большая психотерапия

Дюркхайм разделяет психотерапию на большую и малую, понимая под малой психотерапией, восстановление работоспособности и коммуникабельности человека, освобождение его от чувства вины и страхов. Большая психотерапия начинается там, где страдания человека, будь они психическими или физическими, имеют свои корни «в той глубине, которая, выходя за рамки психологически понятного (уловимого) достигает ядра его Сути». Подлинное исцеление наступает только тогда, когда пациент научится понимать свои неудачи в мире как выражение блокировки самоосуществления, в котором должна проявиться его трансцендентная Суть.

Говоря о психоанализе, Дюркхайм напрямую предупреждает о его возможном вреде для пациента, утверждая, что психоаналитик, который ничего не знает о «трансцендентной» основе и ничего не хочет знать об этой основе как реальности, соответственно интерпретирует проявления этой основы как проекции, иллюзии и картины «желаемого Я», стремящегося убежать от мира. Этим пациенту наносится огромный вред. Препятствие на пути проявления сути ухудшает духовное состояние человека, проявлением чего могут быть серьезные психические и физические расстройства. Тем не менее, он не отвергает глубинную терапию как таковую, считая, что она проводит серьезную подготовительную работу, очищая Я от комплексов бессознательного.

Таким образом, лейтмотивом терапевтического подхода является утверждение реальности духовного (трансцендентального) опыта, в связи, с чем он неоднократно использует термин трансцендентальный реализм. Дюркхайм не выделяет какого-либо специального психотерапевтического метода. Однако в его подходе явным образом присутствует процедура во многом похожая на ЭА Франкла, и в тоже время имеющая существенные отличия. Посредством ряда психотерапевтических техник (рисования, работы с телом и ряд др.), проводится экспликация наличной формы существования (формы Я в терминах Дюркхайма) пациента с точки зрения его «прозрачности для Сути». Большое внимание уделяется тренировке «правильного» состояния тела, которая осуществляется через работу с осанкой, центром тяжести, дыханием и т.д.

Кроме этого, подобно Dasein анализу М.Босса, в работе экзистенциально-инициального терапевта большое внимание уделяется состояниям и настроениям. О состоянии прозрачности здесь уже говорилось довольно много. Дюркхайм выделяет еще одно состояние, которое способствует формированию у человека состояния прозрачности - это собранность (сосредоточенность). Культивированием состояния собранности пронизаны практически все техники экзистенциально инициальной терапии. Собранность соответсвенно рассматривается не просто как собранность физического тела. Тренируется собранность тела Leib, как тела, которое есть я сам. В своем подходе к собранности Дюркхайм также перекликается с М.Боссом и Г.Марселем. «Когда я забываю, я всегда забываю часть себя самого» - говорит Босс (Boss, 1979). «Я лично убежден, что не может онтологии, или иначе восприятия онтологического таинства, в какой бы то ни было мере, кроме как для человека, способного сосредоточиться» (Марсель, 1995, с.85)

Кардинальным отличием от других школ экзистенциальной психотерапии и, возможно, преимуществом терапевтического метода Дюркхайма является его акцент на невербальных аспектах опыта бытия. В этой с вязи не случайно применение техник телесно ориентированной терапии. Можно даже говорить о том, что экзистенциально-инициальная терапия Дюркхайма является единственной экзистенциальной телесно-ориентированной терапией. Преимущество же может выражаться в том, что «говорящий мир», являющийся основным медиумом в работе экзистенциальных психотерапевтов (Brenner, 1988, pp. 142), далеко не всегда способен охватить и выразить ту реальность, с которой им приходится работать.

Таким образом, мы можем видеть, что экзистенциально-инициальная терапия К.Дюркхайма несет в себе достаточно много аспектов, которые позволяют поставить ее в один ряд с версиями экзистенциального анализа М.Босса и В.Франкла. И, прежде всего, их объединяет тот факт, что в центре их внимания стоит само бытие. Это позволяет всех троих отнести к онтоцентрическому направлению экзистенциальной психотерапии. Тем не менее, подход каждого из них отличается ярко выраженными характерными особенностями, которые не позволяют их спутать. Экзистенциально-инициальная психотерапия Дюркхайма близка к логотерапии Франкла в том, что оба подхода настаивают на необходимости настроенности трансцендентный по отношению к человеку духовный аспект бытия. Только делают они это по разному, если для Франкла взаимодействие с этим аспектом проявляется, в основном, в смысловом измерении бытия, то Дюркхайм подходит к этому вопросу шире, для него духовный аспект или "надмирная жизнь", это само бытие во всей его целостности. И хотя, подход Дюркхайма труднее операционализировать в психотерапевтическом смысле, нам он представляется более адекватным. В этой связи вспоминается, что один из самых близких учеников Франкла Альфрид Лэнгле, не удовлетворившись Франкловским мотивом поиска смысла существования, вводит еще три духовно-экзистенциальных мотива, начиная также как и Дюркхайм со стремления человека "быть" (мотив "Я есть").

Возможно, Босс, опираясь на своего великого учителя, мог бы упрекнуть и Франкла, и Дюркхайма в метафизичности их подходов. Тем не менее, как уже ранее указывалось, это было бы не совсем верно, особенно в отношении Дюркхайма, ведь его Суть - это само бытие, которое одновременно и трансцендентно по отношению к человеку, а человек лишь его слуга и очевидец, и имманетно присутствует в нем, в его собственном бытии, существование человека не мыслимо вне бытия.

Специфика философских подходов обуславливает специфику в методологических оснований практики. Если "здоровый" человек Франкла находит конкретный единственно верный, уходящий своими корнями в трансцендентное по отношению к человеку ноологическое измерение бытия, смысл (на языке Босса это значит использует единственно верную в данной ситуации возможность), то для Дюркхайма речь идет не о смысле, а об особого рода состоянии, а именно о состоянии прозрачности по отношению к трансцендентному бытию, т.е. по отношению к своей сути. "Здоровый" человек Дюркхайма прозрачен по отношению к своей сути и из своей сути. Таким образом, нахождение в правильном состоянии, т.е. в состоянии прозрачности, гарантирует правильность выбора в каждой конкретной ситуации.

Конкретным вкладом Дюркхайма в экзистенциальную психотерапию является детальная разработка концепции прозрачности, которая находит у него свое отражение в конкретных техниках психотерапевтической работы. Не подлежит сомнению и онтогогический (в смысле укоренения в бытии и воспитания чувствительности к бытию) аспект терапии Дюркхайма. К сожалению, в теоретическом и методологическом плане этот интереснейший и оригинальный вид экзистенциальной психотерапии требует серьезной систематизации. Не хватает ему и талантливого популяризатора. В этом смысле, что Дюркхайм в противоположность Хайдеггеру, еще не нашел своего Босса.

В методическом плане заслуга Дюркхайма заключается в том, что в своей концепции он снимает антагонизм холизма Босса и деминзионального детерминизма Франкла. В практическом - в том, что он выходит за традиционный для экзистенциальной психотерапии модус, говорящего мира" и активно работает в телесном модусе человеческой экзистенции. Если Босс предпочитает говорить с лежащим на кушетке пациентом о телесности, то Дюркхайм начинает непосредственно с этой телесностью работать.



[1] Состояния, близкие к вышеописанному, Габриэль Марсель определяет как «Прилив Бытия» (Марсель, 1995)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39

Летуновский В.В.,

Московский Государственный Университет им. М. В. Ломоносова факультет психологии Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук Научный руководитель: доктор психологических наук, проф. Леонтьев Д.А. Москва 2001

См. также
  1. Есельсон С.Б., Летуновский В.В. Экзистенциализм в психологии
  2. Летуновский В.В. Сравнительный анализ методологических оснований вариантов экзистенциального анализа Л.Бинсвангера и М.Босса.
  3. Летуновский В.В. Духовная экзистенция и произведения культуры.
  4. Летуновский В.В. Экзистенциально-инициальная работа с телом
  5. Летуновский В.В. Экзистенциальная терапия в работе с телом
  6. Летуновский В.В. Анализ базовых настроений сновидения и последующая работа с ними
  7. Летуновский В.В. К 100-летию со дня рождения Медарда Босса
  8. Летуновский В.В. От потребностей и влечений к феноменологии мотивационных контекстов
  9. Летуновский В.В. Был ли Хайдеггер верующим?
  10. Летуновский В.В. От потребностей и влечений к феноменологии мотивационных контекстов
  11. Летуновский В.В. Психология Духовного Бытия
  12. Летуновский В.В. Экзистенциальная психотерапия и телесность человека
  13. Летуновский В.В. Экзистенциальный анализ. Перспективы применения в психологической практике
  14. Летуновский В.В. Экзистенциальный анализ. Перспективы применения в психологической практике
  15. Летуновский В.В. Экзистенциально-инициальная терапия Калфрида Дюркхайма
  16. Летуновский В.В. Экзистенциальный анализ. История, теория и методология практики. (диссертация)
  17. Летуновский В.В. Встречи с мечом. Очерки терапевтического фехтования
  18. Летуновский В.В. Развитие чувства целого в терапевтическом фехтовании
  19. Летуновский В.В. Психотерапевт и Правда
  20. Летуновский В.В. Терапевтический смысл онтологической герменевтики Мартина Хайдеггера (Читая статью Л. Сухоцкой)
  21. Летуновский В.В. Психотерапия через работу с мечом
  22. Летуновский В.В. Мои встречи с Экзюпери
  23. Летуновский В.В. Мартин Бубер и психотерапия
  24. Летуновский В.В. Сартр, Хайдеггер и психотерапия
  25. Летуновский В.В. Душа и Хайдеггер. Пьеса в одном акте
  26. Летуновский В.В. Экзистенциальная терапия в работе с телом (доклад на конференции "Философия и психотерапия" 2013)
  27. Летуновский В.В. Личность и бытие. Экзистенциальные основания психологической практики
  28. Летуновский В.В. Работа с телом в экзистенциальной терапии (онтоцентрический подход)
  29. Лукьянов О.В., Летуновский В.В. Фундаментальная ошибка дискуссий о толерантности