../../Экзистенциальная психотерапия и телесность человека

При работе над диссертацией посвященной экзистенциальному анализу я встретился с довольно интересным высказыванием, одной из учениц Медарда Босса Хейди Бреннер (Brenner 1988, pp. 141-152), суть его сводилось к тому, что единственно возможный «медиум» (канал связи) между психотерапевтом и пациентом в экзистенциальной психотерапии это «разговорный» мир (spoken world). И тогда я задумался, почему же единственный? Причина мнения, что «медиум» этот единственный мне видится в двух устойчивых традициях. Первая традиция связана с Зигмундом Фрейдом и касается непосредственно техники его психотерапевтической работы, которую, кстати, боготворил все тот же Медард Босс (Boss, 1958; 1962). А техника эта, прежде всего, разговорная. Вспомним, первые экзистенциальные психотерапевты учились либо у самого Фрейда, например, как Людвиг Бинсвангер и Медард Босс, либо у его учеников и последователей. Кого бы мы ни вспомнили, будь то Роланд Кун, Ролло Мэй или Ирвин Ялом, все они учились у психоаналитиков.

Вторая традиция связана с Богом-отцом экзистенциального анализа, как его называет Ойген Канн (Kahn, 1962) - Мартином Хайдеггером, влияние которого на развитие экзистенциальной психотерапии также трудно переоценить. Всем известна особая любовь Хайдеггера к языку, кстати, хорошо иллюстрируемая известным его выражением «Язык - дом бытия» (Хайдеггер, 1993а). Вербальная составляющая для первых экзистенциальных аналитиков - Л.Бинсвангера и М.Босса соответсвенно была ведущей, определяющей и можно сказать единственной.

Итак, почему «разговорный мир» считается единственным «медиумом» становиться ясно. Но является ли он действительно единственным на самом деле? Множество исследований, проведенных когнитивными и социальными психологами (например, такими как Альберт Мехребиан) говорят о том, что в процентном соотношении вербальная составляющая составляет даже не половину целостного процесса коммуникации, а гораздо меньше. Ни чуть не умаляя важность вербальной составляющей («разговорный мир»), зададимся вопросом: должны ли мы пренебрегать в процессе терапии всем тем, что за рамки этой составляющей выходит? Ответ напрашивается сам собой.

Попробуем поразмыслить. Если мы вынесем вербальную составляющую за скобки, что у нас в этом случае останется? Останется, прежде всего, то, что непосредственно связано с телом человека: позы, жесты, мимика, характер движений, непосредственный телесный контакт. Очевидно, сюда также можно добавить голос, его выразительность тембр, интонацию. Вспомним, кстати, одно из любимых выражений Хайдеггера, который позаимствовал его в свою очередь у Гельдерлина «Dasein - это песня» (Gesang ist Dasein). Можем ли мы говорить о том, что песня - это только слова («разговорный мир»)?

И не то, чтобы экзистенциальные психологи и психотерапевты не занимались телом. Мы знаем много серьезных и интересных работ экзистенциально-ориентированных авторов на эту тему (Дюркхайм, 1992; Boss, 1979; Buytendijk, 1948; Van den Berg 1962). Однако, их философские и теоретические размышления никак не отразились непосредственно на техниках психотерапевтической работы. Исключение может составить, пожалуй, лишь Калфрид Дюркхайм, возможно, именно потому, что он свободен от двух вышеуказанных традиций: Фрейдистской и Хайдеггерианской.

Однако, прежде чем перейти непосредственно к разговору о возможных альтернативных техниках работы, необходимо прояснить ряд вопросов методологического характера. Первый вопрос, на который нам необходимо ответить - это собственно в чем заключен смысл экзистенциального отношения к телу. Одна из центральных тем экзистенциальной мысли - это максимально полное пристутсвие человека в бытии, полнота его бытия («укорененность» в бытии), тема самым тесным образом связанная с подлинностью существования и, в конечном итоге, с исполненностью человеческой экзистенции.

Полное присутствие человека в бытии, начинается с полноты его пристутсвия в тех ситуациях, которые выпадают на его долю в жизни. А полнота присутствия в жизненной ситуации немыслима вне присутствия в собственном теле. В качестве иллюстрации можно привести описания случаев шизофрении Рональдом Лэнгом (Лэнг, 1995). Название его книги «Расколотое Я» имеет самое непосредственное отношение к телу. Лэнг отмечает, что многие больные шизофренией демонстрируют инструментальное отношение к своему телу, они относятся к нему как неживому объекту. На их рисунках часто (чему сам автор был свидетелем) живые части тела смешиваются с неживыми: колесами, милицейскими мигалками и т.д. Дистанцируясь от своей чувственно-телесной составляющей человек как бы развоплощается, и в этом смысле становиться онтологически не защищенным.

Таким образом, путь к полноте бытия, т.е. к максимально полному присутствию в жизненной ситуации, самым непосредственным образом связан с полнотой пристутсвия в собственном теле. При чем в экзистенциальной традиции (Дюркхайм, 1992; Boss, 1979) тело понимается не как соединение белковых тел, а как телесно-душевный континуум, включающий в себя смысловые горизонты человека: если я подумал о моем друге, находящимся от меня за 5000км. я уже связан с ним телесно. Тело ни в коем случае не рассматривается как инструмент, мое тело - это я сам. Моя укорененность в бытии неразрывно связана с моей укорененостью в теле.

В связи с вышеизложенным может возникнуть вопрос, не будет ли способствовать перенос нашего внимания на тело дальнейшему усилению гедонической тенденции (господство принципа удовольствия), начало которой положил Фрейд, и губительные последствия которой в настоящее время трудно не заметить? Существует ли такая опасность? Да, безусловно, существует. Перенос внимание на работу с телом может стать опасным, если мы забудем о двух вещах:

Первая заключается в следующем. Как уже было указано ранее, в экзистенциальной парадигме под телом понимается не только и не столько физический организм, ограниченный границами кожи, а непосредственно сам человек со всеми его мыслями, эмоциями и чувствами. Подобный поход к телесности человека детально проработан в концепции телесности (экзистенциал телесности) Медарда Босса (Boss 1979, pp.100-105), а также в понимании тела как Leib Калфрида фон Дюркхайма (Дюркхайм, 1992, сс. 96-99).

Вторая опасность касается понимания свободы и пафоса свободы в экзистенциальной парадигме. Напомним, что вторая стадия становления человека по Серену Кьеркегору - этическая подразумевает не служение своей чувственной стихии, а наоборот возможность сказать ей «Нет», именно от этой точки по Кьеркегору начинается путь к подлинной свободе, который достигает своей кульминации на религиозной стадии, когда человек становиться способен отказаться от всех привычек своего прежнего существования, чтобы отдать всю полноту своей свободы Богу (Кьеркегор, 1993). Итак, не освобождение вытесненных желаний, не потворствование прихотям тела, а максимально полное присутствие в жизненной ситуации, а именно в телесных ее аспектах - суть и смысл экзистенциального похода к телу и телесности.

Отличительные особенности экзистенциальной тесно-ориентированной психотерапии:

Принципиальные:

1. Тело понимается как я сам, экзистенциальная опора всего сущего, эталон моей неразрывной связи с миром, моей безусловной причастности миру.
2. Тело рассматривается вне (или до) субъект-объектного членения реальности, как телесно-душевный континуум, включающий смысловые горизонты.
3. Тело рассматривается в неразрывной связи с другими и с миром (бытие-в-мире, бытие-вместе).
4. Тело выступает как своего рода «напоминатель» присутствия смерти в моей жизни, конечности моего физического существования.

   Методические:

5. Терапевт при непосредственной работе с телом пациента не руководствуется ни какими заранее установленными алгоритмами и схемами, его конкретные действия всецело определяются и задаются контекстом ситуации.
6. В работе с движениями тела отрабатывается движение всей целостностью своего существа, исключая привычную последовательность: ментальный приказ - действие.
7. Терапевт должен быть предельно собран и всецело присутствовать (быть при сути) в психотерапевтической ситуации.
8. Уделяется особое внимание связи человека с миром, развивается чувствование собственной нераздельности с другими и с миром.
9. Базовый принцип тренировки - от тела к более широкой реальности, например, от телесной собранности, к собранности вообще.
10. Толкование конкретного опыта проводиться не каузально (психоаналитическая традиция), а экзистенциально («Как я существую?») и проспективно («Какие наброски смысла мне открываются?»).
11. Экзистенциальная психотерапия - не есть форма одностороннего воздействия на пациента, а просто общий отрезок Пути (совместный процесс), на котором один (терапевт) лишь немного больше заботиться о другом (пациенте), т.е. расчищает дорогу и выступает в качестве проводника.

Следующий закономерный вопрос, а каким образом, все эти принципы могут быть воплощены непосредственно в психотерапевтической практике? Здесь мы замыкаем круг и возвращаемся к началу нашего разговора. Возможен ли в экзистенциальной терапии другой «медиум» (канал связи, взаимодействия) помимо «говорящего мира»? - Не вызывает сомнений, что возможен. Примером тому может быть весь богатейший арсенал современной телесно-ориентированной психотерапии. Проблема заключается в том, что методологические установки этого направления до сих пор определяются разного рода смесями фрейдизма и гностицизма, пример тому работы Райха, Лоуэна и Фельденкрайза.

Экзистенциальный психотерапевт, работающий с телом, занимается не «мышечным панцирем», а целостным бытием-в-мире пациента, проявляющимся в телесном модусе его экзистенции. С этой точки зрения суть не в самих техниках, а в характере их использования, в наших методологических установках на процесс терапии. Что же касается самих техник, они могут быть различными, это могут быть рисовальные техники, двигательные, релаксационные, вполне возможен и непосредственный телесный контакт, например, как это происходит в технике Leibarbaiten Калфрида Дюркхайма.

Таким образом, подводя итоги вышесказанному, мы можем говорить о том, что экзистенциальная телесно-ориентированная терапия не только возможна, она жизненно-необходима. Экзистенциальному психотерапевту вовсе необязательно довольствоваться исключительно лишь медиумом «говорящего мира», другие каналы коммуникации способны предоставить ему новые возможности, значительно повышающие эффективность его работы как терапевта.

Литература

1. Дюркхайм Калфрид. О двойственном происхождении человека. - Спб., - Импакс, 1992. - 156 с.

2. Круг Урсула. Раскрепощение «Я». // Человек №3 - 1993, с.97-98.

3. Кьеркегор С. Страх и трепет: Пер. с дат. - М.: Республика, 1993. - 383с.

4. Лейнг Р. Разделенное Я. - К.1995. - 320с.

5. Пфеффлин Андрэас. Прийти к себе. // Человек №3 - 1993, с.89-95.

6. Хайдеггер М</EM>. Время и бытие: Статьи и выступления: пер. с нем. - М.: Республика, 1993а. - 447с.

7. Хайдеггер М. Бытие и время. - М,.1993б. - 451с.

8. Brenner H. (1988) The Self Understanding of the Psychotherapist Humanistic Psychologist, 16, pp. 141-152

9. Boss, M. Psychoanalysis and Daseinanalysis. New York: Philosophical library, 1958. с.113-117

10. Boss, M. "Daseinanalysis" and psychotherapy. Psychoanalysis and Existential Philosophy. New York: E.P.Dutton Co. 1962, pp.81-89

11. Boss, M. (1979) Existential foundations of medicine and psychology. (Trans S. Conway & A. Cleaves). New York: Jason Aronson.

12. Buytendijk F. J. J., General Theory of Human Carriage and Move­ment (Utrecht, Spectrum, 1948).

13. Duerckheim K. "Uberweltliches Leben in der Welt" Norbert Friedrich Weitz Verlag, Aachen 1989.

14. Condrau, G. (1994b) Phenomenological features of psychosomatic disorders. International Forum of Psychoanalysis, 3, 235-238.

15. Van den Berg. The human body and the significance of the human movement. // Psychoanalysis and Existential Philosophy, A Group of articles. New York: E.P.Dutton Co. 1962, pp.89-129

Летуновский В.В.,