../../Психология внутреннего конфликта человека

1.3 Гуманистическое направление:

Речь в данном разделе идет, прежде всего, о теории самоактуализации А. Маслоу, хотя круг представителей данного направления намного шире (см., например, работы К.Роджерса [125], [126] и В.Франкла [149], [151] и т.д.).

В своем фундаментальном труде «Мотивация и личность» [98] А.Маслоу раздел посвящённый обсуждению внутреннего конфликта предваряет следующими словами:

«Практически любая теория, пытающаяся выявить источники психопатологии и сформулировать законы её существования, обращается к двум основным понятиям - к понятиям фрустрации и конфликта. Не отступим от этого правила и мы. Давно замечено, что фрустрация одних потребностей приводит к психопатологии, а фрустрация других не вызывает такого эффекта, одни конфликты имеют патогенное значение, тогда как на другие организм не реагирует болезненными проявлениями. Похоже, что теория базовых потребностей поможет нам найти объяснения этому феномену» [98, с. 163].

Поэтому было бы не справедливым оставить без внимания, хотя бы в его кратком изложении, обсуждение наиболее существенных моментов теории базовых потребностей А.Маслоу.

Пирамида потребностей А.Маслоу

Самым популярным в концепции А.Маслоу является схематизация и расположение в виде пирамиды 5-ти, выделенных им групп базовых (конативных) потребностей:

Физиологические потребности. Обращаясь к данному уровню потребностей, А.Маслоу условно делит всё многообразие исследований в рамках данного уровня на две большие группы:

· исследования в рамках теории гомеостаза, предполагающие, что организм автоматически прилагает определённые усилия, направленные на поддержание постоянства внутренней среды: 1) водного содержания крови; 2) солевого баланса; 3) содержания сахара; 4) белкового баланса; 5) содержания жиров; 6) содержания кальция; 7) содержания кислорода; 8) водородного показателя (кислотно-щелочной баланс) и 9) постоянства температуры;

· исследования, посвящённые проблеме аппетита (предпочтение одной пищи другой), продемонстрировавшие, что аппетит можно рассматривать в качестве индикатора актуальной потребности, как свидетельство того или иного дефицита в организме.

При этом А.Маслоу специально подчеркивает:

«Вновь и вновь мы убеждаемся в невозможности и бессмысленности создания перечней фундаментальных физиологических потребностей, совершенно очевидно, что круг и количество потребностей, оказавшихся в том или ином перечне, зависит лишь от тенденциозности и скрупулезности его составителя. Пока у нас нет оснований зачислить все физиологические потребности в разряд гомеостатических. Мы не располагаем достоверными данными, убедительно бы доказавшими нам, что сексуальное желание, зимняя спячка, потребность в движении и материнское поведение, наблюдаемые у животных, хоть как то связаны с гомеостазом» [98, с. 78].

Очень важным в данном разделе является следующее теоретическое положение А.Маслоу.

«… любая физиологическая потребность и любой акт консуматорного поведения, связанный с ней, могут быть использованы для удовлетворения любой другой потребности. Так, человек может ощущать голод, но, на самом деле, это может быть потребность не столько в белке или витаминах, сколько стремление к комфорту, к безопасности. И наоборот, не секрет, что стаканом воды и парой сигарет можно на некоторое время заглушить чувство голода» [98, с. 79].

Потребность в безопасности: стабильность; зависимость; защита; свобода от страха, тревоги и хаоса; потребность в структуре, порядке, законе, ограничениях; другие потребности [98, с. 81-82].

«Для того, чтобы наблюдать потребности данного уровня в их активном состоянии, нам приходится обращаться к проблемам невротиков и невротизированных индивидуумов, к представителям социально и экономически обездоленных классов; массовые проявления активной работы этих потребностей наблюдаются в периоды социальных потрясений, революционных перемен. В нормальном же обществе, у здоровых людей потребность в безопасности проявляется только в мягких формах, например, в виде желания устроиться на работу в компанию, которая предоставляет своим работникам социальные гарантии, в попытке откладывать деньги на «чёрный день», в самом существовании различных видов страхования (медицинское, страхование от потери работы или утраты трудоспособности, пенсионное страхование)» [98, с. 84].

И далее: «Потребность в безопасности редко выступает как активная сила, она доминирует только в ситуациях критических, экстремальных, побуждая организм мобилизовать все силы для борьбы с угрозой. Критическими, или экстремальными ситуациями мы называем войны, болезни, стихийные бедствия, вспышки преступности, социальные кризисы, неврозы, поражения мозга, а также ситуации, отличающиеся хронически неблагоприятными, угрожающими условиями» [98, с. 85].

Потребность в принадлежности и любви: потребность в друзьях, любимых, детях; потребность в дружеских отношениях; потребность в социальной группе, которая бы обеспечила его такими отношениями, семья, которая приняла бы его как своего.

Маслоу отмечает, что «У нас очень мало научных данных об этой потребности, хотя именно она выступает в качестве центральной темы романов, автобиографических очерков, поэзии, драматургии, а также новейшей социологической литературы… Мы ещё не привыкли к мысли. Что человеку крайне важно знать, что он живёт на родине, у себя дома, рядом с близкими, понятными ему людьми, что его окружают «свои», что он принадлежит определённому клану, коллективу, классу… Мне думается, что стремительное развитие так называемых групп встреч и прочих групп личностного роста, а также клубов по интересам. В какой-то мере продиктовано неутолённой жаждой общения, потребностью в близости, в принадлежности, стремлением преодолеть чувство одиночества, ощущение изоляции, чувство которое вызвано ростом мобильности… разрывом родственных связей, углублением пропасти между поколениями, стремительной урбанизацией, разрушением традиционного деревенского уклада жизни, утратой глубины понятия «дружба» [98, с.87].

Понятие «потребность в любви» согласно А.Маслоу требует более детализированного рассмотрения. А.Маслоу особо отмечает:

«… в нашем понимании «любовь» не является синонимом «секса». Сексуальное влечение как таковое мы анализируем при рассмотрении физиологических позывов. Однако, когда речь идёт о сексуальном поведении, мы обязаны подчеркнуть, что его определяет не одно лишь сексуальное влечение, но и ряд других потребностей, и первой в их ряду стоит потребность в любви и привязанности. Кроме того, не следует забывать, что потребность в любви имеет две стороны: человек хочет и любить и быть любимым» [98, с. 88].

Исходя именно из данного уровня потребностей, в настоящее время активно эксплуатируется мысль о необходимости включения человека в разнообразные коллективы и команды. Однако возможен и другой ход, когда сама потребность в принадлежности выводится не только со стороны внутрииндивидной сущности, но и со стороны целесообразности такого взгляда с позиции функциональных выгод для какой-либо организационной единицы.

«Идеальный учёный должен обладать множеством талантов - он должен уметь продуцировать идеи, выдвигать гипотезы, подвергать их тщательной проверке, строить философскую систему. Аккумулировать научный опыт своих предшественников, он должен быть технологом, организатором, писателем, популиризатором, педагогом, должен заниматься внедрением своих научных разработок в жизнь и оценкой их практической значимости. Можно предположить, что в идеале научный коллектив должен состоять, по меньшей мере, из девяти человек, каждый из которых будет выполнять одну из перечисленных выше функций, каждый из которых будет узким специалистом в одной из областей, и при этом никто из них не будет учёным в полном смысле этого слова» [98, с. 47].

В другом месте А.Маслоу иллюстрирует это следующим образом.

«Предположим, что некий человек - назовём его А., - оказался в диких джунглях, предположим, что у него нет ни пищи, ни воды, и он несколько дней вынужден был питаться плодами и кореньями. Предположим, что некто В. тоже попал в джунгли, но у него оказалось ружьё, и, кроме того, он нашёл пещеру, где мог скрываться от хищников. У третьего бедолаги по имени С., кроме ружья и пещеры, было два товарища. У четвертого, D., были не только пища, ружьё, пещера и товарищи, его несчастье разделил с ним и его лучший друг. И, наконец, Е., обладал всем тем, что было у D., но, кроме того, он был лидером в своей команде и пользовался уважением своих товарищей. Мы назовём этих пятерых мужчин соответственно выживающим, защищённым, принадлежащим команде, любимым и уважаемым» [98, с. 117].

Потребность в признании [Иногда этот уровень называют потребностями в самоутверждении, хотя это является не вполне верным. Среди отечественных авторов обращающихся к проблематике самоутверждения, наиболее полной и систематичной мы считаем работу Никитина Е.П. и Харламенковой Н.Е. «Феномены человеческого самоутверждения» [107]]. Потребности данного уровня подразделяются на два класса.

В первый класс входят желания, стремления, связанные с понятием «достижение». Человеку необходимо ощущение собственного могущества, адекватности, компетентности, ему нужно чувство уверенности, независимости и свободы.

Во второй класс потребностей включаются потребность в репутации или престиже (др. словами, уважение окружающих), потребность в завоевании статуса, внимания, признания, славы.

«Удовлетворение потребности в оценке, уважении порождает у индивидуума чувство уверенности в себе, чувство собственной значимости, силы, адекватности, чувство, что он полезен и необходим в этом мире. Неудовлетворённая потребность, напротив, вызывает у него чувство униженности, слабости, беспомощности, которые, в свою очередь, служат почвой для уныния, запускают компенсаторные и невротические механизмы. Исследования тяжёлых случаев посттравматических неврозов помогают нам понять, насколько необходимо человеку чувство уверенности в себе и насколько беспомощен человек, лишённый этого чувства» [98, с. 89].

А.Маслоу подчёркивает, что здоровое самоуважение основывается на заслуженном уважении другими, а не на славе, социальном положении или лести. Поэтому оказывается довольно рискованным строить удовлетворение потребности в уважении на мнении других, а не на собственных способностях, достижениях и аутентичности. Если самоуважение зависит от посторонней оценки, человек находится в психологической опасности. Для того чтобы быть прочным, самоуважение должно оцениваться на реальной значимости, а не на внешних факторах, находящихся вне сферы контроля человека.

«…самооценка лишь тогда будет устойчивой и здоровой, когда она вырастает из заслуженного уважения, а не из лести окружающих, не из факта известности или славы. Необходимо чётко понимать разницу между самим достижением и связанным с ним чувством напористости, ответственным отношением к делу. И тем, что пришло к вам как результат реализации ваших естественных, спонтанных склонностей, что даровано вам вашей природой, конституцией, биологическим предназначением, судьбой…вашим реальным Я, а не идеализированным псевдо - Я» [98, с. 89].

Потребность в самоактуализации является центральной темой в теории А.Маслоу, хотя этот термин был придуман не им, а Куртом Голдстайном в ходе исследования участников войны, у которых в результате ранения был повреждён мозг. Под «самоактуализацией» Голдстайн понимал реорганизацию способностей личности после перенесения ранения. А.Маслоу заимствовал этот термин, но использовал его в более широком смысле. Для него «самоактуализация» означала тенденцию к реализации внутреннего потенциала, то есть самореализацию. Это - желание человека стать всем, чем он способен стать, стремление полностью реализовать свои потенциальные возможности. Указывая на сложность её, как описательной категории, в одной из своих работ А.Маслоу писал.

«…понятие самоактуализации оказалось очень похожим на чернильные пятна Роршаха. Чаще всего употребление данного понятия больше говорило мне о человеке, который им пользуется, чем о самой реальности, стоящей за этим понятием» [100, с. 108].

В связи с этим, каждый раз, затрагивая сущность содержания понятия «самоактуализация», А.Маслоу привносил в её конкретизацию всё новые и новые оттенки. Поэтому если сначала самоактуализация представлялась А.Маслоу как свойство, которое статично закреплено только у небольшой части людей, то впоследствии он подверг это понимание переинтерпретации.

«Мы можем определить её как эпизод, или «прорыв», в котором все силы личности чрезвычайно эффективно сливаются воедино, доставляя интенсивное удовольствие, когда человек обретает единство, преодолевая разорванность, больше открыт ощущениям, отличается неповторимостью, экспрессией и спонтанностью, более полно функционирует, обладает большими творческими способностями и большим чувством юмора, способен подняться над Эго, более независим от своих низших потребностей, и т.д. Во время этих «прорывов» он становится в большей мере самим собой, лучше реализует свои потенциальные возможности и приближается к самому сердцу своего Бытия, становится более полноценным человеком» [99, с. 132].

По мнению А.Маслоу такие состояния или ситуации могут произойти в любое время в жизни любого человека. Индивиды, которых можно назвать самореализующимися людьми отличаются от всех других тем, что у них это случается гораздо чаще, с большей интенсивностью и совершенством, чем у среднего человека. Поэтому самоактуализация в большей мере связана с вопросом уровня и частоты проявления этого феномена, а не «привязана» к какой-то конкретной группе людей.

«Нам не нужно ограничивать свои исследования теми редкими индивидами, о которых можно сказать, что они реализуют себя большую часть времени. Мы также можем (по крайней мере, в теории) искать ситуации самоактуализации в жизни любого человека, особенно художника, глубоко религиозного индивида, а также людей, совершивших открытия в психотерапии или в других, имеющих большее значение для развития человека, науках» [99, с. 133].

Чтобы развеять широко распространенное заблуждение, что самоактуализация представляет собой статичное, нереальное, идеальное состояние, в котором человек поднимается над всеми своими проблемами и «становится навек счастливым», А Маслоу специально подчеркивает:

«Я могу определить самоактуализацию как такое развитие личности, при котором человек освобождается от свойственных юности проблем, обусловленных дефицитом, и от невротических (или инфантильных, надуманных, необязательных или мнимых) проблем, в результате чего индивид становится способным справиться с «реальными» проблемами в своей жизни (изначально и исключительно человеческими проблемами, неизбежными, «экзистенциальными» проблемами, идеального решения которых просто не существует). То есть самоактуализация - это не отсутствие проблем, а переход от мелких или мнимых проблем к проблемам реальным. …Я мог бы даже назвать самореализующуюся личность проницательным и примирившимся с собой невротиком, потому что такое определение синонимично фразе «понимание фундаментальной человеческой ситуации и примирение с ней». То есть индивид, мужественно принимает все «слабости» человеческой природы и даже находит в них отраду, вместо того, чтобы отрицать их существование» [99, с. 153].

Уровень самоактуализации по своему качеству резко отличается от предыдущих четырех уровней. Поэтому и переживание конфликта самоактуализированным человеком резко отличается от его переживания человеком, которого А.Маслоу называет «среднестатистическим».

«…склонность задаваться многими из тех вопросов, которые мы по привычке относим к разряду моральных, этических или ценностных - на самом деле психопатологическая склонность. Это та психопатология, которая присуща среднестатистическому человеку. То, что среднестатистический индивидуум воспринимает как мучительный конфликт, то, что обрекает его на муки ценностного выбора - для самоактуализированного человека даже не вопрос, и он управляется с этим также легко, как с выбором, танцевать ему или не танцевать. Мучительные вопросы, связанные с любовью и дружбой, проблемы взаимопонимания с противоположным полом, которые для обычных людей обращаются в поле битвы, становятся гладиаторской ареной, на которой разворачивается кровавое единоборство за самоутверждение - не вопрос и не проблема для самоактуализированного человека. В дружбе и в любви он видит только приятную возможность для сотрудничества» [98, с. 255].

Мне представляется, что в работах А.Маслоу можно выделить два уровня рассмотрения внутренних конфликтов. Первый из них можно условно обозначить как операциональный, а второй - как концептуальный.

Эмпирический уровень рассмотрения предполагает типологию конфликтов на основе анализа схем экспериментов, реализуемых, в основном, в рамках бихевиорального подхода. По мнению А.Маслоу, для того, чтобы понять результаты большинства экспериментов, нужно понимать разницу между ситуацией выбора альтернативных способов достижения одной цели, и ситуацией выбора среди самих целей, в реализации которых заинтересован человек.

Концептуальный уровень рассмотрения предполагает более абстрактное описание конфликтной ситуации, когда речь идёт не столько о столкновении вполне определённых целей и способов их достижения, сколько о столкновении между силами развития и самосохранения, которое коренится в самых глубинах человеческой природы, составляя суть экзистенциального конфликта человека.

Рассмотрим последовательно указанные уровни.

Эмпирический уровень рассмотрения конфликтных ситуаций

Критикуя схемы экспериментов, связанных с исследованием конфликта, А.Маслоу обращает внимание на то, что организм реагирует патологическим образом отнюдь не всегда, а только тогда, когда находится в ситуации, «разрешить которую он не может, но очень хочет или должен разрешить».

«…недостатком всех известных мне экспериментов над животными является недифференцированный подход к ситуации выбора и фрустрации, неумение дифференцировать ситуации выбора с точки зрения угрозы для организма, в результате чего поведение животных выглядит совершенно непоследовательным. Если мы предполагаем, что выбор, который многократно должна совершить крыса, помещённая в лабиринт, предполагает конфликт, то почему животное не всегда реагирует на необходимость выбора невротическими симптомами? Если мы предполагаем, что суточная голодовка - это ситуация фрустрации, то почему крыса достаточно безболезненно переносит её? Очевидно, что настала пора пересмотреть концепцию выбора и конфликта. Недифференцированный подход многих исследователей к проблеме выбора выражается, в частности в том, что они не видят принципиальной разницы между ситуацией, в которой животное вынуждено выбирать между двумя одинаково важными целями, то есть отказываться от чего-то важного для него, и ситуацией, в которое животное совершает выбор между двумя возможными способами достижения одной и той же цели. Если животное испытывает одновременно голод и жажду, то ситуация выбора между пищей и водой окажется самой угрожающей для неё» [98, с. 175].

Если учитывать эти обстоятельства, то ситуации конфликтного выбора можно классифицировать следующим образом [98, с. 168-170].

1. Инструментальный выбор.

Это простейший тип конфликта. Каждый из нас ежедневно сталкивается с бесчисленным множеством альтернатив. Инструментальный выбор, в отличие от не инструментального, - это всегда выбор между двумя способами достижения цели, причём, что существенно, цели не очень важной, не очень значимой для организма. Психологическая реакция на подобный конфликт практически никогда не бывает патологическим. В сущности, необходимость такого выбора сам человек не воспринимает как конфликт.

2. Выбор между двумя способами достижения базовой, жизненно важной цели.

Организм попадает в ситуацию такого выбора в том случае, если имеет какую-то важную, значимую цель и видит несколько альтернативных способов её достижения. Самой цели ничего не угрожает, меру значимости цели определяет сам организм. То, что важно для одного индивидуума, может оказаться совершенно незначимым для другого. Можно представить, например, следующую ситуацию выбора. Девушка собирается пойти на вечеринку. Она хочет потрясти друзей своим нарядом. Она выбирает, какое платье подойдёт для достижения этой цели. Когда выбор сделан, субъективное ощущение конфликта, как правило, исчезает. Однако необходимость выбора может стать мучительной, если выбор состоит не в том, чтобы выбрать одно платье из двух, а, например, в том, чтобы отдать предпочтение одному мужчине из двух. Здесь, опять же, можно вспомнить о проведенных Розенцвейгом различиях между потребностными реакциями и самозащитными реакциями.

3. Угрожающие конфликты.

Угрожающий конфликт фундаментальным образом отличается от двух описанных выше типов конфликта. Бывают ситуации выбора, когда индивидуум вынужден выбирать не способ достижения цели, а поставлен перед необходимостью выбрать одну цель из двух, причём каждая из них представляется ему жизненно важной. В данной ситуации предпочтение одной цели означает отказ от другой, которая не менее насущна, чем та, которой было отдано предпочтение. То есть, можно сказать, что выбор не устраняет конфликта. Человек отказывается от достижения насущной цели, от удовлетворения жизненно важной потребности, и это угрожает его психологическому благополучию. Угроза становится особенно актуальной именно после того, как совершён выбор. Короче говоря, ситуация такого рода выбора приводит к блокированию той или иной базовой потребности, что, несомненно, может стать причиной патологии.

4. Катастрофический конфликт.

Этот тип конфликта порождают ситуации, в которых угроза представлена, в чистом виде, когда у организма нет альтернативы, нет возможности выбора. Все представленные организму возможности в данном случае одинаково катастрофичны, одинаково угрожают его благополучию. Можно сказать, что в такой ситуации у него есть только одна возможность, и эта возможность связана с прямой угрозой. Эту ситуацию можно назвать конфликтной только условно, потому что в данном случае приходится несколько расширить рамки понятия «конфликт» Чтобы понять, что имеется в виду, нужно, например, представить, какого рода «конфликт» переживает человек, осуждённый на смерть, когда его привязывают к электрическому стулу, или крысу, которая вынуждена делать то, что неминуемо повлечет за собой удар током, - то есть такие ситуации, в которых у организма нет возможности для бегства, ответного нападения или компенсаторного поведения. Именно такие ситуации создают экспериментаторы при изучении неврозов у животных.

Если сравнивать представленные выше ситуации с ситуациями конфликта, разбираемые К.Левиным, то становится понятно, что последователи основателя экспериментальной психологии личности подвергали изучению в основном ситуацию № 3: угрожающий конфликт.

Концептуальный уровень рассмотрения конфликтных ситуаций

Если первые три уровня базовых потребностей в основном отвечают за функцию самосохранения организма, то уровень самоактуализации является в большей мере связанным с категорией развития. А.Маслоу задаётся вопросом: Почему некоторым людям движение вперёд даётся так трудно и мучительно? - и отвечает на него следующим образом.

«…мы должны как можно лучше осознать тормозящую и регрессивную силу неудовлетворённых основных потребностей, привлекательности безопасности и покоя, функций защиты от боли и страхов, потерь и опасностей, необходимости известной отваги для движения вперёд.

В каждом человеческом существе есть те и другие силы. Первые обеспечивают безопасность и защищённость от страхов обусловливая тенденцию к регрессу, склонность цепляться за прошлое, когда человек боится вырасти из примитивной связи с материнской утробой, боится рисковать тем, что у него уже есть, боится независимости, свободы, самостоятельности. Вторая группа сил подталкивает человека к постижению целостности и уникальности его самости, к полной реализации всех его способностей, к уверенности перед лицом внешнего мира и, в то же время, к способности принять свою глубинную, истинную бессознательную самость.

Я могу изобразить это схемой очень простой, но выразительной, как с эвристической, так и с теоретической точки зрения. Основную дилемму, или конфликт между силами самосохранения и силами развития я считаю экзистенциальным, коренящимся в самых глубинах человеческой природы, изначально и неизбывно. Если мы изобразим этот конфликт в виде такой вот диаграммы:

Рис. 11. Конфликт между силами самосохранения и развития

Мы очень легко можем классифицировать различные механизмы роста следующим образом:

а) усиление векторов развития, например, увеличение привлекательности и «приятности» развития;

б) минимизация страха перед развитием;

в) минимизация векторов безопасности, то есть ослабление их привлекательности;

г) максимизация страха перед безопасностью и защищённостью, грозящими патологией и регрессом.

Теперь мы можем ввести в нашу схему валентности:

Рис 12. Конфликт между силами самосохранения и развития

Стало быть, мы можем рассматривать процесс здорового развития как бесконечную цепочку ситуаций свободного выбора, в которой человек пребывает в каждый момент своей жизни, будучи вынужден выбирать между безопасностью и развитием, зависимостью и независимостью, регрессом и прогрессом, незрелостью и зрелостью. У безопасности есть как плохие, так и хорошие стороны; у развития также есть как плохие, так и хорошие стороны. Мы двигаемся вперёд, когда преимущества развития и недостатки безопасности перевешивают всё, что составляют недостатки развития и преимущества безопасности» [99, с. 74-76].

В качестве иллюстрации для объяснения конфликтов в русле данной точки зрения можно привести часть научных работников, которые в условиях экономического кризиса в нашем отечестве иногда вынуждены выбирать между удовлетворением базовых потребностей и интересной работой, в которой они самоактуализируются.

Как видно из приведённого материала, гуманистический подход в свете концепции А.Маслоу опирается на психоанализ скорее в адлерианском, чем в фрейдовском варианте. Свидетельством этого являются следующие строки:

«…желания предстают перед нами не как цель, но скорее как средство достижения некой цели. Человек желает заработать побольше денег, чтобы купить новый автомобиль. В свою очередь автомобиль он хочет купить для того, чтобы не чувствовать себя «хуже» соседа, который недавно купил новый автомобиль, т. е. Для того, чтобы сохранить самоуважение, уважение и любовь окружающих. Взявшись за анализ человеческих желаний (я имею в виду осознанные желания), мы очень скоро обнаружим, что за каждым из них стоит какое-то другое, более фундаментальное желание, которое правильнее было бы назвать целью или ценностью. …Отдельное желание интересно нам не само по себе, а только в связи с конечной целью, проявляющейся в нём, в связи с его потаённым смыслом, подоплёкой, вскрываемыми только посредством глубинного анализа.

Глубинный анализ тем и хорош, что всегда подразумевает существование некой личностной цели, или потребности, глубже которых уже ничего нет, удовлетворение которых само по себе является целью. Характерная особенность этих потребностей состоит в том, что они, как правило, не обнаруживают себя непосредственно, а выступают скорее как своеобразный концептуальный источник множества специфических, осознаваемых желаний. Другими словами, именно эти базовые цели и стремления должны быть главным предметом исследования человеческой мотивации» [98, с. 62].

Мысли содержащиеся в приведённом отрывке очень тесно соприкасаются с темой «осознанности-неосознаности» целевой составляющей деятельности человека, в направлении которой в рамках отечественной психологии велись острые дискуссии. Однако прежде чем перейти к рассмотрению отечественных подходов к проблематике внутреннего конфликта, рассмотрим ещё одно направление, которое по значимости своего вклада в дело изучения внутреннего конфликта не уступает уже приведённым выше.

Калинин И.В.,