В первую очередь, следует отметить точку зрения на внутренний конфликт основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, чей взгляд является отправным пунктом нашего изложения. Его работы дают богатую пищу для размышления о механизмах действия внутреннего конфликта. При этом можно выделить, как минимум, две типовые схемы их возникновения. Причем одну из них, поскольку она переносится практически из одной книги в другую, можно считать «азбучной», другая же, на наш взгляд не менее интересная до сих пор остаётся в тени, хотя сам З.Фрейд весьма явно прописал её в своих работах.
Однако прежде, чем приступить к обсуждению указанных типовых схем возникновения внутреннего конфликта, обратимся к некоторым ключевым понятиям, вводимых З.Фрейдом для описания структуры психической организации человека.
Данная структура является в филогенетическом и онтогенетическом плане первичной, выступая тем базисом, из которого впоследствии дифференцируются Ego и Super-Ego. Её основу составляют три влечения: инстинкты жизни - потребность в пище, воде и воздухе; сексуальный инстинкт, а также инстинкт смерти, выражающийся в стремлении к агрессии, разрушения и т. д. При этом в начальной стадии жизни человека доминирует сексуальный инстинкт, который стремится полностью взять под контроль поведение человека, исходя из «принципа удовольствия»: стремление максимизировать удовлетворение своих инстинктов, минимизируя при этом наказание и вину [95, с. 34].
Следует отметить, что по поводу понятия «бессознательное» (Id) разгорелась полемика З.Фрейда с его критиками, которое оппоненты Фрейда считали не подлежащим введению в психологический обиход, поскольку, по их мнению, уже существующее понятие «слабая степень осознанности» несет ту же самую смысловую нагрузку. Ответная аргументация З.Фрейда выглядела следующим образом.
«Указание на ряд степеней сознания не содержит в себе ничего обязательного и имеет не больше доказательной силы, чем аналогичные положения: существует множество градаций освещения от самого яркого, ослепительного света и, кончая слабым мерцанием, следовательно, не существует никакой темноты. Или: существуют различные степени жизненности, следовательно, не существует смерти. Эти положения в известном отношении могут быть и содержательными, но практически они не пригодны, как это тотчас обнаружится, если мы пожелаем сделать из них соответствующие выводы, например: следовательно, не нужно зажигать света, или: следовательно, все организмы бессмертны. Кроме того. Вследствие такого незаметного подведения под понятие «сознательного» утрачивается единственная непосредственная достоверность, которая вообще существует в области психического. Сознание, о котором ничего не знаешь, кажется мне гораздо более абсурдным, чем бессознательное душевное» [159, с. 187].
Вместе с тем, если бы «Оно» сумело бы достигнуть своей цели, то человечество в цивилизованном виде никогда бы не состоялось. Поэтому в процессе филогенеза из бессознательного стала выделяться структура «Я», исходящая несколько из другого принципа, чем «принцип удовольствия», по законам которого живёт «Оно».
Если «Оно» живёт в соответствии с «принципом удовольствия», то «Я» поступает в соответствии с «принципом реальности». Суть этого принципа заключается в том, что, с одной стороны, «Я» ориентирует человека в реальном внешнем мире, постоянно отслеживая происходящие там изменения, воспринимая, обрабатывая и анализируя поступающую извне информацию. С другой стороны, «Я» с помощью специфической структуры «сопротивления», не позволяет «Оно» захватить контроль над поведением человека. В-третьих, при возникновении переживания, которое может разрушить психику, «Я» вытесняет его в сферу бессознательного, давая возможность организму адаптироваться к новым для него психическим условиям.
Однако, «Я» не может постоянно держать под контролем поведение человека. Сбои происходят тогда, когда человек утомлён, спит или чем-то расстроен. К тому же даже тогда, когда он находится в нормальном для него бодрствующем состоянии, зачастую возникают соблазны, которым человек не всегда способен противостоять, исходя из известного выражения: «Если нельзя, но очень хочется, то можно!». Поэтому «Я» необходима поддержка со стороны структуры, которую З.Фрейд назвал «Супер-Эго».
Последняя компонента структуры личности образуется не из «Оно», а из «Я», выступая в качестве судьи и цензора поступков и мыслей «Я». Появление этой структуры обусловлено, как минимум, тремя моментами.
Первый из них состоит в том, что, согласно Фрейду, заимствовавшему эту мысль у Т.Гобса, человек по своей природе агрессивен и действует, ориентируясь на выражение «Человек человеку волк». Поэтому он достаточно легко может проявить деструктивные тенденции не только по отношению к другим людям, но и по отношению к себе тоже. Чтобы не допустить проявления человеческой деструктивности и сохранить вид «Homo sapiens» от вымирания, человечество стало объединяться в сообщество, которое и выработало те нормы и создало те инстанции, которые запрещают проявление деструктивности в её крайних формах выражения. На уровне отдельной конкретно взятой личности в качестве такой инстанции выступает «Супер-Эго». Сущность этой структуры составляют запреты, нормы общества, правила, законы, совесть, моральные императивы, идеал Я и т. д., которые препятствуют проявлению деструктивности человека.
Второй момент заключается в том, что «Супер-Эго» укрепляет «Я» в борьбе против соблазнов, которые в огромном количестве встречаются на жизненном пути человека, путём апелляции к совести, центральное ядро которой, по мнению З.Фрейда, составляет «голос отца». Данное замечание вызывало и продолжает вызывать достаточно резкую критику со стороны представительниц женского пола. Общий смысл ответов З.Фрейда выглядел следующим образом. Основную запретительную функцию в семье несёт отец, который более последователен в следовании тех правил, законодателем которых он является в семье. Мать такой последовательности не обнаруживает, поскольку, наказав ребёнка за проступок, она, как правило, сразу же начинает его жалеть, за то, что применила негативные санкции.
Взаимоотношения между указанными структурами достаточно проблематичны, что и ведёт к возникновению внутренних конфликтов человека. Следует отметить, что в разных источниках, ссылающихся на З.Фрейда можно встретить различные иллюстрации, поясняющие взаимодействие между указанными инстанциями.
Причём элементы структуры присутствующие в одних иллюстрациях, отсутствуют в их аналогах по другим источникам (например, отсутствие «Супер-Эго» в рис. 2). Более усложнённый вариант выглядит на рисунке 3 следующим образом.
Поэтому порою весьма сложно разобраться, каким образом взаимодействуют указанные подструктуры на уровне конкретно взятой личности. В связи с этим в целях наилучшего понимания механизмов внутреннего конфликта, несколько упростим академические схемы, приведя собственные комментарии, которые лишь частично будут соответствовать классическому варианту З.Фрейда.
Согласно З.Фрейду, при неблагоприятном стечении обстоятельств внутри личности человека могут конфликтовать 3 инстанции: Id (Оно), Ego (Я), Super-Ego (Сверх-Я).
Рис. 4. Взаимодействие различных структурных элементов психической организации человека в ситуации внутреннего конфликта
Как видно из приведенного рисунка (Рис. 4.), во внутреннем плане возможно наличие конфликтов в трёх психических системах («Id-Superego», «Superego-Ego», «Id-Ego»[1]), которые расположены по вершинам треугольника.
Конфликт в данной системе на уровне примеров является менее всего представленным в рамках классического психоанализа. Тем не менее, его аналоги всё же можно либо найти, либо гипотетически сконструировать. Наиболее известным примером является ситуация, когда голодный человек стоит у витрины хлебного магазина, за стеклом которой находится различная мучная выпечка. «Оно» (в соответствии с витальными инстинктами) как бы говорит: «Разбей витрину и возьми то, что нужно. Иначе ты умрёшь с голоду!» Однако, со стороны «Сверх-Я» звучит: «Этого ты делать не должен, поскольку это плохо и тебя накажут! Попробуй, найди более приемлемый способ нахождения пищи».
Следует отметить, что приведенная ситуация является не столь жёсткой, как некоторые дилеммы, которые используют психологи в своих экспериментальных схемах. Одна из них выглядит следующим образом. Малообеспеченный мужчина стоит перед аптекой, за витриной которой находится препарат необходимый для лечения его жены. В силу отсутствия денег он не может его приобрести. Продать его в долг аптекарь отказывается. Вместе с тем, если мужчина не достанет его каким-либо образом, жена может умереть.
Сложность решения данного конфликта заключается в том, что часто импульсы, затрагивающие инстанции «Сверх-Я» и «Оно» зачастую не выглядят так явно, как это представлено выше, поскольку и «голос совести», и инстинкты сексуального и витального содержания трудно вербализуемы.
На уровне «Оно - Я», как показано на рис. 4, причиной конфликта являются сексуальные импульсы, соответствующие принципу удовольствия, которые из сферы бессознательного стремятся прорваться в сферу сознания. Заключение о происходящем процессе можно сделать из различного рода ошибочных действий [156], [157], [153], [155]. Именно в системе «ОНО - Я» сосредоточена основная часть психологических защит, которые З.Фрейд рассматривал как средство борьбы с запретными сексуальными влечениями.
Таблица 2. Механизмы психологической защиты
Однако оказалось, что психологические защиты используются и в случаях возникновения других социально неприемлемых и осуждаемых аффектов - зависти, ненависти, агрессивности, ревности, лени и др., а также при бессилии, фрустрации, чувстве вины и т.п., выступая в качестве "скорой помощи" в стрессогенных ситуациях. И всё это происходит бессознательно! На современном этапе развития науки их насчитывается более 50. Часть из них отражена в таблице 1 [58, с. 172-173], а подробное описание (43-х защит) в выполненном под нашим руководством в 1999 году дипломном проекте А.Р.Трощий [141].
Сам З.Фрейд не считал свою теорию защитных механизмов ни завершённой, ни даже проработанной. Упоминание о тех или иных психологических защитах разбросаны по различным его работам. Причём прослеживается описание всего лишь 9 видов психологической защиты: вытеснение, регрессия, реактивное образование, изоляция, проекция, отрицание, замещение, рационализация [61].
Рассмотрим различные типы защит, воспользовавшись классификацией А.Мючиелли, которая представляется весьма удачной, так как она построена путём наложения на множество защит двух осей: отвергание - трансформация влечения и направленность защиты вовне или вовнутрь (на себя). В итоге получается 4 типа защит, каждая из которых может выступать как сама по себе, «в чистом виде», так и в различных сочетаниях [179].
1. Вытеснение характеризуется отверганием влечения и направленностью вовнутрь. Собственно вытеснение заключается в выталкивании влечения и связанных с ним неприятных переживаний из «Я». К нему же относится так называемое отрицание - отказ от утверждения, приписывающего субъекту некие мысли, чувства, желания, вызывающие у него тревожность. Комбинированные разновидности вытеснения -- изоляция, торможение и отрицание реальности. При изоляции происходит частичное вытеснение - отторгается аффективный компонент влечения (некоторые авторы называют этот механизм интеллектуализацией); отрицание реальности означает отказ человека признать существование того или иного факта действительности, который является для него психотравмирующим; торможение близко примыкает к отрицанию реальности, так как предполагает попытку «блокировать» восприятие реальности.
2. Проекция также связана с отверганием влечения, но для этого используются какие-либо внепсихические объекты. К этому типу относится, прежде всего, сама проекция - отрицание своих чувств, желаний и приписывание их элементам внешнего окружения; затем замещение, при котором аффект или влечение «отвязываются» от данного представления и вкладываются в другой объект-субститут. К этому же типу относится фобическая фиксация, т. е. Замещение фобическим объектом, что позволяет человеку объективировать присущую ему тревожность. Еще один механизм --обращение против себя: влечение невозможно излить на его подлинный объект, так как это вызовет взрыв тревожности, а потому оно обращается на самого субъекта. Здесь же - идентификация с агрессором, когда субъект, столкнувшись с внешней угрозой, идентифицируется с его носителем, подражая личности агрессора, который тем самым интроецируется, тогда как атакуемый субъект проецируется на что-нибудь вовне. И последняя разновидность - комбинация проекции и уничтожения - отрицания в фантазии, при этом «Я» спасается от тревожности, заменяя реальность вымыслом.
3. Сублимация характеризуется трансформацией влечения, не выходя за пределы психического. Собственно сублимация состоит в том, что влечению, осуждаемому в обществе, придаётся такая цель, которая делает его реализацию социально приемлемой. Ещё два вида сублимации: интеллектуализация - «Я» стремится овладеть влечением, привязывая их к идеям, которыми можно сознательно оперировать; происходит трансформация аффекта в мысль. В отличие от этого при рационализации совершается интеллектуальная работа, направленная на преобразование желаний и аффектов в такой вид, который позволяет считать их приемлемыми и оправданными.
4. Уничтожение также предполагает трансформацию влечений, но осуществляется с выходом за рамки только внутрипсихических преобразований. Это, прежде всего, ретроактивное уничтожение - подобие магического поведения, которое должно стереть какую-либо мысль или совершённый поступок, вызывающий резкое возрастание тревожности. Реактивное образование и обращение в противоположность вызваны радикальным отрицанием какого-то чувства или влечения и представляют собой такую ответную реакцию, которая является полной противоположностью неприемлемым действиям. При компенсации субъект заменяет нестерпимое для него чувство (например, чувство вины) другим (например, превосходством), возникающим в результате не имеющих отношения к данной ситуации поступков. Регрессия представляет собой обращение в тревожной ситуации к более онтогенетически «древним» формам поведения. Наконец, торможение предполагает некоторое снижение активности субъекта в силу невозможности реализации влечения, вплоть до полного её прекращения.
Вполне понятно, что данная классификация психологических защит не единственная. Однако в рамках данной работы я ограничу своё изложение только ею.
Мы уже указывали, что порою «Я» остро необходима поддержка со стороны «Сверх-Я» в силу разнообразных соблазнов возникающих на жизненном пути человека. Однако иногда «Сверх-Я» может излишне репрессировать «Я» в силу специфического содержания запретов и норм, которые не всегда соответствуют реалиям настоящего времени, в котором живёт человек. Дело в том, что нормы и запреты, которые закладывают в нас в раннем возрасте наши родители, трудно изменяемы во взрослом возрасте. Вместе с тем они, как минимум, на 20 лет старше того времени, в котором мы живём. Другими словами на уровне нашего «Сверх-Я» действует инстанция в «минус 20 лет». Легко представить, что за 20 лет жизни социальная ситуация, в которой мы живём, может кардинально измениться. Достаточно вспомнить недалёкое прошлое нашего государства, когда считалось, что «делать карьеру», иметь много денег, вступать в интимные отношения до заключения брачных отношений - предосудительно.
Очевидно, что нынешняя социальная ситуация кардинально отличается от ситуации двадцатилетней давности. Вместе с тем на уровне «Сверх-Я» действуют нормы, соотносимые с тем периодом. Поэтому, совершая поступок на уровне «Я» в направлении реализации тех норм, которые существуют сейчас, мы подвергаемся жёсткой критике со стороны «голоса совести», стоящего на позиции «минус 20 лет». Это один из вариантов внутренней ситуации, когда «голос совести грызёт». В случае, когда расхождение внутренних стандартов и внешней социальной ситуации велики, а человек, достаточно чувствительный в личностном плане, совершает поступок, который даже с позиций сегодняшнего времени вызывает сомнения, может возникнуть депрессия, которая в своем крайнем проявлении может привести к суициду.
Несколько иначе к объяснению сути рассматриваемых феноменов подходит представитель гуманистического психоанализа Э.Фромм, который в отличие от З.Фрейда делает больший акцент не на биологическом, а на социальном аспекте существования человека. Обращая внимание на различия между отцовской и материнской любовью, он указывает:
«В естественности перехода от матерински центрированной любви к отцовско-центри-рованной привязанности и в их окончательном синтезе состоит основа духовного здоровья и зрелости. Отсутствие гармонии в этой сфере является главной причиной неврозов... Одного начала - или отцовского, или материнского, - недостаточно для нормального развития личности. Дальнейшее исследование может показать, что определенные типы неврозов, как, например, маниакальный, развиваются в большей степени на основе односторонней привязанности к отцу, тогда как другие типы, вроде истерии, алкоголизма, неспособности утверждать себя и бороться за жизнь реалистически, а также депрессии, являются результатом центрированности на матери»[162, с. 60-62].
Существенным является то, что материнский и отцовский принципы любви, по мнению Э.Фромма не являются жестко привязанными к полу субъекта.
«Когда я здесь говорю о материнской и отцовской любви, я моделирую, "идеальные типы", отнюдь не считая, что каждые мать и отец любят, именно так. Я имею в виду отцовское и материнское начало, которое представлено в личности каждого родителя» [162, с. 57].
Признаки, которыми характеризуется, материнская и отцовская типы любви могут быть сгруппированы следующим образом:
Таблица 3. Отцовский и материнский принципы любви
Характеризуя далее центрированность на материнской любви, Э.Фромм отмечает: «Когда такой человек предоставлен самому себе, у него возникают внутренние конфликты, сопровождаемые тревогой и депрессией. В более тяжелой форме патологии фиксированность на матери глубже и иррациональнее. Это желание, образно говоря, вернуться не в заботливые материнские руки, или к ее кормящей груди, а в ее - всепреемлющее и всеуничтожающее - лоно. Так развивается душевная болезнь, следствием которой может стать навязчивая идея об уходе из жизни» [162, с. 115-116].
До определенного возраста сексуальная энергия (либидо) как бы замыкается на уровне конкретного человека (вплоть до генитальной фазы его психосексуального развития) [158]. Однако в связи с созреванием человека её накапливается в избыточном количестве. Эта энергия не может замыкаться больше только на самом индивиде и должна быть реализована естественным образом. Нормальное психосексуальное развитие субъекта предполагает, что накопившееся либидо должно быть «привязано» к человеку противоположного пола. В противном случае может произойти то, что можно достаточно образно представить себе, если попытаться ответить на вопрос: Что произойдёт с кипятильником, если его, подсоединив к электрической цепи, опустить в стакан, в который забыли налить воду?
Ответ в данной ситуации очевиден: кипятильник перегорит и, возможно, приведёт к замыканию в электрической сети, при этом стакан может лопнуть и серьёзно поранить того, кто не соблюдает правила элементарной безопасности.
Рис. 5. Варианты функционирования либидо
Однако на жизненном пути встречаются различные препятствия, которые могут определенным образом заблокировать привычное развитие ситуации (например, погибает один из супругов; супруги разводятся и т.д.). В таком случае возможно адекватное замещение «потерянного» объекта привязанности (например, найти нового партнёра, уйти с головой в работу, переключить своё внимание на домашних питомцев - кошек, собак и т.т.). На рисунке 5 всё это помещено с правой стороны от «блокировки либидо». Вместе с тем такой вариант возможен не всегда. Поэтому оставшаяся часть либидо может возвратиться обратно к субъекту. Сам З.Фрейд в работе «Основные психологические теории в психоанализе», объясняя психологический механизм возникновения меланхолии, выражает это следующим образом:
«...не представляется трудным реконструировать этот процесс. Сначала имел место выбор объекта, привязанность либидо к определенному лицу. Под влиянием реального огорчения или разочарования со стороны любимого лица наступило потрясение этой привязанности к объекту. Следствием этого было не нормальное отнятие либидо от этого объекта и перенесение его на новый, а другой процесс, для проявления которого, по-видимому, необходимы многие условия. Привязанность к объекту оказалась малоустойчивой, она была уничтожена, но свободное либидо не было перенесено на другой объект, а возвращено к «Я». Однако здесь оно не нашло какого-нибудь применения, а послужило только к идентификации (отождествлению) «Я» с оставленным объектом. Тень объекта пала, таким образом, на «Я», которое в этом случае рассматривается упомянутой особой инстанцией так же, как оставленный объект. Таким образом, потеря объекта превратилась в потерю «Я», и конфликт между «Я» и любимым лицом превратился в столкновение между критикой «Я» и самим измененным, благодаря отождествлению, «Я» [154, с. 208].
Изобразим это следующим образом.
Рис. 6. Интроекция бывшего объекта привязанности в «Я».
К указанной мысли З.Фрейд обращается и в работе "Я и Оно".
«Если мы бываем обязаны или нам приходится отказаться от сексуального объекта, наступает нередко изменение «Я», которое, как и в случае меланхолии, следует описать как водружение объекта в «Я»... Может быть, с помощью такой интроекции (вкладывания), которая является как бы регрессией к механизму оральной фазы, «Я» облегчает или делает возможным отказ от объекта. Может быть, это отождествление есть вообще условие, при котором «Оно» отказывается от своих объектов. Во всяком случае, процесс этот особенно в ранних стадиях своего развития, наблюдается очень часто; он дает нам возможность построить теорию, что характер «Я» является отвергнутых привязанностей к объекту, что он содержит историю этих избраний объекта» [159, с. 196].
И далее:
«Если такие отождествления умножаются, становятся слишком многочисленными, чрезмерно сильными и несовместимыми друг с другом, то они очень легко могут привести к патологическому результату. Дело может дойти до расщепления «Я», поскольку отдельные отождествления благодаря противоборству изолируются друг от друга, и загадки случаев так называемой «множественной личности», может быть, заключается как раз в том, что отдельные отождествления попеременно овладевают сознанием. Даже если дело не заходит так далеко, создается все же почва для конфликтов между различными отождествлениями, на которые раздробляется «Я», конфликтов, которые в конечном итоге не всегда могут быть названы патологическими» [159, с. 197].
Рис. 7. Вторая типовая модель возникновения внутреннего конфликта человека по З.Фрейду
Другими словами, для каждого конкретного человека существует своя критическая точка количества таких осадков, превышение которой, в буквальном смысле слова, может расщепить психику человека на несколько частей. Самый яркий и достоверно описанный случай этого рода, послуживший даже основой для одноименного художественного фильма - «Три лица Евы» [183]. Суть его такова.
«25-летняя женщина Ева Уайт обратилась к врачу по поводу
приступов жестоких головных болей. При обследовании у неё
обнаружились и другие болезненные симптомы. Во время одного из
очередных посещений врача обычно спокойная пациентка очень
волновалась и наконец призналась, что периодически слышит
какой-то воображаемый голос, обращённый к ней. Пока врач
обдумывал это сообщение, облик и поведение пациентки вдруг резко
изменились. Вместо сдержанной, воспитанной дамы перед ним
оказалась легкомысленная девица, которая языком и тоном,
совершенно чуждыми миссис Уайт, стала бойко обсуждать её
проблемы, говоря о ней в третьем лице. На вопрос о её собственном
имени она заявила, что она Ева Блэк.
Так началась
это удивительная психиатрическая история. В течение 14 месяцев,
на протяжении 100 консультационных часов, перед врачом появлялась
то одна, то другая Ева. Вначале для вызова Евы Блэк нужно было
погрузить в гипнотический сон Еву Уайт. Потом процедура вызова
упростилась. Оказалось, что в теле миссис Уайт начиная с раннего
детства жили два совершенно разных «Я», причём Ева Уайт ничего не
знала о существовании Евы Блэк до её неожиданного появления во
время психотерапевтического сеанса. Миссис Блэк, напротив, знает
и может сообщить, что делает, думает и чувствует миссис Уайт.
Однако она не разделяет этих чувств. Переживания Евы Уайт по
поводу неудачного замужества Ева Блэк считает наивными и
смешными. Не разделяет она и её материнской любви. Она помнит
многое такое, чего не помнит Ева Уайт, причём точность её
информации подтвердили родители и муж
пациентки.
Врачами было отмечено
резкое несовпадение характеров обоих персонажей. Ева Уайт -
строгая, сдержанная, преимущественно грустная, одевается просто и
консервативно, держится с достоинством, любит стихи, говорит
спокойно и мягко, хорошая хозяйка, любящая мать. Ева Блэк -
общительна, эгоцентрична, детски тщеславна, заразительно весела и
беззаботна, говорит с грубоватым юмором, любит приключения,
одевается слегка вызывающе, не любит ничего серьёзного.
Некоторая, хотя и не столь разительная, разница была обнаружена и
при помощи ряда психометрических и проективных
тестов.
В ходе психотерапии
помимо двух Ев на сцене появилось еще одно, третье, лицо,
назвавшее себя Джейн и сильно отличающееся от обеих Ев. Для
психиатра все вышеописанные случаи только симптомы разных
психических болезней, патофизиология которых (как и классификация
самих симптомов) во многом остаётся спорной. Для психолога же
симптоматика личностных расстройств проясняет некоторые механизмы
функционирования самосознания» [73, с. 82-84].
Приведённый пример можно рассмотреть сквозь призму «успешности - не успешности» действия психологической защиты. Последний вопрос является достаточно серьёзной психологической проблемой. В связи с этим весьма показательными являются замечания Т.Крёбера: самое большое на что может рассчитывать человек, обладающий даже адекватными защитными механизмами, но не имеющий ничего сверх того, - это избежать госпитализации…» (Цитата по [33, с. 56].
Поэтому не случайно целый ряд авторов считает психологическую защиту не вполне удачным способом борьбы психики против переживания большой силы интенсивности, противопоставляя ей совладающие формы поведения [33, с. 57], [105], [124, с. 217-219].
Таблица 4. Характеристики «удачных» и «неудачных» способов переживания
Психоаналитический подход к изучению внутреннего конфликта до сих пор является самым влиятельным из всех известных на настоящий момент психологических направлений. Однако он является далеко не единственным. Второе по влиянию место занимает бихевиоральное направление. Однако в рамках данной работы в силу некоторых причин мы без каких бы то ни было комментариев выносим его «за скобки», и переходим к когнитивному направлению, положительно зарекомендовавшему себя в плане экспериментального изучения феноменологической плоскости психической организации человека.
[1] Если принимать во внимание ещё и направленность вектора действующих тенденций, то в каждой системе возможно по два варианта протекания конфликта 1) «Id-Superego» и «Superego-Id»; 2) «Superego-Ego» и «Ego-Superego»; 3) «Id-Ego» и «Ego-Id». Если же принять во внимание ещё и содержательные моменты, из которых состоит каждая из психических структур, выделенных З.Фрейдом, а также учесть не только межуровневые, но и одноуровневые столкновения, то количество типов конфликтов в рамках классического психоанализа неизмеримо увеличивается. Однако в целях краткости изложения в контексте данной работы мы обсудим лишь три, указанных в основном тексте, конфликта.