../../Философствование как самодеятельность, или Персонологическая природа философии.

Постановка проблемы «Феномен самодеятельного философствования» снобистски неадекватна, поскольку предполагает различение в философской культуре «высоколобых профессионалов» и «самодеятельных любителей» в философии.

Между тем, не секрет, что «профессиональная» философия всегда и везде получала импульсы интеллектуального и духовного поиска извне. В отечественной мысли давно уже сложилась традиция «нефилософской философии». Характерно, что такие глубокие отечественные мыслители ХХ столетия, как С.С.Аверинцев, М.М.Бахтин, В.И.Вернадский, Л.Н.Гумилев, Д.С.Лихачев, Ю.М.Лотман, А.А.Любищев, Б.Ф.Поршнев, С.С.Хоружий, В.Б.Шкловский - не профессиональные философы, хотя и являются таковыми по самому «гамбургскому счету». Их философствование, осуществлявшееся и осуществляемое за рамками, а зачастую и вопреки философскому официозу, входит в ткань духовной жизни общества, определяя и содержание концептуализаций профессиональных философов.

Активное и интенсивное философствование всегда было свойственно не только гуманитариям, но и специалистам-естественникам. Альтернативный духовный поиск пронизывал и пронизывает среду художественной, научно-технической интеллигенции, интеллектуалов - в том числе «дворников» и «кочегаров», занятых интенсивным духовным поиском и творчеством, но не нашедших возможности для полноценной социальной самореализации.

Титульные и культовые для нынешнего понимания российской философии фигуры - П.Я.Чаадаев, ранние славянофилы, Н.Ф.Федоров, Н.А.Бердяев, Л.Шестов, В.В.Розанов, Вяч.Иванов, П.А.Флоренский, П.Савицкий и др. - не являлись философами ни по специальной подготовке, ни по официальному статусу и роду занятий. В.Соловьев был отстранен от университетской кафедры. А такие ключевые для понимания русской мысли фигуры как Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой? Можно сказать, что типологической закономерностью развития российской философии - философская канонизация нефилософского философствования. Психологи Л.С.Выготский и А.Н.Леонтьев оказали решающее влияние на формирование деятельностного подхода в отечественной философии. Ныне живущие в Германии, но с очевидностью, яркие русские мыслители Б.Е.Гройс и И.С.Смирнов - изначально матлингвист и филолог соответственно, Б.И.Парамонов - историк. По словам студентов и выпускников философского факультета СПб госуниверситета последних лет, их самое яркое философское впечатление за время учебы - спецкурс Н.А.Шанина, одного из создателей конструктивистской школы оснований математики.

Такая тенденция характерна не только для российской, но и для всей мировой философской культуры. От философии Возрождения и Нового времени до наших дней в динамике философской мысли нередко ключевую роль играли отнюдь непрофессиональные философы и сама эта динамика зачастую реализовывалась на основе противопоставления и противостояния философии как таковой. Ф.Бэкон, позитивизм, З.Фрейд, Ж.Деррида - только первые пришедшие на ум фигуранты и направления. А.Эйнштейн и Н.Бор, А.Пуанкаре и В.Гейзенберг - яркие и ключевые фигуры в философской мысли нашего столетия, их интуиции дали богатую пищу для ума не одного поколения профессиональных философов. Живое философствование всегда получало и получает мощный импульс развития из-за пределов собственно философской культуры.

Исходящая с вузовских кафедр и из тиши академических кабинетов философская мысль не оказывает серьезного воздействия на общество. Речь идет не только и не столько об иронически-терпеливом отношении к преподаванию философии - такое отношение к преподаваемым дисциплинам вообще характерно для школьно-студенческой среды. Важнее другое - явная преувеличенность слухов о непосредственном влиянии «профессиональной» философии на умы.

Этот вывод убедительно подтверждается в наши дни, когда явно и довольно остро ощущается голод по внешкольной, неакадемической философии, по независимому и честному суждению. Не случайно в годы духовного застоя возник и активно разгорался, особенно в молодежной среде, интерес к религии, особенно ее экзотическим формам в духе New Age. Эти настроения способствовали появлению и росту разнообразных, но замкнутых объединений и общин, в том числе - тоталитарного толка. Параллельно интенсивный духовный поиск способствовал росту активного интереса к истории философии (особенно - отечественной), идеям современной зарубежной философии. И опять же, ищущий «любитель» не всегда находит искомое у «профессионала».

Итак, есть живое философствование и есть академическая философия. Есть собственно философы - те, кто философствует, и есть преподаватели философии, делящиеся радостью узнавания чужого философствования. Парадокс заключается в том, что профессиональной философией считается второе, тогда как первично и существенно первое, а реализовываться оно - философствование - может где угодно, в каком угодно жизненном материале, а отнюдь не только в учебных аудиториях или на профессиональных философических конференциях. [1] Да и в академической среде важным и существенным является не столько официальное профессиональное общение, доклады и сообщения на конгрессах и конференциях, сколько живое общение, переписка, обмен электронными сообщениями, поездки в гости. Все это «живое философствование» и отливается потом в монографии, статьи, лекции.

На это обстоятельство недавно обратил внимание М.Эпштейн, предложивший различение Philosophy и Filosofia. [2] Различия между ними он уподобляет различию между симпозиумом схоластов и платоновским симпосионом. В этом плане российскому философствованию, свойственна именно Filosofia, "симпосийный" характер философствования: диалогичность, особая полифония духовности, интегрирующей абстрактные идеи, душу и телесность философа, науку и поэзию, критику и фантазию, анализ и синтез, историчность и утопизм. Традиция и опыт такого философствования во многом утрачена на Западе, хотя и там можно найти ярких представителей Filosofia: К.Честертон, Ч.Льюис в Англии, Ф.Ницше и М.Хайдеггер в Германии, Ж.Батай, Г.Башляр, Ж.Бодрийяр во Франции. Аналогично и в России можно найти представителей канонического неокантианства, структурализма, позитивизма и т.д. Поэтому, скорее можно говорить об акцентуированных типах бытования философской мысли: живое философствование как многообразное и разнообразное в своей жизненной полноте осмысление мира в его единстве и беспредельности - во-первых, и во-вторых - философию как рациональную систематизацию философствования.

Итак, философствование реализуется практически во всех сферах жизнедеятельности. Но как тогда отличить его от чего-то иного? Чем занимаются философы, а точнее - философствующие?

Такая переформулировка проблемы не тавтологична. Просто она начинает не с определения понятий, а со взгляда на философию как специфическую деятельность. С таких позиций философия предстает не единой, монолитной, строго упорядоченной системой, сколько «системой систем», которые находятся в отношениях и связях друг с другом, напоминающих «семейства языковых игр» Л.Витгенштейна. Эти отношения и связи напоминают плетеную (типа кольчуги) или войлочную структуру. Философские концепции и способы философствования относятся друг к другу не как род и вид. Они образуют сложные цепочки и плетения, в которых каждое из звеньев пересекается с близлежащими, цепляется за них, но при этом может не иметь никаких непосредственных связей с другими, может никак к ним не относиться или иметь сложно опосредованные переходы к ним. Например, непосредственный переход от позитивизма к экзистенциалистскому философствованию без опосредующей роли феноменологии практически невозможен.

Очень часто философы различных школ и направлений просто не понимают друг друга - ни о чем, ни как, ни зачем они говорят, пишут и думают. Однако все вместе, в своей целостности они образуют прочную и всюду плотную ткань философствования, покрывающую (или пронизывающую) все сферы жизнедеятельности.

Но при всем разнообразии своих форм философия - на редкость целостная нормативно-ценностная система культуры. Если только понятие целостности применимо к универсуму вообще, к полноте мира и жизни человека. Действительно, философия - универсальное, предельное, если не за-предельное осмысление. Выражается это в за-предельном характере ее традиционных вопросов.

Будучи мировоззрением и миропониманием, если не мироощущением, любая философия - как осмысление мира, человека и его места в мире - связана с поисками ответов на несколько «философиеобразующих» вопросов: какова природа действительности, что представляет собой реальность самой реальности? что такое человек? что происходит в момент смерти? почему вообще возможно познание и каким образом мы узнаем, что правильно, а что неверно? в чем смысл человеческой истории?

Уже этот перечень делает ясным главное. Философствование есть попытка конечного существа понять бесконечный мир. Из этого следует, что философия, в принципе не является и не может быть наукой в самом точном смысле этого термина - в смысле science. И это несмотря на самые наукообразные и рациональные формы возможного философского осмысления.

Философия, в отличие от науки, предполагает не столько некую социальную конвенцию, сколько установку на индивидуально неповторимое осмысление действительности. Философ всегда и прежде всего - личность, занимающая собственную неповторимую позицию. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Зачастую эта индивидуально неповторимая позиция приходит в резкое столкновение с общепринятыми нормами, а то и сознательно им противопоставляется. Поэтому архетипичной фигурой философа на все времена стал Сократ, вынужденный по решению суда выпить яд, а для отечественной философии - П.Я.Чаадаев, высочайшим повелением объявленный умалишенным.

Осмысление мира в целом, на которое претендует философ, выводит его в контекст этого мира. Поэтому философ - личность не от мира сего, занимающая позицию вне этого мира и только так получающая возможность понять и судить этот мир. С одной стороны, философы - что-то вроде юродивых, блаженных не от мира сего. А с другой - вечно виноватые. Не важно, что их никто никогда не слушал - если что-то в жизни идет не так, то виноватыми в этом оказываются прежде всего именно философы, «учителя жизни», которые, оказывается, учили не тому и не так.

Однако философия не является и не может быть учением о том, «как жить дальше». Философствование, как самоопределение, в конечном счете, есть путь и способ самопознания, самообъяснения и самооправдания. Сколь бы не стремился мыслитель учить, как жить дальше, на самом деле, его учение есть ответ на вопрос, зачем и как жил он сам. Разум дан человеку для осознания меры и глубины его ответственности, его «не-алиби-в-бытии».. И философия - не только наиболее общий, но и наиболее подходящий путь такого осознания. Ее привлекательность лежит в самой природе самооправдательных возможностей философской рефлексии. Философия, как всякое рациональное осмысление, есть позднейшая рационализация пройденного пути. Она объясняет смысл ситуации, в которой находится субъект - не более. Но и не менее.

Ф.М.Достоевский говорил, что «ум-подлец, потому как виляет» - ищет и находит объяснения и оправдания происходящему. В этом плане философский ум - самый «подлый», так как по самой своей природе занят объяснениями и оправданиями миру в целом, фактически - чего угодно. В силу этого философствование должно располагать богатым спектром выразительных возможностей, позволяющих осмыслять всю полноту действительности во всей ее противоречивости.

И этот вывод подтверждает богатство жанров философствования: от паремий и афористики, через «сюжетное» философствование (притчи, басни, диалоги, новеллы, повести и даже романы) до рационалистически упакованных «систем» в духе Спинозы или Гегеля. И это только вербальные жанры. Опыт показывает, что существует и «правополушарное» философствование, реализуемое с помощью иконических знаков - схем, рисунков, изображений. Так, на геометрически-наглядном рассуждении основана античная математика. Но и философия оперирует наглядными образами. И не обязательно - словесными их описаниями. Есть философы, склонные к непосредственному оперированию с иконическими знаками. Причем характер используемых средств - схем, графиков, блок-схем, фигур, изображений и даже склонность к вполне определенным фигурам (или треугольникам, или кругам, или прямоугольникам, или стрелкам и т.д.) способны многое сказать о способе и стиле философствования. Существует «поступочная» философия - как способ философствования, выражающийся непосредственно в образе жизни, поведении. Примерами могут служить не только киническая традиция, но и бессловесное философствование мудрых людей, самой своей жизнью воплощающих ценностную норму. Возможно, существует философское осмысление, основанное на висцеральных источниках информации [3]

Философия, подобно Протею, способна принимать самые различные, непохожие друг на друга обличья. Она столь же многообразна, как и пути человеческого самоопределения, самосознание, самообъяснение и самооправдание. Поэтому вряд ли обоснованы претензии какого-то одного способа философствования на исключительность и общезначимость. К такому выводу приводит рассмотрение даже чисто внешних форм бытования философии. Что же говорить о разнообразии философствования, если включить в поле зрения его концептуальное разнообразие.

Таким образом, любое философствование - метафизично и персонологично. Различие философствования и философии, «профессиональной» и «непрофессиональной» философии - во всем их жанровом разнообразии - не абсолютно, а относительно, связано с динамикой единого процесса, в котором, как это особенно отчетливо видно на российском примере, профессиональная философская субкультура питается из «самодеятельного» источника. Вся история философии - перманентная институционализация неинституциональной философии.

Тульчинский Г.Л.,