Проведенное исследование религиозной антропологии Серена Кьеркегора позволяет с уверенностью утверждать ее духовную преемственность по отношению к таким учениям о человеке, как философия Августина и Паскаля. Подобно этим двум великим мыслителям, Кьеркегор подчеркивал неустойчивое онтологическое положение отдельного субъекта и наличие трудностей, возникающих при анализе сокровенного внутреннего мира (Inderlighed) человека, особенно на религиозной стадии существования, которая требует особого подхода - «косвенного выражения».
Вместе с тем неоспорима специфика воззрений Кьеркегора на человеческое существование. Необходимо заметить, что несмотря на наличие теоретических параллелей с творчеством указанных мыслителей, Кьеркегор в своем анализе двигался скорее от противного, подвергая переосмыслению ставшее для его гегельянствующих современников привычным понимание бытия и существования, акцентируя внимание на конечности, единичности, уникальности и конкретности человеческого существования (Tilværelse), которое он отличает как от бытия (Væren), так и от существования вообще (Eksistens), придавая человеческому существованию[1] глубинное измерение, внутреннюю динамику, незаконченность и определенную (в сторону трансцендентного Бога и актуализации различных жизненных возможностей) направленность.
Особое место в антропологии Кьеркегора занимают следующие понятия:
-------------------------------------------------------136-
Отдельного анализа потребовало учение Кьеркегора о трех стадиях
существования. Хронологическое понимание кьеркегоровских
«стадий», даже с учетом внезапного перехода из одной «стадии» в
другую через «прыжок», является, с нашей точки зрения,
недопустимым упрощением его
-------------------------------------------------------137-
учения о человеческом существовании: термин «стадия» Кьеркегор
понимал не только и не столько хронологически, сколько сущностно
и содержательно, свободно заменяя его, допустим, словами «сфера»
и «метаморфоза». Последовательная смена «стадий» существования
является желанным, но далеко не единственным путем развития
человеческой личности. Можно сказать, она является даже
исключением: отнюдь не все индивиды достигают уровня подлинной
религиозности, и даже этического уровня существования. Для
реконструкции особенностей антропологии Кьеркегора была
использована гипотеза о необходимости различения понятий «стадия»
и «уровень» существования, чтобы показать не только
последовательную смену эстетического, этического и религиозного
способов существования, но и сложную внутреннюю структуру и
динамику экзистенции. При этом понятие «стадия» применялось чаще
всего в хронологическом смысле, как синоним слову «этап» (или
«фаза») в развитии человека, а термином «уровень» мы пользовались
при анализе структуры человеческой экзистенции в учении
Кьеркегора, соотнося каждый из четырех «уровней», выделенных
нами, соответствующей экзистенциальной «категории».
Выполненное исследование четырех уровней экзистенции («нулевого»
уровня обыденного сознания, а также эстетического, этического и
религиозного уровней) в их соотнесении с категориями религиозной
антропологии Кьеркегора дает право обосновывать наличие именно
трех «стадий существования» (эстетической, этической и
религиозной), находящихся, безусловно, в постоянном
взаимодействии, но имеющих четко выраженное своеобразие, что не
позволяет согласиться, например, с оценкой творчества Кьеркегора
П.П. Гайденко как «демоническим эстетизмом». Более того,
обоснование Кьеркегором каждого из уровней экзистенции
осуществляется путем определения степени подлинности относительно
главной задачи всей писательской деятельности Кьеркегора -
попытаться описать, «как становятся христианином». Картина
-------------------------------------------------------138-
уровней причастности экзистенции тому или иному духовному
феномену помогает обнаружить брешь в аргументации Кьеркегора при
реконструкции уровней причастности экзистенции греху: состояние
невинности (Адама до грехопадения) не вписывается ни в схему трех
стадий, ни в схему четырех уровней.
Кроме того, проведенный анализ учения Кьеркегора о человеке позволяет отстаивать религиозную направленность антропологии Кьеркегора в качестве основной и определяющее значение религиозной антропологии Кьеркегора для всей его философии. Дополнительными аргументами, дающими право это утверждать, являются также точка зрения самого Кьеркегора на его писательскую деятельность[2] (а именно определение им своего творчества в целом как религиозного), время опубликования его работ («Или-Или», «Назидательные речи», «Страх и трепет», «Повторение» и «Понятие страха/ужаса» вышли в одно и то же время - в 1843 году), равно как и перевод псевдонима «Виктор Эремита», под которым вышло «Или-Или», как «победоносный отшельник» (и, соответственно, возможное толкование принципа «Или-Или» как «Ни то, ни другое», то есть ни эстетическая, ни этическая стадия, а религиозная).
Специфику религиозной антропологии Кьеркегора мы видим прежде
всего в сосредоточении Кьеркегором внимания на трагических
аспектах религиозного существования и в особенной -
экзистенциалистской - трактовке так называемых «негативных
психических состояний», присущих религиозному сознанию.
Религиозная антропология Кьеркегора рассмотрена через призму
феноменов веры, отчаяния, греха и страха, так как Кьеркегор
освещает эти религиозные понятия подробнее всего. И это
неудивительно, поскольку рассмотрение как раз этих категорий (и
может быть, еще категории вины) выявляет специфическое состояние
религиозного сознания, а выделение их как структурообразующих
компонентов дало импульс к
-------------------------------------------------------139-
дальнейшему осмыслению «человеческой ситуации» философами и
теологами XX века.
Анализ, проведенный в заключительной главе, дает основания
утверждать бо́льшую степень влияния кьеркегоровских идей на
последующее развитие философии и теологии, чем это обычно принято
считать в нашей исследовательской литературе. Полемизируя со
своими современниками Грундтвигом и Мартенсеном, Кьеркегор
обращал внимание на искажение официальной церковью
первоначального содержания учения Христа, которое состояло, по
его мнению, в призыве стать Единичным перед Богом и в
необходимости ощущать Христа живой Личностью, своим
современником, подражая Христу во всем - не только в
добродетелях, но и в страдании. Подлинное существование человека
в связи с этим Кьеркегор понимал как свидетельство об истине
Христовой в страдании даже до смерти, поэтому его возмущала «игра
в Христианство» (например, вольное обращение епископа Мартенсена
с эпитетом «свидетель истины», применяемое Мартенсеном по
отношению к обыкновенным духовным лицам). Кьеркегор настаивал на
том, что христианское провозвестие, ведущееся от лица официальной
датской церкви, не является Христианством в новозаветном смысле.
В свою очередь, Мартенсен упрекал Кьеркегора в антицерковных и
излишне индивидуалистичных высказываниях, а также выражал
уверенность в возможности исключить некоторую степень
напряженности и противоречия между объективным содержанием
христианских догматов и субъективным принятием их в качестве
истин человеческим разумом. Вместе с тем, говорил Мартенсен,
настоящего христианина отличает не просто принятие определенных
догматов разумом, но волевое стремление к Богу, которое возможно
не только с помощью индивидуального усилия, но и благодаря
участию в деле спасения божественной благодати, а это
обстоятельство как раз и недооценивал Кьеркегор. Ожесточенная
дискуссия Кьеркегора с представителями Датской церкви была
прервана его внезапной смертью, а в
-------------------------------------------------------140-
дальнейшем идеи Кьеркегора были переосмыслены уже в более
секулярном смысле и нашли отклик во многих культурных движениях
Европы конца XIX - 1 половины XX столетия, особенно у таких
писателей, как Г.Брандес, Х.Хёффдинг, Х.Ибсен, А.Стриндберг, а
также у виднейших представителей протестантской неоортодоксии
(К.Барта, Э.Бруннера, Р.Бультмана, П.Тиллиха и др.). Начав свое
исследование с истоков экзистенциального мышления, в последних
параграфах диссертации мы постарались проследить идейное
преемство Кьеркегора с более поздним поколением европейских
мыслителей.
Конечную цель своих произведений, в которых Кьеркегор обращается к проблеме существования человека в мире, датский мыслитель сформулировал в своих «Дневниках»: «Хочу открыть толпе глаза, и если она не поймет меня добром, заставлю насильно. Надо, однако, понять меня. Я не хочу бить толпу (одиночка не может бить массу), нет, я хочу заставить ее бить меня. Вот в каком смысле только я пущу в ход насилие. Раз толпа примется бить меня, внимание ее поневоле должно будет пробудиться»[3]. И далее: «Ведь я поставил себе задачей в качестве скромного слуги, по мере сил, помочь людским полчищам пробраться через теснину Единицы....»[4]. Цель Кьеркегора состояла в том, чтобы заставить каждого, кто читает его произведения, осмыслить свою личность как неповторимую и единственную, сложную и удивительную, и «взрастить» в глубинах своей души подлинное бытие. Насколько успешно реализуется это благородное намерение Кьеркегора - решать каждому его читателю самому для себя.
-------------------------------------------------------141-
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
[1] Вместо выражения «человеческое
существование» мы неоднократно использовали в данной работе
понятие «человеческая экзистенция», что, на наш взгляд, позволяет
более выпукло и последовательно рассмотреть структуру
субъективности у Кьеркегора, в связи с терминологической
размытостью понятия «существование» в русском языке. Кроме того,
для обозначения процесса «развертывания» структуры субъективности
мы иногда использовали термин
«экзистирование».
[2] См. его сочинения "Om min
Forfatter-Virksomhed" и "Synspunktet for min
Forfatter-Virksomhed" в: Samlede Værker. Udgivet af A.B.
Drachmann, J.L. Heiberg og H.O. Lange. København: Gyldendal,
1982. Bd. XVIII. Немецкий перевод в: Gesammelte Werke. Jena:
Diederichs, 1909-1922. Bd. X.
[3] Киркегор С. Из дневников // Роде
Петер П. Сёрен Киркегор. Челябинск: Урал LTD, 1998. С.
350-351.
[4] Там же. С.
353-354.