Актуальность темы исследования обусловлена прежде всего уникальным положением философской антропологии, и религиозной антропологии в частности, в истории развития философской мысли.
Как было замечено еще Кантом[1], на вопросе о человеке сходятся все основные философские проблемы. С Нового времени антропология претендует на статус философии как таковой, то есть решает не только вопрос «Что такое человек?», но и притязает, например, на решение проблемы истины и определение целей философии в целом. «Кантианский переворот» показал, что достичь абсолютно сущего, исходя из бытия предмета, невозможно, наоборот, всякое предметное бытие как внутреннего, так и внешнего мира следует сначала соотнести с человеком. Хайдеггер в своей работе «Кант и проблемы метафизики»[2] отмечал, что никакая эпоха не могла похвалиться столь многими и разнообразными знаниями о человеке, как наша. В то же время, продолжает Хайдеггер, никакая иная эпоха не знала меньше о том, что есть человек, чем современная - в том смысле, что ни для какой иной эпохи человек не становился более проблематичным, чем для нашей. Современная философская антропология стала возможной во многом благодаря анализу человеческого существования, предпринятому Сёреном Кьеркегором. Его исследование человеческой субъективности дало импульс к дальнейшему осмыслению «человеческой ситуации» философами и теологами уже в XX веке.
Антропология Кьеркегора - это религиозная антропология по
преимуществу. Однако, несмотря на то, что Кьеркегор считал себя
религиозным мыслителем, можно согласиться с мнением Т.В.
Щитцовой, которая замечает, что у Кьеркегора «самоопределение
человека в бытии не заслоняется и не ассимилируется актом
богоотношения, в противном
-------------------------------------------------------3-
случае, не могла бы возникнуть сама постановка вопроса об
экзистенциальной философии как онтологии человеческого
бытия»[3].
Степень теоретической разработанности темы
Творчество Кьеркегора привлекает значительное внимание исследователей. Будучи непризнанным и непонятым современниками, видевшими в нем только блестящего стилиста и непримиримого полемиста с официальной церковью, Кьеркегор становится почти культовой фигурой для нового поколения скандинавских интеллектуалов, возжелавших новой степени духовной свободы. Серьезные философские произведения Кьеркегора печатались при его жизни ограниченным тиражом, многие из них были подписаны псевдонимами, что затрудняло, по крайней мере, поначалу, точно идентифицировать их подлинного автора, а уж тем более - понять истинное значение и цели его философствования, зато его многомесячный непримиримый диспут с представителями Евангелической лютеранской церкви Дании в копенгагенских газетах не мог остаться незамеченным в датском обществе и получил большой культурно-исторический резонанс. Однако то, что Кьеркегор писал исключительно на датском языке (на котором говорило тогда всего около двух миллионов европейцев), и, частично, его критика датского общества не содействовали распространению славы о нем в остальной части Европы. Кроме того, популярности датской культуры (с преобладанием в ней немецких литературных и философских идеалов) препятствовала также датская политика вооруженного нейтралитета в течение Наполеоновских войн. В дальнейшем на первый план выступили философские, психологические и теологические наблюдения Кьеркегора.
Кьеркегор не оставил непосредственных учеников, так как был
убежден в том, что истина, проповедуемая им, не может быть
передана
-------------------------------------------------------4-
прямым образом, допустим, через интеллектуальное усвоение, она
должна сама родиться в душе каждого субъекта[4]. Научные исследования, посвященные
ему, появляются в 70-е гг. XIX века, то есть через двадцать лет
после его смерти. Первым исследователем и приверженцем идей
Кьеркегора стал известный датский литературный критик и писатель
Георг Брандес[5]. Надо заметить,
однако, что датские оценки творчества Кьеркегора поначалу носили
критический характер. Не избежал критики и определенной
предвзятости в своей первой книге о Кьеркегоре и Брандес, но по
прошествии времени он переосмыслил значение кьеркегоровских идей
и стал активно их пропагандировать. Например, он посоветовал
ознакомиться с творчеством Кьеркегора Фридриху Ницше (с которым
состоял в дружественном общении и переписке) и Августу
Стриндбергу. До сих пор датские биографии о Кьеркегоре можно
буквально пересчитать по пальцам[6].
Идейную «эстафету» принимают от Кьеркегора скандинавские писатели
и культурные деятели, его младшие современники (Хенрик Ибсен,
Август Стриндберг, Георг Брандес, Харальд Хёффдинг и др.),
воспринявшие определенные положения его философии и придавшие им
секулярное звучание. Только после издания собрания сочинений и
перевода основных трудов Кьеркегора на немецкий, английский и
французский языки, в 30-х гг. XX в. его воззрения становятся
доступны широкой аудитории в более-менее аутентичной
форме[7]. На немецкий язык
впервые
-------------------------------------------------------5-
перевел одно из сочинений Кьеркегора датский пастор Юлиус Кёбнер
(Julius Köbner; 1806-1884), один из основателей немецкого
баптизма, еще в
1861 г. Но первый фундаментальный многолетний переводческий труд
на немецкий язык взяли на себя исследователи Герман Готтшед
(Hermann Gotsched) и Кристоф Шремпф (Christoph Schrempf). В
Британии философия Кьеркегора оставалась практически неизвестной
до 1938 года, когда Чарльз Вильямс (Charles Williams)
самостоятельно отредактировал и опубликовал «Дневники» Кьеркегора
1834-54 гг., переведенные последователем Кьеркегора Александром
Дру (Alexander Dru), в издательстве Оксфордского университета. В
том же году Нью-Йоркское отделение издательства Оксфордского
университета выпустило вторую английскую публикацию - биографию
Кьеркегора, скомпилированную и переведенную на английский язык
американским пастором Уолтером Лоури (Walter Lowrie). В
последующие годы выходили отдельные переводы Кьеркегора
(благодаря работе другого энтузиаста - Дэвида Свенсона (David
Swenson)). Академическое научное издание трудов Кьеркегора,
включавшее в себя его письма, было осуществлено Говардом и Эдной
Хонг (Howard and Edna Hong) при поддержке самого тонкого
исследователя Кьеркегора XX столетия Грегора Маланчука (Gregor
Malantschuk) лишь в 1967 году.
В 1910-е гг. мысли Кьеркегора развивают представители венского литературно-философского авангарда. В частности, Людвиг Витгенштейн в эстетических и этических фрагментах своих «Дневников» опирался на тексты Кьеркегора в интерпретации Теодора Хекера (Theodor Haecker; 1879-1945), одного из виднейших представителей католического экзистенциализма, переводчика Кьеркегора на немецкий язык, считавшего датского мыслителя первым «философом языка».
Позднее, в 1920-е гг., теоретическими разработками Кьеркегора
пользовались молодые теологи - издатели журнала «Zwischen den
Zeiten»
-------------------------------------------------------6-
(«Межвременье»), отвергнувшие постулаты либеральной теологии и
оспорившие «естественность» человеческой религиозности (Карл
Барт, Рудольф Бультман, Эмиль Бруннер). В то же время появляется
«реферат» некоторых текстов Кьеркегора в «Психологии
мировоззрений» Карла Ясперса[8], а также «Бытие и время» Мартина
Хайдеггера, признавшего Кьеркегора первым мыслителем, который
глубоко продумал экзистенцию (как «экзистентную» (existentielles)
проблему, то есть психологически, эстетически, этически,
религиозно), и «Таинство бытия» Габриэля Марселя, посвященное
поиску пути «внутреннего христианства», - произведения, сыгравшие
решающую роль в становлении философского экзистенциализма.
Сегодня книги Кьеркегора изданы на всех основных европейских
языках, и даже в Японии есть своя исследовательская традиция
кьеркегороведения. Интерес к этому необычному мыслителю неуклонно
растет, что доказывает постепенно увеличивающееся число
журнальных статей, монографий и других научных публикаций,
посвященных творчеству Кьеркегора, не только за рубежом, но и в
нашей стране. Несмотря на то, что со дня смерти Кьеркегора прошло
уже сто пятьдесят лет, применимость многих его философских,
психологических и социальных наблюдений заставляет исследователей
расценивать его как современного мыслителя, давшего импульсы
многим культурным явлениям и направлениям[9]. Философия Кьеркегора коренным
образом отличается от больших концептуальных систем, предлагаемых
философами-систематиками (такими, как Аристотель, Лейбниц или
Гегель). Последний тип философии сильно повлиял на историю
западной культуры, однако отдельный индивидуум испытывает ее
эффект очень косвенным образом, идейное влияние таких систем
фильтруется культурными и социальными
-------------------------------------------------------7-
институтами - религией, политикой, наукой и т.д. Философия
Кьеркегора, наоборот, обращена непосредственно к каждому
конкретному человеку, который может найти в ней импульсы к
решению собственных душевных дилемм.
Количество исследований и трактовок философии Кьеркегора поистине безбрежно: как и любой великий мыслитель, Кьеркегор оставляет большое пространство для толкований. Достаточно привести лишь несколько эпитетов, которыми награждали Кьеркегора исследователи, чтобы это стало очевидным: «датский анти-Гегель» - «рационалист точно в том же смысле, что и Гегель»; «самый воинствующий протестант со времен Лютера», «величайший протестант девятнадцатого столетия» - «мыслитель, чьи идеи весьма близки католицизму»; существуют психологическая и фрейдистская трактовка его философии: психологи и психоаналитики находят у него множество аномалий (шизофрению, эпилепсию, «эдипов комплекс», мазохизм, нарциссизм, маниакально-депрессивный психоз и др.) - с другой стороны, есть устоявшееся мнение о Кьеркегоре как о «наиболее глубоком психологе религиозной жизни, начиная со св. Августина» (обыкновенно приводится сравнение с Достоевским); постмодернисты также находят у Кьеркегора близкие мотивы, например, его конфронтацию с рационалистической эпистемологией[10]; есть даже феминистские трактовки его философии[11].
В Россию слава Кьеркегора проникала постепенно, робкими шажками.
В 80-х гг. XIX в. один за другим выходят отдельные его переводы
(в основном - фрагментов его сочинения «Или-Или»),
преимущественно благодаря переводческому труду Петра Готфридовича
Ганзена (Peter Emanuel Hansen; 1846-1930), датчанина по
происхождению (ему и его жене Анне Васильевне русские читатели
обязаны также первым знакомством с Х. К. Андерсеном, Г. Ибсеном,
К. Гамсуном, Б.Бьернсоном и др.
-------------------------------------------------------8-
скандинавскими писателями, а датские читатели, в свою очередь, -
знакомством с творчеством Л.Н. Толстого и И.А. Гончарова).
Появляется несколько небольших журнальных и энциклопедических
статей, но они так или иначе искажают смысл и значение
кьеркегоровской философии[12]. Первое удачное исследование о
Кьеркегоре предпринял Лев Шестов, находившийся в эмиграции и
познакомившийся с его сочинениями по настоятельному совету
Э.Гуссерля. Книга Шестова «Киркегард и экзистенциальная
философия» вышла на французском языке в парижском издательстве
"Vrin" в 1936 г. в количестве тысячи экземпляров.
По-русски ее издали через три года в издательстве «Современные
записки» и «Дом книги» еще меньшим тиражом - 400 экз. Переиздание
было осуществлено издательством «Прогресс-Гнозис» только в 1992
году. Однако Шестов видел в Кьеркегоре прежде всего своего
единомышленника, он обращал свое внимание на созвучные его
концепции мысли, преувеличивая неприятие Кьеркегором научного
способа мышления, по этой причине интерпретация творчества
датского мыслителя Шестовым получилась излишне вольной и
субъективной.
В советский период вышли только две монографии, посвященные целиком творчеству Кьеркегора: исследование П.П. Гайденко 1970 года - «Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Кьеркегора» (предварявшееся серией статей о различных аспектах его философии) и небольшая книжка Б.Э. Быховского «Кьеркегор» (1972) в серии «Мыслители прошлого» (изд-во «Наука»).
Время от времени появлялись статьи в научных журналах. Поначалу
оценки советских исследователей отличались немалой долей
идеологической ангажированности, но с годами мера предвзятости
была сведена к минимуму (который требовался тогда в любом
критическом научном очерке). Так, если в 1954 г. Д.И. Заславский
выставил Кьеркегора «юродивым» на культурно-исторической сцене, а
его философию -
-------------------------------------------------------9-
комичным недоразумением[13], то В.А.
Карпушин[14] (1967) представил Кьеркегора
уже в более вдумчивом свете, дав его философии критическую оценку
как предшественника экзистенциальной антропологии и оставив
датскому философу право на некоторую степень проницательности в
анализе гармонического развития личности; Л.Я. Рубина[15] (1967) упрекнула Кьеркегора в
создании произвольной системы отношений между эстетической и
этической областью, оторванной от реальных жизненных
обстоятельств, заявив, что этический выбор Кьеркегор предлагает
делать в сфере чистого мышления; А.С. Богомолов и Н.М.
Эфендиева[16] (1976) первыми из
русских исследователей предприняли попытку исследовать проблемы
экзистенциальной диалектики в учении Кьеркегора о «стадиях на
жизненном пути»; Н.С. Мудрагей (1979) исследовала «иррациональную
структуру существующего единичного индивида»[17] в учении Кьеркегора о
человеческом существовании; настоящим прорывом в отечественном
кьерегороведении стали статьи и книга о Кьеркегоре Пиамы Павловны
Гайденко (1970-е гг.), а также статьи Сергея Александровича
Исаева (1980-е гг.), его книга «Теология смерти: Очерки
протестантского модернизма» (1991) и его перевод (в
сотрудничестве с женой Натальей Васильевной) трех значительных
сочинений Кьеркегора - «Страх и трепет», «Понятие страха» и
«Болезнь к смерти», вышедшие в 1993 г. в издательстве
«Республика». После падения «железного занавеса» и снятия
политической цензуры, с 1990-х годов, интерес к Кьеркегору и его
философско-богословским идеям начинает возрастать: проводятся
научные конференции, переиздаются переведенные произведения
Кьеркегора, выходят новые статьи и переводы:
-------------------------------------------------------10-
в первую очередь, Дарьи Андреевны Лунгиной (перевод «Повторения»,
с использованием черновиков П.Ганзена; фрагментов «Философских
крох» и «Заключительного научного послесловия»), белорусского
исследователя Татьяны Валерьевны Щитцовой (сначала перевод
фрагментов, а затем, уже в 2005 году, полный перевод
«Заключительного ненаучного послесловия к "Философским
крохам"», выпущенный в Минске), а также Натальи Васильевны
Исаевой (перевод «Заключительного ненаучного послесловия к
"Философским крохам"», изданный в Санкт-Петербурге в
том же 2005 году). Среди диссертаций последних лет, посвященных
отдельным аспектам философии Кьеркегора, можно отметить работы
Г.Н. Кузьменко («Анализ религиозно-этической концепции С.
Кьеркегора», 1999), Е.В. Лавренцовой («Проблема абсурда в
философии Серена Кьеркегора», 1999), Д.А. Лунгиной («Проблема
экзистенциальной диалектики в учении С.Кьеркегора о
существовании, 1843-46 гг.», 1998), О.И. Ставцевой
(«"Экзистенция" в философии С.Кьеркегора и
М.Хайдеггера», 1998) и Т.В. Щитцовой («Экзистенциальная философия
как онтология человеческого бытия (Паскаль, Киркегор, Бахтин)»,
1996). На фоне необъятного количества монографий, работ и
диссертаций в мировой традиции кьеркегороведения, затрагивающих
самые различные стороны философии Кьеркегора, и несмотря на
определенную степень аналитической проработанности, очевидно, что
некоторые темы философии Кьеркегора требуют более глубокого
исследования. Особенно это касается анализа религиозной
субъективности в системе взглядов Кьеркегора о человеческом
существовании.
Цели и задачи исследования
Целью диссертационного исследования является экспликация специфики религиозной антропологии Сёрена Кьеркегора на основе анализа ее основных категорий в контексте западноевропейской протестантской теологии XIX - нач. XX вв.
-------------------------------------------------------11-
Достижение этой цели предполагает решение следующих
научно-исследовательских задач:
- выявление теоретических истоков воззрений Кьеркегора
относительно человеческого существования;
- анализ содержания и значения концепции Кьеркегора о способах
существования, предложенной для описания человеческой
действительности;
- исследование основных категорий религиозной антропологии
Кьеркегора (веры, отчаяния, греха и др.);
- историко-философская реконструкция динамичной структуры
религиозной экзистенции путем сопоставления каждой категории
уровню существования;
- обнаружение основной интенции философии Кьеркегора;
- прослеживание идейного влияния Кьеркегора на последующее
развитие западноевропейской философско-богословской мысли конца
XIX - первой половины XX столетия.
Теоретико-методологические основания исследования
Полноценный анализ религиозной антропологии С.Кьеркегора
возможен, по нашему мнению, только исходя из общего рассмотрения
его учения о человеческой экзистенции и способах ее реализации.
Особенно широкой известностью пользуется положение Кьеркегора о
так называемых «стадиях» (эстетической, этической и
религиозной) как способах существования. Традиционно «стадии»
понимаются как своего рода этапы, которые проходит (или должна
проходить) человеческая личность на своем жизненном пути.
Некоторые кьеркегороведы сводят три способа существования к двум:
например, П.П. Гайденко полагает, что религиозная ступень у
Кьеркегора эстетически окрашена, и «нельзя, прочитав Кьеркегора,
придерживаться схемы - эстетическое, то есть чувственно
непосредственное, - как первая ступень в развитии индивида,
этическое, как
-------------------------------------------------------12-
нравственный долг, - вторая и вера, религиозное - третья,
наивысшая ступень»[18]; другие
исследователи эстетический и этический способы существования
противопоставляют религиозному в качестве «единого
блока»[19]; говорят также о двух этиках
(традиционной и христианской), превращая религиозное отношение к
действительности в разновидность этического миросозерцания.
Эти и другие разночтения исследователей во многом вызваны литературной манерой большинства произведений Кьеркегора, которую составляют ироничный стиль, использование различных псевдонимов, метод «непрямого сообщения», афористичность, сознательное столкновение противоречий, намеренная эстетизация утверждений и др. Насколько широко ее можно трактовать? Является ли она лишь одним из писательских приемов, вызванным отчасти жизненными обстоятельствами (необходимостью скрыть настоящее имя от жителей Копенгагена), а отчасти - сознательным намерением ввести читателя в «состояние душевного кризиса», как говорил Кьеркегор, «обманом завлечь в истинное», или она следствие так и не преодоленного Кьеркегором эстетического отношения к действительности, его «демонической меланхолии»? Кроме того, Кьеркегор сплошь и рядом использует другой прием, получивший название «русских матрёшек» (или «китайских коробочек»): например, в «Или-Или» в качестве «автора» (точнее, издателя) выступает Виктор Эремита, публикующий бумаги «автора» А и бумаги «автора» Б (асессора Вильгельма), в свою очередь, «автор» А публикует обнаруженные им бумаги «автора» «Дневника обольстителя» (по имени Йоханнес).
Вышеперечисленные трудности интерпретации учения Кьеркегора о
подлинной религиозности в той или иной мере преодолеваются
методами историко-философской реконструкции, системного,
лингвистического и герменевтического анализа. Рабочей
гипотезой в процессе исследования
-------------------------------------------------------13-
послужило различение понятий «стадия» и «уровень» существования.
Понятие «стадия» мы понимаем чаще всего в хронологическом смысле
(как этап жизни), или как сферу человеческого духа, понятие
«уровень» существования используется нами для реконструкции
сложной внутренней «структуры экзистенции»[20].
Научная новизна исследования выражается в следующем:
- предложена четырехуровневая схема соотношения категорий
религиозной антропологии и уровней существования, позволяющая
проследить внутренние процессы экзистенции в их динамике и
развитии, выявить ее структуру, что дает возможность более
детального прояснения сущности феномена религиозности;
- дан подробный анализ основных категорий религиозной
антропологии Кьеркегора;
- впервые в традиции отечественного кьеркегороведения освещены
основные вехи полемики Кьеркегора с представителями официальной
Датской церкви в последние годы его жизни;
- проанализировано влияние философии Кьеркегора на последующее
развитие западноевропейской философско-богословской мысли, в
частности, на его младших современников и протестантские
теологические движения начала XX века;
- представлена и введена в научный оборот наиболее полная
русскоязычная библиография о Кьеркегоре.
Теоретическая и практическая значимость работы
В теоретическом плане материалы и результаты диссертационного
исследования могут быть использованы в нескольких аспектах: в
историко-философском исследовании становления и развития
современной
-------------------------------------------------------14-
экзистенциальной философии и экзистенциальной психологии;
дальнейшем изучении не только философии Кьеркегора, но и ряда
других экзистенциальных мыслителей; анализе кризисного состояния
современного религиозного сознания; прояснении содержания
негативных психических состояний (страха, тревоги, отчаяния и
т.п.).
Результаты исследования будут полезны в учебной практике для разработки общих курсов по истории зарубежной философии, экзистенциальной психологии, а также спецкурсов по философскому экзистенциализму и протестантской неоортодоксии.
-------------------------------------------------------15-
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
[1] Кант И. Логика. Пособие к лекциям
1800 // Кант И. Собр.соч. в 8 тт. М.: Чоро, 1994. Т. 8. С.
280.
[2] Хайдеггер М.
Кант и проблема метафизики. Пер. с нем. и послесловие О. В.
Никифорова. М.: Логос, 1997.
[3] Щитцова Т.В. Экзистенциальная
философия как онтология человеческого бытия (Паскаль, Киркегор,
Бахтин). Автореф. дисс. канд. филос. н. Минск, 1996. С.
9.
[4] Кьеркегор:
«Между одним и другим духом немыслима непосредственная связь по
отношению к сущностной истине» (Kierkegaard S. Abschließende
unwissenschaftliche Nachschrift zu den philosophischen Brosamen
// Kierkegaard S. Philosophische Brosamen und unwissenschaftliche
Nachschrift. Herausg. von H.Diem u. W.Rest. Köln und Olten,
J.Hegner, MCMLIX. S. 396).
[5] См. его книгу о Кьеркегоре:
Brandes G. Søren Kierkegaard. En kritisk Fremstilling i
Grundrids. København: Gyldendal, 1877.
[6] Последняя датская биография о
Кьеркегоре: Garff, Joakim SAK. Søren Aabye Kierkegaard. En
biografi. København: Gads Forlag, 2000. Издание на английском:
Garff, Joakim Søren Kierkegaard: A Biography. Transl. by Bruce H.
Kirmmse. University Presses of California: Columbia and
Princeton, 2005.
[7] Полная аутентичность сочинений
Кьеркегора представляется несколько проблематичной, в частности
потому, что первый редактор Кьеркегора Ханс Петер Барфод (Hans
Peter Barfod) весьма вольно обращался с его текстами. С 1997 г. в
Дании стартовал проект нового издания сочинений Кьеркегора,
которое должно насчитывать 55 томов, из них 28 томов собственно
произведений философа и 27 томов комментариев. Руководители
проекта ставят перед собой задачу наиболее полного приближения к
первоначальному авторскому тексту. Издание разбито на четыре
группы: 1) напечатанные сочинения, 2) неизданные произведения, 3)
дневники, записные книжки и разрозненные бумаги, а также 4)
письма и биографические документы. Предполагаемая дата окончания
проекта - 2009 г.
[8] См.: Jaspers K. Psychologie der
Weltanschauungen. Berlin, 1919. S. 370-381; Ясперс К. Реферат по
Киркегору // Топос. 2002. №2. С. 41-56.
[9] Например, кьеркегоровский прием
«непрямого сообщения» экзистенциальной истины был воспринят
современным западным кинематографом (фильмы Ингмара Бергмана,
Ларса фон Триера, Томаса Винтерберга, творческого объединения
«Догма-95» и др.).
[10] См.: Westphal M. Becoming a
self: A reading of Kierkegaard's "Concluding
Unscientific Postscript". Indiana, Purdue University Press,
1996; Poole R. Kierkegaard: The indirect communication.
Charlottesville, University of Virginia Press,
1993.
[11] См.: Feminist
Interpretations of Søren Kierkegaard. Ed. by Celine Leon and
Sylvia Walsh. Penn. State, 1997.
[12] См. подробнее: Лунгина Д.А.
Узнавание Керкегора в России // Логос. 1996. №7. С.
168-183.
[13] См.:
Заславский Д.И. Юродство и юродивые в современной буржуазной
философии // Вопросы философии. 1954. №5.
[14] Карпушин В.А. Сёрен Кьеркегор -
предшественник экзистенциалистской антропологии. // Вопросы
философии. 1967. №12. С. 103-113.
[15] Рубина Л.Я. В угоду схеме. О
неверном противопоставлении этического и эстетического в
философии С. Кьеркегора // Эстетику - в жизнь. Ученые записки.
Уральский гос. университет. Серия Философия. Вып. 1. №68. Сб.
второй. Свердловск, 1967. С. 105-107.
[16] Богомолов А.С., Эфендиева Н.М.
Проблемы диалектики в учении Кьеркегора о «Стадиях на жизненном
пути» // Философские науки. 1976. №5. С.
101-110.
[17] Мудрагей
Н.С. Проблема человека в иррационалистическом учении Серена
Кьеркегора // Вопросы философии. 1979. №10. С.
84.
[18] Гайденко П.П.
Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена
Кьеркегора. М.: Мысль, 1970. С. 228. См. также: Она же. Прорыв к
трансцендентному. М.: Республика, 1997. С.
202.
[19] См: Кузьменко
Г.Н. Анализ религиозно-этической концепции С. Кьеркегора. Дисс.
канд. филос. наук. М., 1999. С. 24.
[20] Выражение итальянского
философа-экзистенциалиста Николо Аббаньяно. См. его книгу
«Структура экзистенции» (Аббаньяно Н. Структура экзистенции.
Введение в экзистенциализм. Позитивный экзистенциализм. СПб.:
Алетейя, 1998).