ENG
         
hpsy.ru/

../../Религиозная антропология Сёрена Кьеркегора (4) Глава I, §2

§ 2. Диалектика человеческого существования в философии Кьеркегора

Акт выбора как момент существования

Как уже упоминалось, философии Нового времени (от Декарта до Гегеля), предшествовавшей экзистенциальному способу мышления, преобладала рационалистическая трактовка человека[1]. Особенность человека (в отличие, скажем, от животного) сводилась к наличию у человеческого существа разума: наиболее распространенным определением человека было определение его в качестве «разумного животного». «Иногда подчеркивались иные аспекты, например, "быть политическим животным" или "быть творцом истории", "обладать языком", "быть способным к религиозному отношению к миру"»[2]. Но в целом классическая философия формулировала «тезис, что данность или данности сознания являются непосредственными, далее несводимыми очевидностями»[3], то есть утверждалось, что человеческое сознание может быть «разложено» на отдельные моменты, которые могут быть зафиксированы и описаны[4]. Кьеркегор счел эту установку недопустимой. Сводить сущность человеческого бытия к мышлению нельзя, ведь тот, кто осуществляет процедуру мышления, не перестает существовать в качестве человека с бесконечным спектром других переживаний: эмоциональных, перцептивных, религиозных и др., не перестает быть включенным в социум и проч. Именно поэтому Кьеркегор перенес акцент рассмотрения феномена
-------------------------------------------------------27-
человека на понятие «существование» (что впоследствии дало толчок к философскому осмыслению бытия в целом[5]). «Специфичный характер человеческого Tilværelse[6]... определяется у Киркегора в промежутке между наличным бытием[7] и совершенным бытием идеи»[8].

Как же Кьеркегор определяет человека? Существование такого сложного «события», как человек, описывается им с помощью трех экзистенциальных сфер (эстетической, этической и религиозной). В определенном смысле данные сферы соответствуют трем составляющим, традиционно выделяемым теологией: телесной, душевной и духовной. Соответствующим определением человека у Кьеркегора будет следующее: «Человек есть синтез душевного и телесного. Однако такой синтез немыслим, если эти два начала не соединяются в чем-то третьем. Это третье есть дух»[9].

Быть человеком, по Кьеркегору, значит в первую очередь выбирать, т.е. принимать решение, брать на себя ответственность: «Действовать в чрезвычайном смысле существенным образом принадлежит экзистированию в качестве человека; и когда действуют, когда отваживаются на решение в крайней степени субъективной страсти с полным осознанием вечной ответственности (что под силу каждому человеку), узнают нечто иное, как и то, что быть человеком - это другое, нежели год от года варганить систему»[10]. Причем в акте выбора разум не участвует (так как разум не в состоянии противопоставлять противоположности, он их может лишь примирять, тем самым нивелируя тайну жизни), это привилегия воли.

В выборе себя человек как бы заново рождается, поднимаясь на новую ступень существования. Минуту выбора Кьеркегор сравнивает с
-------------------------------------------------------28-
торжеством посвящения в рыцари: в этот момент человек подтверждает свой статус, становится достойным вечности, для которой его предназначил Бог. У каждого человека есть свое предназначение, но он должен выбрать его свободно и ответственно, как бы «дорасти» до него. «Как наследник хотя бы всех сокровищ мира не может вступить во владение ими ранее своего совершеннолетия, так даже наиболее одаренная природой личность - ничто, пока она не выберет, т.е. не определит самое себя; с другой стороны, даже самая ничтожная, по-видимому, личность - всё, если она сделает свой выбор: суть не в том, чтобы обладать тем или другим значением в свете, но в том, чтобы быть самим собою»[11] - говорит Кьеркегор. Данное его высказывание приобрело впоследствии известность в секуляризированной форме: содержание выбираемого способа существования провозглашалось несущественным, упор делался на сам акт выбора как таковой. По нашему мнению, это слишком поверхностное прочтение Кьеркегора. Действительно, важность осуществления экзистенциального выбора много раз подчеркивалась Кьеркегором, но также несомненно, что он сам считал правильным исходить из религиозной точки зрения. Необходимо помнить, что на каждой «стадии» существования имеется, если можно так выразиться, «точка бифуркации»: есть как эстетический, так и этический, а также религиозный выбор, и «оборачиваясь назад» из религиозной стадии, исходный экзистенциальный выбор представляется только началом пути. Впервые выбирая свое существование ответственным образом, личность тем самым отстаивает свое человеческое достоинство и подтверждает право называться экзистирующим. Остановка в процессе экзистирования подобна смерти, поэтому человеку приходится выбирать снова и снова, если он хочет делать свое существование осмысленным. Следовательно, к любому экзистенциальному выбору нужно относиться с уважением, его нельзя навязывать, потому что человек может быть не готовым к
-------------------------------------------------------29-
соответствующему шагу (отсюда - кьеркегоровский прием «косвенного сообщения»), но следует помнить, что «стрела» существования устремлена в определенном направлении - к осуществлению божественного предназначения, то есть телеологически. Полное (точнее, почти полное) осуществление предназначения возможно для Кьеркегора только на религиозной стадии существования. Впрочем, на этапе, предшествующем первому выбору, еще нет понимания правильности и неправильности, истинности и ложности выбора, нет различения добра и зла, оно появляется как раз в результате выбора. В этом смысле знаменитое «или-или» Кьеркегора будет не выбором между той или иной альтернативой, а согласием личности на сам акт выбора (поскольку, как говорит Кьеркегор, одной из альтернатив будет отказ от выбора, эстетический индифферентизм)[12]. Тем не менее, с точки зрения желаемого религиозного состояния экзистенции, содержание выбора этически небезразлично.

Выбор и свобода

Так что же значит для датского мыслителя существовать? Существование (Tilværelse) - это непрерывное становление человека как возможности. Отличительная черта человека, отделяющая его от других живых существ, заключается в том, что человек обладает возможностями и способен эти возможности реализовывать, то есть человек, по мнению Кьеркегора, обладает изначальной внутренней свободой. Существовать для человека можно только диалектически: жизнь все время предлагает нам различные пути, которые часто противоречат друг другу. Да, всюду, где есть жизнь, есть и противоречие. Человек мучается и сомневается, выбирая между противоречиями, но в этом состоит и прелесть жизни, так как в выборе проявляется свобода. Свобода - это неотъемлемая возможность выбора. Она суть «мир, становящийся реальностью в каждое мгновение
-------------------------------------------------------30-
благодаря длящемуся акту выбора»[13]. Причем характерным признаком свободы является то, что о ней невозможно рефлектировать. Блуждая между возможностями, человек наслаждается чувством свободы. Свобода воли - это клад, сокрытый в душе каждого человека. Выбор - это и проявление свободы, и путь к ней. Свобода и выбор неразрывно связаны друг с другом: «не выбрав себя самого в абсолютном смысле, человек не может стать в свободные отношения к Богу»[14], а именно так Кьеркегор мыслит цель человеческого существования - свободное бытие перед лицом Бога.

В момент выбора человек осознает реальность своего существования наиболее остро. Однако, если ты делаешь выбор, ты должен понимать всю ответственность твоего шага, иначе ты не поднялся еще над непосредственным уровнем существования. Вместе с осознанием ответственности приходит экзистенциальный страх, который охватывает человека, когда тот постигает в мгновение времени включенность своего внутреннего мира, подобного целому Stadtstaat (городу-государству) в бытие, и одновременно хрупкость своей диалектически становящейся экзистенции. Страх - это «место пересечения двух миров, раскрывающихся внутри отдельного человека: мира внешнего, природосообразного и мира, определяемого духом»[15].

Существование и мышление

Все эти моменты существования даются человеку не в мышлении, а в чувстве, в переживании. Да и само существование как таковое недоступно логическому инструментарию. Доказать, что нечто существует, трудно. Процесс доказывания уже должен иметь своей предпосылкой существование чего-либо, в начале делают допущение, что нечто
-------------------------------------------------------31-
существует, иначе доказывание вообще не начнется[16]. «Существование - только предпосылка, а не цель демонстрации, коль скоро его можно засвидетельствовать лишь при помощи чувственного восприятия»[17]. Экзистенциальная диалектика недоступна логическому мышлению. С одной стороны, человек принадлежит действительности («вот - я», конкретность самоосознания), миру временности, с другой - попытка конечного определения его сущности приводит к отрицанию человеческой свободы. Кьеркегор замечает: «...существовать в истине, то есть сознанием пронизывать свою экзистенцию, одновременно вечно словно быть вдалеке от нее, и все же пребывать в ней, и все равно быть в становлении - это поистине трудно»[18]. Существовать осмысленно, то есть экзистировать, означает быть захваченным потоком жизни, находиться в движении: «Экзистенция не дает себя мыслить без движения, а движение не дает себя мыслить sub specie aeterni»[19]. «Обращаться с экзистенцией так же трудно, как обращаться с движением. Когда я мыслю ее, я ее отменяю, и, таким образом, не мыслю ее. Кажется, можно действительно сказать: есть нечто, что не дает себя мыслить - экзистирование»[20].

Как известно, во времена Кьеркегора в умах царила гегелевская система, где все расписано, показано и доказано[21]. Людям предлагалось жить в конце истории; всякая случайность была учтена и «снята» хитростью
-------------------------------------------------------32-
мирового разума, - для подлинно экзистенциальной свободы не оставалось места. Интуиция сердца давно уже превратилась в интеллектуальную интуицию, а чувство, непосредственное сердечное переживание оказалось материальной перцепцией, ощущением. Конечно, система Гегеля обитала в сфере духа, но в этой сфере господствовала такая необходимость (все примирялось в синтезе) - почище материалистической детерминации! И Кьеркегор протестовал против оков чистого, логического (для него логический - синоним гегелевского) мышления: «Обожествление без промедления этого чистого мышления как высочайшего показывает, что мыслитель никогда не экзистировал в качестве человека, то есть не действовал среди прочего в чрезвычайном смысле, - я имею в виду, не в смысле поступка, а в смысле внутреннего мира (Innerlichkeit)»[22]. Может быть, Кьеркегор намекал на то, что, кажется, Гегель никого не любил?[23] Как бы то ни было, Кьеркегор выражал громкие протесты против одного из основных постулатов Гегеля о тождестве бытия и мышления. Мышление должно подчиняться требованиям этического и религиозного существования. Если же оно «заявляет о себе как о всеобщем и высочайшем», это приводит к самоубийству экзистенции, «ведь самоубийство - это единственное экзистенциальное последствие чистого мышления»[24].

И все-таки философия Гегеля сыграла определенную положительную роль для датского мыслителя: она послужила для него стимулом к более углубленному анализу человеческого существования, исследованию процесса экзистирования как постепенного раскрытия внутренней сущности личности, индивидуального предназначения человека. Относительно глобального гегелевского учения необходимо было создать такую резкую конфронтацию, которая бы вводила человека в состояние страха и тревоги,
-------------------------------------------------------33-
даже отчаяния, а не просто удивления. Отчаяние и тревога всегда побуждают человека искать предельные основания, а единственным надежным основанием (хотя и кажущемся непонятным с земной точки зрения[25]) для Кьеркегора является Бог. Таким образом, состояние экзистенциального кризиса должно приводить к настоящей вере в Бога: верой нужно заканчивать процесс познания, а не начинать с нее[26]!

Существование и интерес

Согласно датскому анти-Гегелю, бытие и мышление безнадежно далеки друг от друга. Они как бы разорваны существованием. В этом разломе и обитает человек как экзистенция. «Действительный человек соединяет в себе бесконечность и конечность, его действительность как раз и заключается в том, что он удерживает и то, и другое бесконечным интересом к своему существованию»[27]. Можно ли так обозначить этот интерес, чтобы его суть была ясна каждому? Да. Это страсть (Lidenskab). Именно страсть, по Кьеркегору, есть заинтересованность в существовании. Страсть играет роль среды, где происходит движение экзистенции. Кроме понятия «страсть» Кьеркегор использует другие синонимы для понятия интереса: субъективность и внутренний мир (внутреннее, сокровенное - Inderlighed). С помощью понятия интереса проясняется категория истины - через определение, что такое действительность. «Действительность - это inter-esse между абстрактным гипотетическим единством мышления и бытия»[28]. А ведь «что считается действительностью, считается также истиной. Действительность есть только постольку, поскольку она истинна»[29]. С помощью понятия интереса немецкий исследователь творчества Кьеркегора Генрих Шмидингер считает возможным
-------------------------------------------------------34-
опровергнуть распространенное обвинение Кьеркегора в субъективизме: интерес выступает посредником между познающим субъектом и познаваемой им действительностью, и в этом смысле «здесь царит высшее требование объективности»[30].

Ирония

Предварительный обзорный анализ воззрений Кьеркегора на человеческое существование был бы неполным, если бы мы не упомянули о таком важном понятии его философии, как ирония[31]. Иронии Кьеркегор посвятил свою магистерскую диссертацию 1841 г., где исследовал истоки этого метода[32]. По мнению большинства исследователей, он находился в то время под большим влиянием немецких романтиков, создавших оригинальную трактовку иронии[33], и того же Гегеля, который также не обошел эту проблему стороной. Но, несмотря на идейную связь с романтической и гегелевской интерпретацией, Кьеркегору удалось создать свою неповторимую концепцию иронии - в пику и романтикам, и Гегелю. Гегель использовал иронию для оправдания замены одной формы нравственности другой, поставив ее на службу абсолютного духа. Гегелевская трактовка иронии заключалась в соотнесении ее с определенной исторической эпохой, духовной ситуацией времени и известным уровнем развития самосознания. Ирония для Гегеля - это этап развертывания духа, она способствует его самосознанию: дух видит свою двойственность (в нем есть и добро, и зло), а ирония позволяет эту двойственность осмыслить, то есть снять.


-------------------------------------------------------35-
Гегелевская философия, полагал Кьеркегор, примиряла все противоречия в синтезе, убивая тем самым саму жизнь. Противоречие приравнивалось жизни и немецкими романтиками: снятие противоречия, примирение противоположностей, по их мнению, приводило бы к прекращению всякой деятельности. Такое воззрение было унаследовано немецким романтизмом прежде всего от Фихте, который выводил мир вещей из внутренних противоречий самого «я». Объяснить своеобразный «раскол» между субъектом и создаваемым им миром вещей романтики предлагали с помощью иронии, которая служит художественным средством для выражения противоречия. Ирония, утверждали романтики, подчеркивает противоречие, не давая разуму «успокоиться в конечном»[34], она предоставляет художнику чувствовать себя свободным по отношению к своему произведению. Но ирония не принадлежит только области эстетики. Как пишет Р.М. Габитова, романтическая ирония универсальна: «С одной стороны, она проявляется в том, что сама ирония выступает как универсальный принцип, пронизывающий собой все сферы объективированной духовной жизни человека (субъекта): философию, этику, эстетику, поэзию, литературную критику. С другой стороны, будучи формой и выражением специфической жизнедеятельности духа - субъективного сознания, ирония охватывает человеческий дух во всей его многосторонности, универсальности»[35].

И у Кьеркегора ирония - это не только прием, которым он пользуется для изложения своих воззрений, ирония играет гораздо более важную роль: она составляет структурный момент экзистенции. Ирония - это пограничная область между эстетической и этической стадиями существования, «момент» перехода с эстетического на этический уровень экзистенции. На уровне непосредственности человек воспринимает реальность прямо: например, он может искренне считать, что он счастлив.
-------------------------------------------------------36-
«Непосредственность - это счастье, ибо в непосредственности нет противоречия; непосредственный человек, по существу, выглядит счастливым, а воззрение на жизнь, принадлежащее непосредственности, - это счастье. Если бы его спросили, откуда у него это воззрение на жизнь, эта сущностная связь со счастьем, то он должен был бы целомудренно ответить: я сам этого не понимаю. Противоречие приходит извне и является несчастьем. Если бы оно не приходило извне, непосредственный человек оставался бы в неведении, что оно имеет место. Когда оно приходит, человек ощущает несчастье, но он не понимает страдания. Непосредственный человек никогда не приходит к пониманию несчастья, а точнее, он не становится в себе самом диалектичным; и если он не может от него отделаться, то наконец оказывается, что ему не хватает самообладания: он отчаивается, потому что он не понимает несчастья»[36]. Ирония - это «инкогнито» этика, то есть внешний наблюдатель может спутать ироника и этика. «Чтобы ему не помешали конечность и все относительное в мире, этик ставит комическое между собой и миром и тем самым ограждает себя от опасности самому стать комичным при наивном непонимании своей этической страсти»[37]. Вырваться из оков непосредственности, возвыситься над этой наивной простотой, которая не осознает саму себя, можно введением «экзистенциальной диалектики», осмыслив свое существование диалектически. О трудном пути развития экзистенции речь пойдет далее, а пока отметим, что ирония (как и юмор) обосновывается Кьеркегором экзистенциально, то есть ирония получает экзистенциальное определение.

Юмор

Юмор Кьеркегор определяет как пограничную область между этической и религиозной сферой[38]. Как пишет Кьеркегор, «религиозный
-------------------------------------------------------37-
человек не является юмористом, но внешне он юморист»[39]. Как и религиозного человека, юмориста сопровождает противоречие (а именно противоречие - предмет комического), но если религиозный человек имеет противоречивое отношение между Богом и миром, Богом и самим собой, внутри себя (удерживая эти моменты одновременно вместе благодаря религиозной страсти), то юморист смотрит на это противоречие извне. В «Заключительном ненаучном послесловии» Кьеркегор называет юмор «инкогнито» религиозного человека. Внутри себя религиозный человек ни в коей мере не юморист, напротив, он совершенно занят своим отношением с Богом[40]. Религиозный человек не может прямо и непосредственно выразить свое сокровенное (Inderlighed), потому что из-за прямого выражения будет потеряно парадоксальное противоречие, присущее религиозной сфере. Религиозный человек может выразить свое отношение к Богу только непрямым, косвенным образом, например, через юмор. Даже два религиозных человека, разговаривая между собой, не могли бы с точностью определить, достиг ли каждый из них уровня подлинной религиозности, «самое большее - они бы заподозрили друг друга в юмористическом согласии»[41].

Экзистенция и трансценденция

Экзистенция для Кьеркегора - это сознание, пребывающее открытым для трансценденции, это пребывание в истине, «вне себя», но одновременно - прозрачность для Промысла Божиего. Прозрачность экзистенции означает ответственность решений, коль скоро экзистирующий находится «в абсолютном отношении к Абсолюту». Однако «структура экзистенции» слишком сложна, она пребывает в постоянной динамике, поэтому не может быть в той же степени прозрачной для ее носителя, природа которого к тому
-------------------------------------------------------38-
же повреждена первородным грехом. Экзистенция (особенно религиозная) невыразима путем оперирования понятиями человеческого языка в силу ее неотъемлемого свойства - свободы, одной из главнейших черт образа Божиего в человеке; ее подлинное раскрытие может быть осуществлено лишь «силой страсти», «бесконечным интересом» к действительности Бога, парадоксальной верой, которая призвана преодолеть радикальный разрыв, существующий между Богом и человеком, и любовью к Создателю, поскольку мерой экзистенции является Бог.

Мысль о диалогичном характере экзистенции (хотя бы и устремленной только к Богу: «рыцарь веры» не способен к коммуникации с другими людьми) была впоследствии подхвачена такими мыслителями, как М.Бубер, М.Бахтин, А.Мацейной и др.

Итак, предварительное рассмотрение трагической диалектики человеческого существования в философии Кьеркегора выявляет основные свойства Tilværelse: незаконченность (проявляющуюся в выборе), свободу, становление и др., а также границы (или измерение промежуточности). Однако остается непроясненной проблема различных способов существования, а также их подлинности.

| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |


[1] За исключением Паскаля, Юма и некот. др.
[2] Агацци Э. Человек как предмет философского познания // О человеческом в человеке. М.: Политиздат, 1991. С. 64.
[3] Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1984. С. 8.
[4] Здесь можно видеть истоки одного из основных методов психологии - интроспекции или самонаблюдения за данными собственного сознания, которая сочла впоследствии возможным претендовать на адекватность анализа человеческого существования.
[5] См.: Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному. М.: Республика, 1997. С. 6-7.
[6] Таким термином Кьеркегор фиксирует особенность человеческого бытия в отличие от бытия чистого (Væren).
[7] Например, бытием картофеля или розы (пример Кьеркегора).
[8] Щитцова Т. В. О понятии Tilværelse в философии Киркегора // Топос. 2000. № 1. С. 43.
[9] Кьеркегор С. Понятие страха // Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Терра-Книжный клуб; Республика, 1998. С. 145.
[10] Kierkegaard S. Abschließende unwissenschaftliche Nachschrift zu den philosophischen Brosamen // Kierkegaard S. Philosophische Brosamen und unwissenschaftliche Nachschrift. Herausg. von H.Diem u. W.Rest. Köln und Olten, J.Hegner, MCMLIX. S. 464.
[11] Кьеркегор С. Гармоническое развитие в человеческой личности эстетических и этических начал // Кьеркегор С. Наслаждение и долг. Предисл. П. Ганзена. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 225.
[12] См.: Там же. С. 225.
[13] Роде Петер П. Сёрен Киркегор, сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. Челябинск: Урал LTD, 1998. С. 259.
[14] Кьеркегор С. Гармоническое развитие в человеческой личности эстетических и этических начал // Кьеркегор С. Наслаждение и долг. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. С. 291.
[15] Роде Петер П. Сёрен Киркегор. Челябинск: Урал LTD, 1998. С. 258.
[16] См.: Kierkegaard S. Philosophiske Smuler // Kierkegaard S. Samlede Værker. Udgivet af A.B. Drachmann, J.L. Heiberg og H.O. Lange. København: Gyldendal,1982. Bd. VI, s. 40.
[17] Лунгина Д.А. Проблема экзистенциальной диалектики в учении С.Кьеркегора о существовании, 1843-46 гг. Дисс. канд. филос. н. М., 1998. С. 143.
[18] Kierkegaard S. Abschließende unwissenschaftliche Nachschrift zu den philosophischen Brosamen // Ibid. S. 468.
[19] Ibid. S. 469.
[20] Ibid.
[21] Вряд ли сейчас, в наши дни, мы можем вполне вообразить распространение гегелевской философии и ее влияние на умы и даже на уклад жизни людей XIX века. Слабое представление об этом дает описание, приведенное в книге Рудольфа Гайма «Гегель и его время»: «Без сомнения, еще многим из живущих памятно то время, когда все знания питались от роскошно убранного стола Гегелевской мудрости; когда все факультеты толпились в передней философского факультета с целью хотя бы что-нибудь усвоить себе из возвышенного рассмотрения Абсолютного существа и из неуловимой гибкости прославленной Гегелевской диалектики: когда всякий был или Гегелевым последователем, или варваром, идиотом, отсталым человеком…; наконец, само государство считало себя безопасным и прочным оттого, что старик Гегель построил его на началах разумности и необходимости, и потому, на искавшего духовной должности, или звания наставника, ежели он не был гегелистом, смотрели у нас почти как на преступника» (Гайм Р. Гегель и его время. Лекции о первоначальном возникновении, развитии, сущности и достоинстве гегелевской философии, читанные в Берлинском университете. СПб., 1861. С. 4-5).
[22] Kierkegaard S. Abschließende unwissenschaftliche Nachschrift zu den philosophischen Brosamen // Ibid. S. 463-464.
[23] Не беремся судить область сердечных отношений Гегеля, однако можно заметить, что у этого философа не было даже любимого блюда. Всякое кушанье Гегель называл просто "едой".
[24] Ibid. S. 468.
[25] См. 1 Кор. 13, 12.
[26] См. Предисловие к «Страху и трепету».
[27] Ibid. S. 461-462.
[28] Ibid. S. 476.
[29] Schmidinger Heinrich M. Das Problem des Interesses und die Philosophie Sören Kierkegaards. Freiburg / München, 1983. S. 253.
[30] Ibid. S. 254.
[31] Об иронии у Кьеркегора см., например: Гайдукова Т.Т. У истоков. Кьеркегор об иронии. Ницше. Трагедия культуры и культура трагедии. СПб.: Алетейя, 1995.
[32] Впоследствии, правда, Кьеркегор несколько изменил трактовку феномена иронии, отказавшись от ее превознесения. Ирония для Кьеркегора оправдана только экзистенциально, тотальное иронизирование осуждается Кьеркегором.
[33] Романтики, в свою очередь, интерпретировали учение Фихте, существенно расширив область применения иронии.
[34] См. подробнее: Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М.: Республика, 1997. С. 58.
[35] Габитова Р.М. Философия немецкого романтизма. М.: Наука, 1978. С. 81.
[36] Kierkegaard S. Afsluttende uvidenskabelig Efterskrift til de philosophiske Smuler // Kierkegaard S. Samlede Værker. Udgivet af A.B. Drachmann, J.L. Heiberg og H.O. Lange. København: Gyldendal, 1982. Bd. X, s. 122.
[37] Ibid., s. 181.
[38] См.: Ibid., s. 179.
[39] Ibid., s. 178.
[40] См.: Ibid., s. 185.
[41] Ibid., s. 187.

Левичева Е.Н.,

См. также