1. Убедившись въ томъ, что познанiе истины усиливаетъ внутреннюю неудовлетворенность, лишаетъ человека спокойствiя и повседневныхъ радостей, Екклезiастъ решаетъ взглянуть на жизнь безпечными глазами, со всею беззаботностью отдаться веселiю, искать счастья не въ духовныхъ, а въ чувственныхъ наслажденiяхъ. Слав. виждь во блазе значитъ: испытай на опыте наслажденiя.
2. Но и эта попытка кончилась неудачей. Безпечная веселость, забавляющаяся въ сущности ничтожными и пошлыми вещами, не более какъ глупость и не можетъ дать чего нибудь положительнаго для человеческаго счастья. Смехъ и веселiе представляются здесь въ образе лицъ, къ которымъ Екклезiастъ обращается съ речью. Следуетъ переводить: "смеху сказалъ я: глупость! и веселiю: что оно делаетъ".
3. Екклезiасть отдавался чувственнымъ удовольствiямъ не по естественному влеченiю сердца, а съ критическою целью, какъ изследователь, философъ; решая придержаться глупости т. е. безпечнаго и легкомысленнаго веселiя, онъ не переставалъ руководиться мудростью, философски взвешивать, насколько действительно испытываемое имъ счастье.
4. Домы, т. е. собственныя жилища Соломона, но не храмъ, построенный имъ. О виноградникахъ Соломона упоминается лишь въ Песни Песней (VIII, II).
5. О существованiи царскихъ садовъ въ Iерусалиме говорится въ 4 Цар. XXI, 18, 26; XXV, 4; Iер. XXXIX, 4; LII, 7; Неем. II, 8; III, 15:
6. О царскомъ водоеме упоминается въ Неем. II, 14 (ср. Ис. XXII, 9, 11). О томъ, что этотъ водоемъ построенъ былъ Соломономъ, говоритъ лишь книга Екклезiаста. Iудейское преданiе также усвояетъ его Соломону. Въ настоящее время по дороге отъ Iерусалима къ Хеврону на разстоянiи 2 1/2 часовъ пути находятся такъ называемые пруды Соломона. По свидетельству I. Флавiя вода изъ прудовъ Соломона была проведена въ Iерусалимъ для нуждъ храма и всего города. Это свидетельство заслуживаетъ полнаго доверiя, такъ какъ пруды эти стоятъ выше площади Харама, на которой стоялъ храмъ Соломоновъ, приблизительно на 130 футовъ, и такъ какъ теперь еще сохранились остатки водопроводовъ, соединяющихъ пруды Соломона съ Iерусалимомъ.
7. Домочадцы, т. е. рожденные отъ рабовъ въ доме господина.
8. О полученiи даровъ отъ царей говорится въ 3 Цар. IV, 21; X, 15. Подъ областями разумеются 12 округовъ, на которые Соломонъ разделилъ всю свою страну (3 Цар. IV, 6 и д.). Услажденiя сыновъ человеческихъ - разныя музыкальныя орудiя. Евр. слово sсhiddah и множ. sсhiddoth переводится различно. LXX, вульгата, Iеронимъ (въ толкованiи) и слав. переводъ, производя отъ халд. sсheda, переводятъ "виночерпцы и виночерпицы". Другiе, какъ русскiй переводъ, производя слово отъ арабскаго корня, переводятъ: "разныя музыкальныя орудiя". Третьи производя отъ sсhadad - господствовать, переводятъ: "госпожу и госпожъ". Некоторые, наконецъ, производя отъ араб. sсhadid (полнота) или евр. sсhadah (течь), переводятъ: "полноту и обилiе наслажденiй сыновъ человеческихъ", т. е. множество женъ и наложницъ. Слово sсhidah встречается лишь у Екклезiаста. Поэтому съ уверенностью определить значенiе его нельзя. Однако повидимому следуетъ отдать предпочтенiе двумъ последнимъ пониманiямъ, такъ какъ, выражаясь словами Михаэлиса, "почти невероятно, чтобы Соломонъ въ разсказе о своихъ чувственныхъ удовольствiяхъ могъ забыть о женщинахъ". Какъ видно изъ 3 Цар. XI, 3 у Соломона было 700 женъ и 300 наложницъ.
9. И мудрость моя пребыла со мною. Екклезiастъ не забывалъ о конечной цели своихъ опытовъ изследовать сущность истиннаго счастья и вместе съ темъ смыслъ человеческой жизни (ст. 3).
10. Радости и увеселенiя Екклезiаста не были развлеченiями лениваго и бездеятельнаго человека. Оне были отдыхомъ и наградою за тяжелые труды и повидимому должны были бы дать ему полное нравственное удовлетворенiе.
11. Надежда Екклезiаста не сбылась. Радости труда не удовлетворили его стремленiе къ счастью. Онъ увиделъ, что нетъ полнаго счастья (Ithron) на земле.
12. Опытъ Екклезiаста далъ ему полную возможность сделать сравнительную оценку мудрости и глупости съ точки зренiя счастья. Более другихъ одаренный мудростью и изведавшiй все, чемъ довольствуется глупость, онъ лучше другихъ могъ знать различiе мудрости и глупости. После него никто не могъ бы прибавить чего либо к его выводамъ. Такъ следуетъ понимать вторую половину 12 стиха. Слова: "ибо что человекъ, который будетъ идти после царя" (точный переводъ), многiе экзегеты понимаютъ въ связи съ ст. 18-19, где выражается сомненiе Екклезiаста относительно того, каковъ будетъ его преемникъ, мудрый и глупый, и переводятъ такимъ образомъ: "ибо что за человекъ, который будетъ идти после царя, по сравненiю съ темъ, кого давно сделали (царемъ)". Но въ такомъ случае вторая половина стиха нисколько не объясняла бы первой, т. е. непонятно было бы, почему именно Екклезiастъ счелъ себя авторитетнымъ въ вопросе о мудрости и глупости. Русскiй переводъ 12 ст., хотя и не букваленъ, однако правильно передаетъ мысль подлинника. Славянскiй переводъ: яко кто человекъ, иже пойдетъ въ следъ совета, елика сотвори въ немъ, какъ и у LXX, не имеетъ смысла, благодаря порче текста. Вместо thV boulhV следуетъ читать thV baeilewV, вместо "совета" - "царя".
13. Екклезiасть не отрицаетъ громаднаго превосходства мудрости передъ глупостью, какъ света передъ тьмой.
14. Но освещая все, что для глупаго остается во мраке, мудрость не можетъ изменить естественнаго порядка вещей. Передъ нимъ она столь же безсильна, какъ и глупость. Неустранимая власть естественнаго мiропорядка надъ мудростью особенно обнаруживается въ томъ, что и мудрый и глупый одинаково подвержены смерти.
15. Если смерть одинаково царствуетъ надъ мудрымъ и глупымъ, оставляя въ уделъ, тому и другому жизнь въ шеоле, лишенную размышленiя, знанiя и мудрости (IX, 10), то значенiе мудрости ничтожно. Она не можетъ дать человеку счастья.
16. Мудрый не можетъ утешитъ себя и такъ называемымъ историческимъ безсмертiемъ. Съ теченiемъ времени и онъ, подобно глупому, будетъ забытъ. Смерть одинаково тяжела и для мудраго и для глупаго.
17. Фактъ смерти, господствующей одинаково надъ мудрыми и глупымъ, настолько поразилъ сознанiе и нравственное чувство Екклезiаста, что жизнь потеряла въ его глазахъ свою ценность, свой смыслъ, стала для него предметомъ ненависти и отвращенiя. Не важно то, пережилъ ли Екклезiастъ такое состоянiе въ действительности или пришелъ къ этому выводу теоретически, путемъ наблюденiя и размышленiя; несомненно то, что человекъ, ищущiй полнаго счастья въ границахъ земного бытiя, ставящiй себе идеалы въ пределахъ эмпирическихъ фактовъ, неизбежно приходитъ къ полному разочарованiю и въ конце концовъ къ крайнему пессимизму. Эмпирическое, чувственное мiросозерцанiе не въ состоянiи вместить въ себе вечныхъ идеаловъ человечества и потому рождаетъ въ немъ ощущенiе ничтожества, безцельности существованiя. Все эти идеалы неумолимо разрушаются уже однимъ фактомъ смерти.
18-19. Съ мыслью о смерти до некоторой степени могла бы примирить человека уверенность, что созданное имъ не умретъ, но послужить основанiемъ, на которомъ последующiя поколенiя возведутъ прочное зданiе человеческаго счастья. Но в этой уверенности нетъ у человека, такъ какъ онъ не знаетъ, какой будетъ его наследникъ и преемникъ, продолжитъ ли онъ или разрушитъ его дело.
20. Это обстоятельство отнимаетъ у труда всякую ценность, всякiй смыслъ. Экклезiать отрекается отъ труда, отъ всякой надежды найти въ немъ удовлетворенiе.
21. Уже одно то, что плодомъ трудовъ одного пользуется другой, не принимавшiй въ нихъ никакого участiя, является вопiющей несправедливостью, величайшимъ зломъ.
22-23. Для самого же трудящагося трудъ не даетъ ничего действительно ценнаго. Его постоянные сопутники - скорби и безпокойства.
Предисловие | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12