ENG
         
hpsy.ru/

../../Концепция диалога М.М. Бахтина как методология научно-гуманитарного мышления и мировоззрения

Одним из центральных и напряженных фокусов жизни европейской науки, культуры и философии, потребовавших от М.М.Бахтина кардинального личностно-жизненного отклика, стала проблема соотношения двух главных стратегий постижения мира и человека: естественнонаучной (объектной, позитивистской, сциентистской) парадигмы мышления и мировоззрения и гуманитарной (субъектно-интерсубъектной, культуральной, понимающей) парадигмы мышления и мироотношения.

На протяжении огромной эпохи европейского рационализма естественные («точные») науки достигли высочайшей культуры позитивистского миропонимания и эмпирического исследования, превратились в доминирующий способ человеческого мышления и социального действия. Естественно-научное мировоззрение зиждится на идее возможности построения единой и единственной, абсолютно истинной картины мира, обусловленной объективными законами природы, познание которых осуществляется с помощью научных методов наблюдения, эксперимента и математических измерений. Объективность позитивно-научного познания достигается путем исключения из описания и объяснения всего субъективного, т.е. того, что относится к человеку, субъекту и прежде всего того, что относится к личности ученого-исследователя и процедурам его познавательно-исследовательской деятельности. По отношению к объекту познания исследователь занимает позицию внешнего, незаинтересованного, беспристрастного субъекта.

Важнейшая особенность естествознания - ориентация на выявление причинно-следственных связей и зависимостей, законов и механизмов, которые выражают однозначно-определенный, т.е. детерминистский образ изучаемых процессов и явлений. Объективно-детерминистическое исследование рассматривает любое изучаемое явление как некий объект, предмет, а потому его использование при познании человека и его психологии «овеществляет», «опредмечивает» живую природу человека и не отражает его субъектность и субъективность как личности, индивидуальности и духовного существа. М.М.Бахтин подчеркивает, что «Точные науки - это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней; направленная на безгласную вещь, научно-монологическая речь предстает как последнее слово.» (3, с. 383 ).

С позиций естественнонаучного мышления гуманитарное знание стало трактоваться как неточное, второсортное, расплывчатое, несовершенное и все его фундаментальные особенности - субъективность, историчность, обращенность к уникальности явления, образность и эмоциональность, интуитивность и метафоричность, индивидуализированность и художественность - стали рассматриваться как негативные характеристики в сопоставлении с чертами «настоящей», «нормальной» науки, по Т.Куну, (5).

В своих работах М.М.Бахтин показал, что основными задачами и процедурами естественнонаучного познания являются измерение, абстрагирующе-усредняющее обобщение (генерализация), логический анализ и сравнение, классифицирующе-систематизирующий синтез, закономерно-детерминистическое обоснование и объяснение (и доказательство).

В гуманитарном познании, по М.Бахтину, доминирующими становятся процессы и взаимодействия с исследуемым материалом посредством индивидуализирующего описания, субъективного понимания, истолкования, интерпретации и построения типологий. Ориентация на понимание и истолкование материала выражает субъективно-ценностное отношение и предполагает пристрастное, заинтересованное познавательное действие и экзистенциально-личностное поступление. Субъектность и субъективность гуманитарного познания предполагают актуализацию интерсубъектно-трансцендентных отношений соучастия, сочувствия, сопереживания, вживания в изучаемую реальность и/или напряженную вненаходимость по отношению к ней.

Естественно-научный, позитивистский образ мышления базируется на фундаменте европейской культуры рационализма, опирающейся на аристотелево-евклидов образ мира и ньютоно-картезианский образ природы и познания. Основные особенности этого образа мира, природы и познания заключаются в представлении о бесконечном и равномерном пространстве - времени, заполненном механическими телами, взаимодействующими по законам механики.

Такая картина мира и природы предполагает возможность бесконечного познания абсолютных объективных законов мира, пронизанного однозначными детерминистическими отношениями. Этот образ мира открывает возможность познания любых явлений с некоей абсолютной точки зрения, и это познание может быть исчерпывающим и завершающим, полностью постигающим сущность и природу изучаемого явления.

Очевидно, что естественно-научный, позитивистский образ мышления и мировоззрения является монологическим, моноцентрическим, ибо предполагает возможность познания мира с единственной и единой точки зрения, которая считается объективной и которая является - имплицитно-центральной точкой в этом объективном мире.

Подобная монологичность познания присуща и диалектическому мировоззрению (материалистическому и идеалистическому), поскольку данное философское учение опирается на имплицитную предпосылку о возможности существования универсального наблюдателя, абсолютного деятеля, который готов и способен преобразовывать мир, исходя из презумпции знания «всего, что есть на самом деле». М.М.Бахтин был едва ли не первым советским философом, достаточно ясно указавшим на монологическую ограниченность диалектических представлений ( 1 ) и разработал свою методологическую парадигму постижения человека, культуры и мира на основе гуманитарно-диалогической концепции.

Более очевиден монологизм в диалектическом материализме, ориентированном на монологическое обладание истиной и претендующем на указание единственно верного, безальтернативного пути. Вследствие этой монологичности в советской науке было затруднено восприятие новейших открытий в области генетики, кибернетики, космологии, биологии, социологии, социальной психологии, психодиагностики и др. Значительные достижения в философском осмыслении новейших научных открытий, как правило, совершались путем выхода за пределы догматически-ортодоксального диалектического материализма в форме новых философских подходов (системный подход, коэволюционный подход, системно-экологический подход, структурная диалектика и др.).

ХХ столетие явилось ареной сложного и драматического развития науки и культуры, в результате которого была осознана принципиальная ограниченность рационалистически-объектного миропонимания и классического образа науки. Ныне, на рубеже тысячелетий происходит радикальное переосмысление научно-философских оснований человеческого познания и на смену традиционным канонам и ценностям классического, «нормального» рационализма эпоха постмодерна выдвинула неклассические и постнеоклассические парадигмы и образы науки, кардинально отличающиеся от прежних (что нередко выражает частица «не» в их названиях: «неевкликдова геометрия», «неаристотелева логика», «неньютонова механика», «некартезианская эпистемология», «недирективная психология», «немедицинская психотерапия» и др.).

Появляется все больше оснований говорить о «гуманитаризации» самих позитивных, «нормальных» наук, развитие которых все в большей степени обнаруживает их изоморфность «человеко-человеческой» сущности и структуре гуманитарно-духовных наук. Современные методологические исследования показывают, что логические и структурно-динамические особенности диалога человека с человеком все в большей мере открывают свою реальность в естественно-природных науках, о чем свидетельствует быстрое расширение множества «человекоморфных» категорий, понятий, принципов и закономерностей в этих науках: синергетический «новый диалог человека с природой», концепция «ноосферы» Земли, Единая теория поля (как аналог философского учения о Всеединстве), «антропный принцип» в космологии, принципы релятивности, неопределенности и дополнительности как фундаментальные проявления диалогичности и др.

В своем научном творчестве М.М.Бахтин не только раскрыл и обосновал фундаментальные различия монологического и диалогического методов в гуманитарных науках, но и практически реализовал новые методологические установки - установки гуманитарного диалогизма. Будучи убежденным, что в художественно-историческом, литературно-эстетическом творчестве «Предел здесь не я, а я во взаимоотношении с другими личностями, то есть я и другой, я и ты» ( 3, с. 391), он многократно и многопланово продемонстрировал научно-эвристическую продуктивность гуманитарно-диалогического метода в сравнении с методами объектно-позитивистского и субъектно-монологического исследования.

Диалектика диалогики состоит в том, что диалогическое «Я-Ты» отношение не является только познавательным, но прежде всего несет в себе онтологическую укорененность человеческого существования, а потому как только человек или сам диалог становится средством познания, то человек, личность, субъект обращения превращаются в объект познания и, значит, редуцируются только до познавательно-гносеологического отношения. Диалогическое же исследование, по форме и содержанию протекает как диалог двух суверенных субъектов, ибо «Любой объект знания (в том числе человек), - писал М.М.Бахтин, - может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно, познание может быть только диалогическим» ( 3, с.383).

Научно-гуманитарная позиция М.Бахтина состояла в глубоком понимании особенностей и уникальности природы человека среди других явлений в мире и продолжала духовно-мировоззренческую линию Достоевского. Писатель, который открыл в культуре жанр подлинного психологического романа, всегда испытывал неприязнь к «бернарам» позитивистской науки, уверенным, что владение утилитарно-прагматическими или научно-физиологическими «отмычками» открывает им путь к исчерпывающему познанию и диагностической оценке человека и вместе с одним из своих героев (Ставрогиным) признавался: «..я не люблю шпионов и психологов…которые в мою душу лезут» (2, с.70). Словно конкретизируя библейское «Не судите, да не судимы будете», Ф.М.Достоевский развенчивал принципы позитивистской оценочности в постижении людей и утверждал в своем творчестве духовно-ценностный взгляд на сущность и природу человека, ибо был убежден, что «…законы духа человеческого столь же неведомы науке, столь неопределенны и таинственны, что нет и не может быть еще ни лекарей окончательных, ни даже судей окончательных, а есть Тот, который говорит: «Мне отмщение и Аз воздам» (2, с. 73).

Раскрывая причины недоверия русского писателя к «объективным методам» психологического исследования и определения личности, М.М.Бахтин показывает, что оно подобно судебному следствию над личностью и как всякое «овнешняюще-завершающее» описание человека не может открыть его подлинной истины. Об этом свидетельствуют сцены следствия над Дмитрием Карамазовым: «..они (судьи - ДГ) ищут и видят в нем только фактическую, вещную определенность переживаний и поступков и подводят их под определенные уже понятия и схемы. Подлинный Дмитрий остается вне их суда (он сам себя будет судить)» (2, с. 72).

Исследователь творчества Достоевского Ю.Карякин указывает, что порой кажется, что слово «закон» - едва ли не самое ненавистное для него слово, но… оно же является для него чуть ли не самым излюбленным! (4, с.158). Этот кажущийся парадокс мировоззрения писателя показывает, что, фактически, Ф.М.Достоевский различал «закон» как форму научного детерминизма и «Закон» как императив подлинного, духовно-трансцендентного бытия человека.

Свой художественный метод, свою поэтику Ф.Достоевский связывает не с психологией, а с реализмом и видит свою задачу в том, чтобы: «При полном реализме найти в человеке человека. Это русская черта по преимуществу, и в этом смысле я, конечно, народен (ибо направление мое истекает из глубины христианского духа народного)…Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т.е. изображаю все глубины души человеческой» (2, с. 70). Эти слова замечательно выражают идейно-духовное кредо писателя, которое воплощает в себе его художественно-творческую позицию, реалистически-психологический метод.

Стремление Ф.М.Достоевского найти «в человеке человека» свидетельствует о потребности занять позицию «вненаходимости» по отношению к каким-либо частным или научно-дисциплинарным взглядам на человека: биологическим, физиологическим, социологическим, эстетическим, мистическим, религиозным. Совершенно очевидно, что «человеко-человеческий» подход к постижению человека прямо созвучен диалогическому, «меж-человеческому» и «внутри-человеческому» взгляду на человека.

Формула Достоевского о «человеко-человечности» и глубоко реалистическое кредо в целом выражают полный и подлинный антропологизм его экзистенциально-художественного мировоззрения. «Полный реализм» художника, разумеется, далек от литературного натурализма, ибо распахивает пространство высших трансценденций, открывающих и глубины души человеческой, и глубины духа народного, и глубины духа христианского. И все эти глубины совмещаются в сознании и душе человека, а потому устами одного из своих героев Достоевский восклицает: «Да, велик человек!». Здесь понимание и ощущение реализма Ф.М.Достоевским приближается к понятию Реальности как центральной категории философской антропологии С.Л.Франка, обозначающей интуицию Абсолюта, т.е. бытия как сверхрационального, металогического, духовно-трансцендентного Всеединства ( 8 ).

Отсюда ясно, что именно творчество великого русского писателя открывало перед М.М.Бахтиным возможность трансцендентно-экзистенциального исследования онтологии «человеко-человеческого» бытия и идея диалога оказалась способной вобрать в себя безграничное экзистенциально-антропологическое содержание новой парадигмы постижения бытия как события со-бытия.

Научно-философские представления о гуманитарности и культуре вызревали в напряжениях и прорывах философской мысли ХХ столетия, но очевидно, что воззрения и построения М.М.Бахтина являются одним из наиболее глубоких и радикальных источников современного понимания гуманитарности и культуры как поиска и утверждения «человеческого в человеке». Гуманитарное познание обращено к личности, индивидуальности, субъекту жизни; его интенция устремлена к истинно человеческим ценностям и смыслам жизни, к подлинной духовности человека.

Гуманитарное, диалогическое мышление М.М.Бахтина исходит из предельно ясного понимания различий феноменов природного, телесного, материального и человеческого, культурного, духовного существования. «В научной методологии есть два предела: вещь и личность, - провозглашает мыслитель, поскольку - «Чем глубже личность, то есть глубже к личностному пределу, тем неприложимее генерализующие методы, генерализация и формализация стирают грани между гением и бездарностью» (3, 390-391). В то же время М.Бахтин четко указывает, что, несмотря на отличие гуманитарных наук от естественных, между ними нет непреодолимой границы и жесткое их противопоставление, внедренное в культуру и философию представителями «понимающей психологии» (Дильтей) и неокантианства (Риккерт, Виндельбанд) было опровергнуто развитием гуманитарных наук.

Гуманитарная парадигма представляет собой стратегию познания природы, общества, самого человека с антропологической, человековедческой позиции; она вносит «человеческое измерение» во все сферы индивидуальной и общественной жизни человека. По мысли М.Бахтина, гуманитарные науки предполагают осуществление ценностного отношения к действительности; явления жизни человека и общества оцениваются с точки зрения нравственных, религиозных, эстетических, культурных ценностей и смыслов человеческого существования. Гуманитарное знание воплощает в себе единство истины и ценности, факта и смысла, сущего и должного, а процесс гуманитарного познания - это движение от фактов к смыслам, от вещей к предметам и ценностям, от объяснения к пониманию. Предметы и объекты гуманитарного познания - человек, культура, общество - постоянно развиваются во времени истории и в пространстве культуры. Характеризуя трансцендентно-парадоксальную онтологию гуманитарного мировоззрения, М.М.Бахтин пишет: «Предмет гуманитарных наук - выразительное и говорящее бытие. Это бытие никогда не совпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своем смысле и значении» ( 3, с. 410.). Поэтому в отличие от «точных» наук, претендующих на единственность истины, гуманитарные науки направлены на раскрытие разнообразных взглядов и точек зрения по поводу какой-либо проблемы, причем взаимодополнение различных субъективных образов проблемы оказывается решающим условием и способом ее подлинного постижения. Выявление общих принципов, оснований, закономерностей в гуманитарном познании, в социальном познании направлено не на абстрагирование от самоценности и неповторимости отдельных единичных событий и явлений, а на выработку типологических представлений, позволяющих более полно и глубоко отразить индивидуальное своеобразие явления, факта, события.

Кардинальное отличие гуманитарного познания от естественнонаучно-позитивистского выражается в различии критериев этого познания и сопоставляя их, М.Бахтин говорит о гуманитарном познании, что «Критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения.» (3, с. 409.). Постижение глубины человеческой реальности связано не с мистическими откровениями или сверхчувственными видениями, а осуществляется прежде всего путем расширения горизонта диалогический отношений, разворачивание которых утверждает и раскрывает все новые пласты экзистенциально-онтологической глубины «человеко-человеческой» реальности.

Одна из важнейших идей в мироздании М.М.Бахтина, имеющая значительный методологический потенциал для науки, и особенно для психологической науки - это идея релятивности человеческого существования и мировосприятия, идея релятивности самого диалога, культуры, общества мира. Релятивность пронизывает все компоненты онтологически-эстетической системы М.М.Бахтина и конституирует такие фундаментальные понятия и категории диалогизма как вненаходимость, двуголосие, смысловая позиция, культура, самосознание, метод, карнавализация, полифония, амбивалентность, юмор и др.

Онтологическая и художественная относительность начинаются с того, что исходной архитектонической структурой человеческого существования полагаются отношения человека к человеку как отношения актуальных субъектов, т.е. как «Я-Ты» отношения. «В диалогизме целое,- указывает американский методолог М.Холмквист, - т.е. завершенное целое, не может не пониматься как относительное, иначе говоря, как относимое к чему-то другому, как релятивное понятие» ( 6, с.106). Все вещи и явления в мире можно видеть только с точки зрения определенного человека, субъекта; не бывает «ничьих» или «всеобщих» представлений, образов, мыслей, чувств, отношений, концепций. Суть диалога в том, что он представляет собой «живые» диалогические отношения, а потому восприятие, видение, чувствование, действование всегда обусловлены определенными предпосылками, диспозициями, отношениями. Релятивное, диалогическое понимание отношений позволяет Бахтину понимать жизненное мировоззрение человека как целостное и универсальное мироотношение, что прямо свидетельствует о том, что диалогическое мировоззрение-мироотношение выражает экзистенциально-онтологическую глубину постижения сути и феномена человека. Диалогическое понимание раскрывает ограниченность и неадекватность монологического образа мира, в основе которого лежит неявная предпосылка возможности единственной позиции индивида в мире (ни к кому, и ни к чему не относимая, т.е. не-релятивная), которая позволяет ему иметь абсолютно полный и верный образ мира.

В «Заключении» книги «Проблемы поэтики Достоевского» М.М.Бахтин пишет, что «Научное сознание современного человека научилось ориентироваться в сложных условиях «вероятностной вселенной», не смущается никакими «неопределенностями», а умеет их учитывать и рассчитывать. Этому сознанию давно уже стал привычен эйнштейновский мир с его множественностью систем отсчета…Необходимо отрешиться от монологических навыков, чтобы освоиться в той новой художественной сфере, которую открыл Достоевский, и ориентироваться в той несравненно более сложной художественной модели мира, которую он создал.» (2, с.316).

Движение от птолемеевской монологичности к галилеевской релятивности и - далее - к релятивизованности эйнштейновского образа мира с его множественностью систем отсчета пронизывает методологический подход М.М.Бахтина во всем корпусе его работ. Говоря о «вероятностной Вселенной» и «неопределенности», Бахтин, очевидно, имеет в виду новейшие открытия в области статистической и квантовой физики и тем самым прямо обозначает квантово-релятивистскую метафору диалога как эвристико-методологическую модель диалогического мышления и мироотношения.

Глубокое понимание ограниченности моноцентрически-позитивистского метода научного познания как объектного, предметно-вещного, исходящего из единственной, абсолютной, детерминистической точки зрения в сравнении с богатством возможностей гуманитарно-диалогического метода научного постижения реальности в ее индивидуально-субъективных, контекстуально-релятивных, множественно-полифоничных, субъектно-творческих формах проявления лежит в основе всех работ М.М.Бахтина. Диалогическая методология становится тем универсальным и созидательным подходом, той феноменологически-смысловой точкой зрения, с позиций которой раскрываются фундаментальные проблемы и противоречия, актуализируются возможности конструктивного понимания и интерпретации сложнейших научных вопросов и проблем, обнажаются и преодолеваются тупики и заблуждения узкодисциплинарных научных концепций, развенчиваются укоренившиеся стереотипы и мифы научных воззрений.

Методологическая программа М.М.Бахтина в отечественной философии и методологии науки стала активно исследоваться лишь в последние годы и в психологической науке нет фундаментальных монографических исследований гуманитарно-диалогической методологии М.М.Бахтина. Поэтому особый интерес представляет сопоставление научно-методологических программ М.М.Бахтина и Л.С.Выготского, осуществленное В.М.Розиным ( 7 ).

Автор напоминает, что Л.С.Выготский разрабатывал теоретические проблемы в конкретной научной области - в психологической науке - и ставил своей задачей разработку новой методологии психологической науки как дисциплины скорее негуманитарного, а общенаучного типа. М.М.Бахтин большинство своих исследований осуществил на «пограничном» пространстве ряда гуманитарных дисциплин, однако, по мнению В.М.Розина, он сумел построить и реализовать более цельную методологическую программу, которая более четко и последовательно соответствует логике научного исследования (в традиционном, позитивистском смысле), нежели это успел сделать Л.С.Выготский. Таким образом, гуманитарно-диалогическая методология М.М.Бахтина представляет кардинально-парадигмальный интерес для психологической науки, причем не только как методология гуманитарного типа, но и как образец общенаучной методологии нового типа и уровня.

Завершая краткий анализ методологических воззрений М.М.Бахтина, мы уверены, что его дальнейшая фундаментальная разработка будет все в большей мере стимулировать теоретиков и методологов психологической науки к глубокому и плодотворному диалогу с идеями и методологическими построениями выдающегося мыслителя и ученого.


Литература

  1. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. - Л.: «Прибой», 1929. - 234 с.
  2. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советская Россия, 1979. - 320 с.
  3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1986. - 445 с.
  4. Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун ХХ1 века. - М.: Советский писатель,1989. - 656 с.
  5. Кун Т. Структура научных революций. - М.: Прогресс, 1977. - 300 с.
  6. Махлин В.Л. Бахтин и Запад (Опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии, 1993, №3. - с.94-114.
  7. Розин В.М. Сравнительный анализ подходов к построению науки М.М.Бахтина и Л.С.Выготского. // Мир психологии, 1998, №2, с. 169-183.
  8. Франк С.Л. Реальность и человек. - М.: Республика, 1997. - 479 с.

Дьяконов Г.В.,

Дьяконов Г.В. Концепция диалога М.М.Бахтина как методология научно-гуманитарного мышления и мировоззрения // Феномен человека в психологических исследованиях и в социальной практике. Материалы Международной конференции (Смоленск, 23-25 октября 2003 г.). Под ред В.А.Сонина. - Смоленск: Изд-во Смоленского госуниверситета, 2003. - с.22-27.

См. также
  1. Дьяконов Г.В. Проблема общения и взаимодействия: диалогический подход
  2. Дьяконов Г.В. Психология эгоцентризма и образы духовности: опыт диалогической рецензии
  3. Дьяконов Г.В. Концепция диалога М.М. Бахтина – основа Экзистенциально-онтологической психологии
  4. Дьяконов Г.В. Диалогийная концепция эстетики и литературоведения М.М. Бахтина
  5. Дьяконов Г.В. Этика поступка и концепция "Другого" М.М. Бахтина - исток и предпосылка психологической онтологии диалога
  6. Дьяконов Г.В. Диалогическая интерпретация антиномической методологии П.А. Флоренского
  7. Дьяконов Г.В. Диалогическая интерпретация психологии со-бытия в духовной онтологии П.А.Флоренского
  8. Дьяконов Г.В. Диалогика символизации и интерпретации в герменевтике П. Рикера
  9. Дьяконов Г.В. Психологическая онтология отношения и обращения в диалогике М. Бубера
  10. Дьяконов Г.В. Диалогическая интерпретация психологии самобытия и со-бытия в онтологии С.Л. Франка