Смысл свободы - ответственность. Чувство ответственности неотделимо от свободы - Ответственность: проявление отношения - Обращение с виной
Если мои усилия привели к чему-то хорошему, это моя заслуга. Если я, действуя сознательно и добровольно, способствовал разрушению чего-нибудь, - это моя вина, она оставляет червоточину в моей жизни. Любое событие, произошедшее при моем участии, находится между полюсами заслуги и вины; оно либо может быть зачтено в мою пользу, либо представляет меня в невыгодном свете перед самим собой (и/или - перед другими) - при условии, что я приложил руку к событию, будучи свободным. «Свободным» - означает, что, принимая решение и исполняя его, я отдавал себе отчет, во что вовлекаюсь и что поставлено на карту. Ничто не говорит обо мне с такой исчерпывающей ясностью, как те события, которые от меня зависели. Мой отклик на них, на их смысл (вижу ли я его вообще, отзываюсь ли на него и как именно отзываюсь) порождает тот свет, в котором я предстаю перед другими и перед собой. Действуя свободно, я не прячусь под чужим именем и не подчиняюсь давлению. На событии - моя печать; в его чертах - мой почерк. Именно мое желание, мои усилия сделали его возможным, поэтому заслуга останется моей, даже если кто-нибудь припишет ее себе. Равно как и вина - в случае, когда я поддержал беззаконие, - останется моей, даже если другие считают иначе. Будучи свободным, я не могу переложить ответственность (или вину) за свои поступки на других, но и другие не могут приписать ответственность за мои действия себе. Поступок остается на мне. Он выражение моей самостоятельной, подлинной Перзон и ее устремлений.
Если мои сознательные и добровольные действия привели к успеху, отдавать ответственность за них не хочется.
Если же, наоборот, в результате моих действий был причинен какой-то вред, попытки переложить вину на других бессмысленны: это так же мало возможно, как перестать быть собой.
Любое дело, совершенное мной по доброй воле, - моя ответственность. Все, что происходит при моем участии, свидетельствует обо мне. Сначала я создаю нечто, впоследствии оно «создает» меня!
Ниже мы поясним, что такое чистая ответственность, потом перейдем к теме принятия ответственности на себя, и наконец поговорим о том, как можно осмысленно обходиться с виной.
Быть ответственным означает привнести себя в дело. Другими словами, ответственность возникает там, где меня что-то касается. Там, где от меня зависит, действую ли я, и если действую, то как, т.е. везде, где я на что-то решаюсь, я - в центре ответственности. Условие любой ответственности - свобода Перзон. Никто не может быть виноват в том, чего не совершал сам, или в том, что случилось вопреки его воле, несмотря на соблюдение всех мер предосторожности. В таких случаях о вине не может идти речи. Именно поэтому невозможна и коллективная вина; в каждом случае должен обсуждаться вопрос личной причастности.
Свобода и ответственность - две стороны одной медали, они неразрывно связаны друг с другом. Быть свободным означает сделать выбор, решиться и таким образом стать причиной своего поступка. Свободное действие обязательно заключает в себе ответственность - совершенно независимо от того, знает об этом человек, или нет. Это принципиальное понимание ответственности дает нам основу для понимания ответственности в каждой конкретной ситуации.
Итак, ответственности предшествует свобода. С другой стороны, неразделимость свободы и ответственности означает, что своей свободой важно распорядиться осмысленно. Воля к свободе ради свободы заканчивается утратой привязанностей и пустотой. Если бы нашей конечной целью была свобода, то больше никаких действий от нас не требовалось бы, потому что свободу человек получает, как только делает выбор. Ранее (в гл. 1 и 2) уже упоминалось, что свобода заключается в свободе выбирать, и что в каждом конкретном случае мы вынуждены принимать решение. Наилучшее возможное решение мы назвали «смыслом» (гл. 3 и 4). Таким образом, лучший способ распорядиться своей свободой - передоверить ее своему чувствованию, своему видению ситуации, дать ей раскрыться в осмысленно принятом решении. Так пустота «свободы от» становится полнотой «свободы для». Негативный аспект сменяется позитивным: свобода наполняется смыслом; и смысл свободы - ответственность.
В конце четвертой главы мы обсуждали жизненную позицию, дающую ключ к поиску смысла в любых обстоятельствах. Там мы сказали: человек по сути своей - тот, кто изначально «запрашиваем жизнью» ([I]). Жизнь ставит перед человеком задачи, и, работая над ними, привнося самих себя в ценности созидания и переживания, мы даем жизни ответ. Ответственность заключается в добросовестном формировании ответа на вопрос о смысле.
Как мы уже сказали, человек ответственен за исполнение смысла, который открывается в потенциальных ценностях каждого мгновения.
Но - перед кем, перед чем человек ответственен? Что это за инстанция, перед которой он несет ответственность? «Кому бы могло принадлежать право отвечать на этот вопрос за другого? Разве это не тот самый случай, когда каждый решает за себя?» ([v])24. Иными словами, дать ответ на этот вопрос мы не можем. Можем только подсказать направление поиска ответа, как и в вопросе о смысле. Терапевт не может определить, что такое смысл, поскольку смысл зависит от человека и от его обстоятельств. Поэтому единственно возможный ответ на вопрос о смысле - только подсказка, где его можно найти.
Итак, перед кем или перед чем человек несет экзистенциальную ответственность? Перед величайшей из своих ценностей. Для одного эта ценность - он сам, его собственная совесть. Для другого - близкие, чьим мнением он дорожит. Для третьего - Бог, которому он стремится сохранить верность ([V]). Ни одну из таких ценностей нельзя считать объективно более «правильной», более высокой, чем другие. Все они истинны - до тех пор, пока человек чувствует за ними правду, пока они ему соответствуют. Экзистенциальный анализ понимает совесть не как совокупность традиционных социальных или семейных ценностей, воспринятых человеком в процессе воспитания, а как персональный отклик на то, что ему созвучно. Совесть - это персональное чутье, указывающее нам, что хорошо и правильно; благодаря ему, мы обретаем ориентир, который помогает нам сделать осмысленный выбор, принять решение и исполнить его. В этом чутье, в конечном счете, и проявляет себя экзистенциальная ответственность.
Для большей ясности попробуем передать сущность ответственности другими словами:
Ответственность - это мой ответ на тот смысл, который входит в резонанс с моей высшей ценностью. Поэтому ответственность не имеет ничего общего с обязанностями, которые кто-то на меня возлагает. Ответственность - проявление свободы. Ее нельзя подменить соблюдением предписаний, законов, руководящих указаний и инструкций по эксплуатации.
Ответственность - выражение моей привязанности к человеку, идее или другой ценности. Ответственность - проявление отношения! Мера, в которой я беру на себя ответственность за что-либо, соглашаясь на временные затраты, хлопоты и труд, показывает, насколько мне дорог сам факт этих отношений и этой ответственности.
Быть ответственным значит посвящать себя. Я добровольно беру на себя обязательство, потому что хочу послужить своей ценности, предоставить себя в ее распоряжение, хочу быть для нее.
Быть ответственным за что-то значит любить, живя в согласии со своей высшей ценностью. Ответственность - это работа во имя своей ценности.
В ответственных поступках в полной мере раскрывается самобытность Перзон; именно в них наша свобода достигает своей кульминации, обретает смысл. Поэтому закономерно, что главная задача логотерапии и экзистенциального анализа Франкла - работа, нацеленная на проживание человеком личной ответственности.
Жизнь без ответственности похожа на «непроживаемую жизнь»: человек живет, а жизнь остается непрожитой, неисполненной.
Многие страшатся личной ответственности, потому что понимают ее как принуждение, необходимость загнать себя в тесные рамки чужих требований, отказавшись от собственных склонностей и предпочтений. В таких случаях от терапевта требуется особая деликатность, чтобы подвести разговор к теме ответственности, ничего не навязывая, не оказывая на пациента давления. Ведь именно в результате подавления люди часто боятся взять на себя ответственность за собственную жизнь. Поэтому так важно донести до них, что ответственность - дитя личной свободы. Ответственности нельзя научить, прибегая к взысканиям и угрозам. Она может появиться, только если человек чувствует себя «привлеченным». Но этого мало. Для того, чтобы я мог принять на себя ответственность, мне важно не только ощутить свою приверженность ценности, но и определить меру ее притязаний на меня, степень усилий, на которые я считаю себя способным. Экзистенциальная ответственность учитывает, по плечу ли мне дело, за которое я хочу взяться. Экзистенциальная ответственность, к примеру, за ребенка не означает, что я должен все делать за него сам.
Склонность жить, принимая на себя как можно меньше ответственности, вызвана неврозом - т.е. болезнью, обусловленной психическими причинами. Однако это не означает, что человек, избегающий ответственности, сразу становится невротичным. Отличительная черта невротика - характерное восприятие жизни, в которой он неизменно чувствует себя пассивной стороной. В его речах всегда присутствует лейтмотив: «у меня не было выбора, я не мог поступить иначе и потому не несу ответственности за свои действия». Его восприятию больше соответствует словесная формула «мне живется», чем «я живу». Например, если он боится, то страх владеет им, или диктует ему, или не дает чего-либо совершить. И вот невротик уже не решается выйти из дому - из страха, что у него случится инфаркт миокарда, хотя сердце его совершенно здорово.
Похожие чувства были у одного молодого человека, страдавшего фобическим неврозом. Многочасовые занятия экзистенциальным анализом заметно раздвинули границы свободы его действий и в конечном счете помогли понять, что послужило причиной его расстройства. Подростком он пережил развод родителей, из-за которого сильно страдал. Из страха перед внезапной разлукой с близкими молодой человек начал культивировать свою беспомощность, обеспечивая себе таким образом заботу с их стороны. Положение инвалида словно бы давало ему гарантию, что в обозримом будущем он не останется в одиночестве. Таков в общих чертах психический механизм этой фобии.
Намного больше времени ему понадобилось, чтобы вспомнить об одном своем давнем решении, которое было мимолетным и потому быстро забылось. А между тем оно определило его жизненный путь на долгие годы. Четырнадцатилетним юношей он не принял развода родителей и решился на борьбу. Но какие средства у него были, чтобы бороться?
Отец исчез в неизвестном направлении, мальчик остался на попечении матери. Разве мог он конфликтовать с ней - при том, что она действительно заботилась о нем и ни в чем ему не отказывала? И тогда его протест принял форму «сидячей забастовки»: он отказался взрослеть. Он все больше передавал матери ответственность в самых разных областях своей жизни. Это был ловкий тактический ход: исподволь вынуждая мать тратить на заботу о нем больше сил, чем это было необходимо, молодой человек не подвергал опасности отношения с нею, и тем не менее ее наказывал (по крайней мере, так ему казалось).
Его статус полуинвалида поддерживали эпизодические заболевания психосоматического характера. После женитьбы они пропали, и довольно длительные время он жил в полной защищенности и практически беззаботно. Потом родился ребенок. «С рождением сына все изменилось. Беспечная райская жизнь осталась в прошлом, потому что я чувствовал потребность взять на себя ответственность за ребенка. Но я абсолютно не был к этому готов!» Внутренний конфликт спровоцировал стремительное развитие фобического невроза. Молодой человек чувствовал себя не в силах выйти из дому без сопровождения. В результате долговременной терапии он понял, что вызвало его болезнь: «Мой главный страх - необходимость справляться со своей жизнью в одиночку. Невроз - собственно, всего лишь страх ответственности!» - сказал он. И позднее: «А еще мне теперь ясно, почему невроз развился с такой силой: он выражение моего взгляда на жизнь в целом. Поэтому так просто с ним не справишься».
Ему внезапно стали понятны многие особенности собственного поведения в неврозе - например, почему в сопровождении одних людей он мог выйти из дому, а в сопровождении других - нет, почему не мог пользоваться услугами такси, почему в чьем-то обществе работа у него ладилась, а в чьем-то его способность работать парализовало страхом. «Мне любое дело по плечу, если я знаю, что рядом со мной тот, кто готов взять на себя ответственность за меня, кому я могу доверять в серьезных случаях». И на следующей встрече: «Между прочим, мне стало ясно, что осталось еще очень много областей, в которых я до сих пор не принял на себя ответственности. Теперь потихоньку, по мелочам начинаю брать ее на себя: планирую расходы, покупаю одежду, еду…»
Фрау А. отвергала ответственность не из страха, а из ложного понимания. У этой женщины были сложные отношения с собой, потому она избегала проясняющих вопросов и откровенных разговоров. Ее история иллюстрирует, как в результате воспитания может возникнуть неверное понимание ответственности. Пытаясь защититься от навязанных представлений, человек может годами сопротивляться всякой ответственности, выплескивая при этом с водой младенца, поскольку его понимание ответственности ограничено расхожими клише.
Фрау А. полагала, что причина ее сложностей кроется не в ней самой, а в ее воспитании. Пытаясь вырастить из нее «правильную» девушку, родители втолковывали ей, что она должна ко всему относиться ответственно. В результате девушка уже в подростковом возрасте начала бунтовать: ведь ответственность означала для нее обязанность подчиняться, соблюдать правила, отрекаясь от себя. Дело дошло до идиосинкразии на все, что она воспринимала как ответственность. Даже самое мелкое решение - например, съесть ли в одиночку шоколадку - приводило к внутреннему конфликту. Разумеется, она понимала, что только от нее самой зависит, съест ли она шоколадку, но знание о том, что частое употребление шоколада приводит к кариесу, за который ей тоже пришлось бы нести ответственность самой, вызывало у нее возмущение: она не желала подчиняться ничему «насажденному» извне.
Найти выход из тупика ей помогло знакомство с экзистенциальным понятием ответственности - тем самым, которому посвящена эта глава. Из-за протеста фрау А., отвергающей любые «поучения», этот разговор потребовал большой осторожности. Многое удалось прояснить благодаря ее встречным вопросам. Навык обращения с понятием ответственности, ориентированной на смысл, потребовал длительных упражнений. Выяснилось, что новое понятие ответственности не вызывает у фрау А. неприязни. Собственно, такую ответственность она брала бы на себя с радостью. Более того, именно желание самой отвечать за себя было причиной ее бунта. В результате именно на этой почве и стала расти добровольная ответственность фрау А.
Как мы сказали выше, к ответственности чувствуешь себя привлеченным. Из этого следует, что ее можно и избежать. Кроме того, мы говорили: сначала я создаю нечто, потом оно «создает» меня.
Но что делать, если в результате моего добровольного поступка произошло нечто такое, с чем я сейчас уже не согласен? Если я понимаю, что совершил тогда ошибку или провинился? Дело сделано, и «отыграть назад» я уже не могу. Мы не в силах отменить прошлое, и этот факт особенно беспощадно высвечивает ограниченность наших возможностей. Так стоит ли мучить себя, подолгу размышляя о том, чего все равно не можешь изменить?
Верующий сразу возразил бы на это. Ему знакомо раскаяние, исповедь, искупление. Не находится ли он в худшем положении из-за того, что вынужден искупать вину, тогда как неверующий может комфортно жить дальше, не вороша прошлое?
Внимательный читатель, наверное, заметил, что в основе всякого осмысленного обхождения с событием или бедой лежит положение:
Вина порождает множество внутренних проблем на самых разных уровнях. С точки зрения психотерапии, главная проблема, связанная с виной, - бессилие человека перед необратимостью произошедшего. Невозможность поправить причиненное зло часто приводит к безразличию и искаженному видению, к ложной позиции.
Вина отрицается или приуменьшается; или, напротив, люди начинают относиться к себе с бессильной яростью, постоянно обвиняют себя, погружаются в омут «депрессивных» переживаний. Иными словами, разброс реакций на вину простирается от легкомыслия до самоистязания.
Но возможно и адекватное обращение с виной - то, которое помогает вернуть ускользающую свободу и осмысленно справиться с произошедшим. Оно опирается на те же принципы, которые мы описывали выше; правда, последовательность в случае обращения с виной меняется. Если речь идет о событиях, которые уже произошли и которые нельзя «переиграть», нам нужны сначала ценности отношения, а потом - действие.
Все, о чем мы говорили в связи с ценностями отношения (см. гл. 3), - об утратах и неотвратимом страдании, - можно в равной степени отнести и к вине. Да, событие свершилось, но мои отношения с ним еще не закончены. Я еще могу измениться сам и изменить свое отношение к самому событию и к своим действиям. Могу, например, отстраниться от прошлого (часто для этого необходима посторонняя помощь), и, находясь на дистанции, рассмотреть те обстоятельства спокойно, а потом признаться себе в своем проступке или слабости. Признание фактов, воссоздание реальной картины того, что со мной произошло, прежде всего помогают понять мое отличие от идеала: я начинаю видеть, в чем должен измениться, в каком направлении работать над собой, чтобы больше не пришлось бежать от себя.
Второй шаг после осознания своей вины - это прояснение, насколько поступок непоправим. Очень часто оказывается, что причиненное зло еще можно поправить, и почти всегда существует возможность компенсировать ущерб. Настоящее признание вины подразумевает стремление возместить ущерб, ведь попытка избежать этого усугубила бы вину. Стоит ли чего-нибудь раскаяние человека, признающего, что он присвоил нечто незаконно, но отказывающегося вернуть чужую собственность?
Но иногда бывает так, что возместить ущерб невозможно. Тут мне вспоминается рассказ одной женщины, которая спустя много лет после аборта осознала, что совершила ошибку. Тогда она начала помогать мамам-соседкам, взяв на себя часть их забот о детях. Занимаясь чужими детьми, она как бы возмещала им отнятое у собственного ребенка. Без этих усилий ее запоздалое прозрение мало чего стоило бы для нее ([VII]). Она же хотела, чтобы оно обошлось ей дорого - сообразно ценности, которую она для себя открыла - поэтому не жалела ни сил, ни времени, ни денег. (Такое добровольно взятое на себя обязательство намного превосходит простое возмещение ущерба, цель которого - только собственное успокоение.)
Человек, осознавший, что вина - не фатальная катастрофа, сводящая на нет возможность жить осмысленно, более свободно берет на себя ответственность, не шарахаясь от нее из страха совершить ошибку. Правильное обращение с виной приводит к большей зрелости, большей независимости. Но жизнь от этого не становится более удобной; только - более сущностной, более осмысленной, более исполненной.
О двух сторонах ответственности - о тягостном и прекрасном в ней - рассказывает приведенный ниже текст.
«Ответственность - это то, к чему «привлекают», и то, от чего «уходят». Этим самым мудрость языка уже намекает на то, что в человеке есть нечто вроде противодействующих сил, которые пытаются удержать его от того, чтобы взять на себя присущую ему ответственность. И действительно, в понятии ответственности есть что-то бездонное. И чем дальше и глубже мы размышляем о ней, тем больше мы это понимаем - до тех пор, пока нас не охватит своего рода головокружение; как только мы углубляемся в сущность человеческой ответственности, нас охватывает ужас; есть что-то ужасающее в ответственности человека, но одновременно и что-то великолепное!
Ужасно знать, что в каждый миг я несу ответственность за следующий, что каждое решение, самое малое и самое большое, является решением «навечно», что я в каждое мгновение могу реализовать или потерять возможность - возможность именно этого мига. Конечно, каждое мгновение таит в себе тысячи возможностей, я же могу выбрать одну-единственную, чтобы ее реализовать. Все же другие я тем самым приговариваю к небытию - и это тоже «навечно»!
Великолепно же - знать, что будущее, мое собственное и вместе с ним будущее событий и людей вокруг меня, как-то, пусть и в незначительной степени, зависит от моего решения в каждый момент. То, что я благодаря этим решениям реализую, что я «привнесу в мир», то я и спасу для действительности и сохраню от забвения» ([V]).
Читать далее: Глава 7. Недолговечность и смысл