Рост числа психологических исследований и публикаций, посвященных проблеме манипулирования в межличностном общении в последние годы в русскоязычной психологии уже позволяет говорить о том, что, с одной стороны накопленный богатый эмпирический материал находит как точки пересечения в выводах ряда исследователей, так и о наличии вопросов, вызывающих определенные расхождения в позициях психологов. Наиболее острым вопросом остается морально-нравственный аспект допустимости использования манипуляций в межличностном общении, особую значимость который приобретает, когда речь заходит об использовании манипуляций в педагогической практике.
В русскоязычной психологии обозначились несколько направлений исследования проблемы психологии манипуляции. Во-первых, необходимо отметить, что исследователи манипуляции изначально разделяются на тех, кто изучает манипуляции массовым сознанием и манипуляции в межличностном общении. В рамках исследования проблем межличностного манипулирования обозначилось также несколько подходов. Манипуляция в межличностном общении рассматривается в рамках: 1) психологии влияния как один из видов влияния, направленный на побуждение собеседника к осуществлению запланированных манипулятором действий (Е.В. Сидоренко, В.П. Шейнов); 2) ценностно-смыслового подхода как монологическая форма межличностого взаимодействия, в которой происходит нивелирование ценности другого и самого общения как такового (С.Л. Братченко, Л.И. Рюмшина); 3) психологии понимания как ментальный конструкт субъектов взаимодействия (В.В. Знаков, А.О. Руслина). Проблема межличностного манипулирования - это междисциплинарная проблема. Среди проблем межличностного манипулирования, привлекающих исследовательский интерес психологов можно отметить: 1) исследование личности манипулятора; 2) изучение «техники» реализации манипулятивного намерения в межличностном общении; 3) изучение психологических последствий манипуляции как для жертвы, так и для самого манипулятора; 4) разработка психологических средств и методов защиты от манипулятивного воздействия и др.
Существуют различные определения манипуляции в психологии. Е. Л. Доценко определяет манипуляцию как психологическое воздействие, направленное на неявное побуждение другого к совершению определенных манипулятором действий [4, с. 53]. А.О. Руслина говорит о том, что «манипуляция - это психологическое воздействие, направленное на человека, заставляющее его действовать в соответствии с целями манипулятора» [13, с. 3]. Е. В. Сидоренко признает, что «всякое действие, с помощью которого мы скрытно пытаемся подвести партнера к нужной нам цели, является манипулятивным» [17, с. 60]. Э.А. Щеглова определяет манипуляцию как «скрытое психологическое воздействие на другого человека, в результате которого изменяется его поведение, цели, желания, намерения, отношения, установки, психические состояния и другие психологические характеристики в интересах субъекта воздействия» [20, с. 9]. В. П. Шейнов предлагает различать три вида скрытого управления в зависимости от моральности целей инициатора воздействия: ассертивное, когда в выигрыше, как инициатор, так и адресат воздействия; альтруистическое, когда выигрыш адресата может сопровождаться проигрышем самого инициатора воздействия; манипулятивное (эгоистическое) - скрытое управление в личных целях инициатора, противоречащее интересам адресата воздействия [19, с. 9]. Л.И. Рюмшина определяет манипуляцию как воздействие в целях его инициатора: «Манипулирование людьми может рассматриваться как использование другого человека в своих целях, для получения собственной выгоды. Другой человек в этом случае превращается в объект, овеществляется, обесценивается. С помощью различных уловок и приемов с ним совершаются различные действия незаметно для него» [16, с. 21]. Л.И. Рюмшина определяющим признаком манипуляции считает «получение выгоды для себя за счет другого, не осознающего это» [16, с. 21]. Таким образом, манипуляцию определяют как скрытое воздействия в целях манипулятора. При этом говорят о целях либо нейтрально - и тогда любое скрытое воздействие становиться манипуляцией, либо указывается на эгоистический характер манипулятивного воздействия - и тогда манипуляция становиться лишь одним из видов скрытого воздействия.
Отметим это как основное противоречие в отношении психологов к манипуляции, которое как мы увидим ниже, порождает и другие. Одно дело, когда мы говорим «манипуляция осуществляется в каких-то целях манипулятора» и оставляем пробел, другое - когда добавляем: «эти цели определяются его личной выгодой», третье - «личная выгода может быть сопряжена нанесением урона жертве», и четвертое - когда мы можем сказать: «бывает и такое, что он жертвует собой ради другого не на показ». То есть, или мы обозначаем понятием только «форму» явления или и «содержание» тоже. Как мы можем убедиться, определяя манипуляцию как воздействие, психологи центральным моментом называют или факт сокрытия истинного намерения данного воздействия, или указывают и на личную выгоду инициатора скрытого воздействия в ущерб интересам другого.
Обобщая определения понятия «манипуляции» у ряда авторов отметим, что уже изначально встают вопросы морали и нравственности. «Манипулирование - это психологическое явление, наделенное нравственной оценкой» [16, с. 29] Очевидно, что область исследования межличностного манипулирования как никакая другая с особой значимостью указывает нам на тесную связь психологии и этики и выявляет еще одно противоречие: насколько психологическое знание, добываемое психологами, может быть внеоценочным, действительно ли «этическое призвано контролировать психологическое» [2]. Со всей остротой встает дискуссия, поднятая Б.С. Братусем о проекте «нравственной психологии», «действующей и видящий мир изнутри нравственного пространства, нравственного понимания человека» [2, с. 43]. Полемика возникает вокруг вопросов о том, всякое ли скрытое воздействие - манипуляция, всякое ли манипулятивное (скрытое) воздействие аморально, что в свою очередь выводит на размышления о том, что есть истина и правда.
Вопрос о моральной допустимости манипуляции может быть рассмотрен в связи с вопросом о моральной допустимости лжи, более четко обозначенного в кругу проблем этики. По сути своей манипуляция - это и есть в некоторой степени всегда ложь: ложью можно рассматривать сокрытие манипулятором своего истинного намерения, «маскировку» своих действий, прямая вербальная ложь может использоваться в качестве манипулятивного приема и др.
В философии вопрос о допустимости лжи или абсолютном запрете на право лгать со всей остротой был поднят в полемике И. Канта с Б. Констаном. И. Кант в своем эссе «О мнимом праве лгать из человеколюбия» утверждает, что право на ложь «есть несправедливость по отношению ко всему человечеству вообще» ибо, солгав даже из благих побуждений, мы своим поступком сеем зерна недоверия к любым высказываниям и устанавливаем закономерность, даем себе и другим право лгать - «ложь всегда вредна кому-нибудь, если не отдельному лицу, то человечеству вообще». Ложь - преступление перед будущим человечества. Поэтому даже в такой ситуации, когда ты укрыл друга от злоумышленника в своем доме, а последний пришел с намерением убить его, ты должен сказать правду, что твой друг скрылся у тебя дома. Обязанность говорить правду нельзя считать условной и подчиненной другим точкам зрения. Более того И. Кант утверждает в данном эссе, что уже само сомнение в обязанности говорить правду делает человека лжецом ибо никаких исключений из указанного правила не может быть.
Высказанная И. Кантом позиция относительно долга правдивости и абсолютного запрета на ложь вызвала и продолжает вызывать в наши дни дискуссии философов. А.Г. Мясников, обобщая позиции философов о предложенном И. Кантом тезисе абсолютной преступности любой лжи, выделяет три группы последователей философа: 1) противники И. Канта: тезис И. Канта не соответствует человеческой природе, не реалистичен в повседневной жизни; 2) не строгие последователи И. Канта (в числе которых и русский философ В.С. Соловьев): ложь оправдана, если руководствуется мотивами спасения и помощи другому человеку; 3) строгие последователи И. Канта: долг правдивости как правовая обязанность более существенен для сохранения человеческого сообщества [10].
Однако речь идет о лжи. И хотя ложь и манипуляция явления, имеющие общий психологический фундамент, это разные психологические феномены. А.Н. Поддьяков указывает на релятивизм, осуществляемый самим И. Кантом высказанной им позиции на абсолютный запрет лжи: «есть поступки, которые Кант и его последователи, релятивизируя моральные нормы, рассматривают как допустимый обман или же не считают обманом вообще» [12, с. 155]. Согласно А.Н. Поддьякову И. Кант допускает ложь в случаях: 1) когда она выступает как средство спасения собственной жизни; 2) если она направлена на человека ранее солгавшего субъекту морального выбора; 3) если человек выбрал не прямую вербальную ложь, а более изощренные формы обмана [12]. То есть в последнем случае это означает допустимость и моральное оправдание И. Кантом манипуляции. В этике вопрос о допустимости лжи остается дискуссионным, но запрет на ложь не оборачивается запретом на манипуляцию.
Однако манипулировать можно и правдой. Представим ситуацию, когда, чтобы испортить настроение человеку, у которого заболел близкий родственник, манипулятор рассказывает правдивую историю о негативных последствиях данного заболевания. В.В. Знаков выделяет три типа понимания правды: инструментальная правда («какова моя личная выгода от того, что я скажу правду?»), нравственная правда («насколько справедливой по отношению к другому будет моя правда?»), рефлексивная правда («насколько я имею право сказать другому правду?») [5, с. 27-49]. Очевидно, что инструментальная правда может быть использована манипулятором. В.В. Знаков утверждает, что ложь имеет место в том случае, если утверждение говорящего не соответствует фактам, говорящий не верит в истинность утверждения и имеет намерение обмануть партнера [5, с. 55]. Как мы видим под ложью понимается прежде всего вербальное высказывание, но манипулировать человек может, прибегая к невербальным или опосредованным средствам воздействия.
Очевидно, что любое действие может быть манипулятивным, если «окрашено» манипулятивным намерением. Согласимся с Л.И. Рюмшиной: «средства и способы могут быть одними и теми же при различных видах воздействия» [14, с. 142]. «Улыбка может сопровождать открытое выражение чувств, но может выступать и средством манипулирования» [14, с. 149]. Поэтому считаем, что именно наличие манипулятивного намерения конструирует ситуацию манипулятивного воздействия. Манипуляция связана с мотивационной сферой инициатора воздействия.
Таким образом, философская дискуссия вокруг вопроса о моральном запрете на ложь, не дает нам однозначного ответа относительно морального запрета на манипуляцию, так как сам этот запрет оказывается относительным, а манипулировать человек может не только с помощью лжи, но и с помощью правды.
Поэтому обратимся к православию в поиске ответа на поставленный вопрос. Одна из десяти заповедей в христианстве: «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего». При подготовке к исповеди советуют не только вспомнить, когда ты лгал напрямую, но и не говорил ли о ком либо плохо за спиной, не клеветал ли на другого и др. Дьявол - отец лжи. Дьявол искусил Еву, Ева - Адама: грехопадение человека началось с манипуляций. Человек был лишен наивысшего блага - общения с Богом напрямую, он оскорбил доверие Бога. Манипуляцией можно назвать и предательство Христа Иудой. Дьявол - самый искусный манипулятор. Манипуляция - искушение дьявола и пленение грехом. Устоять в вере - ответ Христа на манипуляцию дьявола.
Однако православная церковь знает и подвиг юродствования, когда глубоко верующий притворялся умалишенным, чтобы выявлять пороки окружающих и их маловерие. Вспомним фильм П.С. Лунгина «Остров». Главный герой по сути дела манипулирует как окружающей его монастырской братией, так и приходящими к нему за помощью и советом мирянами. Но кто скажет, что он человек безнравственный, если преследует цель - приблизить человека к Богу.
Но в тоже время Бог требует от нас предельной искренности, доверия и любви. В Нагорной проповеди Христос несколько раз указывает: «не будь, как лицемеры», но одновременно делай доброе втайне ибо Отец «втайне» (Нагорная проповедь). Общение с Богом не только школа воспитания себя в любви и любви в себе, но и также и школа искренности, ибо Бог искренен и открыт с нами предельно и это искренность непроходящая, вечно ожидающая от нас искренности в ответ. В христианстве осуждается грех фарисейства - неискреннего поверхностного и формального отношения к вере. Очевидно, что общаясь с Богом, человек взращивает умение быть подлинным и искренним и с самим собой, и с другими людьми. Священное писание как раз требует искренности, прежде всего, перед собой и Богом и не указывает на предельную искренность перед всеми («не мечите бисер перед свиньями»).
Если противоположностью лжи является правда, то противоположностью манипуляции является именно искренность. Очевидно, что феномен манипуляции более сложен и его нельзя рассмотреть как простую линейную противоположность «правда-ложь». Стоит выделить два феномена: «манипулирование через искренность (или правду)» и «искренность (правда) через манипулирование».
Очевидно, что вопрос «манипулировать-не манипулировать» как раз и высвечивает нам дарованную свыше свободу морального выбора, за который мы несем в полной мере и ответственность.
Противоречивое отношение к манипуляции обнаружено и в обыденных, житейских представлениях. Исследования В.В. Знакова указывают на то, что испытуемые используют в межличностном общении ложь и обман, но тем не менее считают себя честными [5, с. 87-88]. «Многие наши сограждане конформно следуют норме, но не видят большого греха в том, чтобы солгать там, где им это выгодно» [5, с. 83]. Феномен противоречивого отношения к манипуляции был четко вскрыт и в диссертационном исследовании В.П. Шейнова: 92-95% опрошенных автором респондентов хотят научиться защищаться от манипуляций, но одновременно 85%-88% респондентов высказали и желание научиться манипулировать [18, с. 92]. Этим можно объяснить, например, факты особого интереса к психологической литературе, посвященной различным аспектам манипулирования, к практико-ориентированным направлениям обучению техникам манипулирования, предлагаемым в рамках определенных психологических направлений (например, НЛП). «Мной, пожалуйста, не манипулировать, но Вами я поманипулирую с удовольствием», - такова формула представлений о допустимости манипулирования в обыденном сознании.
В нашем исследовании проблемы затрудненного педагогического общения в вузе были выявлены противоречивые установки преподавателей и студентов относительно манипулятивного воздействия (n = 833, из них 388 преподавателей и 445 студентов, метод исследования - анкетный опрос). 60,2% преподавателей верят в то, что возможно выстроить взаимоотношения со студентами в вузе без манипуляций. 12% ответивших на вопрос преподавателей считают, что это вряд ли возможно и 27,8% затрудняются дать ответ на вопрос, студенты соответственно - 71,7 %, 7,2 % и 21,1 %. Наиболее оптимистичными оказались преподаватели, имеющие степень доктора наук (χ2 = 13,478, р = 0,036). При этом, объем представлений о себе как инициаторе манипулятивного воздействия в несколько раз меньше объема представления о себе как жертве манипулятивного воздействия в педагогическом общении в высшей школе и среди студентов, и среди педагогов.
Более половины опрошенных педагогов (55,4%) и студентов (57, 7 %) считают, что ответственность за установление манипулятивных отношений в вузе несут студенты и преподаватели вместе. 34 % педагогов высшей школы и 34,5 % студентов полагают, что основная ответственность лежит все-таки на преподавателе. 10,7% преподавателей и 7,9 % студентов считают, в установлении манипулятивных отношений в любом случае виновен студент. Преподаватели-мужчины в большей степени, чем женщины обвиняют у установлении манипулятивных отношений студентов (χ2 = 12,046, р = 0,007).
В целом, и преподаватели, и студенты допускают использование манипулятивного воздействия в межличностном общении, находя для этого различные оправдания (табл. 1)
Таблица 1. - Моральная оценка манипулятивного воздействия *
| Вариант ответа | Преподаватели | Студенты |
| Манипуляция выражает естественную потребность во влиянии людей друг на друга | 15,3 | 21,3 |
| Манипуляция недопустима, так как безнравственна | 29,2 | 20,0 |
| Манипуляция возможна, так как все люди манипулируют друг другом | 15,8 | 25,2 |
| Манипуляция допустима там, где цели нельзя достичь другим способом | 19,2 | 42,7 |
| Манипуляция возможна, так как позволяет достичь желаемого легче всего | 4,0 | 9,0 |
| Манипуляция допустима - в некоторых случаях это «меньшее зло» | 19,7 | 17,5 |
| Манипуляция недопустима, так как всегда можно найти более гуманный способ воздействия | 24,5 | 20,4 |
| Манипуляция возможна, когда очевиден выигрыш обоих | 19,7 | 27,9 |
| Следует различать манипуляцию и скрытое управление человеком ради его блага | 40,7 | 39,3 |
* % (можно было отметить несколько вариантов ответа)
Следует отметить противоречивость отношения к манипуляции: безнравственность и аморальность оценки манипулирования субъектами педагогического общения вуза соседствует с ее оправданием. Полученные данные согласуются с результатами других исследований. Преподаватели в большей степени отмечают безнравственность манипулятивного воздействия, в то время как студенты более чем в два раза чаще, чем преподаватели отмечают крайние позиции морального оправдания и принятия манипулирования. Преподаватели-мужчины в большей степени, чем женщины дают оправдательную оценку манипулированию: «манипуляция возможна, так как все люди манипулируют друг другом» (χ2 = 7,446, р = 0,006), «манипуляция возможна, так как позволяет достичь желаемого легче всего» (χ2 = 6,751, р = 0,009). Студенты-юноши также чаще, чем девушки готовы принять манипуляцию: «манипуляция выражает естественную потребность во влиянии людей друг на друга» (χ2 = 10,041, р = 0,002), «манипуляция возможна, так как все люди манипулируют друг другом» (χ2 = 4,038, р = 0,044). В наибольшей степени манипулятивное воздействие отвергают преподаватели старше 60 лет: «манипуляция выражает естественную потребность во влиянии людей друг на друга» (χ2 = 10,663, р = 0,031), «манипуляция возможна, когда очевиден выигрыш обоих» (χ2 = 12,160, р = 0,016), «манипуляция недопустима, так как безнравственна» (χ2 = 30,424, р = 0,001). Полученные данные согласуются с результатами исследований о наибольшей выраженности манипулятивных установок в юношеском возрасте и ранней зрелости. Большинство и студентов, и преподавателей различают манипуляцию и скрытое управление человеком ради его блага.
Противоположные мнения относительно оценки манипулятивного воздействия встречаются и среди самих психологов. Многие авторы указывают на негативные последствия манипулятивного воздействия. Манипуляция рассматривается: как тайное вторжение в личностное пространство субъекта, его внутренний мир, отчуждение его прав на неприкосновенность личной жизни (Г.В. Грачев, Е.Л. Доценко, Ю.А. Ермаков); частичное или полное замещение индивидуальной личности в индивиде другим субъектом (Ю.А. Ермаков); источник конфликтов (В.П. Шейнов); духовно бедное, опустошенное межличностное взаимодействие (А.Б. Добрович, Л.И. Рюмшина, Э. Шостромм); трудность общения (А.И. Тарелкин) и т. п. От манипулятивного воздействия следует защищаться, вплоть до законодательной проработки вопроса.
В противоположность этому существуют и результаты исследований (правда, гораздо менее распространенные), провозглашающих эффективность манипулятивных воздействий, моральное оправдание манипуляции. Прежде всего манипуляция позволяет перейти от грубого открытого давления к более тонкому и менее болезненному скрытому воздействию. Манипулятор может предстать не только как человек, который «видит в жизни крысиные бега», но и как обладающий лучшими навыками в общении, опытностью, расчетливостью, эмоциональной стабильностью, а манипулятивный стиль - как самый успешный стиль в общении [8, с. 34]. Очевидно, что существуют виды деятельности, «ядро» которых и составляет то, что мы подразумеваем под манипулированием: военная разведка, государственная безопасность и т.д.
Наиболее распространена промежуточная позиция: манипуляция признается как объективное, широко распространенное и плотно вплетенное в ткань человеческих взаимоотношений явление; и хотя в целом манипуляция вредна, но иногда бывают ситуации, когда она является морально оправданной, полезной и даже необходимой. Вместо безусловного осуждения или оправдания манипуляции предлагается очертить пределы цивилизованного, нравственно допустимого использования манипулятивного воздействия. В конечном итоге все относительно: ложь может быть человеколюбивой, а правдой можно манипулировать. «Общение формально, когда оно сводиться к манипуляции и тогда, когда оно исключает возможность манипуляций» [3, с. 60].
Такое же противоречивое отношение к манипуляции мы находим и среди исследователей данного феномена в педагогическом общении. Л.И. Рюмшиной составлен психологический портрет педагога с выраженной диалогической и манипулятивной направленностями в общении [14, с. 146-147]. Исследование Л.И. Рюмшиной показало, что личность педагога-манипулятора противоречива и разрознена: «личность негормоничная, нетворческая, не стремящаяся к развитию, приземленная» [14, с. 147]. А.Н. Поддьяков открыл феномен «троянского обучения» [11]. А.Н. Поддьяков утверждает, что не всякое обучение может вести к подлинному развитию личности. Педагог может исходить из двух форм социальных воздействий: помощи, содействию чужому развитию и противодействия чужому развитию [11]. Использование методов для противодействия развитию других получило название «троянского обучения» [11].
Однако существуют работы и оправдывающие манипуляцию в педагогическом общении. Вопрос о педагогическом манипулировании более сложный, чем может показаться. К. Меэр напрямую успешность общения учителя связывает с манипулятивным стилем общения [9, с. 5], отмечая большую манипулятивность учителей в сравнении с представителями других профессий [9, с. 9]. По данным В.Н. Кунициной именно манипулятивный стиль является самым успешным, у манипуляторов лучшие навыки, расчетливость, эмоциональная стабильность [8, с. 34]. При этом ряд авторов считают, скрытое педагогическое воздействие эффективнее, чем непосредственное. Так, С.В. Кондратьева констатирует более высокий удельный вес косвенных воздействий у педагогов-мастеров. Существуют специальные исследования, посвященные использованию скрытого воздействия учащимися в учебных целях. В частности, использование техник нейро-линвистического программирования (НЛП) может рассматриваться как средство реализации личностно-ориентированного обучения.
Э.А. Щеглова утверждает, что «склонность педагогов к манипулированию представляет собой общеличностный конструкт, существующий в форме психологической готовности к актуализации у учащихся намерений, не совпадающих с их актуально существующими желаниями, потребностями и мотивами, проявляющийся в виде воздействия на учеников, которые могут выступать как в форме педагогического воздействия (в рамках педагогического взаимодействия), так и выходить за его пределы, в некоторых случаях полностью замещая его (макиавеллизм)» [20, с.6]. Автор выделяет два вида манипулятивных приемов, используемых учителями общеобразовательной школы: 1) эгоистические (манипуляции как средство самоутверждения педагогов, попытка использования учащихся в своих корыстных целях); 2) педагогические (манипуляции как способ активизации учебных и нравственно-педагогических действий учащихся). [20]. «Манипулятивные приемы, применяемые в воспитании и обучении, ярко демонстрируют двойственный характер манипуляций. Манипуляция, как метод влияния, как вид психологического воздействия, всегда - средство, средство достижения какой-то цели. Средства, способы действия сами по себе не могут быть ни хорошими, ни плохими. Поэтому бессмысленно оценивать средство, ничего не зная о целях и мотивах». [20, с. 10]
Очевидно, что пролить свет на отношение к манипуляции могут специальные психологические исследовании, посвященные последствиям манипулирования для манипулятора и его жертвы, динамики их взаимоотношений, а также внутреннего мира манипулятора.
А.Б. Добрович, одним из первых обративших внимание на проблему манипулирования в межличностном общении в русскоязычной психологии, пишет: «Манипуляторы - нередко люди психологически извращенные (садистические наклонности). Они опасны и для партнера и вынуждают его в дальнейшем быть настороже, то есть общаться формально - вплоть до контактов масок. Причем одно из «наслаждений» манипулятора - вновь любой ценой извлечь партнера из-под маски, чтобы затем опять нанести ему унизительный «укол» [3, с. 59].
Л.И. Рюмшина провела исследование влияния манипулятивных утановок личности на взаимопонимание: лица с выраженной манипулятивной направленностью в общении стремятся «вычислить» собеседника, но при этом остаться не понятыми им; для манипулятора более важным является понимание своих и собеседника мыслей, но не чувств; в парах, где хотя бы один собеседник имел выраженную манипулятивнную направленность в общении, в меньшей степени удалось достичь взаимопонимания; для манипуляторов характерен «псевдодиалог», то есть постоянная смена позиций, «ускользающее» поведение, которое, в свою очередь, порождает недоверие и у собеседника; для манипулятора важно контролировать собеседника и ситуацию взаимодействия [15, с. 91-92]. Л.И. Рюмшина констатирует: «И уж никак не могут манипуляции способствовать действительной любви и дружбе. Это скорее путь к отчуждению и одиночеству» [15, с. 93]. Исследование Л.И. Рюмшиной продемонстрировало формирование негативного отношения к манипулятору его жертвы. Для манипуляторов характерен «синдром эмоциональной отстраненности» (социальная отстраненность).
67 % респондентов, участвовавших в исследовании В.П. Шейнова, признали, что манипулирование является серьезной причиной возникновения конфликтов на работе [18]. Исследование М.А. Красникова показывает, что дезинформация в межличностном общении приводит к возникновению конфликта, который в начале носит латентный характер, а впоследствии может приобрести характер открытого столкновения [7].
С.В. Беденко провела исследование, которое показало, что манипулятивная направленность руководителя отрицательно влияет на социально-психологический климат группы: снижается связность элементов структуры группы во взаимодействии, референтность, сплоченность, степень положительных взаимоотношений в группе, степень взаимных положительных связей; увеличивается конфликтность, неудовлетворенность членов группы группой, руководителем, совместной деятельностью, появляется нежелание сотрудничать; у членов группы повышается напряженное состояние; снижается социометрический статус лиц с диалогической направленностью в общении [1, с.8-9]
Ряд исследований посвящены изучению внутреннего мира, психологии манипулятора. Главная отличительная особенность манипулятора у Э. Шостромм - не знание себя, боязнь быть самим собой наедине с собой и наедине с другими, обесценивание и овеществление себя и другого. Жизнь манипулятора строиться на лжи, неосознанности, отсутствии свободы и доверия. Исследование Д.Б. Катунина продемонстрировало, что «макиавеллизм проявляется в эмоционально отчужденном, эксплуатирующем, манипулятивном поведении» [6, с. 12], «людям с высоким уровнем макиавеллизма присущи: эмоциональная невовлеченность во взаимоотношениях, отчужденность, пренебрежение конвенциональной моралью, доминирование и использование других в своих целях» [6, с. 12].
Морально-нравственной оценке подлежит не только сама манипуляция, на и ответ на нее жертвы. Так, преодоление трудностей общения, вызванных манипулятивным воздействием, невозможно без актуализации нравственного аспекта проблемы. Очевидно, что ситуация манипулятивного взаимодействия есть ситуация реализации своего персонального права свободы выбора. Только то решение можно назвать приемлемым, которое оправдано с моральной точки зрения и направлено на решение конкретных воспитательных задач. Применительно к ситуациям манипулятивного воздействия студентов в адрес преподавателей в рамках педагогического общения нужно вести речь не просто о механизмах психологической защиты, а о нравственном воспитании студентов и собственном нравственном самосовершенствовании.
Очевидно, что для педагога важно ориентироваться на долгосрочную перспективу взаимодействия со студентами. Всегда остается возможность перестроить отношения с манипулятором на более высокий уровень в их динамике. Поэтому противодействие педагога манипулятивному воздействию студентов - это проблема, которую невозможно рассмотреть вне координат выстраивания нравственных отношений, проблема поиска нравственных ориентиров межличностного педагогического общения. Для педагога изначально ответ на манипуляцию студента становиться вопросом оказания воспитательного воздействия.
Обучение преодолению трудностей общения, вызванных маниуплятивным воздействием, непосредственно связано с коррекцией ценностно-смысловой сферы личности. Одним из приемов такой коррекции является обострение ценностного противоречия. Работая с сиутацией манипулятивного воздействия необходимсо актуализировать нравственный выбор. Педагогам необходимо указать на парадокс манипуляции: ситуация манипулятивного воздействия не лишает человека выбора, а обостряет этот выбор.
Таким образом, следует отметить, что большинство, проведенных психологических исследований, посвященных межличностному манипулированию раскрывают его негативные последствия как для манипулируемого, так и для манипулятора. Результаты психологического изучения внутреннего мира манипулятора обнажают его противоречивость и невротичность. Немногочисленные исследования адресата манипулятивного воздействия указывают нам на его негативное отношение к такому виду воздействия. Стоит предположить, что возможный внешний успех манипулятора достигается за счет нанесения психологического урона себе и другому. Проблема межличностного манипулирования указывает нам на тесную связь психологии и этики: с одной стороны психологическое переходит в этическое, а с другой стороны психологические исследования способны пролить свет на этические дискуссии и эмпирически подтвердить определенные нравственные постулаты.
Статья опубликована в журнале "Психология обучения", 2013. - № 3. - С. 97-109