ENG
         
hpsy.ru/

../../Исповедальный диалог: понятие, понимание, перспективы в образовании

Статья посвящена проблеме исповедального диалога. Исповедальный диалог предлагается рассматривать как пример предельно искреннего и доверительного самораскрытия, образец безманипуляционого общения. Раскрываются признаки межличностного диалога. Приведены отличия исповедального диалога как формы межличностного общения и исповеди как таинства покаяния в христианской церкви. На материале проведенного исследования показаны основные особенности исповедального диалога. Приведены «житейские» определения понятия «исповедальный диалог». Затронуты вопросы перспективы исповедального диалога в педагогическом взаимодействии.

Манипулирование столь распространенное явление нашей повседневной жизни, что мы перестаем его замечать. Опасность манипулирования - в обесценивании человека, превращении его в средство, объект приложения чьей-то воли. Манипулятивное воздействие - причина трудностей общения и источник конфликтов [16].

Что является примером общения без манипулирования и возможно ли оно вообще? Манипулирование относится к монологическим видам общения. Противоположным полюсом монологических видов общения в современной психологической литературе принято рассматривать диалог. Но что значит диалог? Очевидно, что и манипулирование осуществляется в форме диалога (если понимать под диалогом простой обмен репликами). В «диалоге» человека можно обмануть, оскорбить, обидеть, унизить, высмеять и т.д. Г.А. Ковалев в своей классификации психологических типов общения говорит и о «скрыто-диалогическом» (при сложном когнитивном отражении и личностном отношении обращение остается закрытым), и о «псевдо-диалогическом» (при простом когнитивном отражении и ролевом отношении обращение происходит открытое) типах. Под манипулятивным типом общения он понимает один из монологических типов, когда при сложном когнитивном отражении и открытом обращении отношение остается ролевым [11, с. 29].

Что есть собственно подлинный межличностный диалог, под которым мы будем понимать диалог без манипуляций?

М.М. Бахтин утверждал изначальную диалогичность человеческого сознания, его многоголосье. Он провозглашает общедиалогический принцип человеческого бытия: «все в жизни есть диалог, то есть диалогическая противоположность»; «где начинается человеческое сознание, там начинается диалог», «быть - значит общаться диалогически», «два голоса - минимум жизни, минимум бытия». «Один человек, остающийся только с самим собою, не может свести концы с концами даже в самых глубинных и интимных сферах своей духовной жизни, не может обойтись без другого сознания. Человек никогда не найдет всей полноты только в себе самом» [2, с. 306]. Вообще диалогические отношения возможны между любыми осмысленными явлениями, выраженными в знаковой форме: «ведь диалогические отношения - явление, гораздо более широкое, чем отношение между репликами композиционно выраженного диалога, это - почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение» [2, с. 71].

Г.М. Кучинский считает, что не всякое внешнее речевое общение может быть названо диалогом. Помимо диалога следует также различать простое реплицирование, внешний монолог, псевдообщение. Монологическое общение отличается от диалогического тем, что в нем в речевой форме выражена смысловая позиция одного из партнеров. «Диалог - это взаимодействие, опосредованное диалогическим текстом, который так устроен, что развиваемые в процессе диалога смысловые позиции не смешиваются, а сосуществуют, дополняя друг друга, и выстраиваются так, что если убрать вторую позицию, первая тоже исчезнет, станет непонятной» [13, с. 35].

С.Л. Батченко к основным атрибутам межличностного диалога относит: свободу собеседников; равноправие собеседников (взаимное признание свободы); личностный контакт между собеседниками на основе сопереживания и взаимопонимания [4, с. 203-220]. Границы свободы фиксируют коммуникативные права личности.

Э. Берн считает, что достижение независимости от игр происходит благодаря пробуждению трех способностей [3]:

  1. «включенности в настоящее;
  2. «спонтанности» как возможностии свободного выбора того, какие чувства (Родителя, Взрослого, Ребенка) испытывать и способов их выражения;
  3. «близости».

Все три состояния бояться рисков близости, обязательным условием которой является искренность и откровенность. При близости люди обмениваются не только взаимными поглаживаниями, но и пинками. Результат близости всегда позитивен. Необходимо отличать близость от ложной близости как хорошо замаскированной игры. В жизни мало близости - человек прибегает к другим, более безопасным, способам структурирования времени.

В.Н. Куницина выделяет следующие компоненты психологической близости [12, с. 287]:

  1. понимание (взаимопонимание, понимание с полуслова);
  2. доверие (максимальная откровенность, свободное, комфортное, безбоязненное общение);
  3. эмоциональная близость (симпатия, радость от общения; сопереживание и сочувствие, обостренное ощущение состояния другого человека);
  4. принятие (терпимость к отдельным недостаткам другого, признание и принятие другого, восприятие его таким, какой он есть, отсутствие конфликтов и стремление уступить, желание помочь);
  5. единство, близость целей, идеалов, точек зрения (совпадение ценностей).

Именно на стремление скрывать свои истинные, глубокие чувства, управлять своими эмоциями вследствие боязни интимности как на одну из основных причин манипулирования указывает Э. Шостромм. Он противопоставляет человеку-манипулятору человека-актуализатора. Жизнь манипулятора строиться на лжи, неосознанности, отсутствии свободы и доверия. Принципы, на которых строит свою жизнь актуализатор: честность, осознанность, свобода и доверие [24, c. 34]. Манипулятивные отношения - отношения «Это-Это», актуализационые - «Ты-Ты». Человек не может состояться без хотя бы одного-двух глубоких контактов, в основе которых лежат глубокие доверительные и открытые отношения. «Обязательное требование к тем, кто хочет изжить в себе манипулятора, - осознать, где и как он проявляет частичные эмоции, определить - какие именно, и попытаться разглядеть те реальные чувства, которые за ними спрятаны. А далее - не бояться выразить эти основные чувства, будь то страх или обида, гнев или любовь. Цель актуализатора - развить в себе способность честно выражать свои истинные чувства» [24, с. 46].

«Искусство быть живым» в понимании известного гуманистического психотерапевта Дж. Бьюдженталя - это, прежде всего, гениальное прозрение, ощущение пульсации своих и другого мыслей и чувств «здесь и сейчас», появление особого экзистенциального внутреннего чувства - «слушающего глаза», «слушающего Я». Подлинный диалог - это диалог двух «слушающих глаз», сконцентрированных на самом диалоге. При таком диалоге общающиеся находятся в центре своих переживаний, способны на своевременную и адекватную обратную связь. Подлинная суть диалога - быть в самом диалоге. «Когда два человека вступают в отношения на интимном уровне, то общение между ними характеризуется максимальной доступностью и/или экспрессивностью» [7, с. 56]. Говоря о достижении интимности при общении с клиентом, Дж. Бьюдженталь пишет: «В такие моменты я плачу, смеюсь, переживаю глубочайший страх, восторг, страдаю от осознания одиночества и отчаянья, испытываю нарастающий гнев или сексуальное возбуждение и храню молчание, ценя мужество клиента и его глубокую мудрость» [7, с. 56]. Именно в моменты интимности появляется новое осознание себя, расширенное видение себя, способное подтолкнуть человека к изменениям. «Я гребень волны, - констатирует Дж. Бьюдженталь, - который всегда сдвигается к тому времени, как мы можем увидеть саму волну» [6, с. 320].

М. Бубер говорит о двух типах отношений: отношение «Я-Оно» и отношение «Я-Ты». Отношение «Я-Ты» - образец безманипуляционого отношения к человеку. «Я-Оно» - пример манипулятивных отношений. Ты выделяется из всех Оно (из всех Он или Она). Оно становиться для меня Ты, когда рождается «исключительность отношения», «неразделенное единство». Такое отношение - «колыбель Действительной Жизни», «Настоящее», «не молитва во времени, но время в молитве, не жертва в пространстве, но пространство в жертве», подлинная «встреча», проживаемая в «настоящем», «страдание и действие». «Ты не вещь для приобретения опыта, не средство для достижения цели»; Ты «заполняет все поднебесное пространство» [5]. Отношение «Я-Ты» создает любовь. Слово «Я-Ты» - это правдивое исповедальное слово, «слово-жертва» и «слово-риск». Отношения «Я-Ты» и «Я-Оно» настигают человека везде: во внутреннем диалоге, в межличностных отношениях, в общественных отношениях, в отношениях с духовными сущностями. Мир Ты - мир чистых отношений, мир любви, «связность средоточения». Абсолютное отношение - отношение внутреннего Ты и Бога, Ты, которое не может стать Оно. Отношение к другому как к Ты - отпечаток божественного отношения.

Выдающейся русский физиолог А.А. Ухтомский перенес свое учение о доминанте и на процесс межличностного общения. Он утверждал, что большинство людей, общаясь друг с другом, сконцентрированы на себе, своих проблемах, в других видят лишь своего Двойника (доминанта на Двойнике). «Плут и обманщик увидит плута и обманщика и тогда, когда перед ним пройдет Сократ или Христос: он не способен узнать Сократа или Христа и тогда, когда будет лицом к лицу с ними» [18, с. 368]. Доминанта на Двойнике должна быть заменена доминантой на Лице другого, которое «никогда не может быть средством для меня, но всегда должно быть моею целью»; оно «не мое, не я, совсем другое, и, однако, самое дорогое и любимое» [18].

Т.А. Флоренская рассуждает о диалоге с позиций христианской психологии [19, 20]: главным условием диалога является признание и опытное осознание «духовного Я» Другого, образа Божия в человеке, принятие его личности, основанное на убеждении в духовном достоинстве человека независимо от его наличного состояния (принятие наличного и духовного Я). Главной причиной трудностей межличностного общение Т.А. Флоренская считает эгоцентризм личности (гордыню), доминанту на «наличном я», а их преодоление связывает с восстановлением доминанты на другом, доминанты на «духовном я», которая ведет к духовному единению, но не слиянию, развитию целостности личности.

Нам представляется, что подлинный диалог, отмеченный всеми вышеназванными характеристикам, является исповедальным диалогом. Исповедальный диалог не оставляет места манипулированию, обнажает и уничтожает манипулятора.

Понятие исповеди принадлежит религиозному христианскому дискурсу. В христианской практики исповедь есть таинство покаяния в своих грехах перед Богом. По сути, это просьба Бога о прощении. Священник выступает здесь лишь как посредник в обращении кающегося в грехах с просьбой о прощении к Богу. Классическая православная формула, которая используется в современной греческой церкви, предписывает священнику заканчивать исповедь так: «Все, что ты исповедал моему ничтожеству, и все, что ты не смог сказать, по неведению или по забвению, да простит тебе Бог в сем мире и в ином… Будь спокоен, иди с миром» [9, с. 412]. Славянская формула гласит: «Да простит тебе, чадо [имя], Господь Бог наш Иисус Христос по милости и человеколюбию все твои прегрешения. Я же недостойный священник, властью, данной мне Господом, прощаю и отпущаю тебе все твои грехи» [10, c. 300]. Исповедуется здесь один человек - грешник, содержание такого «разговора» - осознанные им грехи. Священник не исповедуется перед грешником, он же может в случае необходимости прибегнуть и к «авторитарному» воздействию - наложить епитимью, например, какие-либо ограничения, молитвы, пост сверх положенного для всех срока, отлучение от причастия.

Таинство покаяния и исповедь обладает огромным психотерапевтическим эффектом. Кстати, похожим только менее регламентированным является общение клиента и психотерапевта: здесь также исповедуется только один человек - клиент. Это скорее примеры «исповедального монолога». Но, если прихожанин придет к священнику просто на беседу, у них может состояться исповедальный диалог. Можно сказать и так, исповедь - это диалог с Богом, а священник выступает здесь как помощник.

К исповедальному слову следует отнести и молитву. Митрополит Антоний Сурожский пишет о том, что под молитвой следует понимать прежде всего личные отношения с Богом, встречу Бога Живого и подлинного, искреннего человека. В молитве человек должен предстать перед Богом «реальным». «Не во множестве слов мы будем услышаны Богом, а в их правдивости. Обращаясь к Богу со своими собственными словами, мы должны говорить как можно более точно, стремясь не к краткости и не к пространности, а к правдивости» [14, с. 100]. И далее: «Вы, наверное, знаете, что между людьми встреча бывает глубокая, плодотворная только тогда, когда оба человека, которые встречаются, истинны, когда они встречаются, не скрывая, не защищая себя друг от друга. … Но когда два человека настороже или когда они притворяются, тогда встречи не бывает. … Разве мы не приходим к Богу часто как ряженные, разве мы не приходим к Богу, стараясь часто выглядеть так, как, мы думаем, Бог хочет, чтобы мы выглядели? … Притворство же нам пути к Богу не дает» [14, с. 303].

Об этом пишет и психолог Ф. Василюк, который рассматривает связь молитвы и переживания. «Чтобы переживание полноценно выразилось в молитве, человек должен посметь его открыть и суметь его открыть» [8, с. 121]. Актом молитвы человек в ответ на предельно обнаженный вопрос получает правдивый ответ, позволяющий изменить прежнюю экзистенциальную ситуацию.

В. Франкл говорил о том, что Бог для него - это, прежде всего, собеседник, с которым он предельно открыт, откровенен и ответственен в пределах утекающей жизни. «Что следует из того, что Бог выступает как подлинный свидетель и наблюдатель? Актер, стоящий на подмостках, точно так же не видит тех, перед кем он играет; его ослепляет свет софитов и рампы, а зрительный зал погружен в темноту. Тем не менее, актер знает, что он играет перед кем-то. Точно также обстоит дело и с человеком: выступая на подмостках жизни и ослепленный сверкающей на переднем плане повседневностью, он все же мудростью своего сердца всякий раз угадывает присутствие великого, хоть и незримого наблюдателя, перед которым он отвечает за требующееся от него осуществление его личного конкретного смысла жизни» [21, с. 128] Очевидно, таким собеседником может стать и ближний, рядом с тобой находящейся сейчас другой человек.

Понятия «исповедального слова» и «исповедального диалога» мы находим у М.М. Бахтина. В понимании М.М. Бахтина в ходе исповедального диалога (самовыражения, самовысказывания) человек раскрывает свое последнее слово о себе самом и своем мире, итог работы самосознания; после такого слова сказать ему уже нечего - он вычерпал себя, он все отдал на суд, он ничего не скрыл, он был обнажен до предела [2].

Философ М.С. Уваров говорит об универсальном культурно-историческом значении исповедального слова. Исповедальное слово находит свое выражение в религиозном, философском, художественном (музыка, поэзия, живопись и др.) контекстах. М.С. Уваров выделяет следующие основные формы проявления исповедального слова в культуре [17]: исповедь как вопрошание-к-Богу; исповедь как вопрошание-к-самому-себе; исповедь как вопрошание-к-себе-другому; исповедь как вопрошание к-себе-в-другом; исповедь как вопрошание-к-другому; исповедь как вопрошание к «свободе-жалости»; исповедь как форма художественного (эстетического) самовыражения.

Однако проблема исповедального диалога остается практически эмпирически не изученной в русскоязычной психологии. Близкими к обсуждаемому вопросу относятся проблемы «психологии доверия», «самораскрытия» и «самопрезентации».

Однако присутствие «доверия» и «самораскрытия» не подразумевают автоматически отсутствия манипулиции в общении. Т.П. Скрипкина отмечает, что в реальной жизни вообще редко присутствует абсолютное взаимное доверие. В связи с этим основными формально-динамическими характеристиками доверия являются мера, избирательность и парциальность: человек знает или прогнозирует «кому» и «что» он может доверить [15, с. 197-209]. Т.П. Скрипкина указывает на важность конгруэнтности или взаимности доверия собеседников. Подлинный диалог возможен только в том случае, если у обоих собеседников доверие к себе равно доверию другому. Опасность манипулирования таит в себе такое сочетание психологических позиций, когда один партнер по взаимодействию относится к себе и к другому как к ценности, а другой - как к ценности только к себе, или, когда у одного доверие к себе больше, чем доверие к другому, а у другого - к другому больше, чем к себе [15, с. 205-208].

Самораскрытие также нередко осуществляется с манипулятивными намерениями Самораскрытие может быть добровольным или принудительным, непосредственным и опосредованным, публичным или одному человеку или группе людей, личностным и ролевым, непреднамеренным и подготовленным [23]. И.П. Шкуратова называет основные характеристики самораскрытия: глубина, полнота и широта (которые вместе составляют объем самораскрытия), продолжительность, соотношение позитивной и негативной информации о себе (аффективные характеристики), гибкость (которая складывается из дифференцированности и избирательности) [23]. «Исследования зарубежных и отечественных психологов показали, что существуют открытые и закрытые темы. Открытые темы характеризуются высоким самораскрытием и содержат, как правило, нейтральную информацию об интересах и вкусах, отношениях и мнениях человека. К закрытым темам относят информацию о сексуальной сфере, о теле человека, его личностных качествах и финансах. Самораскрытие по этим темам является интимным, так как оно касается того, что человек больше всего скрывает»[23].

Для выяснения понимания исповедального диалога, выявления реальности его присутствия в «повседневной жизни» мы провели исследование (исследование помогала проводить Зайченко В.П.), в котором приняли участие 160 студентов инженерного и педагогического факультетов Барановичского государственного университета (г. Барановичи, Беларусь). Из них 128 девушек, что составляет 80% то общего числа исследуемых и 32 парня, что составляет 20% от общего числа. Студенты получили задание написать эссе на тему «Исповедальный диалог» по заданной инструкции. Для обработки полученных данных использовался метод контент-анализа. Все расчеты проведены с помощью программы SPSS v.13.0.

Контент-анализ текстов эссе позволил выделить следующие «житейские» определения понятия «исповедальный диалог»:

  1. предельно искреннее самораскрытие перед другим человеком, разговор о самом дорогом и сокровенном, актуальном здесь и сейчас; передача глубоких чувств и переживаний (27,6%). «Исповедальный диалог - это самое доверительное общение, когда человек стремиться выразить и разделить свои глубокие чувства и переживания»; «это разговор людей, между которыми нет ни барьеров, ни препятствий, нет фальши и обмана, нет неискренности и лицемерия, нет подхалимства и показухи»; «когда нужно открыто, искренне, не скрывая ни одной даже самой неприятной детали, рассказывать о себе, своих чувствах, мыслях, переживаниях, проблемах»; «исповедальный диалог - доверительная беседа о самом сокровенном»; «общение двух людей с максимальной искренностью»; «исповедь - душевный стриптиз» и т.п.
  2. раскрытие другому человеку своих проблем, неприятностей (22,8%). «Исповедальный диалог - возможность исповедаться, раскрыться, освободиться от чего-то наболевшего»; «исповедальный диалог веду, когда жизнь кажется пустой и серой, на душе - тоска, а проблемы растут как снежный ком»; «диалог тет-а-тет о наболевшем» и т.п.
  3. общение с Богом, таинство покаяния в храме (13,8%). «Исповедь - это церковное таинство, это озвучивание перед священником своих прегрешений, раскаивание перед Господом в содеянном»; «это высшая форма общения - общение с Богом»; «исповедальный диалог - это таинство, в котором верующий открывает устно свои грехи Богу в присутствии священника и получает через него прощение от самого Бога» и т.п.
  4. покаяние перед другим человеком (не в религиозном смысле) (13,8%). «Покаяние одного человека перед другим, единственный способ облегчить душу и очиститься»; «разговор двух людей, один из которых внимательно слушает, изредка задавая вопросы, а другой - чистосердечно признается в содеянном» и.т.п.
  5. раскрытие тайны, того, чего никто не знает (13,1%). «Исповедальный диалог - это какое-то душевное откровение или правильнее сказать раскрытие каких-то лабиринтов души, открытие чего-то сокровенного, тайного»; «наступает момент, когда тяжело что-то скрывать или хранить в своей душе от друзей, родных и близких, и тебе хочется все это рассказать»; «откровенный разговор на закрытую тему личного характера»; «исповедь-рассказ, о тех моментах жизни, которые никто не знает и т.п.
  6. внутренний диалог, общение с самим собой (11%). «Исповедальный диалог - это диалог с самим собой, таинство покаяния человеческой души»; «диалог с собой (Я-реального с Я-идеальным)»;. «когда я перед собой признаю свои ошибки и анализирую их» и т.п.

Респонденты указывают но острую жизненную необходимость в исповедальном диалоге, иметь собеседников для предельного доверительного общения. 54,4 % опрошенных отмечают в своих эссе, что у них случается такое общение, которое можно назвать исповедальным диалогом. Испытуемые отмечают избирательность лиц, с которыми ведутся исповедальные диалоги. «Для меня слово «исповедь» схоже с еще одним славянским словом «исподнее» - белье. Одежда, которую мы одеваем на голое тело и не выставляем на показ. Мы не перед всеми раздеваемся до исподнего, не всем показываем свое белье, а только близким людям, тем, кому мы доверяем. Точно также избирательно человек подходит и к собеседнику, с которым он намерен вести исповедальный диалог». При этом 22,5 % студентов указывают на то, что с разными собеседниками обсуждаются разные темы: то, что обсуждаешь с подругой, не всегда расскажешь маме, а то, о чем говоришь с мужем, не всегда доверишь близкой подруге. Часть опрошенных вообще указывает на то, что собеседников для исповедального диалога у них нету. 5,6 % респондентов признаются, что в своей жизни никогда не имели опыта вести исповедальный диалог.

На первом месте в качестве собеседников исповедального диалога респонденты отмечают друзей (35,6 %). «Мучает совесть - это к священнику или к психотерапевту, а вот когда «томиться душа» - не сомневается, не жалеет о содеянном, а колеблется, мучается, плачет, другими словами умирает медленно, то здесь, по-моему, постороненнему человеку делать нечего. В этой ситуации нужен хороший и верный друг. Такой, который, чтобы не случилось, не бросит и не предаст. У настоящей дружбы есть удивительное свойство: в ней никогда не возникает потребности изменить другого человека. Дружба прощает, прощает до конца. … Друг так хорошо знает меня или тебя, он почти Я, только больно ему чуть-чуть по-меньше. … С любовью теряется свобода, поэтому друзья были, есть и останутся нашими главными «душевными» докторами. Друзья судят друг друга по нравственным законам, потому что дружба основана на свободе. Это ее основное отличие от любви, будь то материнской или любви близкого тебе человека». Т.П. Скрипкина также отмечает, что именно дружба дает примеры самого доверительного общения, более доверительного, чем между влюбленными, озабоченными тем как произвести лучшее впечатление друг на друга, особенно на этапе установления отношений [15]. Это подтверждает и исследование И.П. Шкуратовой: общаясь со своим юношей, девушки стремятся, прежде всего, понравиться ему [22]. Лишь 13, 8 % учавствовавших в нашем опросе респондентов отметили в качестве собеседника исповедального диалога любимого человека (муж/жена, парень/девушка). Респонденты указывают на то, что близких друзей не бывает много. Как правило, это один-два человека.

На втором месте по количеству упоминаний в эссе - мама (26,9 %): «Мама. Вот перед ней, перед человеком, которая дала мне жизнь, я как перед священником могу рассказать все»; «только перед мамой я снимаю все «маски» и становлюсь собой»; «как хорошо, что у меня есть мама - мой советчик, мой спаситель, моя тихая гавань» и т.п. Только 6,9 % студентов, принявших участие в исследовании, отметили, что предельно искреннее общение у них может состояться с отцом. 12,5 % респондентов назвали в качестве собеседника брата или сестру, 16,3 % - других близких родственников (бабушка, дети, тетя, дядя).

22,5 % опрошенных студентов видят собеседником исповедального диалога незнакомого человека, прежде всего случайного попутчика. «Сам факт того, что я больше не увижу этого человека, позволяет мне спокойно выговориться. Здесь я начинаю полноценно думать и жить! Я на время снимаю с себя маску, «личину». Мой попутчик в одначасье становиться мне другом, товарищем, священником в конце концов»; «сразу же исчезает страх и боязнь того, что о тебе могут узнать из знакомого круга общения»; «в дороге, общаясь со случайным попутчиком, мы ведем себя, как два человека, встретившихся в пустыне»; «нас побуждает на диалог-исповедь с незнакомцем уверенность в том, что этого человека больше не встретишь, и можно, не таясь, рассказать ему все» и т.п.

Удивляет, сколько оказалось при обсуждении в исследовании людей знакомыми с церковным таинством исповеди: исповедовались однажды или делают это постоянно. 26,3 % респондентов назвали священника собеседником для исповеди, 15,0 % - Бога. Как мы уже писали выше, отношения с Богом в богословской литературе определяются как личные отношения, общение. Т. Флоренская писала о том, что там, где действительно происходит Встреча двух людей, незримо присутствует третий.

24,4 % называют «собеседником» свое «внутренне Я». «Лучшая подружка - это твоя подушка: она никому никогда ничего не расскажет»; «я бы сказала, что у меня происходит исповедальный, но не диалог, а монолог, когда я «про себя» внутренней речью проговариваю то, что чувствую, высказываю обиду, радуюсь, плачу, анализирую, слушаю свой внутренний голос»; «когда мне плохо, хочется выговориться, я вечером ложусь в постель, закрываю глаза, считаю от пятидесяти до нуля, представляю образ человека и разговариваю с ним мысленно» и т.п. Респонденты указывают на то, что исповедь это и своеобразная форма самовыражения: написание стихов, рассказов, ведение дневника, исполнение музыки. «Для меня, скорее всего, исповедь - это своеобразная форма самовыражения. Я веду свой исповедальный диалог со слушателем посредством музыкального слова. Если бы не музыка я, наверное, никому не смогла бы рассказать о своих душевных переживаниях». Г.М. Кучинский определяет внутренний диалог как «взаимодействие двух различных смысловых позиций, выражаемых речью одного говорящего, в отличие от внешнего диалога, в котором одна смысловая позиция создается речью одного партнера» [13, с. 32]. Г.М. Кучинский говорит о полиценрическом сознании, где субъектами внутреннего диалога выступают два голоса, два понимания, две смысловые позиции личности. Внутренний диалог может быть диалогом «чистых мыслей», «диалогом голосов», «диалогом персонажей». Внутренний диалог компенсирует дефицит «положительного» или переизбыток «отрицательного» общения с реальными собеседниками, а также выполняет защитные функции, сохраняя смысловую позицию личности.

В 23,1 % работ отмечено, что психолог может стать, а для 13,8 % студентов уже стал таким собеседником. Респонденты указывают, как правило, на то, что исповедальный диалог - это общение двух человек, высказывая иногда сомнения в том, что вряд ли возможна исповедь перед группой людей. Для 10,0 % опрошенных исповедальный диалог скорее напоминает монолог «исповедующегося». Возникает вопрос, возможен ли исповедальный диалог, когда общаются несколько человек? Ответ скорее утвердительный, если соблюдаются все условия «исповеди». Не случайно церковь знает не только индивидуальную, но и публичную исповедь. Именно за счет установления доверительной атмосферы и предельной исповедальности достигается и психотерапевтический эффект на психологических тренингах при групповой психотерапии.

Испытуемые предъявляют следующие требования к собеседнику исповедального диалога: доверие - 33,1%; гарантия сохранения конфиденциальности полученной информации- 25%; умение слушать - 24,4%; понимание - 21,3%; умение дать совет - 15%; поддержка - 11,3%; заинтересованность - 10,6%; слушатель «не должен осудить» - 10%; эмпатия («должен выразить сочувствие») - 8,1%; открытость - 5,6%; помощь - 5%; добропорядочность - 5%; честность - 3,1%; милосердие - 2,5%; симпатия - 1,9%.

Были выделены следующие условия исповедального диалога: «должна ощущаться доверительная обстановка» - 27,3%; «должна присутствовать открытость и заинтересованность с обеих сторон» - 22,2%; «собеседник должен принимать человека таким, какой он есть; должно присутствовать взаимопринятие друг друга» - 20,2%; «должно быть разделение собеседниками общих смыслов и ценностей жизни; должна быть похожесть друг на друга» - 14,2% и др.

Темы исповедального разговора могут быть самыми разнообразными. «Если же такие разговоры вошли в привычку, то темой может стать практически все, переживаемое сейчас либо ранее, переживания по поводу будущего, по поводу мыслей других людей и т.д.»; «темы у исповеди сплошь ситуативные, причем ситуация может быть «свежей», а бывает ей десятки лет, но она до сей поры не разрешилась» и т.п. Важным становиться прежде всего то, чтобы предмет разговора был актуальным, значимым для собеседников. Темой разговора может стать не только какая-либо проблема, но и радостное событие. 27,5 % респондентов указали, что исповедальный диалог может быть «обо всем, что тревожит на момент исповеди; ограничений нет». Среди наиболее часто упоминаемых тем диалога-исповеди: отношения в семье - 15%, проблемы на работе или в учебе - 15%; смысл жизни - 13,1%; любовь - 10,6%; сексуальные отношения - 7,5%; здоровье - 5,6%; старость - 5; смерть - 2,5%; наркотики - 1,9%; религия - 0,6%.

Отмечается роль молчания в исповедальном диалоге. Молчание позволяет оформить мысль, найти правильные слова. «Из опыта человеческих взаимоотношений все мы знаем, что любовь и дружба глубоки тогда, когда мы можем молчать друг с другом» [14, с. 9]. Проблема исповедального диалога связана с вопросами самообмана и понимания правды.

Главная функция исповедального диалога - психотерапевтическая: «возникает чувство легкости на душе» - 65,8%; «исчезает проблема» - 26,5%; «начинаешь осознавать свои проблемы» - 7,7%.

Испытуемые выделили препятствия, мешающие вступлению в исповедальный диалог: «страшно, что не поймут, засмеют, будут осуждать» - 26,2%; «тяжело высказать все» - 23,5%; «человек не внушает доверия; не располагает к исповедальному диалогу; не уверен в собеседнике» - 15,3%; «не хочу отвлекать человека, вдруг у него своих проблем хватает» - 12,2%; «у меня присутствует сильное чувство гнева, волнение» - 7,2%; «никто не вытягивает проблему; не вызывают на откровение» - 5%; «был горький опыт; меня предали» - 4,1%; «боязнь того, что с помощью полученной информации тобой будут манипулировать» - 3,1%; «трудно начать диалог; не умеем раскрывать свою душу» - 3,1%. «К сожалению, большинство из нас боятся быть откровенными даже с родными людьми. Мы думаем, что нас неправильно поймут, что мы будем выглядеть нелепо»; «мешает предположение, что обо мне подумают плохо, измениться мнение обо мне»; «открыться другому человеку достаточно сложно, так как может у него своих проблем «выше крыши»,может быть у него плохое настроение, и он не готов выслушать мои трудности»; «на самом деле люди могут говорить о многом, личном, интимном, о том, что их гложет и от чего страдают, но очень мало кому нужно более трезвое решение ситуации, правда, которая может быть так оскорбительна»; «когда знают двое - знают все» и т.п.

Возможно ли манипулятивное воздействие на собеседника в исповедальном диалоге? 10,6% опрошенных дают утвердительный ответ. «Через вопросы и проявление интереса, понимания и сочувствия собеседник, манипулируя твоим эмоциональным состоянием, невольно подталкивает, вызывает, стимулирует в какой-то мере, заставляет человека исповедаться, открыться»; «и почти всегда своим скулежом я вынуждаю собеседника давать именно те советы или утешать меня именно так, как я хочу, заставлять меня совершать определенные поступки и т.д., в общем, через другого человека я загоняю себя обратно в выдуманную мною такую удобную шкуру»; «доверие, как и любовь, - чувство, делающее нас абсолютно уязвимыми: нами можно манипулировать, нас можно даже «убить», мы сами кладем пистолет (информацию о себе) в руки убийцы» и т.п. Однако в данном случае речь следует вести уже собственно о манипуляции, а не об исповедальном диалоге. «Творчество» манипулятора изобретательно безгранично и может использовать самые разнообразные приемы.

Только14,4 % респондентов отметили в своих эссе возможность исповедального диалога в педагогическом взаимодействии. «При педагогическом взаимодействии высшей школе, я считаю, что исповедальный диалог возможен в исключительных случаях»; «с исповедальным диалогом в высшей школе я не встречалась, и думаю, что он не будет иметь место»; «не встречал я таких преподавателей, которым я смог бы раскрыть свою душу, свой внутренний мир». Полученные данные схожи с результатами исследования И.П. Шкуратовой: «Отношения с преподавателем носят совершенно особый характер. От него ждут помощи, совета, подтверждения правильности своего поступка, стремяться произвести на него приятное впечатление, перед ним единственным хотят оправдаться, но никаких попыток к эмоциональному самораскрытию не наблюдается. Более того, часть респонденток хочет соблюдать психологическую дистанцию между преподавателем и собой и говорить о себе только в случае необходимости: в ответ на расспросы или чтобы заполнить паузу» [22].

Т.В. Анохина говорит о «поддерживающем исповедальном диалоге», под которым понимается «интимно-личностное доверительное диалогическое общение, в котором взрослый отказывается от иллюзии «всепонимания» и лишь стремится к возможно большей правде и глубине диалога» [1, с. 103]. Автор подчеркивает отличие такого общения от «манипулятивного принуждения» в педагогике. Однако сфера допустимости применения подобного рода диалога отводится скорее деятельности воспитателя, классного руководителя в школе, которая приобретает характер индивидуального педагогического консультирования.

Действительно, следует признать, что возможности и перспективы исповедального диалога в педагогическом взаимодействии в большей степени вырисовыются за воспитательным процессом и затрудняются по мере взросления воспитанников. Очевидно, что настоящий исповедальный диалог не может возникнуть как деятельность. Перспективы исповедального диалога в педагогическом взаимодействия затруднительны пока педагогическое взаимодействие носит сугубо деловой характер, а педагог лишен конгруэнтности и авторитета. Когда в педагоге учащийся/студент увидит старшего друга, а не просто ретранслятора знаний, будет испытывать к нему доверие, возможен исповедальный диалог в педагогическом взаимодействии. Этого невозможно добиться без подлинной заинтересованности личностью учащегося/студента. Важным становиться вопрос об использовании педагогам диалоговых методов обучения, отказом от манипулятивгых стратегий и тактик взаимодействия.

Таким образом, под исповедальным диалогом мы предлагаем понимать такой диалог, в котором общающиеся по самым важным волнующим актуальным для них вопросам готовы высказать все, что думают и чувствуют без намерений что-либо скрыть, исказить, солгать и не имеют подозрений в том, что это может сделать их собеседник. Это общение без намерений манипулировать и без подозрений в манипулировании: диалог без манипуляций. Исповедальный диалог - диалог-откровение, взаимообмен искренностью. Это пример взаимного предельного доверительного самораскрытия. Мы употребляем понятие исповедального диалога не в религиозном смысле, а как лишенную взаимных манипуляций форму диалога. Человек сам определяет, когда общение (в какой ситуации, с кем, о чем) для него становиться исповедальным диалогом. Главное требование к собеседнику, которому человек «вручает» свою исповедь - доверие, главное требование к человеку, который «исповедуется» - открытость и искренность. Исповедальный диалог - встреча подлинных людей, экзистенциальный разговор.

Подводя итог, отметим, что человек, живя в мире манипуляций, нуждается в искреннем исповедальном общении. При этом одним из главных препятствий на пути к исповедальному диалогу становится страх быть отвергнутым, высмеянным, не понятым, страх, что правдивым словом будут манипулировать. Стремясь к предельно доверительному общению, человек опасается безгранично доверять. Это может развиваться по спирали: человек, догоняя, убегает, теряет, ища.

Литература

  1. Анохина Т. В. Поддерживающий исповедальный диалог // Новые ценности образования. Антропологический, культурологический и деятельностный подходы. Тезаурус. 2005. № 5.
  2. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 3-е. М.: Изд-во «Худ-я лит-ра», 1972.
  3. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М.: Лист-нью, Центр общечеловеческих ценностей, 1997.
  4. Братченко С. Л. Межличностный диалог и его основные атрибуты // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под. ред. Д. А. Леонтьва, В. Г. Щур. М.: Смысл, 1997.
  5. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995.
  6. Бьюдженталь Д. Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентом в гуманистической терапии. М.: Независимая фирма «Класс», 2005.
  7. Бьюдженталь Д. Искусство психотерапевта. СПб.: Питер, 2001.
  8. Василюк Ф. Молитва и переживание в контексте душепопечения // Московский психотерапевтический журнал. 2003. № 3.
  9. Евдокимов П. Православие. Пер. с фран.: С. Гриб. М.: Библейско-Богословский Институт св. Апостола Андрея, 2002.
  10. Епископ Диоклийский Каллист (Уэр) Православная церковь. Пер. с англ.: Г. Вдовина. Научн. ред-р А. Бодров. М.: Библейско-Богословский Институт св. Апостола Андрея, 2001.
  11. Ковалев Г. А. Психологическое воздействие: теория, методология, практика: автореф. … дис. д-ра психол. наук: 19.00.07.М., МГУ.1991.
  12. Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М.. Межличностное общение. СПб.: Питер, 2003.
  13. Кучинский Г. М. Диалог и сознание личности // Психологический журнал. 2008. № 3.
  14. Митр. Антоний Сурожский. Школа молитвы. Клин: Христианская жизнь, 2006.
  15. Скрипкина Т. П. Психология доверия : учеб. пособие для студ. высш. пед. учебн. заведений. М.: Издательский центр «Academia», 2000.
  16. Тарелкин А. И. Манипуляции в педагогическом общении в высшей школе // Психология обучения. 2009. № 5.
  17. Уваров М. С. Архитектоника исповедального слова. М.: Алетейя, 1998.
  18. Ухтомский А. А. Доминанта. СПб.: Питер, 2002.
  19. Флоренская Т. А. Диалог в работе христианского психолога // Начала христианской психологии / Б. С. Братусь, В. Л. Волченков, С. Л. Воробьев и др. М.: Наука, 1995.
  20. Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии: Наука о душе. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 2001.
  21. Франкл В Человек в поисках смысла. М.: «Прогресс», 1990.
  22. Шкуратова И.П. Мотивация самораскрытия в межличностном общении [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://flogiston.ru/articles/social/selfdisc. - Дата доступа: 25.06.2009.
  23. Шкуратова, И.П. Самовыражение личности в общении [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://flogiston.ru/articles/social/selfexpressiion_in_communication. - Дата доступа: 25.06.2009.
  24. Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. Минск: ТПЦ «Полифакт», 1992.

Тарелкин А.И.,

"Психология обучения" (2009, № 9, С. 4-19)

См. также