Разрушение ценностных основ жизни российского общества в целом и бизнеса, в частности, привело к кризису, выход из которого возможен на пути обретения новых ценностей. Именно ценности и установки лежат в основе поведения личности и организации.
Несмотря на важность рассмотрения вопроса о внутриличностной динамике ценностей, смыслов жизни современного человека, разработка этой проблемы пока недостаточна. Тем более мало работ, посвященных тому, каким образом меняются ценности личности в зависимости от того, в какую профессиональную группу она входит, в каких условиях работает, какую позицию занимает в системе управления организацией, а также каковы возможности целенаправленного влияния на них.
Вместе с тем, практика исследовательской и консультативной работы постоянно ставит перед психологами проблему адекватности их действий сути процессов, происходящих в организациях, а также соответствие программ их работы целям и задачам организации, профессиональных групп и личности, которые формируются на основе ценностей и интересов. Решение этих проблем носит аксиологический и экзистенциальный характер.
Для того чтобы действовать эффективно, необходимо гармонизировать личностные ценности и жизненные цели с тенденциями, существующими в обществе, бизнесе, конкретной организации. Это не означает, что свои ценности и цели надо приводить в соответствие с целями сообщества, так как инертность и иллюзии общественного сознания - общеизвестный факт. Речь идет о гармонизации индивидуальных целей и ценностей с глубинными процессами и тенденциями, происходящими в социальной и профессиональной среде. Каждый миг мы имеем дела с новым миром , а потому осознание мира как непрерывно меняющегося приводит к мысли о том, что ничто не сохраняется самотождественным. Психолог может помочь организации и личности определить баланс принятия - отвержения ценностей, навязываемых ситуацией, и, в то же время, сохранить определенную автономию от нее (ситуации).
Российское общество находится в условиях аномии ("безнормности"), которую Э. Дюркгейм рассматривал как явление, характерное для промышленного общества, которое поощряет одинаковые для всех цели и ценности индивидуального успеха, в то время, как большинство людей, лишенных богатства, власти, высокого престижа оказываются в конфликте с социальными нормами или оценивают свою жизнь как неудавшуюся.
Исходная идея состоит в том, что на каждом этапе культурно-исторического и социально-экономического развития общества можно выделить наиболее распространенные проблемы, у которых, в свою очередь, "имеются существенно важные общие особенности, и эти базисные сходства в своей основе вызываются трудностями, существующими в наше время в нашей культуре (К. Хорни). Есть основания утверждать, что существует "связь между характером (качеством) индивидуальных конфликтов и характером (качеством) трудностей, порождаемых культурой" (22, с. 216). Знание этих системных взаимосвязей дает возможность для более целостного и глубинного понимания и адекватного влияния на ситуацию.
К. Хорни выделила основные трудности, которые были присущи каждому представителю западной культуры середины ХХ века: индивидуальное соперничество и потенциально враждебные отношения между людьми; страхи; сниженное самоуважение; эмоциональная изолированность; фрустрация потребности в любви.
Эти "трудности" тесно связаны между собой, порождают и усиливают одна другую, представляя собой круг опасных зависимостей. "Ответственность" за них следует разделить между особенностями индивидуальной природы и судьбы конкретного человека и "трудностями культуры", составляющей контекст его жизни. Причем, если говорить об общих тенденциях, то именно социо-культурные проблемы выступают в качестве главных причин проблем индивидуальных.
К. Хорни выделяет также "культурные противоречия", которые лежат в основе типичных конфликтов, часть из которых может стать невротическими:
Названные культурные факторы и противоречия присущи и нынешней ситуации в России.
С одной стороны, тематика успеха, личных достижений звучит все настойчивее в обыденном общении, в науке, в СМИ и в рекламе. Все больше внимания жизненному успеху уделяется в образовании и воспитании - даже те учителя, которые сами не слишком преуспели в жизненных достижениях, стремятся мотивировать своих учеников к активности в учебе обещанием будущих успехов. Аналогично ведут себя и многие родители, причем, наименее удачливые пытаются стимулировать собственных детей "не упустить свое в жизни". Постоянно эксплуатируется идея "российской мечты" и в политических кампаниях: избирателям обещают разнообразные успехи, а сам кандидат перечисляет свои достижения. Усилия психологов (специалистов в нейролингвистическом программировании, поведенческой терапии и др.) направлены на то, чтобы личность освоила психотехнические приемы, обеспечивающие достижение жизненных успеха (2, 5, 6,7).
При этом повышается ценность всех возможных успехов - экономических, карьерных, профессиональных и даже "успеха у противоположного пола". Жить - значит добиваться успехов, быть впереди других, быть сильнее и лучше других Успех - это ценность, к достижению которой непременно следует стремиться.
Соответственно, наступательность, стремление "подавить" другого, "спортивная злость", конкурентность, стремление к лидерству и т.п. преподносятся как важные и необходимые каждому "нормальному" человеку качества.. Возникли многочисленные программы по формированию "лидерских качеств", развитию способностей влиять на людей. Возрос спрос на соответствующую литературу. Лидером в движении за усиление личной конкурентоспособности в свое время была книга Д.Карнеги, пользовавшаяся огромной популярностью. Сегодня разработана масса пособий и рекомендаций как "завоевать", "победить", "заставить", манипулировать и т.д.
В той мере, в какой установка на личный успех и достижения начинает "овладевать массами", в той мере в социальном и профессиональном окружении усиливаются центробежные тенденции, - люди все больше соперничают друг с другом, усиливаются взаимные отчужденность и противостояние.
С другой стороны, идеалы общинности, добра, сострадания, взаимной поддержки, коллективистические ценности по-прежнему в нашем обществе весьма сильны (Н.М.Лебедева, Д.С. Лихачев). Особенно активно пропагандируются такие взгляды в отношении семейной жизни - как для общения супругов, так и для детско-родительских отношений. В профессиональной сфере кооперативные установки поддерживаются - по крайней мере, на словах (идеи партисипативного управления, культивирование командной работы, участие персонала в решение стратегических и тактических задач организации). К тому же неожиданно скорая и легкая повторная христианизация Руси ведет к активному внедрению христианской морали и соответствующих культурных норм (в противовес протестантизму, где способность и умение зарабатывать деньги, достигать поставленных целей не вызывают осуждения).
Кроме того, к традиционным для России ценностям в последнее время добавились западные "демократические ценности" и новые для большинства россиян способы восприятия и осмысления реальности - консенсус, диалог, эмпатия, толерантность и т.п. Эта линия культурных императивов требует от человека стать более мягким, уступчивым, сочувствующим. Для развития этих качеств сформирована целая психологическая "индустрия" - большим спросом пользуются разнообразные тренинги сотрудничества и переговоров, программы развития эмпатии и конфликтологический компетентности.
Итак, можно зафиксировать явное противоречие: каждый житель России сегодня испытывает мощнейшее социо-культурное влияние норм и ценностей диаметрально противоположной направленности - ему одновременно предписывается быть впереди других и дружить с этими другими, побеждать их и быть ими любимым, лидировать и сопереживать, быть жестким и мягким. Большая часть людей не сумела совместить несовместимое и выбрала ориентацию на один из полюсов данного противоречия (причем в основном на первый - о чем свидетельствует разрушение института семьи, трудности и проблемы в становлении профессиональных сообществ). Попытка следовать и тем, и другим нормам и ценностям одновременно и без понимания - верная дорога к неврозам. Как решить эти экзистенциальные задачи: измениться и при этом не потерять себя? Как справиться с «драмой развития», о которой говорит Дж. Бюджентал (BUGENTAL, 1987 и др.).
Дополнительное напряжение этому противоречию придает то, что конфликтующие силы легко могут для многих людей ассоциироваться с противостоянием прошлого-настоящего (будущего), нового-старого, борьбой поколений, идеологий и т.д. И если при таком взгляде внутриличностное противоречие может несколько ослабевать ( по механизму психологической защиты), то межличностные противоречия, наоборот, усиливаются.
В последние годы эта проблема для России приобретает глобальные размеры и остроту. С одной стороны, базовые потребности - физиологические, в безопасности, любви, уважении, самоактуализации - активизируются. Кроме совершенно очевидных экономических причин призывать людей как можно более интенсивно удовлетворять свои потребности (благосостостояние как главный жизненный ориентир) (1, с. 94) есть много причин внеэкономического характера. Особенно ярко это видно в ходе избирательных кампаний: практически все соискатели власти эксплуатируют всю "пирамиду потребностей", различаясь лишь в приоритетах и акцентах. В управлении организациями опора на стимулирование базовых потребностей также является основополагающей.
К этому добавляется и сильнейшая "внешняя стимуляция". Экономически развитые страны, посредством рекламной индустрии и масс-медиа разворачивают перед жителями России возможности "современной цивилизации", огромный арсенал предметов потребления и услуг, изображая преимущества благополучного, сытого и комфортного образа жизни.
Но, с другой стороны, очевидно, что сила стимуляции потребностей многократно превышает реальные возможности их удовлетворения. Если даже для значительной части жителей западного мира доступно далеко не всё из рекламируемых богатств, то для подавляющего большинство россиян всё это - фантом, мечта и источник повышения напряжения. Многие хорошо "почувствовали разницу" между тем, что они видят, например, на экранах телевизоров и в своей реальной жизни.
Фрустрированными сегодня оказались потребности в безопасности и связанные с ней стремление к стабильности и определенности. Чем больше опасностей - тем больше актуализируются эти потребности и тем меньше они удовлетворяются.
Еще более болезненно переживание тех, кто, затратив огромные усилия для присвоения всех внешних атрибутов "счастливой жизни" - денег, квартир, дач, машин и т.д., - обнаружил, что самого счастья достичь при этом не удается. Скорее даже наоборот - многие потеряли элементарный покой, разрушились человеческие отношения, утраченными оказались жизненные цели и смыслы. В типологической модели личности отечественного психолога Б.С. Братуся приводятся характеристики типа "перестроечной личности", которой свойственно переходное потребностно - мотивационное состояние: есть желание, но нет предмета, ему отвечающего. Очень важно, с его точки зрения, не ошибиться в выборе этого "предмета". Он советует по примеру Л.Н. Толстого "брать выше", "...для достижение реального и возможного стремиться к идеальному и невозможному" (3).
Потребности российского человека в значительной степени формируются из другого мира (в основном западного), в широком смысле - не из собственного жизненного мира, а удовлетворять их ему приходится в основном здесь, в своем реальном мире.
Следовательно, одна из характерных особенностей психологии российского человека - острая неудовлетворенность, фрустрированность большинства потребностей.
Это противоречие можно считать атрибутом человеческой жизни как таковой (И. Ялом ). Оно сопровождает человека всю жизнь. Другое дело, что в определенные исторические моменты разрыв между желаемой свободой и свободой реальной становится слишком большим и болезненным.
В советское время свобода не была в числе почитаемых ценностей - ее превратили в "осознанную необходимость". Но гораздо активнее поддерживались качества противоположные свободе: дисциплина, следование идеалам и указаниям, послушание, подчинение решению большинства и т.п. Причем, в последние десятилетия для основной массы "советского народа" не было необходимости эти нормы навязывать - они вполне искренне разделялись большинством. Поэтому и "нехватка" свободы реальной не переживалась остро.
Сейчас ситуация радикально переменилась. Свобода становится важнейшей ценностью - и на социальном, и на индивидуальном уровне. О демократических свободах, правах человека рассказывают детям в начальной школе. В открытую критиковать свободу сейчас решаются немногие и делают это осторожно, принижая одни свободы и возвышая другие. Свободы политические, гражданские, экономические, личные, межличностные - всеми этими видами свобод необходимо обладать. В целом позиции свободы в современной идеологии весьма сильны и не слишком отличаются от имевших место во времена К. Хорни: "Общество говорит его члену, что он свободен, независим, может строить свою жизнь в соответствии со своей свободной волей; "великая игра жизни" открыта для него, и он может получить то, что хочет, если он деятелен и энергичен" (33, с.220).
Высказывание Э. Фромма: "Мы обречены жить в условиях свободы" как нельзя лучше характеризует российскую действительность. С одной стороны, безграничная свобода оказалась мифом, который не только недостижим, но и провоцирует на явно асоциальные действия. Слишком буквальное понимание свободы оборачивается болезненными столкновениями с социумом. Во-вторых, если со "свободой от чего" удалось хотя бы частично совладать, то со "свободой для чего" дело обстоит сложнее, и для свободного самораскрытия одного отказа от запретов совершенно недостаточно. В-третьих, для многих открытием стала неразрывно связанная со свободой ответственность - необходимость не только самому делать свободные выборы, но и отвечать за их последствия.
Свобода оказалась желаемой, но не действительной. Мы оказались явно неготовыми к подлинному освоению свободы.
Таким образом, очевидно, что выделенные К.Хорни "культурные факторы", детерминирущие личностные проблемы конфликтов, реально существуют в современной России.
Описанные нами противоречия находят свое проявления в организациях, занимающихся бизнесом, коммерческой деятельностью, особенно тех, которые находятся в руках частного собственника. Их деятельность находится под воздействием ряда неблагоприятных факторов, часть из которых носит объективный характер, другие - связаны с особенностями психологии людей, тех, которые являются наемными работниками и тех, кто нанимает на работу.
Психологи, работающие с организациями, опосредованно сталкиваются с экзистенциальными проблемами. Данный класс проблем редко проговаривается, но при тщательном рассмотрении психологического слоя жизни организации, они легко распознаются. Психологи-консультанты хорошо овладели современными методами обучения и развития персонала. Ими используются тренинговые методы, в основе которых лежат идеи психосинтеза, бихевиоризма, НЛП, тайм-менеджмента и др. Но практика показывает, что результативность этих подходов не высока, срабатывает эффект угасания. Психологическая ситуация личности или организации может быть проработана на ценностном уровне, что приводит к более глубоким и долговременным изменениям.
Попытку снять указанные выше противоречия осуществляет экзистенциальная психология психологическое консультирование, построенное на основе экзистенциальной философии и психологии (С.Л. Братченко, Д. Бьюдженталь, И.Ялом, Л. Бинсвангер, Р.Кочюнас, Н.В.Клюева, Д.А. Леонтьев, В. Франкл, Э.Фромм и др.). Экзистенциальный подход фокусирует внимание на базовых проблемах существования личности. В экзистенциальной философии и психологии описаны такие реалии как "выбор", "ответственность", "свобода", "принятие решение" "смысл и бессмысленность", "жизненные цели", "экзистенциальная тревожность".
Для того, чтобы не только на теоретическом уровне обозначить противоречия личности и культуры, но и попытаться найти способы их снятия, позиционируем роль психологии и психолога как носителя особого типа профессионального сознания и деятельности. Следует признать конструктивно-творческое влияние психологии на развитие личности, профессиональных групп и общества в целом. Наука относится не только к тому, что есть, но и к тому, что может быть. Это "вопрошающее содержание науки" сливается с тем, что можно назвать преобразующим содержанием. "Экспериментальный диалог" (понятие, введенное А. Койре) объединяет два процесса: понять и помочь измениться. Осуществление такого диалога означает глубокое преобразование сути взаимодействия познающего и познаваемого, субъекта и «объекта» познания, который превращается в соучастника совместного исследования.
Психология, с нашей точки зрения, инструмент для самопонимания и становления субъектного начала в личности Она вовлекает личность и организацию в работу над собой и изменение себя. Перед психологией "стоит задача исследования и демонстрации всего пространства выбора путей развития человека и мира. Это и есть важнейший из искомых медиаторов духовного роста. " (9, с.327). Наполнить жизнь человека экзистенциальными смыслами можно лишь вернув ему целостность, которая никак не складывается из частей-объектов, но обязательно требует вовлеченности субъекта в работу над собой. М.К. Мамардашвили писал о философии как вовлеченности в бытие. Психология это также вовлечение человека в событийность, она ориентирована на сферу "жизнеообнаружения". Психолог не только описывает в знании индивидуальность другого, но и способствует ее росту, определенному способу ее существования.
Мы считаем, что психолог по отношению к бизнес - структурам должен стремиться к формированию у личности и организации способности самостоятельного решения проблем и определения перспектив своего развития. Многие консультанты сегодня руководствуются в своей работе тезисом: "развитие организации через развитие персонала". По мнению Л.Урвика, одного из ведущих специалистов в управленческом консультировании, "единственная работа, которая достойна выполнения консультантом - это работа, которая обучает клиентов и их персонал, как самим лучше руководить" (21, с.22). Такой подход направлен на развитие собственных созидательных сил организации, опирается на опыт и персонала и управленцев, способствует формированию конвенциональной реальности, согласованию индивидуальных и групповых интересов, целей и ценностей.
Основой работы психолога в организации в качестве консультанта по управлению является запуск механизмов самоорганизации и саморазвития с опорой на ценностно-смысловой уровень их существования. Модель нашей работы предполагает взаимодействие психолога с ключевыми фигурами управленческой команды и использование таких методов работы, которые позволяют органично соединять исследование, обучение и практическое решение (инновационная методология).
Приоритет в деятельности психолога должен отдаваться не методам сбора социологической и социально-психологической информации, а глубинному погружению в представления участников о стратегии и тактике развития организации, личностным смыслам, которые вкладывает человек в свою профессиональную деятельность, в принятие или отвержение корпоративных ценностей, совместный анализ методов работы через различные формы организации рефлексивной среды.
Наш опыт работы с организациями и результаты проведенных в них исследований позволяют сформулировать ряд принципиальных особенностей, касающихся деятельности руководителей фирм и организаций (12,13,14,15,16):
Опыт консультативной работы с управленцами (1997-2002 гг.) свидетельствует также о наличии специфических экзистенциальных проблемах.
Учитывая эти особенности, на основе изучения ценностей и жизненных целей руководителей малого бизнеса, норм и ценностей корпоративной культуры разработана систему психологического сопровождения организации, в основе которой лежит экзистенциальный подход. Эта программа направлена на формирование разделяемых ценностей, согласование интересов и позиций в конвенциональной реальности организации.
Ее цели можно сформулированы следующим образом:
Экзистенциальный ресурс современного российского бизнеса. // Ярославский психологический вестник. М.-Ярославль. 2002. Вып. 8. с. 28-34. ( совместно с Клюевой Н.В. )