../../Система личностных смыслов: структура, функции, динамика (5) Глава 3

Глава 3. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ЛИЧНОСТНЫХ СМЫСЛОВ В РАЗЛИЧНЫХ ЖИЗНЕННЫХ СИТУАЦИЯХ

3.1. Функционирование системы личностных смыслов в аверсивных условиях жизнедеятельности

Функционирование системы личностных смыслов как одного из важнейших факторов личностного развития невозможно рассматривать в отрыве от жизненной ситуации, в которой находится человек. Выделяя понятие «жизненная ситуация», мы вслед за Б. Ф. Ломовым определяем ее как «систему воздействий, не отдельное событие, а систему событий», которая «должна рассматриваться соотносительно со свойствами и особенностями того, кто в этой ситуации действует, и с самой его деятельностью» [82, с. 121]. Учитывая замечание Б. Ф. Ломова об отсутствии в психологии строгих способов и средств описания жизненных ситуаций, мы, прежде всего, в понятии «жизненная ситуация» выделяем три важнейших, по нашему мнению, аспекта, обусловливающих ее контекст: личностные факторы, деятельность и условия социальной среды. Личностные факторы, включающие в себя интернализованные личностные смыслы различных уровней смысловой системы личности, определяют ее социальную установку и задают направленность деятельности индивида, которая, в свою очередь, обусловливает проявление определенных личностных черт и характерологических особенностей, выражающихся в поведении, направленном на взаимодействие с окружающей средой. У. Томас и Ф. Знанецкий понимали под социальной установкой состояние сознания индивида относительно некоторой объективно существующей социальной ценности. Поведение личности в обществе рассматривалось ими с точки зрения «социальной ситуации», включающей в себя нормы и ценности социального окружения, установку индивида относительно них и определение им ситуации. Определение ситуации индивидом, исходя из собственных установок или групповых норм, указывает на уровень способности адаптации к социальному окружению и степень конформности: «Если люди определяют ситуации как действительные, то они действительны по своим последствиям» [125, с. 351].

Факторы внешней среды, выступая в качестве условий и критериев эффективности деятельности, опосредуют тем самым проявление личностных характеристик и стимулируют ее направленность и интенсивность. Таким образом, говоря о жизненной ситуации, мы подразумеваем определенный этап в жизнедеятельности человека во взаимодействии со средой, и прежде всего социальной, поскольку сознательная деятельность человека всегда опосредована социальными критериями. Еще Л. С. Выготский отмечал значимость социальной ситуации развития в формировании приобретаемых ребенком психических свойств и качеств. Поскольку система личностных смыслов - это постоянно развивающаяся система, то данное положение касается не только детского или юношеского этапов развития личности, но и взрослого периода жизни человека, с той лишь разницей, что на более поздних этапах это развитие в большей степени происходит за счет уже интернализованных норм и ценностей. В этот жизненный период действие механизма синхронизации временных локусов смысла, основываясь на личном опыте, предполагает наличие развитых способностей ориентироваться в жизненной ситуации, улавливать и извлекать из нее смысл относительно целей своего будущего. Иными словами, тип переживания актуального смыслового состояния носит исключительно личностный характер и особенности его протекания зависят от того, на каком уровне функционирует система личностных смыслов (биологическом, потребностном, ценностно-смысловом или на смысложизненном) относительно условий жизненной ситуации.

Необходимость изучения особенностей функционирования системы личностных смыслов в различных жизненных ситуациях вытекает из задач создания благоприятных условий для ее развития и функционирования в процессе профессионального обучения, которые определяют необходимость выделения объективных критериев оценки этого процесса. В качестве критериев, свидетельствующих о положительной либо отрицательной динамике функционирования системы личностных смыслов, могут выступать факторы социальной ситуации эталонной либо модельной группы, опосредующие формирование и развитие определенных личностных качеств. Описание особенностей системы личностных смыслов у представителей этих групп позволит построить оптимальные условия для адекватного функционирования системы в условиях процесса подготовки будущих специалистов.

С целью исследования факторов и механизмов функционирования системы личностных смыслов в различных жизненных ситуациях и условиях социального окружения нами были выделены так называемые модельные группы. При их выделении мы исходили из положений Дж. Келли о том, что человек всегда является продуктом своего окружения, но окружение всегда является результатом деятельности человека [5]. Данное положение по своей теоретической направленности во многом соотносится с принципом реципрокного детерминизма поведения, выдвинутым А. Бандурой, и отражает гуманистический подход в понимании феномена ответственности и свободы выбора [17].

В качестве модельной группы, демонстрирующей отрицательную динамику функционирования системы личностных смыслов, были выбраны люди, осужденные и отбывающие наказание за совершенные преступные деяния, т.е. находящиеся в аверсивных жизненных условиях. По нашему мнению, употребление бихевиорального термина «аверсивные» в данном случае наиболее уместно, поскольку он в полной мере отражает весь спектр психологического дискомфорта и фрустрирующих условий внешней социальной среды. Сам факт лишения человека свободы, его социальная изоляция уже является мощным фактором модификации человеческого поведения и возможной личностной деградации. Однако совершение преступления против личности и собственности, осознанное нарушение социальных норм и установленных государством законов, по всей видимости, уже есть результат нарушения функционирования смысловой сферы, заключающийся в невозможности соотнесения субъективных мотивационных аспектов поведения с условиями, нормами и ценностями объективной реальности, выступающей в данном случае в качестве элементов удовлетворения потребностей исключительно предметного характера. Исследование проводилось в 1999 и 2003 гг. В нем приняли участие 45 заключенных исправительно-трудовой колонии строгого режима № 29, где содержатся рецидивисты, и 50 заключенных общего режима ИТУ № 5 г. Кемерово, отбывающих наказание за преступление первый раз. Средний возраст испытуемых 34 года, 94,6 % имеют среднее и среднее техническое образование. Состав преступления заключался в таких деяниях, как кражи, грабежи, убийства.

При анализе результатов общей выборки обращают на себя внимание чрезвычайно низкие показатели осмысленности жизни осужденных (рис. 15), характеризующие их смысловую сферу как жестко зафиксированную и разорванную. Личностные смыслы жестко локализованы во времени, что характеризует внешние границы субъективной реальности испытуемых как непроницаемые, а саму реальность - ограниченную.

Рис. 15.
Смысложизненные ориентации группы заключённых

Это и объясняет присутствие актуального смыслового состояния первого типа у большего процента испытуемых (62 %). Для такого типа характерно дискретное восприятие своей жизни в целом, влекущее неспособность принимать ответственность за события в своей жизни, неверие в возможность ее изменения, отказ от приобретения знаний об окружающем мире (рис. 16). Длительность подобного состояния сопровождается высокой фрустрационной напряженностью, как следствие, влекущей сильно заряженные аффективные проявления в повседневном поведении.

Второй по представленности испытуемых этой группы тип АСС - пятый (19 %), характеризуется отсутствием адекватного восприятия действительности в настоящем на фоне отрицания субъективного прошлого. Ориентировка смыслового локуса на будущее в данном случае выполняет защитную функцию ухода от реальности. Цели будущего в рассматриваемой ситуации не имеют под собой реальной основы, поскольку оторваны от действительности и не подкрепляются личной ответственностью за их реализацию. Как следствие, внешние воздействия социальной среды рационализируются по внешнеобвиняющему типу с приписыванием окружающим недоверчивости, непонимания, враждебности. Несомненно, такая стратегия поведения лишена ориентировки на личностный рост и принятие себя как субъекта своей деятельности. Однако пребывание в иллюзорно-компенсаторной
реальности, выполняя адаптивную функцию, позволяет подстроиться под жесткие условия действительности исправительного учреждения.

Рис. 16.
Представленность типов АСС в группе заключенных

Доля представленности остальных типов АСС в группе осужденных оказалась крайне незначительной. Несколько больший показатель, чем у оставшихся типов, присущ восьмому типу АСС. По всей видимости, эта доля приходится на тех осужденных, которые действительно встали на путь исправления и осмысленно относятся к отбыванию наказания и перспективам после освобождения, либо эту категорию представляет тот тип осужденных, которые достаточно хорошо адаптировались в условиях лишения свободы (рецидивисты, тюремные «авторитеты»). Однако по сравнению со всей совокупностью представленных типов, и прежде всего с долей присутствия первого типа АСС, процент продуктивных типов АСС крайне низок.

Проведенные в ходе исследования интервью осужденных позволили выделить и обобщить факторы внешней среды, обусловившие ведущие типы актуального смыслового состояния в условиях социальной изоляции. Это, прежде всего, замкнутость тюремной среды, крайне ограниченные возможности удовлетворения потребностей, изнуряющая регламентация поведения, однообразие обстановки, жестокие нормы и законы социальной стратификации криминальной среды, противоречащие требованиям исправительно-трудового учреждения. Вышеперечисленные факторы влекут за собой невозможность самоутвердиться и персонифицироваться в социально-приемлемой форме и толкают осужденных к самореализации в асоциальной форме.

Сам процесс адаптации к условиям ИТУ предполагает данную динамику личностного «развития». По словам осужденных, первые два-три месяца отличаются наиболее напряженным психическим состоянием. В этот период первичной адаптации происходит ломка ранее сформированных жизненных установок и стереотипов, следовательно, и изменение смысла интернализованных ценностей. Депривация, вызванная резким ограничением удовлетворения привычных потребностей, острое переживание враждебности новой микросреды, частые конфликтные эмоциональные состояния влекут за собой чувство безнадежности и обреченности, что в итоге ужесточает границы субъективной реальности осужденных и фиксирует их актуальное смысловое состояние на низших уровнях функционирования системы личностных смыслов. Следующий период связан с ценностной переориентацией осужденного, принятием норм и ценностей микросреды, поиском возможности выживания в новых условиях. Это обусловливает выбор стратегии поведения и, следовательно, вхождение в определенную ненормативную касту социальной системы исправительно-трудового учреждения.

М. С. Яницкий, исследуя особенности системы ценностных ориентаций у правонарушителей, арестованных в первый раз и ожидающих приговора суда в следственном изоляторе, объяснял низкие показатели осмысленности данной группы экзистенциальной фрустрацией, обусловленной ситуацией ожидания [154]. Мы сравнили данные исследования М. С. Яницкого с полученными в нашем исследовании показателями групп заключенных, отбывающих наказание первый раз в колонии общего режима, и рецидивистами, отбывающими срок наказания в колонии строгого режима (табл. 22).

Таблица 22

Показатели теста СЖО в исследуемых группах

Несмотря на то что показатели осмысленности у всех исследуемых групп имеют низкие результаты, можно отметить определенную динамику в функционировании системы личностных смыслов в различных условиях ситуации. Так, для осужденных первый раз (группа 2) характерны значимо низкие показатели осмысленности цели по сравнению с другими группами и своего прошлого в сравнении с группой следственно-заключенных (группа 1). В то же время у испытуемых этой группы показатель осмысленности настоящего значимо выше, чем в группе рецидивистов (группа 3). Полученные результаты указывают на то, что у следственно-заключенных низкие показатели осмысленности обусловлены, в первую очередь, не ситуацией ожидания решения суда, а определенными личностными особенностями людей, совершивших противоправные деяния. Среди смысложизненных ориентаций данной группы наибольший показатель выраженности имеет субшкала «Цели», соответственно, большинство следственно-заключенных на уровне представлений осмысливают свое будущее, но поскольку преступление совершено в первый раз, то образ его нечеткий и размытый (знаю, что будет, но не знаю, как это будет). Несомненно, что фактор ожидания решения суда играет свою роль в низких показателях осмысленности у испытуемых данной группы, однако в большинстве случаев это ожидание носит, скорее, предметный характер, связанный со сроком или режимом содержания отбывания наказания. Показатели осмысленности будущего и прошлого жестко блокируются в условиях отбывания наказания в первый раз (результаты 2-й группы). Это указывает на достаточно тяжелое кризисное состояние испытуемых при столкновении с условиями новой жизненной ситуации (крайне аверсивной по своей сути), что заставляет их концентрироваться на настоящем моменте ситуации (наиболее выраженный показатель - субшкала «Процесс»).

Несмотря на то что условия содержания в колонии строгого режима значительно жестче, чем в колонии общего режима, у испытуемых - рецидивистов осмысленность и целей, и своего прошлого значимо выше, чем у испытуемых второй группы. Соответственно можно говорить о факторах социального статуса и адаптации к внешним условиям, определяющим смысложизненные аспекты деятельности преступников. В данном контексте, по нашему мнению, корректнее будет употреблять термин «открытое поведение». Деятельность подразумевает смысл, отражающий определенную временную и жизненную перспективу, а совершение преступления носит в большей степени ситуативный характер, поскольку направлено на удовлетворение не пролонгированных во времени и, следовательно, неосмысленных потребностей. Совершение преступления неоднократно указывает на конкретный социальный статус и социальную группу, с которой идентифицирует себя человек, совершающий его. Идентификация с определенной группой предполагает принятие норм ценностей и форм поведения, присущих данной группе. Соответственно рецидивисты в определенной степени адаптированы к условиям лишения свободы и имеют более четкие представления относительно своего будущего.

Анализ представленности типов актуального смыслового состояния не обнаружил принципиальных различий в выделенных группах. В процентном соотношении представленности типов АСС испытуемые демонстрируют тенденцию, отраженную в показателях общей выборки: значимо больший процент первого типа, выраженный показатель пятого и незначительная доля представленности остальных типов. Результаты сравнительного анализа групп, разделенных по критерию характера преступлений (совершенных против личности или собственности), также не обнаружили существенных различий ни по одному параметру смысловой сферы. Данный факт свидетельствует о том, что сами по себе условия внешней среды не являются ведущими факторами, обусловливающими процесс актуального смыслового состояния. Внешние условия лишь опосредуют субъективные факторы, детерминирующие функционирование системы личностных смыслов.

Сам факт совершения преступления (исключением могут являться преступления, совершенные по неосторожности или в состоянии аффекта) свидетельствует об определенном нарушении смысловой сферы, в частности, деформации морально-этических ценностей. По нашему мнению, факторы внешней среды обусловили динамику системы личностных смыслов еще на ранних этапах личностного развития, в процессе интериоризации и активной идентификации норм и ценностей окружающей социальной действительности, что в итоге зафиксировало систему личностных смыслов на потребностном уровне функционирования. Личностные смыслы данного уровня, тотально транслируемые на окружающую действительность, носят исключительно эгоцентрическую направленность, а мотивационная сфера направлена на удовлетворение материально-биологических, предметных потребностей. Следует добавить, что показатель приближения срока освобождения не обнаружил значимой корреляционной взаимосвязи с показателями осмысленности временных локусов смысла.

В условиях лишения свободы и жесткого ограничения удовлетворения привычных потребностей идентификация осужденного с новым «внутрилагерным» социальным статусом во многом определяет дальнейший ход функционирования системы личностных смыслов и выбор стратегии выживания. В ходе исследования нами были выделены четыре группы испытуемых в соответствии с устоявшимся ненормативным стратификационным укладом ИТУ: «сотрудничающие с властями», «честно работающие», «изгои», «криминальные авторитеты» (испытуемые были рекомендованы психологом ИТУ, работающим непосредственно со спецконтингентом и начальниками отрядов, куда входили испытуемые). Здесь и в дальнейшем мы намеренно избегаем употребления жаргонной терминологии, поскольку использование тюремного лексикона повлечет за собой оценочный характер интерпретации полученных результатов.

Как видно из сравнительных таблиц 23 и 24, наиболее высокие показатели осмысленности различных временных локусов демонстрируют представители второй группы, что статистически значимо выделяет их из общей выборки. Стратегия поведения представителей данной страты заключается в принятии условий лагерного режима, они с осмысленной целью выхода на свободу, это и придает ощущение принятия ответственности за поведение, ведущее к освобождению, и реализации целей на свободе, при этом осмысление прошлого блокируется сознанием ввиду воздействия факторов внешней агрессивной среды, а процесс настоящего в силу монотонности и однообразности жестко операционализирован (настоящее воспринимается как еще один прожитый день, приближающий освобождение). Таким образом, можно заключить, что осмысление целей будущего и принятие за них ответственности позволяет человеку идентифицировать себя как «Я-человек» в жестких условиях внешней действительности, даже отрицая и рационализируя реальность. Необходимо отметить, что в данной группе у наибольшего процента испытуемых (40 %) наблюдаются типы переживания актуального смыслового состояния с синхронизацией двух временных локусов смысла (6-й и 7-й типы АСС). В отличие от них, испытуемые других групп демонстрируют чрезвычайно низкие показатели по всем параметрам осмысленности жизненной ситуации (рис. 17), несмотря на определенные «льготы», полагающиеся в соответствии с внутрилагерной иерархией (группы 1 и 4).

Таблица 23

Усредненные показатели СЖО у исследуемых групп заключенных

Таблица 24

Представленность типов АСС в исследуемых группах заключенных

Рис. 17.
Смысложизненные ориентации исследуемых групп заключенных

В частности, представители первой группы имеют официальные оплачиваемые должности в системе «внутрилагерного» обслуживания (дневальные, завхозы, работники медсанчасти, клуба, блока питания и т. д.), т. е. находятся на облегченном режиме и хорошо характеризуются администрацией колонии. Большинство из них имеют поощрения и условно досрочное освобождение. Несмотря на это, большинство представителей данной группы имеют выраженный первый тип актуального смыслового состояния. Как отмечают сами испытуемые, называя себя «приспособленцами», необходимо не просто выжить, а создать себе максимум удобных и комфортных условий для этого. Возможно, данная стратегия, обусловленная отсутствием стратегических целей на фоне инструментального отношения к настоящему, т. е. определенный тип АСС обусловливает синдром невротических реакций ситуации ожидания, описанный Г. И. Новиковым, который, в свою очередь, блокирует динамику личностных смыслов в жестко локализованной субъективной реальности [95]. Этим объясняется наибольший из всех групп показатель представленности первого типа АСС (80 %) и полное отсутствие типов АСС, имеющих синхронизированные смысловые локусы.

Четвертая группа испытуемых характеризуется ярко выраженной отрицательной направленностью, сущность которой состоит в противодействии администрации колонии (отказ от любых видов работ, создание различных группировок, стремление осуществлять внутреннее управление в лагере). Представители данной группы формально содержатся на строгом режиме, но благодаря связям с преступным миром на воле и «авторитетному влиянию» на заключенных практически ни в чем не знают отказа. Только в этой группе зафиксирован восьмой тип АСС, представленность остальных типов АСС в этой группе испытуемых аналогична ситуации в первой группе (69 % - первый тип, 23 % - пятый тип). Стратегия поведения в условиях лишения свободы заключается в следовании криминальным нормам: «так положено» (т. е. «жить по понятиям»), что соответственно разрывает взаимодействие индивида с окружающей действительностью и ставит его поведение вне «нормы».

Смысл стратегии выживания у представителей третьей группы заключается в стремлении вытерпеть и пережить страшные и жестокие условия внутрилагерной изоляции. В рассматриваемой группе наблюдается небольшой процент представленности второго, пятого, шестого и седьмого типов АСС (по 11 %), что, на первый взгляд, не характерно для условий, в которых вынуждены жить представители этой касты. В большинстве случаев в качестве стимулов, определяющих поведение данной группы, выступает угроза личностного унижения, побоев или страх смерти. Однако В. П. Васильев приводит примеры, когда при создании определенных условий, выраженных в индивидуальном подходе, обусловливающих осмысленное проявление позитивных личностных факторов, можно добиться положи-тельной мотивации в повседневном поведении осужденного [33]. Следовательно, изменяя условия среды, можно воздействовать на динамику системы личностных смыслов, придавая ей положительный характер, тем самым обусловливая прогрессивную направленность личностного развития даже в аверсивных условиях лишения свободы.

Анализируя показатели представленности типов актуального смыслового состояния в рассматриваемых группах, следует обратить внимание на факт полного отсутствия второго, третьего и четвертого типов АСС (исключение - группа 3 с небольшим показателем представленности второго типа), личностные смыслы которых локализуются в регионах прошлого и настоящего или синхронизируются (рис. 18). Данный факт позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на различные стратегии адаптации к условиям лишения свободы и выживания в них, внешние факторы блокируют процесс осмысленности человеком своего прошлого (как результат, непринятие ответственности за совершенное преступление и отсутствие раскаяния), настоящего (восприятие жизненной ситуации как жестких условий выживания, а не искупления вины) и, соответственно, наделяют цели будущего иллюзорностью и нереалистичностью.

Рис. 18.
Представленность типов АСС в исследуемых группах

Если учесть, что принадлежность к той или иной касте определяется поведением, которое демонстрирует осужденный на стадии первичной адаптации к новым условиям среды, то можно сказать, что уровень функционирования системы личностных смыслов в жестких условиях отбывания наказания определяется степенью ответственности за выбор стратегии поведения, которая, в свою очередь, обусловливается осмысленностью субъективных прошлого, настоящего и будущего. Однако факторы внешней среды, фрустрируя базовые потребности, ужесточают границы временных локусов смысла, опосредуют процесс идентификации «Я», обедняя при этом систему личностных конструктов. Необходимо отметить, что предложение использовать методику репертуарных решеток вызвало жесткий отказ испытуемых. Данный факт, по нашему мнению, обусловлен фрустрацией потребности осмысления себя в прошлом, принятия себя в настоящем и идентификации образа «Я в будущем». Соответственно неспособность дифференцированно идентифицировать свой образ во временной перспективе как следствие субъективного отношения к себе исключительно на уровне рефлексивного определения есть показатель низкой когнитивной сложности, которая, в свою очередь, опосредуется условиями настоящей «жизненной» ситуации осужденных.
В этой связи следует согласиться с М. С. Яницким, отмечающим, что «отрицательная» идеологическая основа мотивационно-потребностной сферы правонарушителей «…вследствие фрустрации базовых потребностей при лишении свободы может еще более закрепляться» [154, с. 149]. Следует добавить, что аверсивные условия «настоящего» в жизненной ситуации опосредуют непринятие ответственности за прошлый опыт (экстернальная рефлексия атрибутивного характера), обусловливают предметный характер целей будущего (явно дефицитарной направленности), что в итоге детерминирует неспособность человека адаптироваться к условиям «свободной» жизни. Как результат - высокий процент рецидива преступлений и возвращение к жестким, но конкретным и примитивным условиям лагерной жизни.

Таким образом, рассматривая влияние факторов внешней среды на функционирование системы личностных смыслов, можно отметить, что аверсивное стимулирование деятельности и поведения в большей степени влечет за собой блокирование этого процесса на низших уровнях системы, в результате чего личностные смыслы, выраженные в конструктах, локализуются во времени и ужесточаются, обусловливая ригидность проявления личностных факторов в поведении, делая его тем самым стереотипным и узконаправленным.

3.2. Особенности процесса актуализации личностных смыслов в ситуации кризиса социальной идентичности

Ранее мы не раз отмечали, что само актуальное смысловое состояние не обусловливается исключительно субъективными факторами личностного развития. Так, изменение объективных условий внешней среды (прежде всего, социальной) может повлечь за собой жизненную ситуацию, не отраженную в прошлом опыте, в силу ее непредсказуемости или неадекватности ожидания и, следовательно, неосмысленности (безработица, социально-экономические и политические катаклизмы, техногенные катастрофы и т. д.). В этом случае зафиксированная система личностных смыслов, выражающаяся в определенном актуальном смысловом состоянии, может повлечь обратное развитие личности. Человек, вынужденный принимать условия окружающей социальной среды исключительно ради адаптации к ней, не имея перед собой ответа на смысловой вопрос «зачем?», деперсонализируется, по большей части демонстрируя респондентное поведение, частота положительного подкрепления которого в итоге сделает его ригидным и стереотипным. В случае если подкрепление будет носить аверсивный характер, то личностный смысл интернализованных ранее ценностей может измениться до диаметрально противоположного, что повлечет за собой значительные изменения в статусе идентичности индивида. Возможно, действие этих механизмов наблюдается в ситуации, получившей название «Стокгольмский синдром», или в случае с обманутыми вкладчиками финансовых пирамид, когда жертвы нападения или обмана начинают защищать террориста или мошенника и всячески противодействуют действиям по их освобождению из сложившейся ситуации. Кроме того, условия социальной ситуации могут оказаться катализатором антисоциального поведения (преступная деятельность) или опосредовать процесс полной деградации личности (как в случаях алкогольной зависимости или наркомании).

Неосмысленный переход из одной жизненной ситуации в другую вынуждает человека отказаться от привычных условий прошлой жизни и предполагает определенный период для адаптации к новым условиям социальной действительности с полным принятием норм, ценностей и традиций социального окружения. В этот период, когда человек оказывается между двумя границами разных социальных групп, можно говорить о кризисе социальной идентичности. Пока еще не принятый новым обществом, но уже отвергнутый своими бывшими референтными группами, он относится к представителям так называемого маргинального слоя.

Дословно «маргинальность» означает промежуточность, пограничность. Маргинальный человек - «тот, кто находится между двумя отчетливыми культурными группами и сталкивается с дилеммой, к какой из них присоединиться, культурные нормы и ценности какой из них принять» [25, с. 427]. Отсутствие у человека чувства принадлежности к социальной группе, членство в которой является для него ценностной значимостью, длительное нахождение в ситуации неопределенности в принятии норм, ценностей, противоречащих друг другу, влекут за собой маргинализацию сознания. При маргинализации сознания человека его социальная идентичность может выступать в форме отсутствия, снижения или резкого усиления процессов идентификации с наиболее крупными социальными категориями. Впервые понятие «маргинальный человек» было введено Робертом Парком для описания людей, находящихся на границе между двумя (или более) социальными мирами и не принятых ни одним из них как полноправных участников. Этим людям приписывается особый маргинальный статус «положение индивида или группы, занимающих пограничное положение в слое, классе, обществе, а потому не полностью включенных в данное социальное образование» [127, с. 168].

Существенный признак маргинализма как психологического явления просматривается при внешней, формальной причастности к общности, внутренняя непринадлежность к этике и ценностям данной группы как в плане идентичности самосознания, так и в сфере реального поведения. Что в данном случае не позволяет сформироваться социальной идентичности, которая в самом общем смысле представляет собой результат процесса сравнения своей группы с другими социальными объектами. Именно в поисках позитивной социальной идентичности индивид стремится самоопределиться, обособиться от других, утвердить свою автономность. Человек, который уходит из привычного для него мира идентичностей и вторгается в иной мир, в котором существуют свои обязательства и связи, свои правила соподчинения и идентификации, чтобы избавиться от психологического дискомфорта, должен их принять. Но чем основательнее такое принятие, тем более оно напоминает отказ от идентичности, от самого себя, что и приводит к возникновению маргинального сознания. В противном случае устойчивая идентификация с группой, чьи ценности и нормы противоречат условиям окружающей социальной среды и не отражают значимости социального статуса в настоящем, может повлечь за собой выпадение индивида из социального контекста жизни с уходом в субъективное прошлое или нереальное будущее. Двойная принадлежность вызывает внутреннюю напряженность, приходится выбирать между противоречащими друг другу привязанностями, ожиданиями и ценностями. Эта двойственность положения, непрочность идентификации сказывается на различных чертах личности, нередко приводя ее к неврозу. Типичными психологическими феноменами поведения маргинального человека в новой социальной среде являются: плохая адаптация, самоотчуждение, деперсонализация, конфликтность, невротизм - все это зачастую делает приобщение к новым условиям острым, болезненным, неконструктивным.

Достаточно ярким примером представителей маргинальных слоев
(со всеми перечисленными атрибутами) могут быть бывшие преступники или люди с темным прошлым, пытающиеся его изменить, т. е. отказаться от своей идентичности. Когда такие люди отказываются от своей группы, но и не принимаются еще новой общностью, с которой они хотели бы себя идентифицировать, они оказываются между общностями, не принятыми ни одной из них, на границе. Так, заключенные, отбывающие наказание за преступление против личности или собственности, длительное время находящиеся в жестко регламентируемых условиях жизни, лишенные привычных способов реализации мотивационно-потребностной сферы, отбыв срок наказания, сталкиваются с проблемой выбора социальной идентичности. Сложность жизненной ситуации после освобождения заключается для них в отказе от идентификации себя с представителями социальной группы в прошлом и в силу неосмысленности своего будущего в период отбывания наказания, невозможностью идентифицировать себя с другими социальными группами в настоящем. Остро нуждаясь в этот период в позитивном внешнем подкреплении, не идентифицируя себя с определенной группой «нормального» социума, они вынуждены заново адаптироваться к условиям новой действительности. Однако отсутствие навыков такой адаптации в прошлом и аверсивное отношение социума, выражающееся в отрицательно окрашенном ярлыке «маргинальный элемент» в настоящем, обусловливают возвращение многих в старые, пусть жесткие, но знакомые условия преступной среды.

Личность может иметь несколько идентичностей, но социальная идентичность как совокупность должна быть едина, поскольку восприятие человеком себя в терминах «мы» и «нас» есть переживание себя, «в котором «Я» получает определение в терминах других, существующих вне индивидуального лица» [109, с. 335]. Являясь одной из базовых потребностей человека, потребность в групповой принадлежности, выраженная в устойчивой социальной идентичности, во многом обусловливает его физическое и социальное выживание в природе и обществе. В определенных жизненных ситуациях возникает необходимость определения и переживания «Я» человека как тождественного, эквивалентного или подобного определенного социального класса людей, в отличие от другого класса, т. е. «Я» переживается субъективно, как социальная коллективность. Коллектив исследователей проблемы миграции в современных социально-экономических и политических условиях России отмечает в этой связи, что: «Ни концепция национальной, ни концепция социальной безопасности не исключает для человека множественность идентичностей и лояльностей. Но право на совершенную безопасность они гарантируют ему лишь при том условии, что он в иерархии идентичностей твердо поставит на высшее место идентичность, которая удостоверяла бы его интеграцию в данной группе» [142, с. 331]. Таким образом, устойчивая социальная идентичность, выражающаяся в осмысленном отождествлении человеком себя с определенной социальной группой, опосредует все критерии адекватности его поведения и деятельности, что и позволяет избежать маргинализации индивида при переходе в новую социальную ситуацию.

С целью изучения особенностей функционирования системы личностных смыслов в условиях поиска социальной идентичности нами было проведено исследование. В качестве модельной группы, демонстрирующей особенности функционирования системы личностных смыслов в новой жизненной ситуации, выступили 25 человек в возрасте от 20 до 32 лет, отказавшихся от социальных групп, к которым ранее принадлежали, и пытающихся вступить в общество с социально приемлемыми нормами с помощью обучения в вечерней средней школе (вышедшие из мест заключения; поставленные на учет в милиции субъекты, промышлявшие воровством, проституцией; наркоманы). Исследование проводилось в вечерней средней школе № 12 г. Кемерово в 2002-2003 гг. с использованием модифицированного нами варианта теста СЖО и техники репертуарных решеток Дж. Келли.

Рис. 19.
Смысложизненные ориентации модельной группы «Маргиналы»

Как видно из рисунка 19, смысложизненные ориентации личности исследуемой группы в большинстве своем имеют низкие показатели, что указывает на неблагоприятное восприятие себя и действительности в сложившихся условиях жизненной ситуации. Исключением является показатель осмысленности по субшкале «Процесс», что характеризует испытуемых как людей, удовлетворенных «сегодняшним» моментом жизни, которую они воспринимают как интересную и эмоционально насыщенную. Данный показатель выражает смысловое отношение представителей модельной группы к действительности в период первичной адаптации к новым условиям. Если учесть, что участниками выступали люди, порвавшие со своим прошлым, которое жестко регламентировало поведение в основном при помощи аверсивных мер, и поступление в вечернюю школу есть осознанный шаг отдаления от прошлого и сближения с требованиями новой ситуации, то полученные результаты достаточно наглядно отражают закономерность смыслового отношения к действительности. Поскольку условия новой социальной среды еще окончательно не приняты и в силу отрицательного отношения социума к прошлому испытуемых, жизненные перспективы носят неосмысленный и достаточно размытый характер (самый низкий показатель по субшкале «Цели»).

При сравнении показателей смысложизненных ориентаций исследуемой группы с аналогичными показателями группы заключенных, описанных в предыдущем параграфе, обнаружены статистически достоверные различия по субшкалам «Процесс» и «Результат» (см. табл. 25). Данные показатели у исследуемой группы значимо выше, что указывает на более комфортные для испытуемых условия жизненной ситуации в настоящем. Значимо высокий показатель осмысленности прошлого, несмотря на достаточно низкую выраженность, демонстрирует относительное принятие своего прошлого в качестве элемента субъективного опыта. Таким образом, сам факт отказа от идентификации себя с социальной группой прошлого предполагает критическое и рефлексивное его принятие в качестве опыта. Однако у исследуемой группы несколько ниже показатель осмысленности будущего (субшкала «Цели»), который предает перспективную направленность всей жизнедеятельности человека. Это объясняется тем, что у заключенных, пусть слабо осмысленно, аморфно, но все-таки есть представление о будущем - выход на свободу, в исследуемой группе, в силу утраты прошлой социальной идентичности и несформированности новой, представление о жизненных перспективах носит туманный и размытый характер. Данный факт объясняет и фатальное отношение к своей жизни (субшкала «ЛК-Ж»).

Таблица 25

Средние показатели СЖО групп «Заключенные» и «Маргиналы»

В целом по результатам анализа смысложизненных ориентаций можно сделать вывод, что большая часть испытуемых находится в подвешенном состоянии, т. е., отказавшись от собственного прошлого, достаточно позитивно оценивая настоящее, данная группа не видит собственных перспектив и низко оценивает возможность изменить свою жизнь в соответствии с жизненными целями.

Данное предположение подтверждается анализом представленности типов актуального смыслового состояния в данной группе. Как видно из рисунка 20, наибольшее количество испытуемых относится к первому типу АСС (40 %), характеризующемуся дискретным восприятием действительности и своей жизни в целом ввиду неудовлетворенности прожитой частью жизни, низкой осмысленности своей жизни в настоящем, отсутствия целей в будущем. Испытуемые данной группы демонстрируют неверие в свои силы контролировать события собственной жизни, фатализм и убежденность в том, что бессмысленно что-либо загадывать на будущее, поскольку невозможно в ней что-либо изменить.

Рис. 20.
Представленность типов актуального смыслового состояния в исследуемой группе

Вторым наиболее выраженным типом АСС является седьмой (28 %). У этих испытуемых, несмотря на то, что прошлая часть жизни слабо осмыслена, сам процесс жизни воспринимается как интересный, эмоционально насыщенный и имеющий жизненную перспективу, которая и придает жизни осмысленность, но низкая осмысленность прошлого опыта сужает спектр интеграции индивидов с объективной реальностью. Это выражается в «приземленности», стремлении делать «как надо», неспособности спонтанно и непосредственно выражать свои чувства, а также в ориентации на трезвость, практичность и рациональный подход к решению проблем. Однако присутствие данного типа в выборке испытуемых отражает характер процесса поиска новой социальной идентичности посредством осмысления реальности сквозь призму будущего, и наоборот.

Достаточно большое представительство в данной группе получил третий тип АСС (20 %), характеризующийся жесткой локализацией смысла в настоящем, что является наглядным показателем смыслового отношения к действительности, когда прошлое отрицается субъектом посредством психологических защит, а будущее неопределенно и размыто ввиду непринятия социальным окружением прошлого социального статуса. Респондентное, ситуативное и защитное отношение к действительности у большей части испытуемых подтверждается крайне низкой представленностью типов с осмысленным локусом прошлого (8 % - второй тип АСС и 4 % - четвертый), а также полное отсутствие в выборке типов АСС, характеризующихся осмысленным локусом будущего (пятый) и его синхронизацией с другими временными регионами субъективной реальности (шестой и восьмой типы АСС).

Анализируя полученные результаты при помощи дескриптивного статистического метода, следует отметить проявление общей низкой осмысленности прошлого (88 %), подтверждающее отказ от прошлой жизни, непринятие результатов прожитых лет. Это весьма характерно для группы маргиналов - отказ от прошлого, от своих групп, статусов в данных группах носит в большей степени вынужденный и неосмысленный характер. Опыт прошлой жизненной ситуации, закрепившись в установках, генерализуется в личностных чертах и проявляется в стереотипных формах поведения, не всегда адекватных новым условиям действительности, и вследствие этого отторгается новым социальным окружением. Для осмысления и критического принятия своего прошлого в качестве опыта необходимо оценить его с точки зрения, отличной от своей, для чего требуется осмыслить и, если необходимо, принять качественно иные нормы и ценности. Однако невозможность в данной жизненной ситуации целостно идентифицировать себя с другими социальными группами через приобщение к их ценностям и нормам ввиду отторжения субъекта этими группами (отказ в приеме на работу, в обеспечении определенного социального минимума, выражение недоверия со стороны окружающих и т. д.) обусловливает действие защитных механизмов при осмыслении прошлого периода жизни. Только 12 % испытуемых не отвергают своего опыта и достаточно высоко оценивают результативность прожитых лет, принимая даже негативный опыт как полезное приобретение, немаловажное для последующей жизни. Вышеописанные причины во многом обусловливают и неудовлетворенность настоящим. Неудовлетворённость вызвана стереотипизацией и неадекватной идеализацией собственных правил и жизненных установок в новых социальных условиях, отражает проявление эффекта когнитивного диссонанса фактически у половины испытуемых (48 %). Однако достаточно высокий процент испытуемых демонстрирует удовлетворенность настоящим процессом жизни (52 %), что указывает на наличие интереса и положительно валентной эмоциональной компоненты в данном локусе субъективной реальности, что, в свою очередь, указывает на положительную динамику во взаимодействии с окружающей социальной средой. В то же время 72 % испытуемых не представляют собственное будущее, регион субъективной реальности которого блокирован для осмысленного отношения. Невозможность идентифицировать себя с какой-либо социальной группой в настоящий период жизни и, следовательно, получить положительную обратную связь, построенную на сопричастности к ценностям и нормам, блокирует выстраивание жизненной перспективы и формулирование целей жизни, которые, по определению, являются ценностным компонентом личностного смысла.

Полученные результаты указывают на кризисный характер функционирования системы личностных смыслов в ситуации выбора идентичности. Данный характер обусловлен разрывом связей между личностными факторами, детерминирующими поведение и деятельность в определенных условиях ситуации, характером и направленностью деятельности и отношением социального окружения к результатам деятельности и ее субъекту.

Для исследования качественных показателей проявления кризиса социальной идентичности, вызванного сменой жизненных ситуаций, нами использовалась методика репертуарных решеток, состоящая из восьми заданных элементов: 1) «Я»; 2) «Человек прошлого»; 3) «Человек настоящего»; 4) «Человек будущего»; 5) «Человек, который смог самореализоваться»; 6) «Человек, который не смог самореализоваться»; 7) «Человек, который считает себя русским»; 8) «Человек, считающий себя принадлежащим другой стране, нации».

Набор предлагаемых элементов был обусловлен задачами исследования, предполагавшими изучение различных аспектов идентичности испытуемых (временных, личностных, этнических, социальных) как составляющих целостной Я-концепции.

Положение графика величин идентичностей (см. рис. 21) показывает, что большинство показателей оценки элементов и самих испытуемых находится в зоне средних и высоких значений, за исключением одного элемента («Человек, который не смог самореализоваться»). Наиболее позитивно оцениваются элементы «Человек настоящего» и «Человек, который смог самореализоваться», что говорит о направленности к людям, способным устроиться в жизни, в качестве которых выступали сверстники (друзья, приятели, близкие знакомые). Ниже всех оценивается элемент «Человек, который не смог самореализоваться», при заполнении бланка он отмечен знаком «минус», что означает негативное отношение к данному лицу. Их выбор можно интерпретировать как свидетельство значимости для них людей, способных реализовать себя в этой жизни, и ориентацию на социальную группу по возрастному критерию.

Рис. 21.
Величина идентификации элемента «Я» с другими элементами репертуарной решетки

Размах величины идентификации, определяющийся по разнице между максимальным и минимальным значениями, равен 2,68 (4,93-2,25), что говорит о средней величине разброса оценок. Средняя арифметическая величина идентификации с элементом «Человек прошлого», роль которого в большинстве случаев закреплялась за людьми старшего возраста (чаще всего родители), равна 3,38 балла (ниже среднего), говорит о том, что для данной группы мнения более старших людей не являются авторитетными, и, возможно, существует проблема отцов и детей, т. е. в среде близкого социального окружения. Кроме того, ориентация при выборе модели для этого элемента на возрастной критерий демонстрирует понимание испытуемыми «прошлого» не как субъективной стадии жизни, а как момента физического времени, который уже закончился. Это указывает также на действие механизмов психологических защит при осмыслении «прошлого» как элемента субъективной реальности и невидение своего образа в данном временном регионе.

При анализе конструктов, отражающих этническую идентификацию (к ней относятся элементы «Человек, который считает себя русским» и «Человек, считающий себя принадлежащим другой стране, нации»), чаще наблюдается причисление себя испытуемыми к группе русских (4,25). К другой нации отношение более негативное, что проявляется в приписывании таких недостатков, как «злость», «грубость», «глупость». Вероятно, это компенсаторная реакция испытуемых на невозможность причислить себя к какой­­­-либо более узкой группе по другим аспектам социальной идентичности (ролевым, профессиональным, культурным и др.). Необходимо отметить, что впоследствии это может привести к этноцентризму. Однако небольшая разница величин идентификации между этими элементами указывает на сложность и неоднозначность в идентификации себя испытуемыми в качестве гражданина своей страны, с одной стороны, и дифференциации этнической и гражданской идентичности - с другой.

Самооценка испытуемых достаточно высока. Как показал кластерный анализ, приписываемые себе качества жестко делятся на положительные и отрицательные (они даны в процентных отношениях от общего количества испытуемых). В качестве положительных они отметили у себя следующие черты: умный (94 %), красивый (65 %), веселый (59 %), добрый (41 %), ласковый (35 %). В качестве отрицательных черт они у себя отметили следующие: урод (24 %), бешенный (12 %), легкомысленный (12 %), грубый (12 %).

Как видно из перечисленных характеристик, исследуемая группа имеет склонность к высокой самооценке. В то же время эта оценка является достаточно противоречивой, поскольку, несмотря на то что самоописание является последовательным и непротиворечивым, так как характеристики не взаимоисключают друг друга, в качестве отрицательных черт значительно чаще указываются размытые (не психологические) конструкты. Это говорит о принятии себя на основе устоявшегося, идеализированного представления. Наличие негативных характеристик не свидетельствует о видении направлений своего роста, поскольку они обозначены в размытой форме. Также следует отметить, что при идентификации с различными элементами решетки испытуемые используют конструкты, отвечающие в большей степени на вопрос «Какой Я», а не «Кто Я», что указывает на физический и рефлексивный характер самоописания и сложность в идентификации своего «Я» как целостного образа.

В результате семантического анализа конструктов было выявлено наличие девяти категорий. Количество конструктов (в процентном соотношении) в каждой из них распределилось следующим образом:

1. Отношение к другим людям. К ней относятся конструкты, описывающие позицию человека по отношению к другим людям, его поведение в процессе общения, - 41 %.
2. Отношение к профессии и другим видам деятельности. Конструкты, описывающие стиль работы, ее качество, успешность, удовлетворенность работой, степень активности в ней, самостоятельность, инициативность и подобные им характеристики, - 3 %.
3. Отношение к материальным предметам. Конструкты, характеризующие взаимодействие человека с предметным миром: его аккуратность, любовь к вещам, бережливость, интерес к их устройству, любовь к порядку в мире вещей или противоположные характеристики - 6 %.
4. Мировоззренческие отношения. Конструкты, характеризующие общий настрой человека, его жизненное кредо, - 11 %.
5. Свойства темперамента. Конструкты, описывающие динамику поведения человека через характеристики активности, скорости реакций, эмоциональности и т. п., - 11 %.
6. Интеллект и способности. Конструкты, характеризующие умственные и другие способности людей, - 13 %.
7. Здоровье и болезни. Конструкты, отражающие наличие болезней или их симптомов в противоположность здоровью, - 2 %.
8. Непсихологические конструкты. К ним относятся все конструкты, которые не содержат непосредственной психологической информации. Например, описание внешности, демографические данные и т. п. - 12 %.
9. Вредные привычки. Конструкты, связанные с употреблением спиртных напитков, наркотиков и курением, - 1 %.

Наличие конструктов той или иной категории свидетельствует о важности для испытуемых этих характеристик при оценке себя и других людей. Исходя из этого, можно констатировать, что для данной группы наиболее важны характеристики, отражающие поведение человека по отношению к другим людям. Наличие таких категорий, как вредные привычки, здоровье и болезни, говорит о значимости этого фактора в жизни человека (как и все отношения предыдущих групп конструктов). У здоровых людей, не имеющих вредных привычек или не возникающих в этой сфере проблем, они встречаются крайне редко.

Однако описательный характер выделенных конструктов определяет тенденцию к объединению вышеперечисленных категорий в одну, отражающую бытийное понимание личностных черт разного уровня: интеллектуальные, аффективные, поведенческие, мировоззренческие. Среди конструктов, отражающих различные виды деятельности, присутствует лишь небольшое количество профессиональных конструктов (3 %), конструкты, указывающие на социальную роль или статус в обществе, полностью отсутствуют, что подтверждает подвешенное состояние испытуемых во взаимоотношениях с окружающей социальной действительностью.

Таким образом, в семантическом поле испытуемых в значительной степени преобладают конструкты, отражающие описательный характер себя и других на уровне личностных черт. Вторым по объему блоком конструктов выступили конструкты с чрезмерно широким диапазоном пригодности, вследствие чего не несущие какой-либо психологической информации. В некоторых случаях указание степени полноты фигуры или манеры одеваться может вывести на основную проблему испытуемых, но в контексте приоритета их над представленностью конструктов, отражающих социальный статус или профессиональную идентичность, они указывают на размытый характер системы личностных конструктов. Сами конструкты при этом жестко зафиксированы в определенном регионе субъективной реальности и, следовательно, указывают на снижение уровня когнитивной сложности при попытке идентификации с социальным окружением.

Система конструктов достаточно однотипна: выявленные и противоположные конструкты практически одинаковы у всех испытуемых, хотя исследование проходило в индивидуальном порядке, без личностного контакта между испытуемыми. Анализ связей между конструктами показал, что для данной группы присуща когнитивная сложность ниже среднего уровня (среднее арифметическое общей суммы квадратов коэффициентов корреляций составило 24,7). Это означает, что многие оценочные характеристики не существуют в сознании испытуемых самостоятельно. Если они замечают в каком-то человеке одну из этих черт, то они тут же приписывают ему и оставшиеся. Для человека с высокой когнитивной сложностью это исключено, так как он четко проводит различия между личностными чертами. Также все выявленные конструкты были разделены на два типа. К первому типу, обозначенному как «поляризованные», были отнесены конструкты, имеющие противоположные полюса и представляющие жесткую дихотомию («уверенный - неуверенный», «ответственный - безответственный» и т. п.). Ко второму типу, определенному как «неполяризованные», были отнесены конструкты более творческие и свободные («критичность - лопоухость», «скабрезность - воспитанность», «знание - открытие» и т. п.). В результате было выявлено только 12 % конструктов, относящихся к группе «неполяризованных». Это говорит о ригидности и наличии стереотипов в оценивании предложенных элементов и подтверждает невысокий уровень когнитивной сложности испытуемых.

Исходя из всего выше сказанного, можно сделать вывод о том, что исследуемая группа причисляет себя к людям настоящего времени и в качестве референтной группы обозначает возрастную группу сверстников. К старшему поколению проявляются безразличие и некоторая холодность, которые переносятся на временную категорию «прошлое». Они не склонны к идеализации своего окружения, ни один из элементов не получил максимально высоких или максимально низких оценок (за исключением элемента «Человек, который не смог самореализоваться»). В отношении себя испытуемые не склонны к преувеличению своих достоинств, имеют достаточно высокую, но в то же время противоречивую самооценку, демонстрируют «размытый» характер системы личностных конструктов с жесткой поляризацией элементов и ниже среднего уровень когнитивной сложности. Вследствие этого некоторые характеристики сливаются в один конструкт, что говорит о наличии стереотипов и жестких установок в мышлении.

При оценке людей наиболее важными качествами, отражающими категорию личностных черт, являются характеристики отношений к другим людям. Это говорит о социальной направленности и даже возможности конформизма, поэтому наиболее важным является мнение собственной группы (сверстников) и возможные конфликты с родителями и преподавателями («люди прошлого»). Следовательно, референтной группой рассматриваются друзья, приятели, знакомые близкого возраста.

Полученные по РЕП-тесту данные были соотнесены с результатами теста СЖО у групп с наиболее представленными по выборке типами актуального смыслового состояния (первый и восьмой типы АСС). В результате было выявлено, что у группы испытуемых с седьмым типом актуального смыслового состояния в большей степени выражено положительное самоотношение, что указывает на более высокую самооценку и чувство уверенности в себе. При идентификации себя во временном аспекте для них характерна тенденция отождествлять себя с людьми настоящего и будущего, а также с «Человеком, который смог самореализоваться», что соотносится с более высоким показателем локуса контроля - Я, чем у представителей группы с первым типом АСС.

Группа испытуемых с первым типом АСС, напротив, обнаруживает склонность к идентификации себя с «Человеком, который не смог самореализоваться» и «Человеком настоящего», при этом демонстрируя направленность на негативное самоописание. Все это подтверждает ригидный, жестко рефлексивный, фиксированный характер длительного переживания этого типа актуального смыслового состояния, что находит свое отражение в невозможности конкретизации жизненных перспектив, атрибутивном характере осмысления прошлого опыта и в недовольстве жизнью в целом.

Объединяющим компонентом испытуемых двух групп выступает показатель когнитивной сложности, который зафиксирован на уровне ниже среднего и выражен в чрезмерной поляризованности конструктов, указывающей на категоричность и негибкость суждений относительно себя и объективной реальности. Соответственно можно сделать вывод о том, что жесткие границы социальной действительности, влекущие обособление человека от социального окружения, обусловливают не только его социальный статус маргинала, но и маргинальность его сознания, т. е. ужесточают границы субъективной реальности между временными локусами смысла. Блокирование своего прошлого как опыта для построения адекватных целей будущего и эффективного функционирования по их реализации в настоящем влечет за собой полное выпадение индивида из социального контекста, размытую социальную идентичность (в основном представленную физическим и рефлексивным описанием «Я») и, как следствие, перевод личностных смыслов на индивидный или биологический уровень функционирования системы.

Следует отметить, что действие описанных механизмов в условиях кризиса социальной идентичности необходимо рассматривать в контексте причинности изменений самих условий. Так, например, смена условий может носить характер резкой трансформации позитивно окрашенного прошлого в аверсивное настоящее (вынужденная миграция, снижение социального статуса, потеря близкого человека, падение материального уровня жизни и т. п.). В этом случае личностные смыслы, скорее всего, будут зафиксированы в локусе субъективного прошлого, что приведет к трудностям в принятии субъектом норм и ценностей нового социального окружения (в отличие от рассмотренной ситуации неприятия социумом норм и ценностей субъекта). Однако выпадение из социального контекста жизненной ситуации неминуемо повлечет за собой маргинализацию сознания и снижение уровня функционирования системы личностных смыслов. Для выхода из маргинального статуса необходима устойчивая идентификация с определенной социальной группой, нормы и ценности которой помогут человеку в выборе жизненных ориентиров и средств их достижения. В этой связи актуальным для человека будет критическое осмысление своего прошлого и извлечение из него позитивного опыта (не важно, в какой эмоционально окрашенной форме). Признание своего прошлого как реально существующего поможет человеку в идентификации себя с определенной социальной группой, что опосредует весь процесс взаимодействия с новыми условиями социальной действительности.

3.3. Интернализованный выбор как фактор прогрессивной динамики функционирования системы личностных смыслов

Для изучения условий жизненной ситуации, определяющих прогрессивную динамику функционирования системы личностных смыслов, и исследования ее особенностей и закономерностей нами были рассмотрены две модельные группы, где жизненные ситуации были обусловлены интернализованным выбором и имели заданные цели деятельности и поведения, ориентированные на желаемый и социально одобряемый результат. Первую группу составили беременные женщины, переживающие смысложизненный кризис в прогрессивном его разрешении. Жизненная ситуация для них в большинстве случаев определяется осмысленным решением стать матерью и изначально имеет направленность на реализацию личностных смыслов через переживание ценностей любви (в терминологии В. Франкла). Кроме того, статус матери носит характер социально одобряемой ценности и обусловливает процесс интегрированного личностного развития. В качестве другой модельной группы, демонстрирующей положительную динамику функционирования системы личностных смыслов, была выбрана профессиональная группа практикующих психологов, реализующих личностный смысл через деятельность, имеющую ярко выраженную социальную направленность и обусловленную морально-нравственными ценностями и этическими нормами.

Жизненная ситуация беременных женщин, для которых решение стать матерью было осознанным выбором и положительно воспринято социальным окружением, с позиции исследования смысловой сферы личности является уникальной, поскольку личностные смыслы в ней функционируют на всех уровнях системы. Сам процесс функционирования развивается от нижележащих уровней до высших поэтапно. В данной жизненной ситуации можно наблюдать положительную динамику взаимодействия биологически обусловленных смыслов, личностных характеристик, обусловливающих поведение, и факторов внешней среды. С этой целью мы исследовали динамику смысложизненных ориентаций женщин в процессе протекания беременности на различных триместрах. Исследование проводилось на базе отделения патологии беременных первого родильного дома и отделения гинекологии третьей городской больницы им. М. А. Подгорбунского г. Кемерово в 2003 г. В нем приняли участие 90 женщин, которые представляли три группы в соответствии со сроком беременности, по 30 человек в каждой группе первого (0-13 недель), второго (14-26 недель) и третьего триместров (27-40 недель). Данная периодизация беременности принята в медицине. Выделение групп по такому принципу обусловлено спецификой жизненных задач, решаемых женщиной на различных этапах беременности.

При анализе результатов выборка была стандартизована по показателям возраста и уровня образования.

Полученные результаты позволяют проследить, каким образом происходит динамика смысложизненных ориентаций от первого к третьему триместру (табл. 26), т. е. от осмысленного решения сохранить ребенка и стать матерью до реализации цели. Во-первых, наблюдаются изменения общего показателя осмысленности жизни (у испытуемых всех трех групп выявлен высокий общий показатель осмысленности жизни). При этом он значимо увеличивается от первого к третьему триместру, причем если между первой и второй группой эта разница незначительна, то между второй и третьей она обретает статистически значимый характер. Соответственно, можно определить динамику функционирования системы личностных смыслов в период беременности как прогрессивную.

Таблица 26

Усредненные показатели теста СЖО в различные триместры беременности

Данное развитие системы личностных смыслов выражается в расширении границ субъективной реальности за счет увеличения показателей осмысленности локусов прошлого опыта и пролонгирования в каждом триместре целей, отражающих личностные смыслы более высокого уровня. Это подтверждается повышением показателей по 2-й и 3-й субшкалам (цели в жизни и процесс жизни), которые отражают высокий уровень осмысленности жизни после беременности (рождение, воспитание ребенка) и значимости для них «настоящего», которые придают осмысленность жизни, направленность и временную перспективу, что подтверждает достаточно высокие показатели осмысленности жизни. Причем показатель осмысленности локуса «будущего», снижаясь ко второму триместру, к третьему увеличивается и становится значимо выше, чем у испытуемых первого триместра. Неравномерность смысловой динамики может объясняться кризисом второго триместра, обусловленным фрустрацией потребностей привычного образа жизни и отдаленностью во времени желаемого результата, однако по мере приближения к цели (рождению ребенка) увеличивается удовлетворенность прожитого периода беременности и показатель осмысленности резко прогрессирует (рис. 22).

Несомненно, что достижение цели у беременных третьего триместра связывается с переживанием положительных эмоций, при этом цель приобретает характер интернализованной ценности. Такого же рода динамику, т. е. примерное равенство результатов на первом и втором триместрах и увеличение к третьему, можно проследить и по показателям субшкалы «Процесс жизни». Результаты исследования по ней колеблются в пределах средних значений, что подтверждает восприятие самого процесса жизни, как интересного, эмоционально насыщенного и наполненного смыслом. Данная динамика является закономерной, т. к. на всем протяжении беременности женщина адаптируется ко множеству изменений соматического и психологического характера.

Рис. 22.
Динамика смысложизненных ориентаций в различные триместры беременности

Показатели осмысленности локуса «прошлого» указывают на то, что прожитая часть жизни воспринимается продуктивной и осмысленной (баллы по этой шкале находятся в пределах нормы), увеличивая значение от первого к третьему триместру. Такая же динамика наблюдается при анализе 4-й и 5-й субшкал («Локус контроля - Я» и «Локус контроля - жизнь»). Данные результаты вполне закономерны - на первом этапе женщине приходится делать выбор (оставлять ребенка или нет), и, приняв решение сохранить его в дальнейшем в силу различных обстоятельств, ей приходится сталкиваться с множеством проблем различного характера, как субъективного, так и объективного (межличностные, проблемы на работе или учебе, физиологические изменения, фрустрация привычных потребностей, изменение жизненного цикла и т. д.). Решение проблем, с которыми женщине приходится справляться, чтобы добиться цели, приводит к принятию на себя ответственности и убеждению, что контроль над своей жизнью возможен.

Сложный, прогрессивный характер динамики функционирования системы личностных смыслов в процессе беременности можно наблюдать и при анализе соотношения типов актуального смыслового состояния на различных этапах ее протекания (табл. 27). Неоднозначность процентного соотношения актуальных смысловых состояний в различные триместры беременности обусловливается комплексом как внутренних, так и внешних факторов переживания жизненной ситуации. Кроме того, актуальное смысловое состояние отражает и стиль переживания беременности, в основе которого заложено переживание женщиной шевеления ребенка, отражающее эмоциональное взаимодействие с ребенком [133].

Таблица 27

Процентное соотношение типов АСС на различных сроках беременности

В первом триместре наблюдается достаточно большое распределение испытуемых по различным типам АСС. Данный факт характеризует этот период как сложный процесс первичной идентификации, связанный с осмыслением факта беременности. Как считает Г. Г. Филипова, само переживание идентификации беременности не влияет на дальнейшее развитие материнства, но отражает «стартовое» содержание материнской сферы [132]. В период до начала ощущения шевеления сниженная общая активность, характерная для этого периода, имеет адаптивное значение. В это время происходит ограничение контактов с внешним миром, что во многом способствует сохранению беременности и развитию плода. У большинства испытуемых актуальное смысловое состояние переживается по восьмому типу, обусловливая адекватный стиль переживания беременности. Однако следует отметить отсутствие испытуемых с типами АСС, отражающими осмысленность локуса «настоящего» в чистом виде или в сочетании с локусом «прошлого» и большую представленность типов с осмысленным локусом «будущего». Основываясь на этих показателях, можно сделать вывод о значимости принятого решения о рождении ребенка и ориентировании деятельности в данный период жизненной ситуации на смысл будущей жизни. Исключением являются испытуемые первого типа АСС (достаточно большой процент представленности) и небольшой процент второго типа, ориентированного на прошлое. Соответственно первичная идентификация беременности у большинства женщин обусловливается процессом осмысления своего будущего, представлением того, каким оно будет. Однако стили переживания беременности носят индивидуальный характер и во многом определяются личностными факторами и характерологическими особенностями. Также следует отметить, что носмысление настоящего момента опосредует иллюзорный характер целей, что объясняется еще малым ее сроком и удаленностью во времени ожидаемого результата.

Период появления и стабилизации ощущений шевеления ребенка является наиболее благоприятным для физического и эмоционального состояния матери. Женщина уже свыклась с фактом беременности. В этот период многие женщины отмечают изменение интересов, концентрацию на задачах беременности и послеродового периода, подготовке к родам. На этом этапе развития беременности наблюдается снижение представленности восьмого и пятого типов АСС за счет увеличения доли второго и третьего типов. Данный факт характеризует жизненную ситуацию второго триместра как интернализацию идентичности беременности, когда состояние становится уже привычным, но желаемый результат еще достаточно далеко отсрочен во времени. Это, по всей видимости, и обусловливает смысловую концентрацию беременных на «настоящем» моменте жизни либо подталкивает к рефлексии прошлого опыта. Тем не менее наблюдается снижение представленности состояний с выраженной осмысленностью цели, т. е. более значимыми на данной стадии становятся настоящее и прошлое, причем в локализованной друг от друга форме (отсутствие четвертого типа состояния).

Третий триместр беременности с медицинской и с психологической точек зрения считается самым сложным, поскольку в силу развития плода у женщины ухудшается самочувствие, снижается резистентность, падает интерес ко всему, не связанному с ребенком. Этим, по всей видимости, и обусловлено повышение значимости типов АСС с осмыслением двух и трех временных локусов (увеличение представленности 8, 7 и 4-го типов), за счет чего снижается доля первого, второго и третьего типов. Таким образом, можно заключить, что приближение к желаемому, ранее осмысленному и социально одобряемому результату способствует синхронизации временных локусов в актуальном смысловом состоянии. Смысложизненные аспекты переживания настоящего момента жизни как этапа достижения уже ближайшего будущего с отношением к прожитому периоду как ценности способствуют снижению предродовых страхов, несмотря на ограничение в этом периоде активности и способности резкого эмоционального реагирования.

Рис. 23.
Представленность типов АСС в различные триместры беременности

Для изучения психологической мотивации деторождения, особенностей отношений с близким социальным окружением (мужем, родителями, а также отношений в семье) и социально-демографических характеристик, отражающих социальный статус беременной и ее взаимоотношения с условиями социальной действительности, нами использовался модифицированный вариант анкеты, использованной Т. В. Скрицкой в исследовании ценностных ориентаций беременных женщин [122]. Вопросы анкеты относительно отношения к беременности содержат в себе в основном 4 варианта ответа, отражающих степень согласия с данным вопросом (да; скорее да, чем нет; скорее нет, чем да; нет).

При анализе результатов были обнаружены статистически значимые связи между данными анкеты, отражающими аспекты взаимодействия испытуемых с условиями внешней среды и осмысленности временных локусов смысла. Показатели осмысленности повышаются при увеличении степени согласия мужа на рождение ребенка и уровня отношения матери к собственной беременности, а также уровня образования. Супруг и мать, являясь людьми близкого окружения, выражая свое отношение к беременности, выступают факторами внешней среды, и характер их отношения (положительный либо аверсивный) обусловливает весь процесс функционирования системы личностных смыслов беременной. Если мать беременной вынашивала свою беременность как желанную, то показатель общей осмысленности жизни и локуса «будущего» повышается (r = -0,22 и r = -0,25 соответственно при p = 0,05). Данный факт можно объяснить через опосредование положительными отношениями с близким человеком, поскольку, если мать во время беременности испытывала положительные эмоции относительно рождения ребенка, то и отношения с дочерью должны носить более доверительный и теплый характер, соответственно, отношения с матерью обусловливают динамику личностных смыслов. При повышении степени согласия супруга беременной по поводу рождения ребенка увеличиваются осмысленность жизни, целей, процесса жизни и локус контроля - жизнь. В данном случае прогрессивную динамику можно объяснить характером взаимоотношений, придающим беременной женщине ощущение значимости и чувство защищенности.

Показатель уровня образования не является, на наш взгляд, фактором, непосредственно выступающим условием динамики системы личностных смыслов. В данной жизненной ситуации уровень образования отражает, скорее, осмысленное отношение к беременности, поскольку высшее образование взаимообусловлено с показателями возраста, социального статуса, общим уровнем культуры и соответственно более интенсивными отношениями с окружающей социальной действительностью. Беременные женщины с высшим образованием в большей степени интересуются достижениями в области перинатальной медицины, они в большинстве своем достигли определенного профессионального статуса и определились с карьерой, их социальное окружение в большей степени оценивает статус матери как определенное личностное достижение, соответствующее социально одобряемой ценности. Эти факторы в своей совокупности, выражаясь в уровне образования, опосредуют положительную динамику функционирования системы личностных смыслов у данной группы испытуемых. Таким образом, можно констатировать, что положительное влияние внешних факторов жизненной ситуации способствует прогрессивной динамике функционирования системы личностных смыслов в процессе беременности. Кроме влияния внешнего окружения, также следует отметить и личностные факторы, которые определяют положительный характер динамики системы личностных смыслов. Необходимо отметить, что решение стать матерью во многом обусловлено положительно окрашенными социокультурными стереотипами и ценностными установками относительно основной функции женщины. В современном обществе, при современном уровне медицины у женщины есть возможность планировать и прогнозировать как сроки беременности, так и социальные роли, связанные с ее реализацией. Это создает проблему интернализации выбора и влечет за собой необходимость принятия ответственности за принятое решение, что, в свою очередь, обусловливает пролонгированный характер осмысления будущей, качественно новой жизненной ситуации.

В качестве модельной группы, демонстрирующей влияние характера деятельности на прогрессивную динамику функционирования системы личностных смыслов, можно представить профессиональную группу практических психологов, чья деятельность носит ярко выраженный просоциальный характер. Особенность жизненной ситуации, отраженной сквозь призму реализации человеком себя в профессиональном плане, заключается в характере отношения человека к этому виду деятельности, к ее роли и месту в структуре жизнедеятельности в целом.

Среди многообразных видов деятельности личности профессиональная занимает особое место. Образуя основную форму активности субъекта, она аккумулирует в себе главные характеристики основного вида деятельности человека - социально обусловленного, осознанного, целенаправленного труда. В процессе профессиональной деятельности человек неизбежно вступает в определенные социальные отношения, которые стимулируют развитие личности и опосредуют динамику функционирования системы личностных смыслов через новые связи. Если избранная профессия и реализуемый жизненный смысл, достигаемая жизненная ценность составляют деятельностно-смысловое единство для субъекта, то профессиональная деятельность приобретает сущностный, смысложизненный характер. Однако если основные жизненные ценности субъекта лежат вне профессии, то она является лишь средством реализации этих ценностей [150]. Соответственно эффективность профессиональной деятельности обусловливается совпадением ее ценностно-смыслового и предметно-действенного аспектов, т. е. деятельностно-смысловым единством.

При положительной мотивации субъекта (прежде всего, осмысленной) целостный процесс профессиональной деятельности обусловливает формирование, развитие и эффективную реализацию личностных характеристик, определяющих структуру ПЗК данной профессии, и накладывает заметный отпечаток на весь облик человека: психомоторику, стереотипы речи и мышления, установки и ценностные ориентации. Весь этот комплекс личностных новообразований выражается в профессиональном видении мира, центральнообразующим ядром которого, по нашему убеждению, является система личностных смыслов профессионала, уровень функционирования которой и определяет отношение человека к характеру, процессу, направленности и результатам деятельности. Именно личностные смыслы говорят об отношении человека к профессиональной деятельности как неотъемлемой части его жизни, определяющей его статус в обществе.

Каждой определенной профессиональной группе присущ свой смысл деятельности, своя система ценностей, определяемые, прежде всего, направленностью деятельности на ее объект. В этой связи большой интерес представляют профессиональные группы, чья деятельность как форма самореализации личности обусловлена морально-этическими принципами по отношению к своему объекту, т. е. виды профессий, имеющие деонтологический статус (врачи, юристы, педагоги, психологи, социальные работники и др.).

Классическим примером таких видов профессий является практическая деятельность психолога, которая специфична, прежде всего, кругом своих задач. Так, например, нормативные документы, регламентирующие деятельность школьной психологической службы, определяют их следующим образом:

1) психопрофилактическая работа;
2) психодиагностическая работа;
3) развивающая и психокоррекционная работа;
4) консультативная работа [97].

В. Ю. Большаков классифицирует задачи, которые приходится решать в своей деятельности практическому психологу, следующим образом:

1) все виды услуг, оказываемые отдельно взятому человеку (адаптирование нового ученика в классе, нового члена коллектива, решение личностных проблем и т. д.);
2) установление определенных отношений между двумя или несколькими людьми (семейные проблемы, проблемы детей и родителей и т. д.);
3) работа с малыми группами;
4) работа с большим коллективом [24].

Несомненно, что каждая отрасль практической психологии имеет свой специфический набор задач, но в целом вся деятельность психолога-практика обусловлена взаимодействием с широчайшим спектром явлений окружающей социальной действительности (от политических, экономических, культурных преобразований в обществе и техногенных катастроф до конкретных жизненных трудностей отдельного человека). В процессе своей деятельности психологу приходится сталкиваться с различными возрастными, социальными, культурными категориями людей, однако объектом его деятельности всегда остается индивидуальность человека, обратившегося за помощью к специалисту как к компетентному в его жизненных трудностях и проблемах лицу, при этом следует учитывать, что в ходе такого взаимодействия сам психолог становится элементом близкого окружения этого человека. Все это требует от психолога особых индивидуальных качеств, мировоззрения, системы ценностей и, прежде всего, осмысленного, интернализованного отношения к себе как к субъекту профессиональной деятельности.

Большинство исследователей проблемы эффективной профессиональной деятельности психологов указывают, прежде всего, на значимость выраженности определенных специальных способностей к данному виду деятельности. Так, Н. В. Бачманова и Н. А. Стафурина основной специальной способностью психолога называют талант общения. В структуре этой способности они выделяют: умение полно и правильно воспринимать человека (наблюдательность, быстрая ориентация в ситуации и т. д.), умение понимать внутренние свойства и особенности человека (проникновение в его духовный мир, интуиция), умение к сопереживанию (эмпатия, сочувствие, доброта и уважение к человеку, готовность помочь человеку), умение анализировать свое поведение (рефлексия), умение управлять самим собой и процессом общения (самоконтроль) [18].

По мнению Н. А. Аминова и М. В. Молоканова, успешность деятельности психолога предопределяется уровнем сформированности у него таких характеристик, как интерперсональные (коммуникативные) и проектные (сила воздействия на поведение других людей) умения и анропоцентрическая направленность (интегральная чувственность к объекту, процессу и результату психологической деятельности). Исходя из этого, ими выводятся некоторые компоненты специальных способностей психолога. В частности, к ним относятся индивидуально-психологические особенности мышления (социального интеллекта как способности к пониманию поведения других людей) и проективных действий (фасилитивности как поддерживающего стиля социальных отношений) [6]. В. М. Молоканов также считает, что задатками специальных склонностей к деятельности в области практической психологии выступают психофизиологические предпосылки, в частности, свойства активированности и лабильности нервной системы [88].

В результате исследований, проведенных Л. M. Бэчтолдом, Э. Э. Вернером, Р. Б. Кеттеллом и Дж. Е. Древдалом, был получен следующий психологический портрет эффективного психолога: это личность с творческим мышлением, склонная к самоанализу, любящая работать в одиночестве, независимая и самоуверенная, но всегда готовая воспользоваться новыми возможностями для приобретения нового опыта, эмоционально устойчивая, наделена развитым чувством самоконтроля, не привержена стандартам, обладает гибким мышлением и легко адаптируется [81].

По нашему мнению, говорить о тех или иных характеристиках, определяющих эффективность деятельности психолога (вне психофизиологическихзависимости о каком уровне функционирования идет речь предпосылках или личностных чертах), возможно только в случае осмысленного отношения профессионала к себе в контексте профессиональной деятельности и его отношения к самой деятельности в целостном контексте жизни. Личностные характеристики специалиста, действительно, обретут статус профессионально значимых качеств, если он будет внутренне свободен в ситуации выбора и способен принять ответственность за процесс и результат своей деятельности. Данные характеристики не могут быть выражены сильно или чуть-чуть, они либо есть, либо их нет. О. Л. Подлиняев, анализируя развитие профессиональной компетентности педагога, отметил неравномерность динамики этого процесса. Если на «этапе компетентности» специалист, в той или иной степени свободы, воспринимает себя как компетентного, то диссонансное столкновение с новыми ситуациями и обстоятельствами профессиональной деятельности может привести к кризису компетентности. «Этап кризиса компетентности» ставит специалиста перед выбором: полное отрицание диссонансной реальности, компромиссное принятие диссонансной реальности, принятие диссонансной реальности и реорганизация прежней модели поведения. Нахождение специалистом новых знаний и способов деятельности, обеспечивающих постепенное восстановление утраченной компетентности на качественно новом уровне на «этапе реорганизации», позволит выйти специалисту на новый виток профессионального роста и обрести чувство «компетентности» в процессе решения разных по характеру и уровню сложности задач на «этапе стабилизации» [106]. Соответственно рост профессиональной компетентности напрямую зависит от способности человека принимать на себя решение в ситуации выбора, а для этого необходимо осмысленное отношение субъекта деятельности к себе во всех временных аспектах субъективной реальности.

Также невозможно говорить о наличии этих характеристик как личностных свойствах, поскольку они проявляют себя только в контексте определенной жизненной ситуации. В этой связи целесообразно говорить о таких личностных характеристиках, как эмпатия, интенциональность и аутентичность, как особых формах проявления осмысленного отношения к ситуации. Это отношение дано в актуальном смысловом состоянии, отражающем процесс синхронизации временных локусов смысла на личностном и смысложизненном уровнях системы личностных смыслов.

С целью изучения динамики функционирования системы личностных смыслов в процессе деятельности, имеющей ярко выраженную социальную направленность, мы использовали данные, полученные нами в ходе проведенного в 1996 г. исследования ценностных ориентаций профессиональной группы практических психологов [118]. Данные были пересчитаны в новой концептуализации теста СЖО, подвергнуты анализу и интерпретированы в рамках предлагаемой модели функционирования системы личностных смыслов в соответствии с задачами настоящего исследования. Общая выборка испытуемых составила 105 практических психологов, работающих в школах, социальных центрах, предприятиях Кемеровской области. Для изучения особенностей функционирования системы личностных смыслов на различных этапах профессиональной деятельности участники были разделены на две группы. В первую группу вошли психологи, чей практический стаж составлял до трех лет деятельности, во вторую, соответственно, более трех лет. Выделение групп было обусловлено целями исследования, а именно изучением особенностей функционирования системы личностных смыслов как на стадии адаптации к профессиональной деятельности, так и в ходе ее реализации уже состоявшимися специалистами.

Как видно из таблицы 28, показатели смысложизненных ориентаций молодых специалистов выражены в меньшей степени по всем субшкалам теста СЖО. Это объясняется адаптационным периодом вхождения в деятельность. Особенного внимания заслуживают показатели по субшкалам «Процесс», «Результат» и «Локус контроля - Я», имеющие выраженность результатов ниже среднего. Это указывает на неудовлетворенность настоящим моментом жизненной ситуации и прошлым опытом, которые не позволяют принять на себя в полной мере ответственность за результаты деятельности.

Таблица 28

Средние показатели СЖО исследуемых групп психологов

По всей видимости, низкие показатели по этим субшкалам обусловлены неготовностью молодых специалистов к выполнению своих профессиональных функций в полной мере (рис. 24). Можно говорить о недостатке знаний и опыта у молодых специалистов. Однако скорее всего речь должна идти об умении применять на практике полученные в вузе знания, навыки и умения, а это связано со сложившейся в период обучения системой представлений о профессии психолога и ее субъекте.

Рис. 24.
Смысложизненные ориентации психологов - молодых специалистов и профессионалов со стажем

Исследование, проведенное А. И. Донцовым и Г. М. Белокрыловой, показало, что в сознании будущих специалистов-психологов их будущая практическая деятельность представлена достаточно узко и однонаправленно. В частности, отражена лишь одна из функций профессиональной деятельности - воздействие на объект изучения, прежде всего, отдельного человека. Вместе с тем из образа психолога как субъекта деятельности выпадают черты и характеристики, связанные с осуществлением исследовательских функций, а психология рассматривается в большинстве случаев как «прикладная наука, производящая непосредственно полезные для общества и человека услуги» [46, с. 46]. Но основная, на наш взгляд, причина сниженных показателей смысложизненных ориентаций заключается в смене социального статуса бывших студентов.

Б. Г. Ананьев, отмечая важность этого периода жизни в развитии личности, указывал на то, что собственный статус человека строится с началом самостоятельной общественно-трудовой деятельности [8]. Перейдя из одной жизненной ситуации в другую, многие вчерашние студенты оказались не готовы принять новый статус - субъекта профессиональной деятельности, профессионала, принимающего решение относительно своих действий и несущего ответственность за их результаты. Эти факторы в комплексе обусловливают выраженную экстернальность собственного «Я» молодых специалистов (ЛК-Ж). При этом показатели по субшкалам «Цели в жизни» и «Общая осмысленность жизни» носят достаточно выраженный характер, что указывает на наличие осмысленных жизненных перспектив.
В силу обретения нового социального статуса эти перспективы должны затрагивать, прежде всего, профессиональную самореализацию, придавать ощущение смысла выполняемой деятельности и способствовать личностному и профессиональному росту специалиста.

Группа психологов-профессионалов со стажем более трех лет демонстрирует значимо высокие показатели осмысленности жизни по субшкалам: «ОЖ», «Процесс», «Результат» и «Локус контроля - Я». Это указывает на то, что по окончании стадии адаптации к условиям профессиональной деятельности значимо повышается удовлетворенность процессом жизни в настоящем, изменяется полюс валентности отношения к своему опыту, что, в свою очередь, должно отражаться на эффективности самой деятельности. Критерий эффективности профессиональной деятельности психолога практически всегда выражен в определенном качественном показателе, отраженном в субъективной реальности объекта труда (или объектов, если речь идет о группах людей). Соответственно объективный показатель результатов своей деятельности психолог получает непосредственно из обратной связи от людей, которым предоставлялась услуга, и взаимоотношений с коллегами. Именно эти отношения обусловливают процесс формирования социальной идентичности как значимого фактора целостной «Я-концепции» в период становления профессионала. Таким образом, характер отношений с социальным окружением выступает фактором, обусловливающим принятие специалистом ответственности за цели, процесс и результаты различных аспектов своей жизни и помогающим обрести ощущение уверенности и внутренней свободы. Интернализация отношения к себе и жизненной ситуации, несомненно, положительно сказывается как на профессиональном и личностном росте специалиста, так и на эффективности его деятельности.

Значение объективных обстоятельств, влияющих на сознание индивида, возрастает в начале профессионально-трудовой деятельности. В частности, это происходит через взаимодействие имеющихся ценностных представлений и личностных смыслов специалиста и существующей в данной профессии системы профессиональных норм и ценностей. Поскольку любой акт человеческой деятельности имеет для конкретного индивида или группы психологическую окраску, то через межличностные взаимоотношения, наряду с личностными смыслами, проявляются и различные личностные характеристики взаимодействующих лиц. Иными словами, участие людей в профессиональной деятельности, обладающей общими целями и признаками, ведет к формированию у них сходных черт личности, обусловленных профессиональными требованиями к психическим и психофизиологическим особенностям человека. Таким образом, через процесс осмысления себя в качестве субъекта деятельности при непосредственном взаимодействии с более опытными профессионалами происходит развитие необходимых профессионально значимых качеств личности, что, в свою очередь, способствует развитию личностной концепции специалиста «Я - профессионал».

Корреляционный анализ профессионально значимых качеств и показателей теста смысложизненных ориентаций профессиональной группы практических психологов обнаружил значимые взаимосвязи между рассматриваемыми параметрами (см. табл. 29). В качестве ПЗК нами рассматривались личностные факторы, выделенные Р. Б. Кеттеллом, степень выраженности которых отличает психологов-практиков от теоретиков (A+, N-, B+, H+) [цит. по: 6, с. 105]. Повышение общей осмысленности жизни, процесса и результата деятельности, а также наличие ощущения того, что жизненную ситуацию возможно контролировать, проявляются в выраженности показателей готовности к контактам (А+), умении поддерживать контакты (N-), ненасыщаемости контактами (H+). Фактор «А» как показатель открытого поведения и направленности на взаимодействие также значимо взаимосвязан с показателем наличия осмысленных целей в жизни и интернальным локусом контроля психолога, который, в свою очередь, коррелирует с показателем социальной смелости и высокой резистентностью при работе с людьми (H+). Это подтверждает наше положение о том, что профессионально значимые качества будут проявляться в деятельности при условии осмысленного отношения к ней в контексте целостного восприятия личной жизни и к себе как субъекту этой деятельности.

Таблица 29

Коэффициенты корреляций профессионально значимых личностных характеристик психологов-практиков и показателей СЖО*

* Указаны только статистически значимые корреляции (p<0,05).

Обнаружилось, что вышеназванные личностные характеристики, обусловливающие эффективную профессиональную деятельность, также обнаружили взаимосвязь с показателями стажа. Так, все они возрастают с увеличением практического стажа в деятельности психолога («А» r = 0,30, «H» r = 0,26, «N» r = -0,20 при p < 0,05). Закономерно, что фактор общего интеллектуального уровня (В) не обнаружил взаимосвязей ни со смысложизненными ориентациями, ни с показателями стажа. Это объясняется, прежде всего, интеллектуальным характером самой деятельности, т. е. невозможностью изначального участия в ней без высокого интеллектуального уровня, соответственно, этот показатель эффективности профессионала остается неизменно высоким на протяжении всей деятельности. В данном случае вхождение в новую жизненную ситуацию и адаптация к ее условиям сопровождаются не изменением общего интеллектуального уровня, а вариативностью когнитивной сложности, что есть качественно различные категории. Именно стремление осмыслить свое настоящее для достижения цели направляет сознание к прошлому опыту, в результате чего синхронизируются временные локусы и увеличивается проницаемость границ между ними, в результате чего процесс осмысления обретает прогрессивный характер развития. Также отсутствие корреляционных связей между показателями интеллекта и осмысленности подтверждает положение В. Франкла о том, что смысл доступен всем, независимо от уровня интеллекта. Здесь речь должна идти о субъективном отражении наблюдаемого феномена и смысловом отношении к нему субъекта в контексте конкретной жизненной ситуации, т. е. об уровне функционирования системы личностных смыслов. Поскольку в данном случае речь идет о деятельности, имеющей просоциальную направленность и требующей высокого общего интеллектуального уровня, то и личностные смыслы должны функционировать на личностном или смысложизненном уровне индивидуальной системы, соответственно, изначально высокий интеллектуальный уровень специалистов не может быть взаимосвязан с их смысложизненными ориентациями.

В то же время при увеличении стажа профессиональной деятельности показатели осмысленности различных аспектов жизнедеятельности обнаруживают тенденцию к повышению. В частности, в ходе деятельности увеличиваются показатели общей осмысленности жизни (r = 0,21 при p < 0,05), удовлетворенности процессом (r = 0,19 при p < 0,05) и результатом своей деятельности (r = 0,23 при p < 0,05), что выражается в повышении уровня субъективного контроля (r = 0,26 при p < 0,05).

Сложность периода адаптации к условиям профессиональной деятельности психолога достаточно наглядно прослеживается в представленности типов актуального смыслового состояния в исследуемых группах.

Как видно из таблицы 30, в группе молодых специалистов четвертая часть испытуемых имеет первый тип актуального состояния, при этом наблюдается большая доля представленности типов с неосмысленным локусом настоящего (кроме 1-го типа, это 2, 5 и 6-й), что указывает на наличие кризиса, связанного с вхождением в самостоятельную жизнь и профессиональную деятельность. В то же время обращает на себя внимание представленность типов с выраженными локусами будущего (помимо 8-го типа, это 5, 6 и 7-й) и прошлого (2, 4, 6-й).

Таблица 30

Представленность типов АСС в группах молодых специалистов (1) и психологов-профессионалов (2) со стажем более трех лет

Достаточно равномерные доли продуктивных и непродуктивных типов АСС у молодых специалистов указывают на нормативный характер переживания кризиса, обусловленного изменением социального статуса и различными аспектами процесса адаптации к условиям новой жизненной ситуации. Это подтверждается прогрессивным изменением представленности типов АСС у группы специалистов со стажем. Осмыслив себя в качестве субъекта деятельности, а саму деятельность в качестве неотъемлемой части жизни, профессионалы в значительно меньшей степени подвержены дихотомии и стереотипизации, т.е. тенденции реагировать на трудности жизненной ситуации посредством непродуктивных типов АСС (1, 2, 3, 5-й типы АСС). Этому свидетельствует высокий процент представленности восьмого типа АСС как показателя гибкого и целенаправленного отношения к различным жизненным трудностям.

Обращает на себя внимание достаточно большая доля присутствия в группе профессионалов третьего типа АСС (локализация смысла в настоящем), что, на первый взгляд, не является показателем стабильности. Однако при соотнесении этого показателя с процентным содержанием продуктивных и непродуктивных типов (прежде всего, 1-го и 8-го) можно сделать вывод о том, что данный факт носит ситуативный характер, и отношение к элементам действительности через призму настоящего в большей степени отражает реальность существующих трудностей. Соответственно в случае столкновения с изменением условий жизненной ситуации, первичное обращение к самой ситуации с позиции настоящего момента будет более продуктивно для ее разрешения, чем уход в прошлое или будущее, влекущее за собой ее атрибутирование или уход в иллюзорную реальность. В контексте вышесказанного мы склонны интерпретировать достаточно большой процент представленности третьего типа АСС в группе профессионалов со стажем как начальную стадию осмысления определенного факта или явления действительности, влекущую за собой синхронизацию с локусами прошлого или будущего. Подтверждением этого можно рассматривать процентное соотношение типов АСС с синхронизированными локусами настоящего и другими временными регионами субъективной реальности (4-й и 7-й типы АСС), а также невысокий показатель представленности типов, где локус настоящего блокирован (1, 2, 5, 6-й).

Рис. 25.
Представленность типов АСС в группах психологов - молодых специалистов и профессионалов со стажем

Таким образом, личностные смыслы, выражающие отношение к профессиональной деятельности, проявляются, закрепляются и корректируются в ходе самой деятельности. Необходимо отметить, что процесс функционирования системы личностных смыслов и профессиональная деятельность взаимодетерминированы и в комплексе обусловливают целостный процесс личностного развития профессионала. С одной стороны, отношение к профессионально-трудовой деятельности и среде формируется на основе системы личностных смыслов человека, обусловленных прошлым опытом, осознаваемая часть которой существует в виде ценностных представлений и ориентаций, с другой - сам процесс непосредственного участия в профессиональной деятельности и взаимодействия с профессиональной средой оказывает воздействие на систему личностных смыслов, обусловливая адекватный деятельности уровень ее функционирования. В то же время адекватность функционирования системы личностных смыслов характеру и направленности профессиональной деятельности, выраженная в осмысленном отношении к этим элементам действительности и себе как субъекту этого отношения, обусловливает проявление личностных характеристик, необходимых для эффективной деятельности.

В целом, обобщая рассмотренные выше жизненные ситуации, присутствие субъектов в которых обусловлено осмысленным решением и интернализованным выбором, необходимо отметить определенные закономерности в функционировании системы личностных смыслов. Прежде всего, это циклический характер динамики функционирования системы личностных смыслов. При вхождении в условия новой жизненной ситуации происходит локализация личностных смыслов в отдельных временных регионах субъективной реальности, но при условии осмысленного отношения к себе как субъекту деятельности (или открытого поведения) в этих условиях границы между временными локусами смысла становятся более проницаемыми, что, в свою очередь, позволяет интернализовать сами условия в качестве ориентиров деятельности. Взаимообусловленность характера деятельности и внешнего положительного подкрепления со стороны социального окружения, в свою очередь, способствуют проявлению индивидуально-личностных характеристик, необходимых для достижения жизненных целей, что в итоге способствует реализации личностного смысла деятельности в частности и придает смысл жизни в целом.

С целью подтверждения вывода о влиянии условий жизненной ситуации на функционирование системы личностных смыслов нами был проведен дисперсионный факторный анализ, где в качестве переменных, обусловливающих результативный признак, были выбраны жизненные ситуации рассмотренных в данной главе модельных групп. В качестве условий жизненных ситуаций нами рассматривалась степень взаимодетерминации факторов социальной среды, личностных характеристик и характера и направленности деятельности. Поскольку эти качественные показатели, характеризующие условия действия фактора, выражены в рассматриваемых жизненных ситуациях в различной степени, соответственно, модельные группы будут отражать степень градации действующего фактора (рис. 26).

Рис. 26.
Изменение показателя общей осмысленности жизни в зависимости от условий жизненных ситуаций

Следовательно, первую и вторую группы составили: заключенные, отбывающие срок наказания в первый раз и рецидивисты. В данных жизненных ситуациях демонстрируется полный разрыв между характером деятельности, обусловленным личностными факторами испытуемых, и отношением социальной действительности, при этом вторая группа имеет достаточно устойчивую социальную идентичность, выражающуюся в антисоциальном статусе отношений к общепринятым нормам и ценностям социума. Третью группу составили люди, переживающие кризис социальной идентичности, порвавшие связи с прежними социальными группами и в силу прошлого социального статуса еще не принятые новыми, социально желательными группами. Жизненная ситуация в данном случае характеризуется односторонней направленностью деятельности на сближение с нормами и ценностями социума, обусловленной изменением личностных установок относительно своего прошлого. Четвертую и пятую группы представляют модельные группы беременных женщин и практических психологов. Контекст жизненных ситуаций данных групп включает в себя выраженное взаимодействие факторов характера и направленности деятельности, личностных характеристик и отношений с социальной средой. Группы были выровнены методом случайного выбора по численному составу и стандартизованы по возрасту. В качестве результативного признака была выбрана шкала общей осмысленности жизни как показатель, отражающий совокупность смысложизненных ориентаций личности.

В результате анализа было обнаружено изменение признака в зависимости от градаций фактора жизненных ситуаций (F(4,195) = 23,51 при p < 0,001), что указывает на влияние условий контекста жизненной ситуации индивида на функционирование его системы личностных смыслов (рис. 26). Несомненно, что на показатель воздействия фактора условий жизненных ситуаций могли оказать воздействие неучтенные или скрытые факторы: пол, порядок рождения, семейное положение, наличие профессионального статуса, уровень образования и др. Однако большинство скрытых факторов генерализуются в рассмотренных нами категориях жизненной ситуации. Это, прежде всего, взаимообусловленность трех групп факторов: характера деятельности, личностных характеристик и условий социального окружения. В своей совокупности они и определяют отношение человека к себе, элементам и явлениям объективной действительности. Кроме того, в контексте рассмотрения проблемы личностных смыслов, мы считаем, невозможно говорить о детерминации этого феномена каким-либо одним фактором либо группой факторов. Поскольку задачу на смысл перед человеком ставит сама жизнь, то и показателем наличия смысла будет ощущение индивидом себя в качестве субъекта жизни способного принимать на себя ответственность за события, происходящие с ним в контексте определенной жизненной ситуации.

Резюме

Рассматривая условия жизненной ситуации как фактор, опосредующий функционирование системы личностных смыслов, необходимо отталкиваться от понимания жизненной ситуации как системы отношений индивида и объективной действительности в определенный период времени, в целостном контексте его жизнедеятельности. Характер этих отношений зависит от степени взаимообусловленности факторов внешней социальной среды, личностных свойств и особенностей субъекта этих отношений и характером и направленностью производимой им деятельности или открытого поведения. Таким образом, жизненная ситуация всегда подразумевает определенный жизненный этап в жизнедеятельности человека во взаимодействии с социальной средой, поскольку сознательная деятельность всегда опосредована социальными критериями.

Факторы внешней среды сами по себе не являются детерминантами функционирования системы личностных смыслов, они опосредованно воздействуют на личностные факторы, которые, в свою очередь, отражают личностный смысл деятельности в определенной ситуации. Выступая в качестве условий и критериев эффективности деятельности, они тем самым опосредуют проявление личностных характеристик и стимулируют ее направленность и интенсивность. При этом аверсивная реакция внешней среды на деятельность обусловливает блокирование системы личностных смыслов на определенном уровне функционирования и способствует обратному процессу личностного развития. В то же время положительное отношение обусловливает усложнение системы личностных конструктов, синхронизацию временных локусов смысла, более дифференцированный подход к идентификации себя, что влечет за собой переход на качественно новый уровень функционирования системы личностных смыслов. Позитивно окрашенные условия (в отличие от аверсивных) во многом способствуют процессу интернализации ценностей социального окружения посредством идентификации субъекта с референтной группой, при этом отношение к действительности выражается в адекватном ситуации актуальном смысловом состоянии и пролонгированном характере осмысления цели выполняемой деятельности. Аверсивные условия внешней среды, напротив, фрустрируя базовые потребности, ужесточают границы временных локусов смысла, блокируют процесс идентификации «Я», обедняя при этом систему личностных конструктов.

Личностные факторы, включающие в себя интернализованные ранее личностные смыслы различных уровней смысловой системы, определяют социальную установку индивида и задают направленность его деятельности, которая, в свою очередь, обусловливает проявление определенных личностных черт и характерологических особенностей, выражающихся в поведении, направленном на взаимодействие с окружающей социальной средой.

Деятельность подразумевает смысл этого взаимодействия, отражающий определенную временную и жизненную перспективу, направленную на удовлетворение пролонгированных во времени и ориентированных на достижение целей потребностей. Направленность деятельности на социально одобряемые ценности способствует положительному отношению со стороны социального окружения, что, в свою очередь, придает человеку ощущение смысла жизни. В процессе осмысленной и целенаправленной деятельности происходит активная идентификация личности с социальными группами, определяющими его близкое окружение, что способствует формированию социальной идентичности личности как значимому аспекту осмысленного отношения к себе и широкому социальному контексту своей жизненной ситуации. Позитивная идентификация с социальным окружением, в свою очередь, расширяет представление о себе как субъекте деятельности, направленной на социально значимый результат. В результате такого целостного отношения к себе и действительности личностная идентичность носит более дифференцированный и устойчивый характер и проявляется в расширении границ субъективной реальности относительно настоящей жизненной ситуации как начального этапа будущей.

В целом, рассматривая влияние условий жизненной ситуации на функционирование системы личностных смыслов, следует отметить некоторые закономерности этого процесса, несмотря на принципиальные различия вышерассмотренных моделей. Так, при вхождении в новую жизненную ситуацию, на стадии адаптации к ее условиям, наблюдается снижение показателей смысловой сферы. Прежде всего, это выражается в локализации личностных смыслов в определенных регионах смысловой реальности. Если условия ситуации и деятельности в ней были осмыслены ранее, а переход был интернализованным выбором, т. е. система личностных смыслов функционирует как автономная, то акцент в осмыслении условий ситуации делается на настоящем моменте ситуации с синхронизацией локуса либо «прошлого», либо «будущего». Данный процесс взаимообусловливается с таким процессом личностной динамики, как индивидуализация, направленным на развитие и функционирование собственной, автономной системы личностных смыслов в целостном контексте жизнедеятельности. Смысложизненные аспекты переживания настоящего момента жизни как этапа достижения уже ближайшего будущего с отношением к прожитому периоду как ценности способствуют снижению кризисных проявлений при переходе из одного этапа жизненной ситуации в другой, несмотря на ограничения адаптационного периода. Интернализация сделанного ранее выбора влечет за собой необходимость принятия ответственности за принятое решение в настоящем, что, в свою очередь, обусловливает пролонгированный характер осмысления будущей, качественно новой жизненной ситуации.

В случае актуализации личностных смыслов региона субъективной реальности настоящего, при блокировании своего прошлого социального опыта и наличии перспективных целей в будущем, ведущим становится такой процесс личностного развития, как социализация, отражающий функционирование системы личностных смыслов посредством принятия и следования ценностно-смысловым ориентациям значимого социального окружения.

При невозможности или неспособности осмысления настоящего момента жизненной ситуации и блокировании других временных локусов процесс адаптации к условиям ситуации обретает перманентный характер и обусловливает ведущую роль психологических механизмов защиты в личностном развитии. Как результат - ужесточение границ временных локусов смысла, пролонгированный характер локализации исключительно в одном временном регионе субъективной реальности либо полное выпадение из реальности и личностная стагнация или регрессия.

Таким образом, уровень функционирования системы личностных смыслов в условиях новой жизненной ситуации определяется степенью ответственности за выбор стратегии поведения, которая, в свою очередь, обусловливается осмысленностью субъективных прошлого, настоящего и будущего. Эффективное функционирование системы личностных смыслов в различных ситуациях при этом будет обусловлено наличием осмысленной цели, отражающей личностную значимость результата, рефлексией прошлого опыта, актуализирующего восприятие ситуации и идентификацию определенных личностных характеристик, интенциональным отношением к объективной реальности, отражающей уровень адекватности взаимодействия индивида с ее условиями. Учитывая вышесказанное, можно сказать, что актуальное смысловое состояние является системообразующим механизмом взаимообусловливания личностных факторов, условий действительности и характера деятельности в определенной жизненной ситуации.

Серый А.В.,