ENG
         
hpsy.ru/

../../Сундук

<< Назад к Оглавлению Анна Наталия Малаховская. Отрывок из первой части книги «Апология на краю: прикладная мифология»


Человек в футляре был когда-то маленьким мальчиком, но его положили в футляр и закрыли. Можно сказать, что это был не футляр, а что-нибудь другое, например, гроб, но его всё-таки там закрыли и оставили так ночевать. И не просто на одну ночь, а, предположительно, на всю жизнь. И сколько бы он ни рвался и ни кричал «не хочу в сундуке, хочу на свободу», и сколько бы ни ломал все эти застёжки и гвозди и все остальные приспособления, предназначенные для того, чтобы держать сундук в порядке, сколько бы ни выскакивал наружу, сундук его постоянно настигал, и даже когда мальчик вырвался из него и убежал, казалось бы, убежал, этот сундук настиг его в пути и сказал:

- Смотри, как во мне хорошо! - и раскрыл все свои дверцы и показал ему своё внутреннее убранство. А внутри было действительно мягко и удобно, да, как раз как в футляре, то есть не скользко, всё обито бархатом. И сундук сказал:

- Ты только посмотри, как во мне хорошо, и ноги бить не надо, ты что тут по камням босыми ногами, смотри, вот уже и волдыри, давай-ка их залечим, давай-ка полежим в тихом приятном нутре. С тебя никто ничего не спросит. Ни за что ответа давать не придётся. А если спросят, ответишь: «в сундуке сидел. Приказ выполнял».

- А как же дышать? - спросил мальчик, который к этому мигу своей жизни был уже не совсем мальчиком, он был, наверное, подростком, и сундук ему ответил:

- Ну, с этим мы уж справимся как-нибудь. Просовывай голову, смотри, видишь, вон там, в складках красного внутреннего бархата, видишь, вон там - дырочка…

И ребёнок вгляделся внимательнее. Щёлочка там действительно была, и сквозь неё сочились струйки света. Она освещала внутренность, но не совсем, освещала как будто бы каплями, то тут, то там загорались внутри алые кристаллы, проходили золотистые такие дорожки…

А что там дальше было, в этом сундуке?

«Мать, что меня зарезала, отец, что съел меня…»

Оставим в стороне вопрос о том, настоящая ли это была его мать, та биологическая родительница, которая его действительно рожала, или же голову крышкой сундука ему отбила мачеха, как в сказке про Марленочку (см. в главе о садовой смерти), а потом оставшееся от трупа ребёнка сварила и подала мужу на стол, а он ел да похваливал. Такие ужастики могут продолжать своё существование только в немецкой сказке - в Германии, в Германии, в проклятой стороне. У нас-то всё было совсем не так, у нас мальчик по своей неосмотрительности в козлёночка превратился, и в этом вот виде его и есть, вкушать, да для начала и в котле варить вроде как попристойней. Зато немецкая сестра Марленочка помогает убитому братцу сперва воскреснуть в виде птички, а потом из птички превратиться в человека куда как более откровенно, чем наша застывшая на дне озера и говорящая из-под воды Алёнушка.

И всё-таки присмотримся к этому недоброму, а самому страшному варианту одного и того же по разным странам разбросанного сюжета.

Повсюду он лежит, как крылья бабочки под напластованиями земли, и отовсюду просвечивает то тем, то другим боком. То мы золотую серединку увидим, как в ирландском варианте: кости матери это были, а не кости коровушки, как в нашей сказке про Крошечку-Хаврошечку. А то синим блеснёт ободком: кости-то были ребёнка! И собирала их его родная сестра, та самая Марленочка. И не только собирала, но сначала ещё и искала: видимо, разбросаны они были, как для собак, чтоб окончательно уж догрызли… как те кости Гипатии…

Но присмотримся к самому сундуку. Потому что только в этом немецком, самом жестоком варианте он разворачивается в полную мощь: крышкой своей да по шее.

Здесь переворачивается исходная благая весть сказочного повествования: о том, что под напластованиями земли, в могиле или около неё, короче, в царстве мёртвых, таятся некоторые сокровища, которые для людей живых могут оказаться очень полезными. Здесь, наоборот, сам сундук, как какой-то эрзац царства мёртвых, как некая подделка подмигивает своим налитым кровью глазом и подзывает:

- А ты посмотри-ка, что во мне есть, - и потом уже крышкой по затылку. Неизвестно, были ли там яблочки, которые надеялся там найти братец из немецкой сказки, и теперь никто уже этого не узнает, но что смерть в нём была, это точно.

А точнее, не в нём самом, а на его грани, на пороге заглядывания в этот сундук, и это не может не насторожить, это просто должно смутить и остановить: а стоит ли заглядывать? А вдруг и нас - того - по шее?

Но по шее - это ведь уже было. Было раньше, было когда-то, когда и нас зарезали и съели при помощи вот этого самого сундука. А если мы в виде птички распеваем теперь где-то высоко, спрятавшись в ветвях непонятно какого дерева, то не сундук за это благодарить!

Малаховская А.Н.,


См. также
Страницы: