<< Назад к
Оглавлению Анна Наталия Малаховская. Отрывок из первой части
книги «Апология на краю: прикладная мифология»
Чтобы добраться до этой колеи, о которой сокрушается Кроуфорд и которую мы все в той или иной степени ощущаем, вернёмся к тому дереву смерти, в которое Кащей превратил священное дерево жизни. Мы уже знаем, что он сделал это для того, чтобы спрятать там свою смерть, то есть возможность гибели самого себя - своей системы ценностей. Он бессмертен только до тех пор, пока крепко стоит дерево смерти на той почве, что он сунул ему под ноги, со всеми теми ветвями, что были отсечены по его приказанию. Потому что в дерево жизни настоящей, а не поддельной спрятать свою смерть (т.е. свою душу) ему бы не удалось. Предположим, что мы сами, не дожидаясь никакого медведя, который мог бы придти нам на помощь, общими усилиями всё-таки это дерево смерти свернём, выдернем из почвы.
Что же произойдёт в таком случае с деревом жизни, с исходным, с которого всё началось, на котором выросли те плоды, что дали нам когда-то, на самой заре нашего возникновения, жизнь?
Да и вообще: одно ли дерево существует, или же их два? И существовало ли хотя бы и в незапамятные времена какое бы то ни было дерево жизни? Или же всё эти разговоры о таком дереве - всего лишь сказочки для недоразвитых детей, ещё не прошедших достаточной подготовки в том самом сундуке?
И ещё о Дереве Жизни
Бросим последний взгляд на то, что когда-то было деревом жизни. В то, что где-то могло бы существовать дерево с молодильными яблоками, никто не верит, и поэтому оно и не существует, а в то, что Дева Мария, Богородица или Царица Небесная может принести избавление от болезней, кто-то верит: и поэтому Она, хотя и переименованная и переодетая, всё-таки избавление иногда приносит. А по сути ведь это одно и то же. Как и яблоки, такого рода исцеления - это суть (пусть чудесные, пусть не очень правдоподобные) лекарства от болезней, так что если не зацикливаться на самой фигуре дерева и на форме его плодов, то по функции избавление от болезней приносит и до сих пор, пусть кое-где и не всегда, но всё-таки порой приносит именно Та, которой принадлежал когда-то заветный сад. А что сад от Неё отняли и что с этой волшебной землёй сделали и какие ископаемые под ней стали раскапывать, так, что вполне естественно пришлось все деревья в саду повырубить, об этом и напоминать нечего: сами принимали в этом участие, сами подносили воду, ведро за ведром, тем, кто заветные яблони с корнем из земли вырывал.
Разница
В сказках всё ясно: дерево с молодильными яблоками растёт за непреодолимой для простого смертного оградой во фруктовом саду близкой родственницы Бабы-Яги, Царь Девицы. То есть молодой Богини, «наследной принцессы», как её называет Абендрот: Той самой, у которой месяц под косой. А дуб, как и искомая заводь с уткой в ненецком предании, которая расположена «там, где-то», находится недалеко от каждого из нас. Каким образом герой сказки этот дуб нашёл, не говорится, но не вызывает сомнений тот факт, что подойти к нему не составляло никакого труда: для этого не нужно было преодолевать никакие преграды.
Поэтому может создаться впечатление, что деревьев всё-таки два, а не одно.