ENG
         
hpsy.ru/

../../Cтвол Дерева: Заменяемость versus Уникальность

<< Назад к Оглавлению Анна Наталия Малаховская. Отрывок из первой части книги «Апология на краю: прикладная мифология»


Ствол дерева жизни - это не вызывающее никакого сомнения убеждение в уникальности любимого существа, перерастающее в представление об уникальности каждой человеческой личности. Именно это представление и было тем препятствием, что мешало «представителям прогресса» свергнуть с причитающегося ей трона самую верховную ценность запечатлённой в сказках религии - Любовь. В соответствие с расщеплённым подземным пространством, царством Матери сырой земли, и надземную часть, - представление о том, что есть Любовь - они расщепили на безлюбовный секс и бескровную агапе, неспособную за себя постоять. Но ещё до этого как бы невзначай они смели, сдули одним махом основное убеждение в уникальности каждого живого существа, и прежде всего - любимого.

Когда читаешь историю страданий Иова, создаётся впечатление, что люди, записывавшие её, даже и не заметили того, как они сметают это убеждение. Это были люди, для которых уникальность не была вообще никакой ценностью. Трудно избавиться от этого ощущения, когда читаешь в последнем абзаце этой книги о том, как Иову были «возвращены» его дети6. Конечно, их никто не воскрешал! И мысли о том, что стоило бы, наигравшись в игры типа «кто кого перепонтит»7, всё же и ни в чём не повинных детей вернуть к жизни, у авторов этих записей не появилось. «Возвращение» детей означало в этом случае всего лишь то, что у Иова родились новые дети, другие человеческие личности. Но в той системе ценностей, в которую была помещена эта история, авторы даже и сами не заметили подмены: абсолютно ясно, что для них дети являются не чем-то иным, а всего лишь объектом престижа: они считают восстановлением справедливости то, что Иову всё же удалось стать отцом каких-то новых поколений, несмотря на то, что сатана, при попустительстве Бога, у него прежних детей отнял.

Превращение детей в объект престижа перерастает затем в новые ядовитые ветви, потому что объект престижа и воспитывается не так, как уникальное любимое существо - а там и до сундука недалеко! Кому из моих читателей в детские годы довелось побывать в этой роли - в роли объекта престижа - тому сразу стало понятно, о чём речь.

Но вернёмся к отсечению уникальности. Это отсечение касается не только любви к детям.

«Зачем Марьюшке из сказки про Финиста было надевать на ноги железные сапоги и тащиться в лес с каменным хлебом? Почему бы ей было не найти себе в деревне другого парня?» - спрашивала во время семинара в Зальцбурге австрийская студентка Иоханна.

В общем-то разница между Финистом и каким-нибудь деревенским «парнем» как будто бы так и бросается в глаза. Однако Иоханна, хотя и не в православной среде выросла, повторяет по сути тот же совет, что некий старец в «Житии протопопа Аввакума» даёт Аввакуму: зачерпни воды с одного борта лодки. Выпей. Теперь - с другого борта. Ну что? Почувствовал разницу? Так и между бабами разницы нету - что та, что эта - всё равно8.

И Иоханна, и Аввакум утверждают заменяемость того другого, который мог бы стать любимым человеком. Мог бы стать, говорю я, потому что на этом уровне он или она выступают лишь как объект, вызывающий вожделение. Ещё хуже (или ниже) того: Аввакум по существу прямо сводит женщину до уровня того, что у неё «одинаково» с другими представительницами её пола, то есть до полового органа, и объясняет потрясённому читателю, что этим местом женщины друг от друга не отличаются.

Какая глубина откровения! Заметим пока только одно: личность исчезает, не считается, не берётся больше в расчёт. Прямо утверждается, что всякое влечение к существу другого пола является не чем-то другим, как только желанием обладать половым органом другого человека. Это возможно лишь при условии сведения того, что в сказках считалось истинным «делом», к сексу - без всяких сложностей и отягощающих обстоятельств.

Не надо забывать о том, что отсечение уникальности касается не только отношений, связанных с любовью. Отклик утверждению Аввакума «что та баба, что эта» находим в названии одной из пьес Брехта: «Что тот солдат, что этот». Без такого подхода к человеческим личностям оголтелый милитаризм был бы невозможен: надо принять во внимание, что и бисмарк, вдохновитель гитлера, вырос не на пустом месте! Более того: убеждение в заменяемости всех коснулось и мира вещей, в том числе и продуктов питания (прощай, неотравленный помидор! Прощай, неискажённая в самой своей структуре вода!9 Прощай воздух, которым когда-то действительно можно было дышать…)

-

6 Иов, 42:13-14.
7 Алиса Миллер пишет о «феномене нашей культуры, которая стоит под тенью совершенно определённого образа отца и Бога. Бог-отец - это крайне обидчивый, честолюбивый, в основе своей неуверенный в себе человек, который поэтому требует послушания и конформизма в высказывании мнений, никаких других богов рядом с собой не терпит и поэтому (…) не терпит никакого творчества…»
Alice Miller, Du sollst nicht merken, Suhrkamp Verlag. Frankfurt am Main,1983, с.280.
8 Демкова Н.С.: Житие протопопа Аввакума: Творческая история произведения. Под ред. Адриановой-Перец. Ленинград, 1974.
9 О превращении всего в эрзац см. в первой редакции романа «Возвращение к Бабе-Яге» (Изд.во «Фарн», С.Петербург, 1993, с.151-166). О том, как патриархат превращает всё в эрзац, см. Сlaudia von Werlhof, «Über die Liebe zum Gras an der Autoban», Christel Göttert Verlag, D-65428 Rüsselheim, 2010. «Utopie: die mutterlose Welt», S.115-118.
Об изменениях структуры воды Marko Bischof und Franziska Rohner, Wasserstrukturen und ihre biologische Bedeutung, eine Dokumentation. In: Dokumentation der besonderen Therapierichtungen und natürlichen Heilweisen in Europa", Band II, S.91148, Verlag für Ganzheitsmedizin VGM, Essen 1992.

Малаховская А.Н.,


См. также
Страницы: