Что такое кризис? Ни специалисты, ни обычные люди не приходят к полному согласию по поводу определения кризиса или того, что имеется в виду, когда говорят, что кто-то переживает кризис.
Говоря экзистенциально, кризис является частью бытия живым. Тому, кто незнаком с кризисом будет не хватать объемности жизни. Болезнь как самого человека, так и его близкого родственника, смерть любимого или разочарование от того, что не удалось достичь в жизни большего - в конечном счете даже самые удачливые люди сталкиваются с такими вещами. Раньше или позже несчастья дают о себе знать, и умение справляться с ними является важным заданием в жизни.
Экзистенциальные теоретики рассматривают кризис как открытие возможностей. Как бы сильно не был затронут человек, ситуция всегда будет содержать в себе как боль, так и возможность. Однако путь к возможности лежит через боль, позитивное достигается через негативное.
С экзистенциальной точки зрения, как в семейной жизни, так и на месте работы должно быть место кризису. Если индивид может справиться лишь со спокойными и хорошо котролируемыми событиями, не остается пространства для человеческого существования. Кризисы не должны игнорироваться или относиться к каким-то специальным жизненным сферам. Они связаны с нами.
Экзистенциальное понимание кризиса не является, однако, наиболее преобладающим. Существуют три главные точки зрения на то, чем является кризис, и как с ним надо справляться: катарсический подход, психодинамический подход и ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) подход. У каждого из этих взглядов есть свои сильные стороны и ограничения.
Терапия утраты, ориентированная на катарсис придерживается убеждения, что горе и кризис являются такими серьезными событиями в жизни индивида, что требуются определенные усилия для того, чтобы горе было выражено. Пока это не произойдет, существует опасность фиксации в развитии индивида. Затронутый человек должен осознать свое горе и выразить сопутствующие ему чувства. Плач рассматривается как центральный фактор в процессе лечения. Идея состоит в том, что разрешение горя и плач связаны между собой, и что плач лечит.
Подчеркиваются также конфронтация и активная интервенция со стороны терапевта. Согласно этой точке зрения, кризисная интервенция может быть необходима в течении начального периода после потери. Она может принять форму конфронтации переживающего горе человека с его потерей с целью выражения чувств, а также форму решительного вмешательства в общую жизненную ситуацию скорбящего человека.
Психодинамически ориентированное понимание кризиса основывается на психоанализе и придает особое значение исследованию связи между реакцией острого горя и ранним детским опытом индивида. Основное положение заключается в том, что если во взрослой жизни мы подвергаемся жестокому нападению, дорожному происшествию или неожиданной потере члена семьи, наша реакция на кризис будет в значительной мере определена нашим детским опытом. Согласно этой точке зрения у реакции индивида на травму практически всегда есть предыстория, содержащая другие травмы, которые действовали совместно на протяжении длительного периода.
Так, в свое время Фройд рассматривал так называемые военные неврозы как реактивацию инфантильных психологичесих конфликтов.
Этот подход к кризисной терапии означает, что в большинстве случаев лечение будет включать расширенную индивидуальную терапию, во время которой настоящая травма или плохое обращение будут рассматриваться в свете детской травмы или плохого обращения.
ПТСР ориентированный подход к кризису рассматривает кризис как результат острой травмы, нанесенной извне. В данном случае психологический кризис вызывается стрессом, который индивид воспринимает как непреодолимый. Острая реакция на психологическую травму харатеризуется дезинтергацией или расстройством способности мыслить, переполняющими чувствами или эмоциональным параличом и уменьшенным поведенческим контролем.
Согласно этому подходу, такие случаи как кораблекрушение, изнасилование, нападение, несчастные случаи на рабочем месте и т.д. вызовут травму у большинства нормальных людей. Другими словами, история детства индивида рассматривается как наименее значимая. По возможности, таких травм надо избегать, однако когда это невозможно, надо найти способы облегчить их как можно скорее. Вследствие этого большая важность придается расширению способов обращения с кризисами, включая быструю и эффективную интервенцию для тех, кто был затронут. Терапия часто базируется на когнитивной версии интервенции кризиса, т.е. на диалоге, который фокусируется на паттернах мыслей и базисных установках затронутого человека.
Психиатрический диагноз ПТСР используется как руководящее указание для терапии. Для того, чтобы этот диагноз был поставлен, индивид должен пережить особо пугающие, ужасные события и испытывать повторяющиеся, инвазивные воспоминания событий, продолжительное избегание элементов травмы и устойчивые симптомы повышенного уровня активности.
У каждого из этих трех подходов есть свои преимущества, однако они разделяют общую слабость: все они рассматривают кризис как что-то, что надо лечить и побороть. Они рассматривают кризис как аномалию. Таким образом они рискуют, хотя и непреднамеренно, редуцировать многогранную природу и качество человеческой жизни.
Как человек распознает кризис? Можно предложить следующее задание, как было сделано в исследовательском проекте, выполненном автором:
Составьте список самых тяжелых ситуаций, с которыми вы когда-либо сталкивались в своей жизни. (1) (Интересен вопрос о том, сознаете ли вы, что переживаете кризис? Если да, то знаете ли вы о нем тогда, когда он в самом разгаре или же замечаете его позднее? Может быть, мы предпочитаем использовать термин «кризис», говоря о других людях, а не о себе. В таком случае мы должны быть осторожны с использованием терминов, описывая состояние других).
Это ответ пожилой женщины:
Когда мне было 12 лет я случайно узнала, что у моей мамы рак.
Я закрылась в туалете. Несколько месяцев спустя она умерла. Самое
печальное переживание моей жизни - это когда моя мама лежала дома
мертвая в гробу.
Когда мне было 13 лет, меня
забрали из школы, потому что я должна была работать горничной.
Это было шоком.
То что я выбрала переехать в
Коппенгаген, хотя я никогда об этом не
жалела.
Когда мне было сорок, я узнала, что
мужчина, с которым я встречалась несколько лет, встретил женщину
намного моложе меня и встречается с ней в то же время как и со
мной, тогда как я ничего об этом не знала.
Последний пункт был отмечен как самое тяжелое из этих переживаний. Решающим фактором в этом случае стало чувство неизвестности. Женщина переживала свой крах как женщина и как человек. Она чувствовала себя посмешищем, чуствовала, что была недостаточно хороша, что была смешана с грязью; она больше не могла осмелиться доверять кому-либо или чему-либо и была в полнейшем унынии. В течение нескольких дней она напивалась до беспамятства. Спустя несколько месяцев она попросила своего друга исчезнуть из ее жизни. Позднее они встречались как друзья, хотя во время нескольких первых встреч она должна была принимать успокоительное перед тем, как увидеться с ним.
Большинство людей испытывают кризис подобной интенсивности хотя бы раз в жизни. Некоторые отделываются сравнительно легко, но лишь немногие.
В своей книге Existenzphilosophie und Padagogik (1959) немецкий экзистенциальный философ и педагог-теоретик Отто Болноу утверждает, что жизнь и кризис составляют друг с другом одно целое . Машины и неорганические субстанции ничего не знают о кризисах, говорит он. Однако кризисы появляются во всех сферах там, где есть жизнь.
Кризис - это разрыв нормального течения жизни. Разрыв появляется внезапно и с такой необычайной интенсивностью, будто кажется, что жизнь находится в опасности до тех пор, пока продолжается кризис. Согласно Болноу, кризисы являются «событиями, которые из-за своей критической и опасной природы выступают из непрерывного течения жизни» (Bollnow, (1966) Krise und neuer Angang). Риск является решающим элементом любого кризиса: болезнь может привести к смерти, семейный кризис к разводу, а политический кризис к войне. Однако кризис необязательно непременно ведет к несчастью. Опыт переживания кризиса может вести за собой преодоление опасности, переживание облегчения, и, на более глубоком уровне, очищение, удаление старых конфликтных вопросов и достижение, приобретение нового и более высокого уровня стабилизации.
Болноу вновь подтверждает старое значение слова «кризис», которое можно проследить до греческого языка и санскрита. В этих языках есть два основных значения: 1) кризис как очищение; индивид должен быть освобожден от лишнего, очищен, и 2) кризис как решение; индивид должен выбрать между двумя возможностями, т.е. сделать выбор, касающийся направления, пути, которому он собирается следовать (Bollnow (1966), Krise und neuer Anfang). Болноу придерживается строгого определения кризизса. В его случае, понятие не вульгализируется и не смягчается, как это иногда бывает в наши дни. Для Болноу кризис является чем-то экстраординарным и решающим для личности.
Кризисы могут сильно повлиять на различные аспекты жизни: здоровье, мораль, интеллектуальную активность. Но, согласно Болноу, по природе своей они похожи. Кризис - это неожиданный разрыв нормальной жизненной активности и непрерывного течения жизни. Кризис является интенсивным и опасным; он может протекать в одном или другом направлении. Кризис влечет за собой потенциальное очищение индивида и является решающим для его дальнейшего направления развития. Кризис включает в себя разрыв с прошлым - болезненный и внушающий беспокойство процесс - и открытие новых форм экзистенции на уровне, который отличается от предыдущего.
Что же тогда является сутью такого кризиса? То, что вы получаете удар, который заставляет вас встать на колени. Вы находитесь на грани краха или гибели, но все-таки обладаете потецией привести дела в порядлк и вновь преуспеть.
Таким образом, мы можем выделить три аспекта любого кризиса: потеря, неблагоприятные обстоятельства и открытие экзистенции. Индивид, испытывающий кризис что-то теряет. Он или она сталкивается с неблагоприятными обстоятельствами. И у него или нее есть возможность достигнуть более глубокого уровня жизни, чем прежде. Давайте более подробно рассмотрим каждый из этих аспектов.
Кризис несет в себе потерю. Индивид теряет что-то, чего ему потом не хватает. Реакцией на потерю является скорбь. Скорбя, индивид либо вновь приобретает то, что было потеряно, либо смиряется с потерей, насколько это возможно. В течение этого процесса индивид постепенно вновь начинает радоваться жизни.
Кризис может охватывать несколько видов потерь, четыре из которых мы рассмотрим здесь.
(1) Прямая и физическая потеря, например такая, когда человек теряет кого-нибудь из близких, его дом сгорает, или же он вынужден покинуть свой дом или страну. Потерей также может быть потеря части тела в результате аварии или хирургической операции. Такие конкретные и прямые потери могут быть глубоко болезненными, однако у них есть преимущество в том, что они легко заметны.
(2) Потеря является менее конкретной, если это психологическая потеря, например, изменения в психике члена семьи. Это может произойти в связи с болезнью (такой как болезнь Альцгеймера или психотическое состояние), либо в связи с развитием новых черт характера, религиозного обращения или чего-либо подобного. В этих случаях тело другого остается нетронутым, однако связь с его психикой или душой такими, какими они были ранее, потеряна. Человек, получивший новую работу, переехавший в другую страну или изменивший политические или религиозные взгляды может также переживать разные потери, например потерю определенных форм социальных взаимоотношений, настроений, чувства общности или форм общения. Это может привести к смутным и гнетущим чувствам лишения, недостатка, с которыми бывает нелегко справиться, поскольку тяжело сказать, чего конкретно не хватает.
(3) Третьим видом потери является потеря смысла и картины мира. Американский психолог Ронни Яноф-Булман обратила внимание на этот аспект. Она работает с психологическими последствиями травмы, вызванной изнасилованием, инцестом, несчастными случаями, природными катаклизмами и болезнями с угрозой смертельного исхода. Важным последствием таких случаев является то, что они подрывают базовые установки индивида о мире. Согласно Яноф-Булман, большинство людей строят свою жизнь исходя из трех базовых установок: (1) мир, в сущности, является благожелательным (как правило, по отношению ко мне люди будут настроены позитивно или нейтрально), (2) мир является осмысленным и предсказуемым (тот, кто ведет себя разумно будет восприниматься разумно), и (3) я являлюсь достойным (т.е. достаточно хорошим, компетентным и порядочным). Если такой человек неожиданно подвергается ограблению, нападению на улице или изнасилованию, его базисные ожидания от жизни и от мира подрываются. Вы теряете веру в мир, вам трудно решить, что вы должны думать и чего ждать, какие базисные ожидания вы можеет себе позволить.
(4) Четвертый тип потери особо подчеркивается экзистенциальными мыслителями: индивид, который находится в кризисе теряет часть своей собственной жизни и таким образом часть себя самого. Переживание разрыва в отношениях с близким человеком или потеря дорогого сердцу объекта ведет к скорби, говорит Медард Босс. «Исчезает вероятность когда-либо еще быть вместе с объектом... в опреденном смысле человеческая экзистенция разрывается или ломается» (Medard Boss (1994), Existential Foundations of Medicine and Psychology).
Говоря об объектах, людях или событиях, которые исчезают из жизни человека, он пишет: «Когда что-нибудь укользает от меня, мои отношения с этим объектом потеряны, и эти отношения с тем, что присутствует в моей экзистенциальной очевидности являются именно тем, что составляет мое существование и делает меня тем, кем я являюсь. В той мере, в какой присутствующее ускользает от меня и я его забываю, я убываю как человеческое существование» (там же).
Таким образом, когда человек теряет другого человека или какой-либо дорогой ему объект, он теряет и отношения с этим человеком или объектом. Вы также теряете ту часть себя, что была связана с другим человеком или вещью. Вы теряете определенную полноту жизни, которая была связана с этими отношениями.
Отто Болноу говорит о чем-то похожем в связи со смертью супруга или близкого друга (Bollnow, (1966) Krise und neuer Angang). В любящем сосуществовании вы создаете пространство друг для друга и строите общее пространство. Если другой человек умирает, общее пространство рушится. Переживший утрату не может жить в своем мире так, как раньше. Таким образом, смерть любимого человека является потерей существования. Личность уменьшается. Смерть любимого является частью собственной смерти.
Однако в случае не таких критических потерь паттерн является несколько другим. В этих случаях последствиями могут быть трудоемкая необходимость начать все сначала или заметное снижение жизненных возможностей. Но, говорит Болноу, что-то внутри человека остается нетронутым этими потерями, что-то, что возникает в результате конфронтации с такими потерями как что-то непоколебимое. «Это именно то»,- говорит Болноу,- «что экзистенциальная философия называет экзистенцией в подлинном смысле этого слова».
Болноу делает различие между центральными потерями, которые поражают само наше существование, и менее центральными потерями, которые делают оставшееся более очевидным. Босс, с другой стороны, придерживается убеждения, что все значимые потери в равной мере влияют на уменьшение экзистенции; все, что теряет человеческое существо влечет за собой редукцию. Это может быть истолковано как то, что люди непрестанно редуцируют в течении жизни. Однако подход Босса надо сравнивать с его основной точкой зрения на человека, как на существо, которое является открытым и принимающим, и в сфере осознания которого постоянно появляются новые феномены. Согласно Боссу, человеческое существо способно принять постоянные потери и все же расти, быть жизнеспособным и активным, именно из-за его базисной открытости миру.
Не все находят жизнь на земле легкой, и некоторых она бьет непропорционально сильно. Болезни, несчастные случаи и смерти могут свалиться на голову одного человека в течение короткого периода. Жан-Поль Сартр использует термин «коэффициент несчастья», чтобы выразить количество бедствий, которые природа, судьба или случай уготовили для каждого из нас (Being and Nothingness). Кажется, что несчастья распределены неравномерно. Природа наделила некоторых людей своебразной внешностью, которая затрудняет поиск партнера или работы. У некоторых есть физические увечья, которые создают дистанцию. Другие страдают от причиняющей боль болезни, которая делает из депрессивными и частично непригодными для работы. Другие же растут в условиях, которые становятся причиной тяжелых психологических проблем или мешают получить среднее или высшее образование.
Человек не может изменить эти данные ему условия. Однако возможность решения все-таки остается: индивид может решить, каким образом он хочет иметь дело со своими увечьями, болезнями, недостатками или несчастьями в целом. Решите ли вы быть раздраженным, злым или подавленным и, таким образом, увеличить свой уже существующий коэффициент несчастий? Или же вы решите использовать вашу силу, борясь и находя решения и удовлетворение там, где это возможно? Мысли наподобие «я уродлив», «я глуп», «я не могу найти работу», или «люди не хотят находиться рядом с таким, как я» лишь увеличивают несчастья и усиливают поражение, в противоположность таким мыслям, как «я что-нибудь придумаю», «они не могут меня огорчить», или «у всех нас есть право находиться здесь». Люди не могут выбрать насколько сильными, здоровыми, прекрасными или талантливыми они являются, не могут выбрать и своих родителей. Однако они могут влиять на то, каким образом они хотят реагировать на данные им условия и каким образом они хотят жить в этих условиях.
То, что дано, является судьбой индивида. Он или она должны принять или каким-то образом свыкнуться с этим. Каждый из нас был рожден мужчиной или женщиной, рост каждого определен, у кого-то серо-голубые глаза вместо карих, у кого-то есть веснушки, у кого-то их нет. Тело каждого обладает определенной базисной формой, кто-то может быть рожден с какой-нибудь болезнью, кого-то в детстве били, а чья-то мать была алкоголичкой. Все это судьба. Индивид не может изменить такие факты, но должен принять их как свое основание, как фундамент своего существования. Если индивид этих условий не принимает, он будет жить, руководствуясь ложными предпосылками. Так вы отдаляетесь от своего основания.
Некоторые экзистенциальные мыслители используют слово данность (facticity) для описания того, что дано индивиду. Судьба или данность не выбираются индивидом. Во-первых, индивид не просит о том, чтобы быть рожденным. Никто не выбирал прийти в этот мир или нет. Неожиданно человек просто появляется в самом центре событий. То, что я здесь является жестоким и необъяснимым фактом. Я не знаю откуда я пришел. Единственное, что я знаю наверняка - это то, что я существую.
У каждого человеческого существа есть своя данность. Я не могу жить чьей-то жизнью, и никто не может прожить мою.
Мартин Хайдеггер придумал термин Geworfenheit или вброшенность, чтобы описать это состояние. Люди вброшены в существование, и каждое человеческое существо вброшено в его собственную экзистенциальную ситуацию. Можно представить доставшуюся кому-то судьбу в виде выбрасывания костей в игре: каждый человек приходит из этого броска с определенной расой, национальностью, экономическим положением, темпераментом, внешностью, полом и интеллектом.
Существовать - значит, в сущности, полностью погрузиться в реальную ситуацию. Ответом на превратности жизни является принятие собственной данности и действия, опирающиеся на это основание.
Кризис предоставляет возможность открытия глубин существования. Переживание кризиса похоже на ситуацию, когла в земле открывается трещина, которая прежде была засыпана песком так, как трещина появляется в земле во время землетрясения. Трещина позволяет индивиду глубже заглянуть во что-то очень важное. Таким образом, кризис становится экзистенциальным и может стать поворотной точкой в жизни человека, новой жизненной возможностью. Во что же может заглянуть переживающий кризис человек?
Благодаря расколам у индивида появляется возможность взглянуть на то, чем жизнь является на самом деле. Пожалуй, мы можем сравнить это с возможностью, которая появляется у геолога во время извержения вулкана: все дрожит и кипит, однако геологу выпадает уникальный шанс увидеть, что же на самом деле находится там внутри.
Возьмем для примера человека, попавшего в крушение поезда. Он тяжело ранен и почти убит. Он шокирован и вдруг осознает, что то, что он считал само собой разумеющимся, вовсе не является таковым. Жизнь не является такой самоочевидной, как он привык считать. Он может умереть без всякого предупреждения через пять секунд, и у него даже не будет времени, чтобы попрощаться с теми, кого он любил. Фундаментальные положения экзистенции вдруг предстают во свей своей наготе. С будничной жизни сброшены покровы.
В своей книге «Existential Psychotherapy» Ирвин Д. Ялом описывает четыре основные экзистенциальные данности: (1) смерть (мы живем, но однажды мы умрем), (2) свобода (мы строим свои жизни сами, но из пустоты), (3) изоляция (мы рождены и умираем одни, но нам необходимы другие люди и чувство общности), и (4) бессмысленность (мы ищем и строим смысл жизни, но во вселенной без смысла).
Согласно Ялому, переживание кризиса является как разрушительной, так и плодотворной возможностью найти собственную позицию по отношению к этим четырем и другим основным экзистенциальным диллемам. В исследовании выживших во время кораблекрушения корабля «Scandinacian Star» в 1990 рассматривалась связь между вызванным кораблекрушением кризисом и вышеупомянутыми четырьмя базисными постулатами. У большинства участников исследования четыре экзистенциальных аспекта были заметно активизированы кризисом.
Согласно Отто Болноу, кризис является частью человеческой природы как болезненный, но важный путь развития. Вдохновленный Сьереном Кьеркегором и более поздними экзистенциальными мыслителями, Болноу остро сформулировал свою точку зрения: «Жизнь человека это не только что-то, что находится здесь. Она должна быть принята на себя, и этого можно достигнуть только через процесс острого отделения ее от будничной жизни». В моменты кризиса, жизнь проживается с особой интенсивностью. Именно тогда представляется возможность взять свою экзистенцию на себя.
Так что кризис, говорит Болноу, играет в жизни крайне необходимую роль. Только переживая кризис индивид проходит путь от состояния природного создания до подлинного «я».
Когда человек переживает кризис, процесс находится в движении. В чем сущность переживания кризиса? В дальнейшем я рассмотрю три аспекта этого процесса.
Чувства и настроения всплывают, ощущаются и выражаются
Кризис часто вызывает сильные и разнообразные чувства не только в момент, когда это проиходит, но часто и долгое время после. Горе, злость, вина, стыд, отчаяние, тревога и другие чувства выходят на поверхность, селяться в теле, формируют мысли и накладывают свой отпечаток на поведение.
Важно открыть эти чувства, прочувствовать, осознать их. Вы должны узнать, принять и признать их. Необходимо понять, что чувства являются частью нас. Важно установить с ними внутренний диалог.
Выражение чувств может принять различную форму. Для некоторых наиболее натуральным способом будет просто «выкричать» их. Для других болеее подходящими будут тихие слезы в спокойный и созерцательный момент. Для таких вещей не существует жестких и установленных правил; у каждого человека есть свой отличный способ чувствования, проживания и выражения чувств.
Было бы неразумно говорить, что чувства человека должны быть выпущены на волю. Они также не дожны изгоняться из тела. Они должны остаться там! Чувства являются частью личности. Человек должен быть способен вмещать их, давать им приют, жить с ними, приручиь их.
В своей книге «Existential Counselling in Practice» Эмми ван Дерзен-Смит делает обзор наиболее частых чувств. Она располагает эти чувства по окружности и рассматривает их как движущиеся друг за другом по кругу, который включает в себя потерю чего-то любимого и приобретение чего-то стоящего. Эти чувства: гордость, зависть, злость, страх и горе, расположенные на стороне потери и вина, желание, надежда, любовь и радость на стороне приобретения. У каждого из этих чувств есть как деструктивная, так и конструктивная сторона, и ван Дерзен-Смит подчеркивает, что громкое выражение этих чувств не является наиболее важным. Что на самом деле важно, так это понять, что чувства говорят о том, как человек живет в данный момент и о том, как он может жить в будущем.
Всегда существует риск ошибочно принимать чувства как вещи, живущие сами по себе, как вещи, у которых есть свое собственное существование, и которые лишь присутствуют внутри индивида. Медард Босс стремится избежать этого риска (Boss, 1994). Стремясь подчеркнуть неразрывную связь между человеком и его миром, он говорит о настроениях (attunement and mood; Gestimmtheit, Stimmung). Настроения не являются ограниченными формированиями, находящимися в психике. Они являются способами, при помощи которых отношения человека с миром проявляют себя.
Босс выделил следующие важные базисные настроения:
Согласно Боссу, открыть эти базисные отношения значит существовать открыто, т.е. быть полностью психологически открытым всему, что возникает. Открытость человека может, однако, быть искажена, сужена или перекрыта. Если это происходит, настроения принимают искаженную форму. Так, человек может питать слепую ярость вместо того, чтобы ненавидеть открыто. Другая может впадать в панику при виде мыши вместо того, чтобы открыто признать свой страх смерти.
Если мы применим две эти теории к тому, что просиходит во время кризиса, то придем к следующему: ван Дерзен-Смит подчеркивает необходимость переживать множество различных чувств, учиться находить с ними общий язык и извлечь из них какой-нибудь урок о своем образе жизни: каким он был, каким является и каким может быть.
Босс подчеркивает необходимость быть в состоянии про-чувствовать различные настроения в ситуациях и отношениях, в которых они возникают, и постепенно открыть себя для этих настроений. Открыть себя настроениям значит поставить базисное настроение под вопрос, что означает, что человек в состоянии встретиться с миром свободно и присутствовать в отношениях с тем, что возникает.
Расщепленный материал реинтегрируется таким образом, что «я» исцеляется
Когда кто-либо становится объектом жестокого или ужасающего травмирующего эпизода, его открытость миру не может сохраниться. Его защиты мобилизуются, и человек прячется в панцире наподобие черепахи. Мускулы могут быть очень напряжены при усилии справиться с тем, что проиходит. Некоторые из происходящих вещей настолько ужасны, что сознание не может их вместить. Так обычно происходит во время изнасилования, ограблений, дорожных аварий, природных катаклизмов, пыток и в особо тяжелых обстоятельствах, когда добро и отвращение сливаются в одно, как в случаях инцеста или насилия дома.
Угрозы, удары судьбы, физическая боль, мысли, которые проносятся в голове, чувства и наблюдения - все это может быть элементами ситуации. Большая часть этого не может быть осознана и должна быть вытолкнута. Впоследствии это будет труднодоступным. Шаг за шагом индивид должен вспомнить детали: Что произошло? Как выглядело окружение? Кто и что сказал? О чем я тогда думал? Общая практика показывает, что очень важно рассказывать случившиеся раз за разом, и с чем большими подробностями, тем лучше.
Однако, что же на самом деле вовлечено в этот хорошо известный процесс? Почему переживания не могут сразу же находиться на поверхности? И почему нужна помощь, чтобы вызвать их на передний план? Психоаналитическая психология объясняет это тем, что переживания подавляются и в таком состоянии переводятся в бессознательное. Позже подавленный материал должен быть воссоздан при помощи пересказа и воспоминаний о случившемся. Экзистенциальные психологи и аналитики часто относятся скептически к идеям подавления и бессознательного, которые, как им кажется, излишне действуют без ведома индивида.
Один из них, Эрнесто Спинелли (Ernesto Spinelli, Demystifying Therapy, 1994), объясняет описанный выше феномен при помощи теории о диссоциированном или разделенном сознании. Согласно этой теории, определенные аспекты травмирующего переживания будут помещены в одно отделение сознания, а другие аспекты - в другое. Возможно, наиболее унизительные и вызывающие беспокойство переживания помещаются в одно отделение (о котором в данный момент не вспоминается, но которое вызывает у индивида смутное чувство своего присутствия), в то время как воспоминания о том, как индивид пытался сделать что-то, например, бороться или помочь другим, помещаются в другое отделение и легко вспоминаются. Но почему материал делится таким образом?
Согласно Спинелли, это происходит из-за того, что собственное «Я» индивида или концепция «Я» помещена в том, другом отделении. «Я» является одним из наиболее важных аспектов личности. Оно содержит глубоко укоренившиеся и часто достигнутые ценой больших усилий убеждения в том, каким человеком является индивид.
Когда происходит травмирующее событие, индивид обычно сталкивается с такими аспектами своей личности (например подвергается унижению или обнаруживает такие черты характера, о которых не знал или даже не предполагал, что они возможны), которые вступают в противоречие с его фундаментальными убеждениями в том, каким человеком он является, и что он собой представляет. Эти переживания раскалываются, поскольку они не могут находиться в одном месте с «Я».
Таким образом, важной частью процесса восстановления является иследование и конфронтация с убеждениями и предпосылками, которых придерживается человек. На самом ли деле он верит, что единственное, что играет роль - это быть достойным уважения? Или полезным, храбрым, умным и совершенным?
Такие глубокоукоренившиеся убеждения будут блокировать человека не только от воспоминаний, которые были отвергнуты во время определенного события, но также и в общем от возможности быть способным принимать важные аспекты мира открыто.
Так что разрешение кризиса может привести от отвратительных и страшных переживаний к новому инсайту, новому взгляду и открытию «Я», к диалогу с базисными убеждениями о мире и, в конечном итоге, к настоящему саморазвитию.
Реконструкция жизненного смысла и ориентации
Спонтанной реакцией на кризис часто являются мысли «как это бессмысленно», «совершенно бессмысленно то, что он должен был умереть, что именно она должна была заболеть, что именно этот ребенок должен страдать».
Собеседник все время должен уважать чувство бессмысленности другого человека и просто находиться рядом с ним. Если это достигнуто, раньше или позже силы самой жизни вновь заявят о себе, стараясь создать новый смысл жизни.
В терапевтической групппе одновременно несколько членов пережили смерть близких им людей. Скорбь одного члена оживила скорбь другого, и члены группы поделились друг с другом своими потерями. Однажды один из членов группы сказал: «Его жизнь не должна быть напрасной». Это изречение стало общим способом справляться с кризисом. Из-за смерти молодого члена семьи молодая женщина изменила направление своей карьеры, чтобы работать с проблемами, связанными с болезнью, которая вызвала смерть. Женщина средних лет сознательно решила придерживаться некоторых ценностей, которых придерживался ее недавно скончавшийся отец.
В нашем исследовании экзистенциальных проблем больных раком есть примеры людей, которые начали относиться к своей болезни как к чему-то позитивному. Сразу же после диагноза они, как и все прочие, были в ужасе. Однако на какой-то стадии ситуация изменилась. Мы назвали этот феномен позитивной реконструкцией. Пока что непонятно, с каким типом психической функции мы имеем дело, и почему реконструкция происходит у одних людей и не происходит у других. Мы предлагаем несколько примеров позитивной реконструкции, взятых из нашего исследовательского интервью:
«Рак показал мне, что я должна многому научиться. Я должна научиться прощать - и чувствовать прощение в себе. Я достаточно научилась у своей депрессии» (женщина 56 лет больная раком груди).
«У вас появляется другая перспектива в жизни. У меня нет времени на то, чтобы быть мрачным» (24-летний учитель медицинской школы, болен раком яичек).
«Чаще всего я верю в то, что это осмысленно... Смысл - внутренний рост. Я сумела противостоять нормам и идеям о том, каким кто-то «должен» быть... Я могу жить более честно и искренне» (старшая медсестра больная раком костей).
«Вы вынуждены пересмотреть свою жизнь... Вместо того, чтобы суетиться, я начала жить более гармонично. Я стала сильнее... Потому что иначе ты становишься каким-то вялым, веря что у тебя были бы все возможности мира, при условии, что исполнится одно или другое твое желание, что случится то или это, и ты все время находишься в позиции ожидания. Сейчас все не так. Я больше ничего не жду. Я живу каждый день» (женщина 42 лет, тюремный надзиратель, больна раком матки).
Смысл, который индивид может увидеть в своей болезни часто является глубоко личным и может быть напоминанием или предупреждением о том, что жизнь может быть изменена либо сейчас, либо никогда. Человек может начать воспринимать болезнь как что-то, что было необходимо, хотя и принесло несчастье, для того, чтобы открыть, узнать или познакомиться с определенными вещами.
Реконструированный смысл и ориентация жизни для некоторых людей характеризуется более интенсивной личной жизнью, которая включает в себя элементы прощения и примирения, принятия и соглашения с экзистенцией.
Другие люди открывают такие стороны своей личности, которые раньше словно находились в спячке, способности, которые иначе не смогли бы развиться, например творческие и артистические таланты или наслаждение жизнью.
Другие же, как сказал бы Босс, завязывают с миром новые отношения. Они становятся более активными в обществе, возможно включаются в движения широких масс или образовательную работу; они часто хотят передать свой опыт и инсайт обществу и миру.
Таким образом, реконструированный смысл и ориентация чьей-либо жизни может быть сформулирована так: нахождение себя, большее становление самим собой во время кризиса.
Кризисы ранят. Надо ли из-за этого избегать их, как только это возможно? Должны ли мы стремиться к жизни, свободной от кризисов? Простого ответа нет. И в какой-то мере любой ответ будет зависеть от того, как индивид трактует кризисы.
Кризис не должен проходить пассивно, говорит Болноу в книге «Krise und neuer Anfang». Он должен вести к критицизму (оба слова происходят из греческого слова krinein, означающего разделять, решать, очищать). Критицизм влечет за собой выбор позиции по отношению к реальности. Он предполагает принятие независимой точки зрения на курс событий и проверку правильности утверждений людей. В критицизме правда отделена от лжи, гениальность от глупости. При помощи критицизма индивид возвышает себя над массой и становится свободным, ответственным индивидом.
По мнению Болноу, человек, однако, не может стать более критичным по отношению к своим наиболее хранимым убеждениям лишь при помощи своих сил. Для этого индивид должен получить встряску извне. Критицизм не появляется в результате плавного развития.
Таким образом, развитие критических граждан мира предполагает присутствие кризисов в жизни и развитии индивида. Критический взгляд на то, что происходит в мире является первостепенно важным. Критическое понимание может быть достигнуто, только пережив кризис. Кризис и критицизм детерминируют друг друга.
Болноу писал в Германии после окончания Второй Мировой войны, однако сегодня его взгляды актуальны также, как тогда. С прозаком и другими вмешательствами в биохимию мозга сравнительно свободная от кризисов жизнь находится в пределах досягаемости любого. Но будут ли у такой жизни какие-нибудь признаки глубины? Смогут ли люди почувствовать, что они вообще живы? И не будет ли результатом общество, в котором индивид неотличим от массы?
Кризис является болезненным, но в то же время это шанс прочувствовать мир. И шанс найти себя, прояснить свою позицию на земле, взять на себя ответственность за собственную жизнь.
1. (пер. с англ. Марии Багдонене)
2. Опубликовано в сборнике «Экзистенциальное измерение в
консультировании и психотерапии», составитель Ю.
Абакумова-Кочюнене, ВЕЭАТ, Бирштонас-Вильнюс, 2005
3. Публикация на сайте осуществляется с любезного разрешения
Президента ВЕЭАТ и составителя сборника.
По вопросам покупки сборника можно обращаться к ним - Юлии
Абакумовой-Кочюнене (mail: akjulia@parkas.lt) и Римантасу
Кочюнасу (mail: rimask@parkas.lt).