Ситуация морального выбора - фокус пересечения интересов дескриптивных философских теорий морали, систем нормативной этики, психологии, изучающей реальную практику морального поведения. Специальная литература по этой проблеме в соответствующих дисциплинах столь обширна и разнообразна, что здесь нет ни возможности, ни смысла даже упоминать, а тем более обсуждать ее. Напомним лишь об отражавшихся в журнале «Человек» дискуссиях о соотношении психологии и философии в осмыслении моральных проблем1. Моральный выбор составляет и ту ось, вокруг которой вращается вся нравственная жизнь личности, и в этом качестве он всегда привлекал внимание писателей, духовных лидеров, «руководителей совести».
Современная жизнь с ее постоянно меняющимися ценностями и отсутствием традиционных, а значит, готовых решений для нравственных коллизий, нередко ставит человека в так называемую «экзистенциалистскую» ситуацию, когда такой выбор приходится совершать, практически не располагая необходимой информацией. Люди, не учившиеся у Камю и Сартра «держаться за пустоту», в таких ситуациях нередко предпочитают восполнить недостаток информации, обратившись за помощью к профессионалу-консультанту- психотерапевту. Помощь эта заключается прежде всего в том, чтобы создать выбирающему особые условия, в которых тот сможет полнее представить себе не только результат, которого он хочет добиться, но и все возможные последствия выбора, желательные и нежелательные. А еще - в том, чтобы помочь ему осознать всю полученную информацию и совершить именно выбор, который максимально подходит к данной конкретной ситуации.
Особенностью такого выбора является то, что на каких-то этапах он осуществляется клиентом совместно с психотерапевтом. Но сказанное вовсе не означает, что выбор делается несамостоятельно или что психолог принимает решение за своих клиентов. Речь идет о поддержке, которую клиент получает от консультанта в тех случаях, когда он не может самостоятельно изучить и осмыслить сложившуюся у него проблемную ситуацию, выбрать оптимальный способ реагирования, учесть все возможные (позитивные и негативные) эффекты и т.п. В итоге эта поддержка заключается именно в том, чтобы в нужный момент оставить клиента наедине со своей проблемой, чтобы он осознал необходимость сделать собственный, самостоятельный выбор. Именно в самостоятельности клиента, в невозможности для психотерапевта взять на себя моральную ответственность за содержание выбора, который клиент сделает с его помощью, на наш взгляд, заключается одно из важнейших различий между позицией консультанта и позицией «руководителя совести». Но все же уклониться от определенной моральной ответственности консультант не может - и тут уже начинается его собственная трудноразрешимая нравственная коллизия.
Позиция психолога-консультанта в известном смысле двойственна: с одной стороны, он активный участник жизненной истории клиента, зачастую хранитель самых сокровенных его тайн, с другой - сторонний наблюдатель, который, хотя и помогает как профессионал, но находится в стороне, по возможности не вовлекаясь эмоционально в жизненные коллизии клиента, и лишь побуждает его к самостоятельным решениям и поступкам. Эти взаимоотношения с нравственной точки зрения весьма непростые. Психолог, изучивший ситуацию и обладающий специальными знаниями, может помочь своему клиенту понять и осмыслить происходящее, но не имеет права решать за него: жизнь клиента - не его жизнь, и вторжение в чужое личностное пространство должно происходить лишь по взаимной договоренности. Обладая возможностью серьезно влиять на клиента, психолог не может ее применять в полной мере, хотя клиент его обычно об этом даже просит - как правило, клиенты стремятся переложить весь груз ответственности на консультанта и ждут от него готовых советов и решений. Таким образом, на определенном этапе помощь психолога предстает в форме отказа от прямой помощи в виде готовых решений и указаний, потому что лишь решение, принятое самостоятельно, является действительно «работающим» и подлинно нравственным. Сам же клиент учится понимать, что за конечный результат психотерапии несет ответственность он сам, потому что решение, принятое совместно с консультантом, претворять в жизнь придется именно ему. Для разрешения коллизий между клиентом и консультантом в данном вопросе разработан принцип разделенной ответственности, на котором мы остановимся ниже.
Очевидно, что нравственная ответственность консультанта, участвующего в процессе принятия важных, судьбоносных решений других людей, весьма высока. При этом роль консультанта требует не только умения и готовности эту ответственность реализовывать, но и постоянного осознания границ этой ответственности. Очень важно уметь чувствовать тонкую грань между той ответственностью, которая лежит на консультанте, и той, что лежит на самом клиенте.
Под ответственностью клиента мы подразумеваем осознание им своего авторства по отношению к жизненным обстоятельствам, в которых он оказался и которые, по всей видимости, и побудили его обратиться к психологу.
Конечно, на момент прихода к психологу клиент может не осознавать того, что, по большому счету, он сам бессознательно выбирает свои страдания. Но он хочет изменить свое состояние, а это означает, что он хочет сделать другой выбор, и, скорее всего, пока еще не знает, как это сделать. Так что задача психолога - помочь человеку сделать выбор в пользу здоровья и ответственности за свою жизнь. Собственно, такое сопровождение клиента по всем этапам морального выбора - от осознания его необходимости до его совершения, поддержка, которую может оказать психолог на всех этапах работы с проблемной ситуацией, помогая сделать для каждого конкретного момента наиболее правильный выбор, и понимается нами как ассистированный моральный выбор.
Ограниченность в осуществлении выбора можно считать тем фактором, который объединяет все разнообразные причины, приводящие людей к психологу: либо им не хватает смелости совершить то, что они хотят, либо они не осознают, что стоят на распутье, и что сама жизнь требует от них активного вмешательства в ход событий, либо они по каким-то причинам избегают совершать выбор, предпочитая жить как живется, и от этого страдают сами и заставляют страдать своих близких. Субъективно все эти ситуации могут восприниматься по-разному, однако в их основе лежит именно неспособность или нежелание сделать решающий выбор и взять на себя ответственность за собственную судьбу.
Проблема ответственности - важнейшая нравственная проблема в межличностных взаимоотношениях - имеет особое значение в пространстве психотерапевтической работы, которую можно рассматривать как специфическую форму коммуникации. Даже в обычной межличностной коммуникации важно, способны ли стороны нести ответственность за свои слова и поступки - этой способностью можно измерять уровень общения в целом. Психотерапия же, в которой вопрос ответственности не проработан, попросту не может считаться психотерапией. На всех этапах работы психотерапевта: с первой беседы и до того момента, когда уже можно говорить о достижении клиентом желаемого результата, проблема ответственности проходит красной нитью. Можно даже утверждать, что по-настоящему действенной терапия становится лишь тогда, когда клиент начинает осознавать свою ответственность за собственную жизнь.
Однако прежде чем наступит этот момент, предстоит долгий трудный путь, на котором встречается немало подводных камней. С одной стороны, принятие клиентом ответственности за собственную жизнь можно рассматривать как результат психотерапевтической работы, а с другой - без этого принятия (хотя бы частичного) работа не может быть и начата.
Клиент, как правило, склонен винить во всех своих несчастьях других людей или обстоятельства. Даже те, кто во всем винит себя, умудряются страдать таким образом, что они осознают и берут на себя лишь вину, но отнюдь не ответственность - они не желают как-то кардинально изменить свою жизнь, не способны на волевые усилия и в глубине души хотят, чтобы все за них решил кто-то другой.
В такой ситуации роль профессионала часто оказывается перегруженной ответственностью: получается, что он отвечает не только за свою работу, которую проводит в конкретные часы с клиентом, но и за всю его дальнейшую жизнь и судьбу - а это уже явное превышение полномочий простого смертного, каким бы выдающимся специалистом он не был. Так что первый вопрос, который возникает еще до начала терапии - насколько психолог может отвечать за своего клиента, где мера этой ответственности? Тут одинаково вредно как недопонимание важности, «недобор» ответственности, так и ее «избыток&lraquo;, готовность взять на себя слишком многое.
При недопонимании своей значимости в жизни клиента психолог может необдуманными действиями натворить много бед: случайное слово, сказанное клиенту в момент, когда тот был максимально восприимчив, может буквально запрограммировать его на то или иное состояние. Однако и взваливая на себя всю ответственность не только за процесс консультирования, но и за его результат, психолог не только берет на себя непосильную ношу, но и вредит самому клиенту, лишая того возможности самому научиться отвечать за себя. При такой терапии клиент, даже получив какой-то положительный результат, не сможет сам справиться с малейшей жизненной трудностью.
Субъективная трудность ситуации морального выбора для клиента усугубляется тем, что человек интуитивно боится необратимых изменений, которые могут произойти в его жизни вследствие реализации одной выбранной возможности в ущерб остальным. Выбирая, человек должен решить, что же из существующих потенциальных возможностей он сделает реальностью, причем муки выбора связаны именно с осознанием неизбежной потери, особенно если приходится выбирать между двумя и более равными по значимости ценностями. «Решение неизбежно содержит в себе отказ: у любого «да» есть свое «нет», каждое принятое решение уничтожает все остальные возможности. Корень слова «решить» (decide) означает «убить», как в словах «homicide» (убийство) или «suicide» (самоубийство)», - утверждает Ирвин Ялом2.
Откладывая момент принятия решения, человек пребывает в иллюзии, что в его распоряжении все еще имеются все мыслимые возможности одновременно. Из-за нежелания расставаться с кажущимся всемогуществом время, когда еще можно было принять решение, оказывается упущенным и в итоге возможность выбора вообще теряется. Между тем любая ситуация выбора имеет свою собственную историю развития, и лишь на некоторое время для ситуации в целом может быть безразлично, какой вариант будет выбран - затем период равенства возможностей уходит, и наступает новый - точка выбора, которую нельзя пропустить, ибо только в ней предоставляется возможность сделать решающий шаг. Именно о необходимости внутренних усилий пишет С.Кьеркегор: «Чем больше упущено времени, тем труднее становится выбор, так как душа все более и более сродняется с одной из частей дилеммы и отрешиться от этой последней становится для нее все труднее и труднее, а между тем, это необходимо, если выбор должен иметь хоть мало-мальски решающее значение»3.
Еще одна причина уклонения от выбора - недостаточно полное представление о собственной природе, которая многим представляется чем-то постоянным, и поэтому кажется, что можно отложить сегодняшний выбор на завтра, и ничего при этом не изменится. Между тем «поздно» может стать не только потому, что видоизменились внешние обстоятельства, но еще и потому, что, пока человек откладывал решающий шаг, изменился он сам, его личность. Так что выбор опять сделан фактически без него - то есть без участия его воли и сознания.
Нередко неосознанным источником стремления уклониться от ответственности оказываются тяжелые последствия прошлых выборов. По большому счету, психологическая помощь необходима как раз в тех случаях, когда выбор, некогда совершенный человеком, стал теперь ограничивающим. Сам он субъективно воспринимает тот выбор как ошибку, но не может самостоятельно справиться со всеми негативными последствиями. В таких случаях задача психолога - помочь клиенту как можно яснее представить себе все возможные негативные эффекты и заранее продумать и прочувствовать, как он будет к ним относиться. После того, как картина негативных последствий выбора будет максимально прояснена, ему следует найти ответ на нелегкий ответ: готов ли он платить такую цену? Если окажется, что нет, то психологу придется изменить направление работы, помочь клиенту либо найти другие, более приемлемые средства для достижения желаемой цели, либо переформулировать саму цель таким образом, чтобы она гармонировала с личностью клиента в целом, не противоречила с его важнейшими ценностями и убеждениями.
Существующие подходы к этой проблеме весьма различны. С одной стороны, кажется совершенно очевидным, что за все полностью отвечает психолог - он как специалист ставит диагноз, он же дает рекомендации, как избавиться от болезненных симптомов, предварительно изучив индивидуальные особенности данного клиента, а затем наблюдает за ходом процесса. Добросовестный консультант так и поступает, однако все усложняется в первую очередь тем, что клиент иногда сам нечетко представляет, чего же он хочет достичь в результате психотерапии. Более того, нередко в процессе консультирования он как раз осознает, какова же истинная цель, к которой он стремится. Например, женщина, обратившаяся за помощью к психологу в связи с тем, что от нее ушел любимый муж, и желающая его вернуть, может впоследствии обнаружить, что на самом деле она стремилась не к любви, а к власти: возвратив мужа, она утоляет свою жажду власти и теперь даже готова сама уйти от него. Не редкость и супруги, обратившиеся к психологу в поисках разрешения затяжного конфликта и к концу терапии обнаружившие, что на самом деле хотят расстаться… Трансформация цели в результате консультирования - весьма частое явление в психотерапии. Для клиента же эта трансформация может проходить столь незаметно, что в течение нескольких часов он может называть самые различные цели в искреннем убеждении, что все время говорит об одном и том же. Консультанту важно отследить начало процесса трансформации цели и помочь клиенту осознать его. Для этого необходимо изначально проговаривать желаемую цель, которую клиент заявляет перед началом работы, причем делать это максимально подробно: необходимо, чтобы клиент заранее понимал, что именно он хотел бы чувствовать, слышать, видеть, каких изменений он ожидает от взаимоотношений с близкими, как он себе представляет изменения в других жизненных контекстах - работе, учебе, воспитании детей - по завершении терапии. Таким образом устанавливаются какие-то ориентиры, по которым можно будет впоследствии узнавать, движется клиент к желаемой цели или нет. Если же цель или же ее формулировка по каким-то причинам меняется, терапевт совместно с клиентом проговаривают это и вносят коррективы в работу. Если все было проговорено заранее, даже такой сложноуловимый процесс, как трансформация цели, может стать не только поводом для конструктивного общения консультанта и клиента, но и первым важным шагом на пути принятия клиентом на себя ответственности за себя, свои внутренние процессы и за свою реакцию на них.
Важнейшей нравственной проблемой психотерапевтической работы является проблема ответственности консультанта за достигнутый клиентом результат. Кажется совершенно очевидным, что, выяснив цель, которую клиент хочет достичь, психолог должен приложить все усилия для ее достижения - фактически, в этом и состоит, казалось бы, его работа. Но и здесь все не так просто. Как, например, быть в тех случаях, когда клиент не достигает предполагаемого результата?
Клиент может заявить, что та конкретная цель, с которой он пришел и которая была заявлена в самом начале, так и не достигнута: например, он так и не добился повышения на работе, не смог очаровать девушку, которая ему отказывает уже в течение пяти лет, не защитил диссертацию… А иногда клиент, достигнув результата, через некоторое время вновь возвращается к прежнему поведению. Как быть в таких случаях - ведь такой исход не удовлетворяет ни консультанта, ни клиента? Кто ответствен за то, что все осталось по-прежнему?
Клиент, как правило, склонен винить терапевта, однако кроме действительно вопиющих случаев профессиональной невнимательности и даже безграмотности, которые к сожалению, встречаются не так уж редко, существует еще целый ряд других причин «терапевтических неудач"».
Так, далеко не каждый клиент действительно желает быть излеченным. Как бы ни велика была боль, что привела его к психотерапевту, она может оказаться приемлемой ценой, которую клиент платит за все выгоды (так называемые «вторичные» выгоды), получаемыми им от своего нынешнего положения: внимание, заботу, близких, возможность позволять себе капризы, свободу от обязанностей. Такой клиент приходит к психотерапевту не для того, чтобы на самом деле стать здоровым, а для того, чтобы убедить близких (а заодно и себя самого), что ему на самом деле очень плохо - вот даже психотерапевт не помог. Конечно, он не против того, чтобы ему стало легче, но при этом в окружении ничего не должно измениться. Разумеется, в таком случае даже те изменения в состоянии, которые были достигнуты в результате психотерапии, вскоре сходят на нет. И тогда у клиента появляется еще одно «преимущество» - отныне он может обвинять в своих несчастьях не только родителей, школу, супруга, начальство и т.п., а еще и психотерапевта. Таким образом он «усовершенствовал» свой невроз и фактически достиг своей неосознанной цели - сохранил все как было. Цели же, которая декларировалась - избавление от невроза, он, разумеется, не достиг. На самом деле он панически боится новой жизни, в которой он не будет болен, а следовательно, не будет среди своих близких на особом положении и должен будет сам отвечать за свою судьбу. Таким образом, вопрос ответственности возникает уже в такой непростой форме - клиент, не желающий отвечать за свою жизнь, обвиняет консультанта и фактически стремится переложить на того всю ответственность не только за неудавшуюся терапию, но и за всю свою неудавшуюся, по его мнению, жизнь.
Такие клиенты всегда были и будут - для того чтобы их распознавать и правильно строить с ними коммуникацию, нужны не только профессиональные знания, но и немалый жизненный опыт. Эмоциональные ловушки, в которые попадают начинающие психотерапевты, чаще всего «подстроены» именно такими «опытными» клиентами: они много и искренне рассказывают о своей жизни, с готовностью выслушивают все советы и рекомендации, даже как будто их выполняют, во всяком случае, на словах демонстрируют стремление к этому - однако на деле никаких изменений не происходит, или же клиент постоянно возвращается к исходному состоянию. В работе с такого рода клиентами нельзя идти у них на поводу, необходимо подводить их к проблеме ответственности. Склонность клиента во всем винить кого угодно кроме себя - первый признак, который может означать, что вскоре в число «обвиняемых» войдет и психолог. Четкая расстановка границ ответственности - с самого начала, во время первой же встречи, затем в течении всего курса терапии и по его завершении - важна не только для того, чтобы избежать в дальнейшем сомнений, сожалений, обвинений в некомпетентности, но главное - для того, чтобы клиент с самого начала пересмотрел привычные способы реагирования на события и отверг их как неэффективные. А для этого он должен сразу уяснить, что коммуникация с психологом не будет повтором всех его предыдущих коммуникаций. Когда его попытки «встроить» терапевта в свою картину мира встречают серьезное противостояние в виде правил, устанавливающих четкие границы ответственности, ему приходится либо принимать их и учиться взаимодействовать по-новому, либо признаваться самому себе в том, что желаемые изменения на самом деле вовсе не желаемые, а лишь декларируемые. Такое признание - уже само по себе шаг к большей ответственности, так как клиент вынужден признать, что его ситуация на самом деле не столь безальтернативна, как он думал, и в конечном итоге он сам выбирает все свои страдания.
На наш взгляд, наиболее приемлемым в данном аспекте является установление с самого начала принципа разделенной ответственности. Каждый в паре «консультант-клиент» отвечает за свою часть процесса. Психолог-консультант отвечает за качество психотерапевтической работы, за продуманность и аккуратность в применении психотерапевтических техник, а также за ту атмосферу принятия, открытости и творчества, без которой невозможны глубокие позитивные изменения в восприятии клиента. Клиент, в свою очередь, проделывает большую, весьма сложную душевную работу и, фактически, отвечает за результат, так как результат станет достижимым лишь в том случае, если он добросовестно будет выполнять все что необходимо в процессе консультирования. Если же клиент будет занимать пассивную позицию и представлять себя объектом, которого «лечат» как бы помимо его воли, он вряд ли добьется успеха, вряд ли не сможет перенести то положительное, что с ним происходило в кабинете психотерапевта, в свою реальную жизнь.
Если процесс психотерапии тормозится по непонятной причине - это сигнал для психолога, что ему надо исследовать вторичные выгоды, о которых говорилось выше, и построить дальнейшую работу так, чтобы учесть и эти выгоды. Очень часто вторичными выгодами, которые тормозят процесс изменений, являются какие-то ценности и убеждения (в глубине души человек остается убежденным, что это новое состояние или поведение для него несвойственно, недопустимо или же даже безнравственно). Осознав эти убеждения и ценности, можно найти такие варианты решения, в которых эти ценности, если они настолько важны для клиента, сохранялись бы в полном объеме, либо, если это какие-то производные ценности, еще не ставшие для личности базовыми, - как-то переформулировались, изменялись. В данном аспекте также стоит говорить о совместной ответственности клиента и психолога: когда речь идет о каких-то глубинных структурах, - менять там что-либо или нет, решает все-таки клиент, а психолог лишь помогает ему осуществлять изменения, которые клиент выбрал.
Каким бы ужасным ни казалось состояние, с которым человек приходит к терапевту, он как-то в этом состоянии живет, приспособился к своим страданиям, поддерживает некий внутренний баланс. Фактически, эти страдания для него предпочтительнее той неизвестности, которая наступит, если вдруг страданий больше не будет. А психотерапевтическое вмешательство этот внутренний баланс нарушает, и порой полученные плюсы оказываются недостаточными, чтобы компенсировать потери. Отсюда - возврат симптомов, порой даже в более тяжелой форме, чем они были при первом обращении к психотерапевту. Тем не менее ситуация разрешима - при искреннем желании клиента выбраться из проблемного состояния.
Еще одна причина, почему иногда кажется, что психотерапия не сработала - человеку хочется немедленных результатов, таких, чтобы болезненное состояние уже никогда не повторялось, но он забывает при этом о мощнейшей силе привычных мыслей, чувств, поступков, которые совершаются машинально, просто потому, что много раз прежде это был единственный выбор. Для того, чтобы новые выборы стали такими же привычными и «настоящими», как прежние, требуется достаточно долгий период активного вмешательства воли, упорного приучения себя к новому, непривычному и порой неудобному способу реагирования на ситуации.
Особенно велика роль активности клиента на завершающем этапе терапии: когда все уже выяснено и найдены новые пути и даже обговорены возможные препятствия на пути к достижению цели - тогда-то для него начинается настоящая работа по преобразованию всей своей жизни. Однако какова будет эта новая жизнь - решать уже самому клиенту (теперь уже бывшему), это его собственный выбор, так как жить - ему.
Таким образом, решать за клиента, каким ему становиться, как будет лучше для него - это для психотерапевта как профессионала просто-напросто вредно. Вся трудность и главный смысл работы консультанта в том и состоят, чтобы не поддаться на подобные призывы со стороны клиента, не становиться для него «спасителем», а помогать ему становиться самостоятельной, ответственной за свою судьбу личностью.
Этический императив работы психолога в данном контексте - формирование у клиента чувства ответственности как за все свои поступки, даже мелкие и незначительные, так и за свою судьбу в целом. Уже во время первой беседы клиент учится отвечать за то, как он излагает свою проблему. Ответственность в данном случае означает, что он не должен отделываться общими фразами «все плохо», «у меня ничего не получается», «меня никто не любит» и т.п. Любое такое высказывание подвергается тщательному структурному анализу с целью выявить конкретный жизненный опыт, стоящий за ними. Отвечая на вопросы психолога «что конкретно у вас не получается?», «как именно вы узнаете о том, что вам плохо?», «что именно у вас не получается?», «есть ли что-то, что у вас все-таки получалось?» и т.п., клиент узнает внутреннюю структуру своего опыта и начинает более осознанно относиться к своим словам и поступкам. Впоследствии на каждом сеансе все попытки «уплыть» в пространство общих фраз-обвинений пресекаются подобного рода анализом. Такая же подробная работа проводится с различными неявными просьбами, невысказанными ожиданиями, внушением чувства вины другим людям и прочими манипуляторскими приемами, которыми клиент обычно «вооружен до зубов». Именно умение психолога «ловить» клиента на таких мелочах и показывать ему, как он это делает, помогает клиенту впоследствии выработать подлинную ответственность за собственную жизнь, которая проявляется именно в каждодневных поступках, во всем образе жизни.
Может возникнуть вопрос: как можно требовать от больного, страдающего человека какой-то ответственности и внутренних усилий? Если бы он был на них способен, он бы и не пришел к психологу? Откуда ему брать силы, ту самую волю, о которой говорилось выше, на что опираться в процессе самой работы, ведь клиент так слаб, так раним? В общих чертах можно ответить так: клиент действительно страдает, и его душа порой представляет открытую рану, однако роль психолога не только в том, чтобы отогреть его и утешить, но и в том, чтобы помочь ему научиться справляться с жизнью самому.
Конечно, консультант - это прежде всего профессионал, но роль его как личности тоже чрезвычайно важна: его ценности и моральные установки влияют на клиента даже помимо его собственные воли. Так что психолог, с одной стороны, должен сам обладать, помимо интуиции и профессиональных знаний, развитым нравственным сознанием, а с другой, - быть достаточно гибким и способным принимать внутренний мир клиента даже в тех случаях, когда не разделяет его ценностей. Последнее означает, что психолог должен всегда об этом помнить и не поддаваться искушению немедленно начать воспитывать и изменять клиента без необходимости.
Но и при соблюдении этого условия и предельной аккуратности консультанта он не просто помогает клиенту осуществить выбор согласно его, клиента, представлениям и ценностям. Последний максимально настроен воспринимать и впитывать в себя все получаемые сообщения (как вербальные, так и невербальные), поэтому собственная позиция психолога с неизбежностью будет влиять на систему ценностей и убеждений клиента. И уже просто искреннее убеждение психолога в том, что достоинство человека - это высшая ценность, которая не должна быть подчинена стремлению добиться успеха, помогает клиенту учиться сохранять чувство собственного достоинства даже в неудачах, оставаться внутренне спокойным и гармоничным.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые была опубликовано в журнале «Человек» N 2 2002 г.