../../Присутствие, вовлечённость. Ненужное вычеркнуть.

Клиент и терапевт сидят в одном кабинете. Они видят и слышат друг друга. И между ними есть нечто невидимое глазом, что чувствуют оба, находясь в одном пространстве, но чувствуют каждый по-своему. Это пространство существует только в том месте, и только в том времени, и только между ними. Удивительным образом оно может оказывать влияние на то, что происходит вне этого взаимодействия. Но такое становится возможным только тогда, когда сейчас оба полностью вовлечены и полностью присутствуют в том, что происходит здесь.

Жизнеизменяющие процессы начинаются с осознания себя и своего способа жизни. А с чего начинается осознавание? Хайдеггер определил это фразой, где основной смысл сводится к тому, что сознанию предшествует изначальная вовлечённость мыслящего в то, что им мыслится. Быть вовлечённым - значит обнаруживать своё присутствие в определённом месте и в определённом времени. Позволять происходящему в данной ситуации обладать значимостью для себя, быть открытым его воздействию. И не только самому быть в этом, присутствовать, но и позволять окружающим узнавать себя.

Для терапевта адекватная вовлечённость - это искусство балансировать между содержанием того, что говорится клиентом и чувствованием того, что происходит между ними, доступностью своих чувств и умением слышать клиента. Это способность «удержать» себя и пациента в пространстве взаимодействия. И не просто удержать, а, «раскручивая клубок общения», стремиться к углублению уровня присутствия. Идти туда, где берут свои корни забота и боль клиента, чтобы помочь пережить в этом поиске момент встречи с самим собой, момент открытия и переосмысления.

Какими словами побудить клиента быть более вовлечённым, если он безудержно говорит и говорит, объясняя детали и вскрывая причинно-следственные связи, приводя логические доводы? Или если в ответ на предложение обратиться к своим переживаниям он пожимает плечами, или с отсутствующими глазами смотрит в окно? Эти привычные для жизни (для выживания) способы мешают добиться подлинной вовлечённости в то, что происходит сейчас. Но является ли это ненужным? Когда останавливается поток слов, за ним может обнаружиться пугающая пустота, за отсутствием чувств - непереносимая боль и отчаяние, за отстранённостью - страх ответственности. Каждый раз это история о том, как клиент научился быть в этом мире. С вовлечением в свою жизнь приходит боль принятия ограничений и потерь. Вместе с этим клиент учится лучше понимать свой образ жизни, и одновременно осваивает другие способы «защиты», что позволяет быть более гибким в своём мире.

Но вовлечённость в процесс, также как вовлечённость в свою жизнь, встречается с яростным сопротивлением. Сопротивление - процесс обоюдный. Защищать себя от боли и изменений привычнее и безопаснее, чем встречаться с неизвестным. Это тревожит. И как самому терапевту удерживать вовлечённость в процесс, чтобы не позволить содержанию полностью завладеть вниманием, мыслями, не оказаться где-то далеко, или попросту перестать слушать? Существуют болевые точки в субъективном терапевта, которые он неосознанно (если он о них мало знает, конечно) приносит с собой. Это может сделать терапевта нечувствительным к важным областям исследования или, наоборот, заставляет сосредоточиться на том, что является его собственной проблемой. Неотслеженное сопротивление терапевта в процессе психотерапии препятствует большей вовлечённости и развитию более глубокого уровня присутствия.

А как добиться большей вовлечённости, если в терапевте клиент видит не поддерживающего, понимающего и помогающего, а кого-то другого? Например, обвиняющего или подавляющего. Перенос и контрперенос, если не проясняются во взаимодействии между клиентом и терапевтом, ограничивают вовлечённость и истинное присутствие обоих. Но можно ли сказать, что это - ненужное? «Изучая перенос можно лучше понять человека сидящего напротив», услышать его чувства, прояснить то, как он или она строят отношения в их жизни.

Пациентка - хрупкая девушка. Очень одинокая, несмотря на то, что имеет мужа, сестру, родителей, подруг, коллег по работе. Она постоянно жалуется, что её все обижают и раздражают. Сегодня она молчит. Это продолжается 5 минут, 10, 15… Вдруг возникает ощущение, что в комнате она одна. На вопрос про это она отвечает: «Да, Вас нет».

- Это как-то связано со мной?

После непродолжительной паузы:

- Нет.

Что происходит? Похоже, мы начинаем присутствовать в неприсутствии, но остаётся вовлечённость в то, что происходит. Чувства, возникающие в таком взаимодействии, помогают лучше понять её мир. Оказывается, я могу существовать как пустое место… Целая гамма чувств проносится в душе. Беспокойство и страх небытия, злость на неё (за что?). Я ведь здесь! Сочувствие к ней и негодование к тем, кто научил её так жить. Мысли путаются. Что это? Это конрперенос? Какого вида? И что мне делать с этим? Стоп! Меня тоже сейчас нет. Так привычнее - вспомнить то, что написал кто-то… Так я перестаю быть вовлечённой в нашу пустоту. Возвращаться и быть там не хочется, но именно поймав себя на этом, вдруг нахожу слова, адресованные ей, про то, что я здесь. Внутри появляется надежда на то, что когда-нибудь мы встретимся по-настоящему, и очень хочется передать эту надежду ей.

Можно ли противопоставить взаимосвязанные составляющие единого процесса? И что тогда нужно вычеркнуть? Пожалуй, лишь то, что мешает их существованию. То, что мешает быть открытым и искренним. Ригидность, превосходство, привычные способы взаимодействия, установки, правильность, спасительная реакция на «там и тогда», и ещё много чего… Всё остальное, даже если это препятствует вовлечённости и присутствию на первый взгляд, становится «всем», если осознаётся и проживается в том месте и в том времени, где в одной комнате напротив друг друга сидят терапевт и клиент…

Грубальская Г.,