Представление об объекте, предмете и методе науки составляет ее теоретико-методологический фундамент. Метод науки не может «родится» раньше ее предмета и наоборот, поскольку «вынашиваются» они вместе. Разве что предмет науки первым «появляется на свет», а за ним - как его другое «я» - ее метод. Так, например, по мнению А.Бергсона, поскольку субстанция психической жизни есть чистая «длительность», она не может быть познана понятийно, путем рассудочного конструирования, а постигается интуитивно. «Любой закон науки, отражая то, что есть в действительности, вместе с тем указывает и на то, как нужно мыслить о соответствующей сфере бытия; будучи познанным, он в определенном смысле выступает и как принцип, как метод познания» [7, c. 410]. Не случайно, поэтому, при рассмотрении вопроса о предмете психологии актуализируется проблема ее метода. При этом, как это уже бывало в истории, определение предмета науки может зависеть от сложившегося представления о том, какой метод считать подлинно научным. С точки зрения основоположников интроспекционизма, психика - это ничто иное как «субъективный опыт». Основанием для такого заключения послужило, как известно, представление о том, что исследовать психическое можно исключительно путем самонаблюдения, рефлексии, интроспекции, ретроспекции и т.п. Для ортодоксальных бихевиористов, напротив, психика как бы не существует, поскольку ее нельзя изучать с помощью объективных методов по аналогии с наблюдаемыми и измеряемыми физическими феноменами.
Н.Н.Ланге пытался примирить обе крайности. По его мнению, «…в психологическом эксперименте личность исследуемая всегда должна давать (себе или нам) отчет о своих переживаниях, и лишь соотношение между этими субъективными переживаниями и объективными причинами и следствиями их, составляет предмет исследования» [2, c. 25].
И все же особый интерес в контексте рассмотрения парадигмы «субъект-объект-предмет-метод» представляет позиция К.А.Абульхановой, которая связывает представление об объекте психологии с пониманием «качественного своеобразия индивидуального уровня бытия» человека. Предмет же определяется ею как обусловленный природой объекта специфический способ абстрагирования, с помощью которого психология исследует это качественное своеобразие индивидуального бытия человека [См. 1, c. 169). Уточняя свое представление о предмете психологии, К.А.Абульханова специально подчеркивает, что под предметом следует понимать «…не конкретные психологические механизмы, раскрываемые психологическим исследованием, а лишь общие принципы определения этих механизмов» (См. там же, с.211). Иными словами, в системе данных определений «объект» психологии отвечает на вопрос «Какой качественной спецификой обладает та реальность, которую должна исследовать психология?». Предмет же определяется, по сути, методологически и отвечает на вопрос «Как в принципе следует эту реальность исследовать?». То есть наблюдается своеобразный категориальный сдвиг традиционно понимаемого предмета психологии на ее объект, а метода этой науки на ее предмет. Однако при этом, как нам представляется, обнаруживаются новые возможности содержательного разведения/сведения категориальных оппозиционных пар «субъект-объект», «предмет-метод» психологической науки (см. рис. 1):
Рис. 1 Категориальное пространство самоопределения науки психологии
В чем смысл такого построения? Вероятно, прежде всего, в том, что в результате соотнесения представлений о психологии как субъекте познания с представлениями об ее объекте, предмете и методе, можно будет получить более цельную картину основных определений данной науки.
Попытаемся пунктирно наметить векторы, позволяющие увидеть эти категории в их содержательном соподчинении и взаимодополнении, «в их единстве, но не тождестве».
Итак, обращая взор на то, что составляет ее фундамент и делает ее самодостаточным субъектом познания, психология вряд ли может сегодня позволить себе нечеткость, двусмысленность в определении своего объекта, предмета и метода. Как свидетельствует проведенный анализ [См. 4, 5, 6 ], эта проблема в той или иной степени всегда обращала на себя внимание психологов Однако, с одной стороны, значительные различия, возникшие за последнее время в теоретических взглядах и методологических подходах, а, с другой, - общее снижение интереса ко всякого рода «философствованию» и «теоретизированию» в связи с ростом прагматистских ориентаций, приводят к тому, что представления о предмете и методе психологии в своей совокупности составляют сегодня нечто такое, к чему, скажем, трудно применить слово «гештальт». При этом способ рассмотрения этих судьбоносных для нашей науки вопросов ныне строится преимущественно по принципу проб и ошибок или по принципу «встряхивания», успешно применяемого в детском калейдоскопе. Достаточно встряхнуть смесь «осколочков» от марксистской, экзистенциальной, феноменологической, глубинной, вершинной и других психологий и, в результате, можно получить иногда простую, иногда довольно сложную, но, что важно, всегда непредсказуемую, а значит, - новую комбинацию. Сколько встряхиваний - столько новых представлений о предмете и методе психологии. Если же умножить количество встряхиваний на количество встряхивающих, то получается вполне «постмодерный» портрет предмета и метода науки психологии, с его «симулякрами» и «ризомами», а также недвусмысленными намеками, в духе М.Фуко, по поводу «смерти субъекта».
В своем исследовании мы придерживаемся традиционной ориентации, отдавая предпочтение в определении предмета психологии «сущностному» подходу, который в данной работе находит свою содержательную конкретизацию в представлении о человеке как субъекте психической жизни. Этот понятийно-категориальный конструкт выполняет особую роль сущностно-предметной линзы-матрицы, через которую психология как субъект всматривается и проникает в свой объект. В этом смысле даже простейшие, генетически исходные психические феномены могут быть адекватно «распредмечены», если рассмотрение их производится в контексте субъектно-психологической предметной парадигмы - как фрагменты или моменты движения к субъектности - высшему сущностному критерию определения качественного своеобразия психического.
Принцип субъектности составляет то «внутреннее условие» в научной психологии, через которое она «преломляет» противостоящую ей психическую действительность как объективно и независимо от нее существующее сущее.
Предметное значение категории субъектности заключается в том, что в нее как в точку может сворачиваться и из нее же может разворачиваться вся психическая вселенная. Она вбирает в себя, «снимает в себе» все сущностные определения психического во всей его полноте и многообразии проявлений.
«Восходи - нисходя», - учил известный индийский философ и психолог Шри Ауробиндо Гхош. Данная формула помогает наглядно представить связь, которая существует между объектом и предметом психологической науки. «Нисходя» в свой объект, психология погружается в бездонные глубины психической жизни, открывая там для себя все новые феномены, устанавливая новые закономерности, одновременно уточняя и проясняя открытое прежде. Однако, все эти результаты проникновений в глубины и просторы психического (что выступает предметом конкретных научных изысканий) она не только хранит для себя, не только делится ими с другими науками или дарует их общественной практике, но отправляет, образно говоря, «наверх», в «Лабораторию исследования сущности психического и предельных возможностей его развития». Почему именно так называется эта «Лаборатория»? Почему при определении сущности психического, возникает вопрос о высшем (предельно возможном) уровне развитии психики?
Высшая сущность психического открывается психологии не сразу и не во всем. Не исключено, что до конца эта сущность никогда постигнута и не будет, ибо тайны психики имеют тенденцию не только скрываться, но и множиться по мере ее развития. Однако, в зависимости от понимания предельной сущностной характеристики психического как сущего получают определенную интерпретацию все известные психические феномены. Так, сказав себе, что сущность психического - в его способности отражать объективную реальность, мы нашу психическую жизнь можем ограничить рамками познавательной активности. Если прибавим к отражению еще и регуляцию, - то психическое предстанет пред нами как механизм, позволяющий человеку ориентироваться и приноравливаться к природной, социальной среде, достигать равновесия с самим собой. Если на новом уровне психологического познания сущностной чертой психического устанавливается сознательная преобразовательная, созидательная, творческая душевно-духовная деятельность человека, то именно эта черта выступает главным критерием оценки имеющихся знаний и главным ориентиром в последующих психологических исследованиях.
Куда же можно отнести с наибольшим правом последнюю причинность, вопрошал И.Кант, если не туда, где находится также высшая причинность, т.е. к тому существу, которое изначально содержит в себе достаточную причину для всякого возможного действия Применительно к теме нашего исследования последней и высшей причинностью в пространстве психической жизни выступает субъектность. И именно она есть высшим сущностным критерием, по которому мир психический отличается от всякого иного мира.
Последнее время в психологии получила развитие тенденция разотождествления понятий деятельности и ее субъекта, стремление представить их как единство, но не тождество. Это означает требование за проявлениями любой деятельности видеть деятеля, за актами творчества - творца. И, если действительно «сначала было дело», то психологии не может быть не интересно, кто это дело сделал, если поступок или подвиг, то кто их совершил, а если слово, то кто его сказал, когда, кому и зачем. Не психика вообще, а то в ней, что со временем достигает уровня сознающего себя субъекта, является носителем, центратором и движущей силой психической жизни. Он решает что, как, с кем, зачем и когда следует делать. Он оценивает результаты своей активности и интегрирует их в собственном опыте. Он избирательно и инициативно вступает во взаимодействие с миром. Онтологический императив «быть субъектом» есть общечеловеческим выражением суверенности действительного человека, ответственного за результаты своих деяний, изначально «виновного» во всем, что от него зависит (Ж.-П. Сартр) и не имеющего «алиби в бытии» (М.М.Бахтин).
Потому, если говорить о своеобразии психической реальности, сравнивая ее с иными формами бытия сущего, то именно субъектное определение психической жизни человека венчает пирамиду ее сущностных характеристик, а значит, имеет полное право содержательно представлять предметное ядро психологической науки. При этом другие, ранее или иначе сформулированные определения предмета психологии не отбрасываются, а переосмысливаются и сохраняются в субъектном его варианте в «снятом» виде.
«Восхождение» к субъектному уровню определения предмета психологии, с одной стороны, позволяет, а с другой, - требует переосмыслить все, доселе открытое психологией в ее объекте - психике. Появление новых пластов бытия в процессе развития приводит к тому, что и предыдущие выступают в новом качестве (С.Л.Рубинштейн). Это значит, что вся психика в ее становлении, функционировании и развитии, начиная с простейших психических реакций и заканчивая сложнейшими движениями души и духа, есть по сути развертывающаяся и утверждающая себя особого рода субъектность, воплощенная в форме свободного Я-творчества.
Субъектная специфика метода психологической науки состоит в том, что она не только созерцает, не только исследует всеми доступными ей средствами и способами наличную психическую реальность, но, в конечном счете, на высших уровнях стремится постичь эту реальность путем творения ее новых форм и тем самым восходит к исследованию собственных возможностей научно-психологического творчества (В.В.Рубцов).
На этом пиковом уровне происходит как бы естественное сочленение изначально условно разобщенных представлений о психологии как субъекте познания, об ее объекте, предмете и методе. Это и есть самое себя познающая и творящая психика - высший субъектный синтез психологической науки и практики психической жизни.
Через подобного рода анализ и синтез происходит развитие представлений об объекте, предмете и методе психологии как субъекта познания. Началом, которое создает внутреннюю энергетику, задает динамику и определяет вектор этому самодвижению, выступает научное представление о субъектной природе психического.
Подлинно гуманистический и, непременно, оптимистический взгляд на природу человека, вера в позитивную перспективу его личного и исторического роста открывает, на наш взгляд, возможность и делает необходимым субъектное истолкование предмета и метода психологии как самостоятельной науки. Следует думать, что именно при таком подходе психология сможет обнаружить присущую ей значимость как для других наук, так и для себя самое.
Примечания
1. Сведения об авторе: Татенко Виталий Александрович - доктор
психологических наук, профессор, член-корреспондент АПН Украины,
главный научный сотрудник Института социальной и политической
психологии АПН Украины.
Контактные телефоны: сл. 416-24-08, д. 456-02-54. Домашний адрес:
Украина, Киев - 03057, пер.Полевой 5, кв. 17.
2. Статья опубликована: Татенко В.А. Объект, предмет и метод
психологии как субъекта познания // Матеріали Всеукраїнської
науково-практичної конференції «Перспективи розвитку
соціогуманітарних наук у класичних університетах» (соціологія,
психологія, педагогіка): Зб. наук. Праць. - К.:
Видавничо-поліграфічний центр «Київський університет», 2004, с.
60-66.