публикации/авторы/Бите И.

Много лет назад в доме жили мама и папа. Горел свет. Он играл на скрипке целыми днями — иногда для неё, иногда — просто так. Она рисовала масляными красками — лица, тарелки, иногда деревья и море. Море было спокойно. Когда я родилась, скрипка дома почти уже не звучала. Мама говорила, что она мешает детям спать. И вторая струна слишком скрипит. Пена в морях мамы на мольберте становилась всё белее. Где-то я слышала, что один раз буря была настолько сильная, что унесла всю картину. Кто знает, где она осталась.

Было время, когда я могла много писать и говорить о насилии, его влиянии на жизнь человека и психологической помощи в случае пережитых травм. Интерес к этим вопросам и энергия, которую я посвятила этой теме, во многом для меня являлись ключом к воротам психотерапии. Прошло несколько лет, и вместе с опытом работы с клиентами, я уже не могла не замечать тех, которые до какой-то степени не пережили насилие в своей жизни. Часто опыт физического или сексуального насилия, о котором после долгих часов молчания рассказывают клиенты, является символом всей долгосрочной и хронической травмы — недостающей заботы и любви, несоответствующего воспитания, непонимания и отвержения — которую они пережили и продолжают переживать и теперь. Это — символ неспособности контролировать то, что происходит, выражение чувства стыда, бессилия, беспомощности, вины, злости и опыт непережитой боли и страданий. Вполне возможно, что и для меня интерес к помощи людям, пострадавшим от насилия, является символом встречи с сутью глубочайших страданий, незащищённости и угрозы небытия, с которыми приходится сталкиваться каждому из нас.