ENG
         

Ручко Сергей Викторович - писатель, философ. Новочеркасск.

Публикации
  1. + Без вины виноватые

    В одном провинциальном городе, на юге страны, я видел здание роддома, а напротив него, через дорогу — кладбище. Иногда, когда счастливые родители забирают из роддома новорожденного, они, выезжая в ворота больницы, останавливаются и ждут, пока мимо пройдёт похоронная процессия. Так и встречаются на перекрестке два самых удивительных явления: смерть и рождение. Того, которого хоронят, провожают в последний путь, а того, которого встречают, ждет еще впереди своя собственная то ли длинная, то ли короткая дорога судьбы.

  2. + Ницше и Шопенгауэр

    Фридрих Ницше — человек парадокс, отрицающий то, во что сам свято верит и соглашающийся с тем, во что не верит. Романтик, бичующий романтиков, филолог, ненавидящий филологию, поэт, презирающий поэтов и ученик, желающий уничтожить своих учителей. Яростный безумец, бунтарь, революционер, обличитель пошлого и лицемерного существования людей, но проповедующий любовь к ближнему, от недостатка которой больше всего страдал сам. Беспредельный антихрист, который для христианства принес во сто крат более пользы, чем самый святой из священников; «Святой Антихрист», идентифицирующий самого себя с распятым Иисусом. Ницше похож на человека, парящего в своем воображении в высоких заоблачных далях, но всегда остающегося на земле.

  3. + Свобода и сознание

    «Похоже, — пишет Черенков М. Н., — что в условиях современного рынка рациональный выбор все менее возможен. Обостряется борьба за ограниченные ресурсы и мир возвращается к «законам джунглей». Реальная политика формируется по поводу стратегических, жизненно важных товаров, в то время как потребители гоняются за пустыми брендами, лечатся от мнимых болезней, томятся навязанными мечтами. Реклама настойчиво формирует спрос и вплетает субъект в потребление (ср. у Хайдеггера: «язык сам вплел нас в говорение»). Оборотной стороной подобной безвольности и бессубъектности становится смутное чувство тревоги и ненависти. Именно чувствами, а не трезвым разумом и доброй волей, руководствуется потребитель. В быстро меняющемся мире потерянность, заброшенность, отчужденность становятся эпидемией»

  4. +"Внешние пустоши" бытия[недоступно]

    Парадоксальный человек умер - вот основание, призванное очертить границу между тем, что было и тем, что есть сейчас. Парадоксальность человека - миф. Оказалось, что так называемые парадоксы природы человеческой личности суть всего лишь исхождение познания мира из самого человека. Обуянные страстью к самим себе, парадоксалисты иного и не могли изобразить, как положить всякие парадоксы в саму человеческую природу, забывая о бытие мира как системе отношений между вещами. Рефлектер, видящий во всем мире лишь одно и тоже "согласие вещей природных", мыслил собственно не сам мир, а самого себя, включая тем самым в свою собственную природу вещи, которые необходимо являются ему в мире. Одна вещь творит зло, другая вещь творит добро или одна и та же вещь творит в различные времена и то и другое - вот, вкратце, то, что объясняло парадоксальность человеческой натуры. Но куда же делись из размышления вещи? Они, как сами по себе и как творящие некие действия, были именно тем, чем раскрывали саму человеческую природу.

    // Топос 2008

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/6523
  5. +В застенках лжи[недоступно]

    Вопрос, зачем человек лжет, что странно, коррелирует с утверждением, все люди лгут. С одной стороны, мы знаем, что все люди лгут, с другой стороны, задаемся вопросом, зачем они это делают. Выход один: не мучить себя никчемным вопросом. Однако! Если мы ознакомимся с существующими мнениями о природе лжи, то вынесем из них одно на редкость универсальное понимание, из которого следует, что ложь является целесообразной, полезной составляющей самой по себе жизни. Эта полезность вполне ясно и доступно обосновывается. Доказательства, которыми пестрят текстовые таблоиды, выверены и безукоризненно логичны, а выводы точны и непротиворечивы. И это при том, что всякий знает, что лгать плохо, нехорошо, скверно…

    // Топос 2014

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/7453
  6. + Восстание против смыслов

    Мы не будем задавать вопроса, который задавал Эйнштейн, отвечая на критику Бергсона, совпадает ли время философа и время физика. Решительно очевидно, что мир вполне может существовать без физиков, но он никогда не существует без философов. Физик же, а равно как и наукоемкий ум — это безнравственные ростовщики на базарной площади. Наука если и размышляет о чем-то, то только о том, что так или иначе возможно измерить, сосчитать, посчитать…и положить себе в карман. Научный ум берется разрешить не разрешаемые проблемы лишь только для того, чтобы приличнее заработать на них. Так и повелось в мире, более всего зарабатывается денег на решении не разрешаемых проблем. Ростовщическая спекулятивная болтология, не приводящая к тому же к положительным практическим следствиям, и есть суть физики. Научный ум — спекулянт, торгующий смыслами, некий известный продавец воздуха. Если же наука создает нечто материальное, то эти создания ничем не отличаются от мутантов. Их количественное увеличение ничего положительного в мир не несет.

    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_0320.shtml
  7. +Диверсус, или Свобода и сознание[недоступно]

    Интерес для дальнейшего моего рассмотрения представляет мнение, которое высказал Черенков, а именно, действительно ли пользуясь трезвым разумом и доброй волей, возможно избежать чувства тревоги, ненависти, заброшенности и отвращения. Для прояснения этого феномена необходимо поставить вопрос ребром: является ли пользование доброй волей действительной свободой, то есть свободой «как хочу, так и поступаю»? С самого начала я намерен ввести в свое употребление термин, который определил бы наличие обратной стороны всякого природного явления. Коль скоро, эта оборотная сторона конституируется в реальности вещей практически везде и всюду, то я понимаю её, как деятельность сознательного диверсуса (diversus — обращенный в другую сторону (лат.)). Именно, из-за этого «обращения в другую сторону» и проявляется экзистенциальный страх и ощущение боли бытия, декаданс и пессимизм. «Оборотная сторона» — это и есть производное диверсуса. Самое древнее упоминание о диверсусе сознания можно прочесть в первой книге Моисея: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся (курсив мой — С. Р.), чтобы охранять путь к дереву жизни» _ 2. То есть, диверсус — это «пламенный меч обращающийся». Рассмотрим это.

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/5486%20%20
  8. + Зарницы нигилизма

    Философия по природе своей провинциалка. Из этого следует, что самое ценностное, с чем она себе идентифицирует, находится не в том очевидном, которое распознается в центре всеобщего внимания, а в том неочевидном и потаенном, на кое мало кто обращает внимания вообще. Однако, из своей собственной местополагающей периферийности она зорко присматривается к тому, что действительно происходит в местах всеобщего скопления мнений, суждений, событий и явлений, пытаясь как бы всеобще-ценностное рассмотреть со стороны. В таком состоянии философское созерцание приобретает известную остроту зрения, которое позволяет ей увидеть то, что невозможно увидеть тому, кто находится в эпицентре этого самого всеобще-ценностного. Если мы взглянем на великие памятники письменности, которые дошли до наших дней, то есть на письмена, исторически-отобранные временем; взглянем на творцов их сотворивших, то поймем, что более чем 2/3 из них были написаны где-то в провинциях или на периферии самых главных событий, разворачиваемых в тот исторически-настоящий момент времени. С другой стороны, и уставшие от блестящего света ученые, писатели, поэты бежали в провинцию, где они отыскивали так необходимое им вдохновение.

    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_7869.shtml
  9. +К онтологии дурости[недоступно]

    Камю в Чуме тоже повторяет библейскую повесть о Ное. Чума у него - это та же самая жизнь. Читать эту повесть трудно лишь потому, что люди в ней, выражаясь словами Гоголя, мрут, как мухи: у Камю - как крысы. Тысячи и тысячи погибающих и умирающих. Через какое-то количество страниц пара сотен людей, умерших от чумы в один день, не производят никакого впечатления. Постоянство Камю - мор вокруг его героя, доктора Риэ, который, как истинный Ной, остался безгрешным, выжил и когда эпидемия сошла на нет, радуется этому везению.

    // Топос 2009

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/5673
  10. +К Онтологии Дурости[недоступно]

    Представления и легенды о великом наводнении распространены практически во всех народах. Древнейшее описание этого катаклизма восходит к американским индейцам майи, сохранившееся в одной из трех рукописей, так называемого ‘Кодекса Тро-Кортеса’, который тайно был вывезен в Европу и таким образом спасенный от испанского вандализма. В нём потоп связывался с гибелью древней страны земляных холмов Му (исследователи считают, что речь здесь идет об Атлантиде). В рукописи говорится: ‘Наконец поверхность земли разверзлась и было разрушено десять государств. Они погибли вместе с 64 миллионами их жителей за 8060 лет до нашей эры’ [См. Заин К. К. Духовная астрология: истоки астромифологии и Религии Звезд. Пер. с англ. — К.: ‘JANUS BOOKS’, С. — Пб.: ООО ЭТО ‘Экслибрис’, 2002, сс. 96 — 100]. В этом же издании Заин приводит аналогии с описанным Платоном в ‘Тимее’ и ‘Критии’ рассказом египетского жреца Солону, в котором он повествует о гибели Атлантиды. Также Заин поясняет, что мифы и легенды о древнем потопе повсюду связаны с человеческой греховностью. Атлантида, например, согласно преданию, говорит он, погибла из-за приверженности ее обитателей черной магии. Прошлогодние цунами, которые обрушились на индонезийские острова, некоторыми представителями нашего духовенства распознавались карой Господней. Библейское повествование о Ное, на которое ссылается и Заин, этих же самых корней. Особенность психологии Ноя состоит в гипертрофированной моральности Я. Вернее, этой моральности, во-первых, Я требует от других, представляя их, во-вторых, всецело греховными, нечестивыми и дьявольскими созданиями, которые, в-третьих, должны все погибнуть или которых должно умертвить, оставив только избранных, и эти избранные, в-четвертых, суть Я. Иначе говоря, самое моральное на всем белом свете Я — избрано богом

    В настояще время публикация недоступна.
    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_0359.shtml
  11. +Логика бытия-в-смерти[недоступно]

    В общем смысле, речь дальше пойдёт о бытии-к-смерти и бытии-в-смерти. От Хайдеггера идёт тенденция мыслить первое, при полнейшем попустительстве понимания второго. Однако глубинное различие данных феноменов не заложено в саму структуру различения как Хайдеггеровой "экспозиции артикуляции бытия и онтологической дифференции". Но прежде нам нужно всё же удостовериться в правильности поставленного вопроса. Поскольку есть различие между настоящим и ненастоящим, бытием-к-смерти и бытием-в-смерти, то с необходимостью отсюда вытекает заблуждение разума, стремящегося чисто аналитически осматривать в разомкнутом виде бытие как бытие, смерть как смерть, настоящее как настоящее. Столкнувшись с данным заблуждением, сознание неумолимо приходит к такому состоянию, в котором улавливается возможность истинного различения: бытие бытию рознь, говорит оно, смерть смерти рознь, а, равно как и настоящее настоящему тоже рознь. В реальном мире Хайдеггера рознится всё, даже феномены присутствия могут присутствовать лишь на основаниях розни. Однако это слишком натянутый взгляд на предмет, из чего следует не только признание настоящих различий между некими законченными явлениями, но и придание различию внутри самих по себе явлений, обладающих своими собственными "концами" и "началами" чуть ли не божественного статуса, выражаемого ничего незначащими сентенциями типа: "сначала было Различие". Нужно поэтому взглянуть на "начало" и "конец".

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/6941
  12. + Раскольников И Царь Эдип

    сейчас я думаю, что Достоевский — это писатель, который нападает как бы на читателя; пытается его задавить всею мощью слова. В слове он видит ту чудодейственную силу, которой можно пользоваться и, которую возможно вызвать к жизни в человеке. Да, именно, нападение или атакующее какое-то свойство имеет «Преступление…» потому, что хочется обороняться от него; даже хочется промолчать, ибо стыдно высказать что-нибудь определенное по поводу романа. Мало того, что высказать, ещё же и основание нужно подвести под высказывание; без достаточного основания, как говорит философия и, как говорил Фёдор Михайлович, ничего не происходит; вернее из него всё, в натуральном смысле, исходит. Например, Достоевский, можно сказать, искал исхода, выхода и этот исход, по его мнению, суть закон достаточного основания. Следовательно, исходя из романа, такой выход или исход Раскольников видел в борьбе, в столкновении начал — рассудка и разума с волей или безволием

    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_0200.shtml
  13. + Сиоран: История становления смысла

    Когда я начал читать Сиорана, меня постоянно преследовало чувство отвращения. Стиль письма — монотонный бубнёж одного и того же, приводил в ярость. Я отбрасывал его книжки, но через некоторое время возвращался к ним, желая вновь прочувствовать это самое отвращение. Незаметно я свыкся с трудностями восприятия, приобрел привычку. Далее мне показалось, что отвращение, испытываемое мною, в точности повторяет то, как действуют на человека дурные привычки тогда, когда он только собирается их заиметь. Первая затяжка сигареты вызывает приступ тошноты и головокружение, первый выпитый стакан алкоголя — чудовищные реакции в организме, первый укол наркотика способен убить или сразу же сделать из человека наркомана. Организм способен привыкать к тому, к чему раньше испытывал отвращение, он уже не представляет жизни без дурной привычки и даже страх перед смертью неспособен отвадить человека от принятия яда вовнутрь. Сиоран, испытывающий отвращение к текстам, которые по роду его деятельности приходилось ему читать, приобретает дурную привычку, он становится алкоголиком всего читабельного, принимает вовнутрь ядовитую смесь мудрости, нагоняет на себя печаль и тоску. В скуке и уединении он медленно тлеет на обочине времени, поражаясь происходящим в действительности. Он аннигилирует внешнее, постигая себя в своем собственном одиночестве, достигает царства божественной благодати, приходит к Богу внутри себя. Это его мироощущение передается посредством того, что он пишет, и читателю.

    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_0350.shtml
  14. +Трагический образ тургеневского лишнего человека[недоступно]

    В человеческой жизни существует некоторое, назовём его, коромысло, с двумя чашами, наподобие весов богини правосудия. На одной стороне этого коромысла находится всё материальное (видимое); на другой - всё духовное (невидимое). Таким образом, если материальное идёт вниз, то вверх идёт духовное; если духовное опускается вниз, то растёт материальное. Иные под понятием "материальное идёт вниз" разумеют следующее: чем больше материального они положат на эту чашу весов, тем более она пойдёт вниз под действием тяжести материальных благ, и тем выше, по определению, должна взметнуться духовная чаша весов

    // Топос 2006

    В настояще время публикация недоступна.
    http://www.topos.ru/article/4572
  15. + Эскиз теории впечатлений

    Когда я начал читать Сиорана, меня постоянно преследовало чувство отвращения. Стиль письма — монотонный бубнёж одного и того же, приводил в ярость. Я отбрасывал его книжки, но через некоторое время возвращался к ним, желая вновь прочувствовать это самое отвращение. Незаметно я свыкся с трудностями восприятия, приобрел привычку. Далее мне показалось, что отвращение, испытываемое мною, в точности повторяет то, как действуют на человека дурные привычки тогда, когда он только собирается их заиметь. Первая затяжка сигареты вызывает приступ тошноты и головокружение, первый выпитый стакан алкоголя — чудовищные реакции в организме, первый укол наркотика способен убить или сразу же сделать из человека наркомана. Организм способен привыкать к тому, к чему раньше испытывал отвращение, он уже не представляет жизни без дурной привычки и даже страх перед смертью неспособен отвадить человека от принятия яда вовнутрь. Сиоран, испытывающий отвращение к текстам, которые по роду его деятельности приходилось ему читать, приобретает дурную привычку, он становится алкоголиком всего читабельного, принимает вовнутрь ядовитую смесь мудрости, нагоняет на себя печаль и тоску. В скуке и уединении он медленно тлеет на обочине времени, поражаясь происходящим в действительности. Он аннигилирует внешнее, постигая себя в своем собственном одиночестве, достигает царства божественной благодати, приходит к Богу внутри себя. Это его мироощущение передается посредством того, что он пишет, и читателю.

    http://lit.lib.ru/r/ruchko_s_w/text_0360.shtml