публикации/авторы/Круглов А.

Здесь я пытаюсь приблизиться к пониманию природы ценности через ее противопоставление ценному, цене. На мой взгляд, то и другое живет в каждой душе и сходной, и глубоко различной жизнью, соприкасаясь и борясь, каждое по-своему определяя наши дела, психологию, мораль… В дальнейшем я буду использовать абстракции «человек цены», «человек ценности»; первый — это воплощение архаичного, наивно-эгоцентрического в нас, второй — то, чем необходимо становится человек разумный. Потому и так важно узнавать их в себе, различать друг от друга.

Едва ли не любая известная философская этика с позиций «простой» человечности может быть осмыслена как этика человека архаичного, первобытного, — как этика стихийного солипсиста (несколько менее точно, хотя привычней для уха — эгоцентрика). Ибо сам основной вопрос этики — что мне до другого человека и его благополучия? — мог возникнуть только внутри солипсистской установки. Ныне он кажется нелепым даже на бытовом уровне, однако продолжает существовать в качестве ученого философского. «Простая» человечность, преодолевая первобытный солипсизм, снимает и этот вопрос. Но — подробнее. Для полного эгоцентрика (солипсиста), в силу его неведомо как сохранившейся наивности (дикости), единственное и очевидное реальное, абсолютное-самоценное в универсуме — это он сам. Все прочее самостоятельного значения для него не имеет и оценивается лишь в категориях «мне нужно», «не нужно» или «все равно». Эта классификация всего сущего допускает у него лишь одно существенное исключение, к которому вынуждает его только жестокий опыт. А именно, самостоятельное значение и ценность для солипсиста может приобрести, кроме его Я, всякая сила внутри его персонального универсума, которую он не сумеет подчинить или игнорировать и которая таким образом поставит в зависимость его самого. Основа ценностей этого рода, или верховная сила, для «классического» дикаря сакральна, это — его святыня, божество. Но и в своем святом дикарь остается эгоцентриком: он — тот, кем божество только и занимается и ради кого оно разыгрывает то радостный, то страшный спектакль универсума, и его, это божество, во всякий час можно молить о благодати… В универсуме-мираже верующего эгоцентрика, как и в обычном сне, даже сне кошмарном, кое-что удается поменять одним усилием желания.