публикации/авторы/Леонтьев Д.А.

Понятие смысла к настоящему времени обрело признание в качестве одного из ключевых общепсихологических понятий как в экзистенциальной и культурно-исторической традициях, в которых оно получило очень глубокую проработку на протяжении десятилетий (см. Леонтьев, 1999), так и за их пределами. В экзистенциальной психологии и психотерапии большое внимание уделяется также феномену смыслоутраты, или экзистенциального вакуума (В. Франкл) — переживания дефицита обеспеченности жизни личности смыслом, влекущего за собой целый ряд патологических и «метапатологических» проявлений и следствий (см. Франкл, 1990; Ялом, 1998; Maddi, 1967 и др.). В культурно-исторической традиции, напротив, феномен смыслоутраты не получил сколько-нибудь развернутого теоретического обоснования.

Под личностным потенциалом (ЛП) мы понимаем интегральную системную характеристику индивидуально-психологических особенностей личности, лежащую в основе способности личности исходить из устойчивых внутренних критериев и ориентиров в своей жизнедеятельности и сохранять стабильность деятельности и смысловых ориентаций на фоне давлений и изменяющихся внешних условий. Понятие личностного потенциала лежит в основе личностной автономии и самодетерминации и выражает «личностное в личности» (Леонтьев, 2002). Эта проблема разрабатывалась под разными терминологическими обозначениями (сила Я, сила воли, саморегуляция, жизнестойкость и др.). При всей очевидной ее актуальности разработку проблемы затрудняет теоретическая непроработанность конструкта личностного потенциала и методологические трудности его операционализации. Так, налицо явная социальная желательность практически всех характеристик, которые могут быть отнесены к ЛП. Личностный потенциал связан не только с чертами характера, но и не в последнюю очередь с определёнными содержательными характеристиками личности (убеждениями, ценностями, смыслами), однако наличие у человека последних ещё не говорит об уровне ЛП: нет гарантии, что в ситуации, когда ценности окажутся под угрозой, он поведёт себя в соответствии с ними. В свете этого наиболее адекватной задаче диагностики ЛП выглядит методология экспериментального исследования. Однако эмпирическое исследование ЛП может опираться и на методы субъективного самоотчёта, при надлежащем учёте фактора социальной желательности.

// // Прикладная психология как ресурс социально-экономического развития современной России. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Москва, 2005. С. 259-260.

Экзистенциальную психологию не назовешь новым или молодым направлением; за дату ее рождения обычно принимают 1930 год — год публикации статьи Л. Бинсвангера «Traum und Existenz» («Сновидение и существование»). Иными словами, она практически ровесница культурно-исторической психологии Выготского и когнитивной эпистемологии Пиаже, чуть моложе теории поля Левина и старше, скажем, теорий самоактуализации и гештальт-терапии, теории деятельности, не говоря уже о когнитивных теориях. Немногим старше экзистенциальная философия, если за точку отсчета считать период, когда опередившие свое время идеи Кьеркегора и Ницше упали на благодатную почву и начали прорастать. На протяжении многих десятилетий экзистенциализм, особенно в психологии, был довольно маргинальным по степени своего реального влияния мировоззренческим течением, даже в 1960-е годы — годы триумфа гуманистической психологии, в которую экзистенциальная психология органично влилась, — и несмотря на большую популярность и колоссальные тиражи книг ведущих ее представителей, таких как Р. Мэй, Р. Лэинг и В. Франкл, а позднее — И. Ялом и Дж. Бьюджентал. Однако на исходе ХХ века стало обнаруживаться, что экзистенциальный взгляд на человека содержит ключ к решению важнейших проблем, с которыми столкнулось человечество.

// Третья Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2007. С. 3-12.

Данная теоретико-экспериментальная работа посвящена малоизученной и трудно поддающейся изучению проблеме выбора. Слово "выбор" у одних психологов является предметом благоговения, переходящего в иррациональный культ, у других - высокомерного отвержения по причине той же якобы мистической природы, у третьих за этим словом кроется упрощение и выхолащивание сложной реальности, сведение выбора к определению оптимальной реакции. Понятие "выбор" чаще употребляется в роли объяснительного конструкта, чем реальности, подлежащей изучению и объяснению. Причина этого заключается как в сложности соответствующей реальности, так и в смешении разных вещей под единым названием "выбор". Очевидно, что любая работа с этим понятием должна начинаться с его уточнения.

// Вопросы психологии. 1995 год

Еще в 1980е гг. в исследованиях Сью зен Кобейсы и Сальваторе Мадди было установлено, что принятие вызова, то есть готовность действовать в отсутствие гарантии успеха, есть существенная составная часть комплекса личностных характеристик, получившего название «hardiness», или «жизнестойкость» (см. Леонтьев, Рассказова, 2006). Было подтверждено, что жизнестойкость выступает наиболее сильным предиктором успешного сопротивления стрессовым обстоятельствам: у людей с высокой жизнестойкостью не развиваются известные медицинские последствия длительных устойчивых стрессов, которые в полной мере проявляются у лиц с низкой жизнестойкостью. Таким образом, различное отношение к этим вызовам может приводить к совершенно разным не только психологическим, но и медицинским последствиям. Априори неблагоприятная для индивида ситуация инвалидности, даже врожденной, с точки зрения современных взглядов на психологию личности и на психологию здоровья, не может рассматриваться как однозначно детерминирующая проблемы адаптации.

// Четвертая Всероссийская научнопрактическая конфе ренция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / Под ред. Д.А. Леонтьева. — М.: Смысл, 2010. — 180 с. (Москва, 4—5 мая 2010 г.)

Отношения с собеседником по диалогу носит характер взаимодействия, при котором обе стороны в равной мере учитывают и уважают различия точек зрения. Противоположностью диалогу является монолог - такое общение, в котором высказывания не предполагают ответа и взаимодействия с иной точкой зрения. С формальной стороны (в драматургии и лингвистике) монологом называют высказывание, произносимое в одиночестве или не адресованное кому-либо; если, однако, рассматривать монолог и диалог с их содержательной стороны, то даже весьма структурированное общение нескольких людей на общую тему (например, переговоры) при отсутствии уважения иных точек зрения и готовности их учетывать может не обладать качеством диалога, а размышления уединенного человека могут принимать характер внутреннего диалога - столкновения и взаимодействия разных точек зрения ("голосов") в сознании человека, их напряженного противостояния или конструктивного взаимообогащения и достижения относительного согласия.

// Экзистенциальная традиция: Философия, Психология, Психотерапия, 2009.

В настоящее время в области психологии, изучающей проблемы выбора и принятия решения, существует два крупных направления. К первому относятся классические теории рационального выбора, где критерии выбора лежат в успешности и оптимальности деятельности, а ко второму направлению примыкают экзистенциальные теории выбора, в которых критерии выбора полагаются внутри субъекта в качестве ценностей и смыслов. Одним из крупных представителей второй линии является американский психолог С. Мадди (Maddi, 1998), который описал так называемую «экзистенциальную дилемму», встающую перед каждым человеком в его повседневных выборах: выбирается либо неизменность, воспроизведение прошлого, статус-кво, чреватое чувством вины за упущенные возможности, либо неизвестность, новое будущее, несущее в себе риск и чреватое чувством тревоги непредсказуемого Согласно теории Мадди, разные люди по своему психологическому складу могут быть склонны к одному или другому выбору. Вместе с тем альтернативы не эквивалентны: выбор неизвестности расширяет возможности найти смысл, а выбор неизменности их ограничивает. С этими взглядами перекликается и типология жизненных миров как форм структурирования взаимоотношений с миром (Леонтьев, 2004). В данном случае нам представлялось важным на эмпирическом материале продемонстрировать релевантность этой дилеммы обыденным ситуациям и частично описать её феноменологию. Исследование проводилось на первом курсе вечернего отделения психологического факультета МГУ во время проведения общепсихологического ознакомительного практикума в трех аудитория

// //Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2005. № 4. С. 37-42.

Любовь относится к числу предельных оснований человеческого существования; сами вопросы, относящихся к этой сфере, рассматриваются как однопорядковые с вопросами жизни и смерти как в философии, где со времен античности Эрос рассматривается как одно из оснований мироздания, так и в экзистенциальной психологии, в которой проблемы любви относятся к числу ключевых проблем человеческого существования (см. Ялом, 1999). Данная статья представляет собой попытку выйти за рамки наиболее традиционного понимания любви как чувства, явления эмоционального порядка и разобраться в онтологических основаниях любви.

// От события к бытию: грани творчества Галины Иванченко / сост. М.А. Козлова. М.: Изд. дом ГУ—ВШЭ, 2010. С. 71-102. В основе статьи лежит выступление на международной конференции по танатотерапии «Тело: между жизнью и смертью» (Москва, 11 ноября 2005 г.)

Русскоязычные психологи сейчас испытывают явные затруднения, когда им приходится соприкасаться с проблемами психологии мотивации. Обобщающих книг на русском языке по этой весьма важной теме за последние 15 лет, после перевода фундаментального труда Х. Хекхаузена (1986), просто не выходило, если не считать переводов классических текстов З. Фрейда, К. Юнга, К. Левина, Г. Олпорта, А. Маслоу, Э. Фромма, Л. Фестингера и др., написанных более полувека (в лучшем случае треть века) тому назад. Можно лишь условно считать их современными, постольку, поскольку, по замечанию одного из авторов данного сборника, хорошая теория всегда современна, но при всем этом они отнюдь не отражают нынешнее состояние этой области. Есть еще пара удручающих попыток учебников по этой теме, хоть и написанных совсем недавно, но отражающих эту область в том виде, который она имела лет 40 назад -- как свет далекой звезды, приносящий нам ее образ многолетней давности. Но отчасти в этом повинно и современное состояние данной области в мировой психологии, вызывающее некоторую растерянность и замешательство у приближающегося к ней исследователя.

Экзистенциальная психология связана с определённым мировоззрением, которое оказывает преобразующее воздействие как на жизнь и личность клиента в процессе работы с ним, так и на жизнь и личность психолога. Второе оказывается если не более интенсивным то, как минимум, более продолжительным по времени: не месяцы терапии, а годы жизни терапевта или консультанта. Рассматривая экзистенциальное мировоззрение как специфический и не особенно распространенный способ проживания индивидом собственной жизни, можно поставить задачу изучения индивидуальных особенностей носителей этого мировоззрения, в первую очередь экзистенциальных психологов и психотерапевтов.

// // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2007. № 1 (10). С. 121-130.

В конце пятидесятых годов в США оформилось движение, назвавшее себя гуманистической психологией. Гуманистическая психология выдвинула лозунг изучения высших, специфически человеческих проявлений людей, которые ранее игнорировались - развитие, любовь, творчество, ценности и т.п. За полтора десятилетия своего расцвета гуманистическая психология завоевала большую популярность и во многом изменила взгляд психологов на человека и практику работы с ним. В меньшей степени она повлияла на исследования, в основном из-за скептического отношения к возможностям научного метода вообще. В результате этот подход, хотя он затрагивал самые важные струны человеческой души, оказался мало подкреплен надежными данными. Тем не менее, лед тронулся. В конце семидесятых годов постепенно начинаются, а с начала девяностых активизируются научные исследования, хоть и разрозненные, таких проблем как удовлетворенность жизнью, счастье, оптимальное функционирование, внутренняя автономная мотивация, осмысленность жизни, оптимизм, жизненные цели. Но эти исследования были не особенно влиятельны до тех пор, пока в 1997 году не был провозглашен новый лозунг позитивной психологии - науки о достижении счастья. Есть счастье или его нет, а есть что-то другое - вопрос спорный, но даже пушкинские "покой и воля" имеют прямое отношение к качеству жизни. И достижение этого качества - отдельная наука и искусство, не выводимые из науки и искусства исправления дефектов.

// История, концепции и лица позитивной психологии. На сайте Smysl.Ru

РАЗРАБОТКА МЕТОДИКИ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ РЕФЛЕКСИВНОСТИ Д.А. Леонтьев, Е.М. Лаптева, Е.Н. Осин, А.Ж. Салихова (Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва) С тех пор, как понятие о рефлексии как о внутреннем отношении сознания к само-му себе было введено Дж. Локком, в философии и психологии возникло множество раз-личных представлений о рефлексии, рассматривающих её феномены с разных сторон и подчёркивающих их позитивные и негативные последствия. Наиболее ярко идея о позитивной роли рефлексии в становлении личности звучит в работах С.Л. Рубинштейна [1]. По его мнению, исходно человек существует "внутри жиз-ни", устанавливая отношение к её отдельным явлениям, но не к жизни в целом: будучи неспособным выйти за её пределы, человек ведёт жизнь, сравнимую с природным процес-сом. Возникновение рефлексии позволяет человеку прервать цепь детерминации явления-ми своего жизненного мира и занять позицию по отношению к жизни; согласно С.Л. Рубинштейну, именно становление рефлексии является решающим, поворотным мо-ментом, который даёт человеку возможность сознательно строить собственную жизнь. Присущая развитому человеческому сознанию способность к рефлексии выступает одной из ключевых предпосылок перехода от режима детерминированности к режиму са-модетерминации: бытие определяет неразвитое сознание, но развитое сознание может на-чать со своей стороны определять бытие...

Про жизнь, как и про смерть, можно сказать, что она есть у всех, но у всех разная. Как ни парадоксально, проблемой содержания собственно жизни в философии и гуманитарных науках занимались гораздо меньше, чем остальными, более частными ее аспектами. Ведь и смысл жизни, и смерть - это не отдельные предметы, существующие сами по себе. Это аспекты жизни. Правильнее было бы говорить не просто "смерть" (и на этом обрывать), а "смерть жизни", по аналогии со смыслом жизни. Один из ярчайших психологов нашего времени Сальваторе Мадди ввел представление о переживаниях "малой смерти", когда внезапно и нежелательно прекращает свое существование что-то значимое для нас - замысел или отношения (см. Maddi, 1980; Леонтьев, Буровихина, 2007). В таких случаях речь идет о смерти не жизни, а чего-то другого. Трудно сказать о жизни и смерти что-то новое; моя задача - отнесясь как-то к тому, что уже было сказано, построить некое целое, которое может и не сводиться к сумме частей.

// Человек - наука - гуманизм: К 80-летию со дня рождения академика И.Т. Фролова / Отв. ред. А.А. Гусейнов. М.: Наука, 2009. С.668-676.

Под «малой смертью» мы понимаем события в опыте человека, не являющееся, строго говоря, чьей-то смертью, но имеющие с ней ряд общих черт. Если смерть есть бесповоротное окончание жизни, вызванное внутренним исчерпанием ее ресурсов или внешними причинами, то «малая смерть» — это столь же бесповоротное прекращение существования чего-то другого, схожего с жизнью, но менее всеобъемлющего. Понятие малой смерти получило детальную проработку экзистенциальной персонологии Сальваторе Мадди, который посвятил ему специальную статью (Maddi, 1980). Ситуации столкновения с «большой смертью» нечасты и порой фатальны. Однако менее серьезные и травматичные события «малой смерти» гораздо более распространены. «Мы сталкиваемся со смертью в небольшом масштабе всегда, когда кончается нечто, окончания чего мы не хотели бы (например, кто-то перестаёт любить вас, а вы продолжаете любить), когда нас угнетает нехватка времени и сил, чтобы совершить всё, к чему мы искренне стремимся (например, когда учёный пытается проводить исследования, писать, преподавать и участвовать в семейной и общественной жизни), или когда жизнь монотонна (например, если для достижения какой-то желанной цели требуется совершать рутинную работу, слишком скучную для нас). Во всех этих случаях человек испытывает страх, хоть и слабый, от того, что события не подвластны его контролю и не всегда соответствуют его желаниям. В этих случаях человек испытывает страх от бессмысленности жизни» (Maddi, 1980, p. 88).

// Третья Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: материалы сообщений / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2007. С. 140-145.

// Только уникальное глобально: сб. статей в честь 60-летия Г.Л. Тульчинского. СПб.: СПбГУКИ, 2007. – С. 64-89.

Статья посвящена некоторым аспектам философии жизни М. Мамардашвили на материале его лекций 1980х гг. В ней анализируется сходство и различие идей Мамардашвили с экзистенциальной традицией в философии и психологии и их значение для психологии личности. Специально в статье рассматриваются такие проблемы как различение двух регистров жизни (сознательного и регистра автоматического суще ствования), проблема детерминизма и законов сознательного существования, проблема времени и извле чения опыта из событий и проблема "собирания" личности. В философии Мамардашвили раскрывается новое измерение личности, практически не нашедшее отражения в психологических теориях личности ХХ в. и связанное с уровнем сознательного существования, трансцендирующего каузальные закономерности биологического и социального функционирования индивида. Ключевым феноменом этого уровня существования выступает "держание усилия", представляющее собой акт сознательного самоопределения и не поддающееся причинноследственному объяснению.

// Культурно-историческая психология, 2011, № 1. - С. 2.

Экзистенциальная психология позиционирует себя как способ проникнуть на более глубокие уровни человеческого опыта, который может скорее дополнить и обогатить другие возможные взгляды на человека, чем выступить некоторой альтернативой по отношению к ним (May, 1967). Тем не менее, можно предположить, что люди, занимающиеся экзистенциальной психологией и психотерапией, могут обладать личностными особенностями, обусловленными этой специализацией.

// // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2007. № 1 (10). С. 121-130.

Статья посвящена комплексному анализу феномена одиночества, рассматриваемому не только как негативное переживание социальной депривации, но и как позитивное условие личностного развития. Анализируется связь одиночества с общими условиями личностного развития, различные формы субъективного переживания одиночества, аутокоммуникативные механизмы вклада одиночества в саморазвитие личности.

// Экзистенциальная традиция: Философия, психология, психотерапия. 2011, № 2(19). С. 101-108. (МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, Россия)

Проблемы суицида занимает особое место как в клинической психологии, где констатируется отсутствие единой концепции и модели превенции и немногочисленность эмпирических данных (Соколова, Сотникова, 2006, с.103), так и в философии и общей персонологии, без выхода на уровень которых эта проблема оказывается редуцированной к клиническому синдрому, однопорядковому с другими клиническими синдромами (неврозы, зависимости и др.). Более целостный взгляд на суицид позволяет увидеть в нем, прежде всего, дистанцированное отношение к собственной жизни, занятие произвольной и опосредованной позиции по отношению к ней, в отличие от непроизвольного и нерефлексивного "бытийствования". Таков взгляд на данную проблему с позиций экзистенциального миропонимания (см. Леонтьев, 2007а). Экзистенциализм часто ошибочно понимают как размышления "о жизни вообще". Однако, отличительным признаком экзистенциального взгляда на жизнь, в отличие от многочисленных других взглядов на нее, выступает признание возможности занять по отношению к своей жизни рефлексивную и произвольную позицию, в том числе и менять эту позицию.