ENG
         
hpsy.ru/

../../Путь обретения смысла в драматической поэме Г.Ибсена "Пер Гюнт"

Драматическая поэма «Пер Гюнт» была написана Генриком Ибсеном в далеком 1867 году. Со временем основная тема поэмы - проблема самоопределения и реализации человека - стала для нас лишь еще более актуальной. Если в 19 веке тревога утраты целостности и смысла человеческого существования только зарождалась в сердцах и умах людей, то сегодня она проявляется во всех сферах нашей жизни, в том числе и в различных формах зависимостей и неврозов.

Именно поэтому для нас «Пер Гюнт» - это, прежде всего возможность Встречи (в хайдеггеровском смысле) с темой бессмысленности и поиска жизненного пути. Он показывает нам попытки подменить этот смысл, выдумать его или позаимствовать, что приводит к утрате целостности и отчаянию. Генрику Ибсену в своей поэме удается раскрыть глубокую мысль, которую почти через сто лет положит в основание своей логотерапии В.Франкл: «Смысл должен быть найден, но не может быть создан: создать можно либо простое ощущение смысла, либо бессмыслицу» [5].

В данной статье мы постараемся пройти вместе с главным героем его жизненный путь, а также отметить те узловые, кризисные моменты его личной истории, которые отдаляли или приближали его к нахождению своего места и смысла существования в мире, одним словом - себя. Прояснение этого пути может послужить основой для дальнейшего использования произведения Г.Ибсена в библиотерапевтической практике.

Пер Гюнт предстает перед нами героем модерна [2] - мятущимся в своих бесконечных душевных порывах, пытающимся ответить на ключевой для него вопрос - какое дело избрать, какую судьбу? На протяжении всей своей жизни он стремительно переходит от одного выдуманного, или иногда случайно подвернувшегося ему «жизненного проекта», к другому. В начале поэмы он, подстрекаемый матерью, успевает похитить Ингрид, богатую невесту из славного рода, а через несколько дней тщеславие приводит его к дочери короля троллей. Именно тщеславие ведет по жизни его, сына когда-то богатого и всеми уважаемого Йона Гюнта, впоследствии спившегося и прогулявшего все свои деньги. Воспитанием Пера занималась его мать, взрастившая его на героических сказках, которыми и сама была рада облегчить свою участь.

Однако, именно встреча с Доврским дедом, королем троллей, становится первым по-настоящему поворотным моментом в жизни Пер Гюнта. Все его шалости и фантазии юности до этого не приводили к каким-либо судьбоносным последствиям. Но на этот раз, чтобы породниться с королем троллей, ему предлагается навсегда остаться в лесной чаще среди своих подданных. Доврский дед передает ему главную истину, чем человек отличен от тролля - человек «собой является», тогда как тролль «всегда собой доволен». Удивительно точная формулировка, ведь «являться» - значит быть наяву, настоящим, т.е. постоянно становящимся человеком, делающим явной свою суть, но не раз и навсегда застывшим в своем самодовольстве. К тому же здесь есть и вторая сторона самодовольства - ограниченность собой, самодостаточность.

Но Пер Гюнта не пугает эта перемена, он соглашается без особых возражений со всеми атрибутами тролльской жизни. Лишь когда речь заходит о физическом изменении, он начинает сопротивляться и спасается бегством. Однако, сохранив свой внешний облик, Пер все же не смог уберечь себя от внутреннего изменения, твердо усвоив на всю свою дальнейшую жизнь свойство тролльской души - довольство собой.

Помогает ему спастись прекрасная и невинная Сольвейг, впервые встреченная им на свадьбе у Ингрид. Она же приходит к нему, изгнанному из деревни, оставив своих родителей и любимую сестру. Но тихому, уединенному счастью Пера и Сольвейг не суждено было случиться. Впервые Пера заставляет держать ответ за прошлые поступки Женщина в зеленом - дочь короля троллей. Она родила Уродца - сына Пера, припомнив все его прошлые похождения. И под этим грузом он не решается вернуться к Сольвейг и принести с собой в дом всю эту «грязь», «чертовщину», считая это святотатством.

Пер Гюнт не смог справиться с гнетом вины и принять то, что со всем грузом его прошлых обид и тянущимися за ними последствиями Сольвейг все же могла принимать и любить его, она даже предлагала ему «разделить ношу». Но Пер в ответ лишь предлагает ей подождать, в то время как сам сбегает в попытке забыться от собственного прошлого, при этом забывая и ту, которой он действительно нужен. Можно говорить о том, что в этот самый момент он не смог дойти до отчаяния и совершить настоящий выбор в кьеркегоровском смысле этого слова, не услышал голоса совести, взывающего его через Сольвейг. Его выбором было не принятие вызова и мужества бытия виновным, но игнорирование этого голоса. Это и становится на наш взгляд вторым ключевым моментом, приведшим к кардинальному решению покинуть родную Норвегию.

Чтобы заглушить голос совести, звучащий из его прошлого и начать новую жизнь, Пер отправляется в путешествие по миру. За годы странствий он перепробует множество профессий и исполнит множество ролей. Каждое новое ремесло он торжественно объявляет долгожданным делом своей жизни, но посвящает себя ему лишь до момента столкновения с трудностями. Он искал счастья в деньгах и власти, будучи дельцом-работорговцем в США, в женщинах востока и их страстных танцах, пытаясь соблазнить Анитру, дочь вождя бедуинов, его тщеславие тешили мысли стать пророком или историком. Однако закончил свои путешествия Пер в сумасшедшем доме в Каире, где его нарекли императором. Сам он подводит следующий итог: «Вперед или назад, а все ни с места; внутри и вне - все так же узко, тесно» [3].

Когда, наконец, состарившись, он отправляется домой, его корабль терпит крушение. Здесь он встречает Неизвестного пассажира, который просит завещать ему тело Пера в пользу науки, чтобы обнаружить в нем «орган фантазерства». Кроме того, пассажир задает ему странные вопросы, как-то: испытывал ли он когда-нибудь «спасительный, серьезный страх?»

Таким образом ближе к концу жизни, пред лицом приближающейся смерти, Пер Гюнт окончательно формулирует свой основной вопрос - так что же значит быть собой и «где он был самим собой»? Ведь на него давит груз ответственности за растраченное время жизни, нереализованные возможности.

На протяжении всей поэмы, в которой Пер постоянно провозглашает свой лозунг «оставаться собой!», часто вспоминается труд П.Тиллиха «Мужество быть». И хотя на протяжении всей разворачивающейся драмы мы не можем до конца понять, что же собственно утверждает Пер Гюнт, какого себя, в конце поэмы именно Тиллих может прийти к нам на помощь в понимании спасения нашего героя.

Ведь лишь в конце жизни, оказавшись в полном одиночестве и потеряв все свое состояние и положение, Пер начал испытывать тревогу, угрозу небытия перед лицом грозящей ему «переплавки» от рук Пуговичника. Да, именно переплавки, а не ада или рая - ведь он не достоин ни того ни другого. И приходит за ним существо намного более страшное, чем смерть - за ним приходит абсолютное небытие: «Жизнь твоя не удалась, пора на переплавку» [3].

Это знаменует еще один узловой момент истории Пер Гюнта, в который он впервые уже не имеет возможности спрятаться от своего отчаяния. Пер Гюнт начинает судорожно хвататься за прошлое, пытаясь собрать свою жизненную историю по частям и из этих частей воссоздать свою личность, то, что он смог бы назвать собой.

Ему это так и не удается - он не может отыскать ни достойного дела, через которое он в напряжении всех своих сил утверждал бы свое «мужество быть», ни прочных нитей, связывающих его с людьми, которые могли бы укоренить его среди людей, в качестве части их общности. Хотя он все более отчетливо начинает осознавать необходимость этой укореняющей связи с людьми, со-причастия, его пугает, что о нем никто не вспомнит после смерти.

При этом особенно поражает и абсолютно выбивает из логической колеи финал поэмы. Ведь Г.Ибсен несмотря ни на что помогает своему герою преодолеть путь от довольства собой к истинному смыслу жизни. И познает он его не через теоретические построения или абстрактные идеи, но через другого человека. Смысл спасающей от забвения и небытия любви был дарован ему через жизнь Сольвейг и избранную ею судьбу в ожидании Пера. Через ее самоотречение и окончательный выбор дебошира и враля, бросившего ее много лет назад в лесной глуши.

Справедливо ли это? Может быть, логичным и вытекающим финалом для Пер Гюнта действительно должна была стать «переплавка»? Но там, где обрывается цепь причинно-следственных связей, на смену логической концовке приходит иррациональное чудо.

Вновь обратившись за помощью к П.Тиллиху, мы можем вспомнить еще одну описанную им возможность для человека противостоять тревоге - «мужество принять принятие». «Это парадоксальный акт, в котором человек принимается тем, что бесконечно трансцендирует его индивидуальное Я» [4]. П.Тиллих, конечно, говорит о безусловной вере и о принятии Богом любого, даже самого последнего грешника. Но в поэме эту последнюю возможность ему дарит Сольвейг, которая принимает его, любит на протяжении всей своей жизни и ждет, к тому же помогая ему принять самого себя:

ПЕР ГЮНТ. Так говори же!

Где был "самим собою" я - таким,

Каким я создан был, - единым, цельным,

С печатью божьей на челе своем?

СОЛЬВЕЙГ. В надежде, вере и в любви моей!

ПЕР ГЮНТ (пораженный, откидываясь назад).

О, что ты говоришь! Молчи! Загадка

В самом ответе! Иль... сама ты мать

Тому, о ком ты говоришь!

СОЛЬВЕЙГ. Я мать.

А кто отец? Не тот ли, кто прощает

По просьбе матери? [3]

Как любит говорить А.Е.Алексейчик: «если умеешь любить, то и за пять минут, а если не умеешь, то и за пять часов ничего не сделаешь». И действительно, Сольвейг в этот последний, решающий момент смогла спасти Пер Гюнта несколькими фразами (и, конечно же, своей жизнью и подвигом во имя любви), которые уместились на двух последних страницах поэмы. И этого было достаточно, чтобы от них отступила на время и смерть, и сам Пуговичник.

Путь Пер Гюнта ставит перед каждым из нас основной вопрос существования - о нашем месте и смысле пребывания в мире. Особенно актуально он звучит сегодня, в эпоху все расширяющихся возможностей - исчезновения преград для передвижения, общения и самореализации. Генрик Ибсен помогает нам увидеть те маяки, которые не дадут нам утонуть или раствориться в этом открытом море, потеряв себя в водовороте самодовольных разрозненных порывов. Вторя ему, П.Тиллих предостерегает нас от игнорирования голоса совести и истинного предназначения, которое грозит нам постоянной тревогой вины и отсутствия смысла. Он призывает нас к движению к смыслу и к другому, что является противоположностью ограниченному и бесплодному самодовольству.

Но самое поразительное - то, как через Сольвейг Генрик Ибсен открывает нам вечную надежду, утверждая нас в мужестве «принятия принятие». Вот что мы ищем, обращаясь к нашим близким и к Богу в момент отчаяния, чего ждут люди от психотерапевта. Это не снятие вины, не игнорирование ее, но принятие человека во всей его полноте, вопреки его ошибкам. Обличая ошибки, но - не осуждая, не отвергая человека. Безусловно, это не конечная точка и только лишь начало пути обретения мужества быть собой, но без этой опоры начало путешествие может быть заведомо обречено на неудачу.

Литература

  1. Алексейчик А.Е. Библиотерапия // Руководство по психотерапии. - Ташкент: Медицина УзССР, 1985. С. 304-319.

  2. Есельсон С., Проценко Н. Герои и экзистенциальное консультирование. Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. Вып. 1 /2006 (8)

  3. Ибсен Г. Пер Гюнт. пер. А. и П.Ганзен Азбука-Аттикус, 2011 - 256 с.

  4. Тиллих П. Мужество быть. М.: Модерн, 2011 - 240 с.

  5. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник: Пер. с англ. и нем./Общ. ред. Л. Я. Гозмана и Д. А. Леонтьева; вст. ст. Д. А. Леонтьева. - М.:Прогресс,1990. - 368с.

Балашов В.С.,