../../Крохи под столом… Ресурсы духовных традиций в практике психотерапии

В практикуемой нами модальности религиозно-ориентированной психотерапии мы опираемся на принцип актуализации духовных подходов, почерпнутых из сокровищницы, которая применительно к Христианству именуется Божественным Откровением. Традиционно в нем различается Священное Писание и Священное Предание. Касаясь христианских деноминационных приоритетов, в Протестантизме безусловно первично Писание, а в Католичестве происходит акцентирование Предания, что выводимо из основного признака этого исповедания - учения о «непогрешимости Папы Римского в вопросах веры». Мы в Православии утверждаем равноценность вероучительных источников - Писания и Предания - не противопоставляя их друг другу, но и не смешивая. Они существуют, говоря святоотеческим термином, «неслиянно и нераздельно», чтобы члены Церкви руководствовались ими для обретения Спасения, понимаемого, как максимально благое устроение души в Вечности.

Итак, основным назначением Откровения, передаваемого посредством духовной традиции (включающей Таинства, аскезу, проповедь и далее, вплоть до стиля быта), является достижение теозиса - «обожения» - ультимативной ценностной ориентации Христианства. Это максимум, это суть, это тот «хлеб» о котором идет речь в эпиграфе из Евангелия. А вот «крохами под столом», метафорически можно выразить то, что мы попытаемся рассмотреть в этой работе - возможность, правомерность и целесообразность применения элементов Откровения относительно участников психотерапевтического процесса: профессионала, помогающего психологически, и, нуждающегося в этой помощи, страждущего; терапевта и клиента; «спутника» и «странника».

Менее всего настоящая статья является назидательным подведением итогов. Скорее, это приглашение к размышлению, к обсуждению, к продолжению или спору... Здесь мы пытаемся аргументировать эффективность предлагаемого модуса терапии, который выражается следующими - выделяющими - или, если угодно, «приподнимающими» его, сравнительно с другими психотерапиями - тезисами: 1) Бытие человеком является принципиально отличным от других форм существования объектов в реальности; 2) Фактор, определяющий это отличие, именуется «духовность» и представляет собой особое измерение в системе координат бытия; 3) Духовность есть способность к диалогу с Тайной, являющейся причиной бытия; 4) Смыслом диалогичности является приближение к Источнику бытия посредством трансформации личности Вверх при условии помощи Свыше. 5) Такого рода помощь (Промысел) осуществляется неслучайно ситуативными жизненными обстоятельствами; 6) Человечество, на протяжении развития цивилизации, накапливает опыт конгруэнтных «ответов» на такого рода «вызовы» в классических духовных традициях; 7) Помощь человеку, находящемуся в состоянии кризиса, вследствие определенной жизненной ситуации, будет тем более эффективной, чем четче и глубже будет прослежено феноменологически и предложено терапевтически соответствие страдания и пути преодоления оного - всеобщему опыту человечества.

В предыдущем абзаце мы попытались избежать специфической психологической или теологической терминологии. Этим мы обозначаем переход к частным принципам нашей модальности Религиозно-Ориентированной Психотерапии (РОП), а именно: 1) В отличие от остальных методов описанной духовно-психологической помощи (от пастырского душепопечения-»окормления» до конфессиально-культуральных разновидностей психотерапий), она способна и должна осуществляться тем понятийно-категориальным ассортиментом, который ближе всего к когнитивному стилю обращающегося за помощью клиента; 2) Ее сутью является проецирование онтологически высших реалий на (как может показаться) менее «духовные» явления его жизни; 3) Специалист РОП позиционирует себя не в качестве «психотерапевта», осуществляющего помощь ресурсами «своей души», а действует, только будучи более искушенным, а потому - более терпеливым и опытным «спутником», что более предрасполагает к приглашению в процесс Того, Кто является Источником помощи; 4) Хороший «спутник» в силах, не уклоняясь ни в потворство «Я» клиента, ни в учительство или миссионерство, понять предъявляемые клиентом проблемы, а затем подвергнуть их диалогическому вчувствованию-соприкосновению, в силу своей компетентности, иногда неспешно-вдумчивому, иногда провокативно-драматическому, но никогда не центрированному на собственной персоне, как на источнике исцеления «странника», пришедшего к нему за помощью.

«Крохи под столом»… Актуализация духовных традиций для психотерапевтического процесса… Что это, хоть в первом приближении? Первое и единственное, что мы можем извлечь из того факта, что человек, постучавший в дверь кабинета психотерапевта, - страдает. При этом вариабельность и амплитуда страдания многомерны: от неизбывной скорби - до навязчивой ревности, от неудовлетворенности собой - до ярости на других, от желания мстить - до отчаяния. В нашей парадигме, исторически производной от экзистенциальной психотерапии, процесс помощи состоит в том, чтобы на выходе клиенту открылось «логосное» назначение кризисной ситуации, выраженное в гениальной формуле терапии В.Франкла: «Смысл страдания - стать иным». Здесь акцентируются чувства, возникающие перед выбором «экзистенциалов» - «последних вещей», в смысле святоотеческого - «помни последния своя и вовеки не согрешишь». В чем мы идем дальше? Мы апеллируем к тому, чтобы наш клиент проникся сопричастностью, иначе говоря, принадлежностью, соборностью. Формула нашей терапии: - «Невротическая позиция - я один и мое страдание уникально. Позиция душевного здоровья - я уникален, а путь к преодолению страдания мне откроет опыт не-одиночества в нем».

Поправка. Мы осознаем ограниченность своих возможностей как специалистов, так же как признаем слабости наших клиентов. Нам очевидно, что если бы наш «Странник» был душевно крепок, ему бы не потребовалось наше соучастие. Здесь наша сила в том, что мы чуть более компетентны, нет, не в силу превосходящей духовной зрелости, а благодаря нашей профессиональной подготовке. Мы черпаем силы в знании прозрений тех, кто поднимается над этим миром. Это хороший инструментарий. Так, например, мы можем осадить пациентов, заказывающих непрестанные молебны за свое здравие, предложив им обсудить точку зрения афонского молитвенника архимандрита Софрония - мол, «если болящий не намерен менять образ жизни, прося об исцелении, лучше бы ему ограничиться помощью от врачей».

Итак, какие же «крохи под столом» мы можем собрать и пользовать ими? Что важно в ситуации соприкосновения страданию? Проникнуться изначально словами первой главы Библии. Всё, что создано - «хорошо весьма» (Бытие 1:31). У нас нет иной стартовой позиции, чтобы не признать - мир, в который мы находимся - оптимален для нас. Глупо верить в Бога, бурча о несовершенстве Его творения. Это условие, прежде всего для специалиста, - верить, чувствовать, знать, что факт обращения клиента - хорошо весьма. Какой бы ни была субъективная выраженность боли пациента, она не должна нарушить расположение терапевта относительно изначального блага бытия. При правильном устроении души, быть счастливым - значит быть благо-дарным. «Слава Богу за все» - название анонимного акафиста, приписываемого Соловецким мученикам 20 века - позиция душевного здоровья.

Что же мешает нашим клиентам действительно целокупно переживать происходящее в мире и в себе, как задуманное «хорошо весьма»? После некоего символического события (грехопадение, соответственно Священному Писанию) произошла нравственная деградация человечества, передающаяся из поколения в поколение (первородный грех, соответственно Священному Преданию). Собственно религиозная (religare - связь) составляющая человеческой натуры оказалась поврежденной, была нарушена возможность живого, непосредственного, каждомоментного контакта личности с Источником бытия. Взамен человек использует собственные, автономные, выполняющие функции «протезов существования», формы жизненного стиля (или оказывается «использованным» ими). Клиническая психиатрия выделила генетически обусловленные личностные типы, которые на легком, акцентуированном уровне присущи каждому, а в декомпенсированной форме диагностируются в качестве психопатий.

В последней международной классификации МКБ 10 выделяются следующие типы психопатий (или патохарактерологических расстройств), знакомые на практике каждому психотерапевту:

F60.0 Паранояльное расстройство личности
F60.1 Шизоидное расстройство личности
F60.2 Диссоциальное расстройство личности
F60.3 Неустойчивое расстройство личности
F60.4 Истерическое расстройство личности
F60.5 Ананкастное расстройство личности
F60.6 Избегающее расстройство личности
F60.7 Зависимое расстройство личности

Каждый из клиентов, обращающихся за помощью профессионалу клиницисту, будет в той или иной мере соответствовать в его восприятии, одному из вариантов данной типологии, и в зависимости от признаков личностной девиации будет избираться стратегии психотерапевтической помощи.

Мы, в системе Религиозно-Ориентированной терапии делаем еще шаг к более глубокому пониманию того, что дистанцирует наших клиентов от полноценного и радостного функционирования в гармонии с реальностью. Здесь мы используем древнее аскетическое учение о «страстях» и эмпирически убеждаемся в том, что описанные отцами-пустынниками нравственные искажения соответствуют патохарактерологическим типажам. Согласно традиционному определению, страсть - это «греховный навык, вросший в душу»^[1]. Далее мы попытаемся аргументировать правомерность сопоставления патохарактерологических расстройств личности и страстей^[2].

Относительно подобных духовных деструкций, мы знаем, что они универсальны в смысле всеобщности их проявлений, но, говоря словами Иоанна Златоуста (V век), «Человек не может быть совершенно свободным от страстей. Может содержать их во власти, но совершенно не иметь их не может». Ему вторит авва Авраамий: «Страсти живут и в святых, только они ими обуздываются». Так вот нашей задачей является распознать доминирующую страсть нашего клиента и на доступном ему языке попытаться привести его к осознаванию происходящего с ним. Целью этой долгой, сложной и не всегда эффективной работы является «обуздание» страстей, ибо, находясь в их «рабстве», пациент обречен на невозможность восприятия мира как «хорошего». И вновь объясняет нам Иоанн Златоуст: «Ничто не причиняет нам столько страданий, как действующие в душе страсти. Все другие бедствия действуют отвне, а эти рождаются внутри. Хотя бы весь мир огорчал нас, но если мы не огорчаем сами себя (подчинением какой либо страсти), то ничто не будет для нас тяжким».

F60.0 Паранояльное расстройство личности. Этот вариант «патохарактерологической защиты» характеризуется обеспечением собственной безопасности через тотальное недоверие реальности с формированием собственной интерпретации того или иного фрагмента реальности с приданием ему самодовлеющего значения. Повышенное попечение о себе происходит через уверенность исключительно в собственной правоте. Так, в коррелирующей страсти - «Сребролюбие», происходит процесс «идолизации» накопления материальных ресурсов, заслоняющий постепенно остальные движения души. Словами прот. П.Соколова, «Сребролюбец есть богоотступник ибо сребролюбие есть идолослужение». Последствия этой страсти таковы, что «Страсть к приобретениям заглушает часто у родителей голос природы, возбуждает ссору между братьями, наполняет пустыни убийцами, моря - разбойниками, города - клеветниками»^[3].

F60.1 Шизоидное расстройство личности. При этом пациент принципиально отгораживается от окружающего мира, для него актуальны только параметры собственного Я. Данный термин происходит от греческого схизис - «расщеплениие». Так вот это, пожалуй, самый глубокий психопатический вариант, продуцирующий разнообразные разделения как между личностью и миром, так и внутри самой личности, в результате чего образуются причудливости и парадоксы, что крайне затрудняет подлинный и живой человеческий контакт. Связь этой формы психопатологии со страстью «Гордость» достаточно очевидна для специалиста, учитывающего Откровение, согласно которому, метаисторически, первый «раскол» мироздания осуществлен дьяволом из намерения противопоставить себя Творцу. Свт. Филарет Московский учит: «Нет ничего противнее Богу, как гордость, потому что в ней скрывается обоготворение себя».

F60.2 Диссоциальное растройство личности. Ранее подобный вариант описывался как «эпилептоидный» тип личности, для которого характерно медленное тягучее накопление аффектов, преимущественно имеющих окраску обиды, что приводит к состоянию напряжения и брутальной разрядкой. Здесь усматривается корреляции со страстью - «Гнев», которую св. Василий Великий описывает так: «Раздражение есть опьянение души. Разгневанный сам себе не господин: не узнает себя, не узнает присутствующих, на всякого нападает, говорит, что пришло на ум; он неудержим, ругает, бьет, грозит, клянется, кричит, разрывается».

F60.3 Неустойчивое расстройство личности. Здесь первичен волевой дефект, отсутствие способности к терпеливой длительной целенаправленной деятельности. Часто этот тип характерологических расстройств приводит их носителей к разного рода злоупотреблениям в силу легкой подверженности разнообразным соблазнам. Святоотеческое обозначение соответствующей страсти - «Блуд» - предполагает именно склонность легко соскальзывать на ошибочные пути - блуждать - вместо выбора верного, пусть и дающегося с большим напряжением, но праведного пути.

F60.4 Истерическое расстройство личности. По нашим наблюдениям, здесь понижается адекватное само-принятие, в связи с чем потребна постоянная поддержка само-бытия через оценку другими, при этом потребность в восхищенном принятии окружающими порой доходит до гротеска. Эти личности словно не существуют, для них непереносимо одиночество, они находятся в постоянном рисунке собственных портретов с ретушированием и приукрашиванием (и ложью, обязательно встроенной в этот психопатический тип). Связь со страстью - «Тщеславие» тут неоспорима.

F60.5 Ананкастное расстройство личности. Вариант принципиального недоверия реальности - окружающим и миру, с убеждённостью, что если следовать правилам, то можно рассчитывать на безопасность. В сердцевине личности - тревожная мнительность, которая внешне проявляется утрированной конформной добропорядочностью, гипер-ответственностью, что, при переходе в невротическую симптоматику, проявляется навязчивостями и ритуалами. При этом явный дефицит возможности получения простых житейских радостей: словами выдающегося клинициста П.Ганнушкина, «беззаботность и веселье редко бывает их уделом». Рассмотрение в этом контексте позволяет сблизить нам этот психопатический тип со страстью «Уныние», своеобразным сочетанием душевной обездвиженности, безвдохновленности, и делания всего по принуждению, внешнему или внутреннему.

F60.6 Избегающее расстройство личности. Как явствует из названия, наиболее характерным поведенческим паттерном этой группы является избегание, то есть непринятие на себя самого простого обязательства в жизни - просто быть. Данный образ жизни несомненно имеет в своей основе преимущественно негативистичный когнитивный стиль с сопутствующе сниженным аффектом. В предыдущих классификациях такого рода личности именовались «конституционально депрессивными», отсюда понятно сопряженность этого типа со страстью «Печаль». В крайних случаях она приводит к отчаянию, о котором отцы Церкви единодушно предостерегают: «согрешить - дело человеческое, отчаиваться - сатанинское».^[4]

F60.7 Зависимое расстройство личности. Опять же, исходя из названия, мы можем здесь ожидать предрасположения к формированию зависимого поведения при самом широком спектре явлений, в которых наступает зависимость. В отличие от предыдущего типа, этому патохарактерологическому варианту присущ несколько повышенный аффект, часто с гедонистическими мотивациями. Нам остается здесь провести соответствие со страстью «Чревоугодие», обнаружив параллели с зависимым поведением в характеристике этой страсти по описанию прп. Ефрема Сирина: «Чревоугодник трудится и сокрушается о том, чтобы наполнить чрево свое явствами; а когда поел, мучится во время пищеварения; воздержание же сопровождается здравием и трезвенностью».

Данный подход может показаться исключительно интеллектуально спекулятивным, однако он оказывается эффективным как для диагностики в парадигме Религиозно-ориентированной психотерапии, позволяющим более точно определить «проблемные зоны» личностного функционирования клиента, так и имеет практическое применение, которое мы поясним следующим примером:

Итак, 34-летний клиент, успешный бизнесмен, незаурядный организатор, являющийся на прием в лимузине, сопровождаемый двумя охранниками, начинает беседу словами: «Я могу многое себе позволить, доктор». (Возможная интерпретация - F60.4) Затем он жалуется на мучающие его мысли, содержанием которых является возможная неверность его жены. (Возможная интерпретация F60.0). Ему представляется, что она с ним живет ради его денег, и само допущение этой возможности повергает его в своеобразный ступор. Что бы он ни пытался рационально противопоставить этому, не может убрать навязчивые сомнения (Возможная интерпретация F60.5). Затем, рассказывая о себе специалисту, Религиозно-ориентированной направленности, он говорит. «Знаете, наверное, по вашей систематике, я грешен блудом. Я действительно не могу без этого. Мне постоянно требуется состояние влюбленности и, причем, взаимной. Я отказываюсь понимать своих коллег, которые с такими же потребностями довольствуются проститутками. Я никогда в жизни не буду платить женщине деньги за секс. Она должна быть влюблена в меня и этого я добиваюсь легко. Денег у меня много, но платить женщине, это ниже моего достоинства, да и просто - при этом условии я окажусь импотентом». В процессе терапевтического сеанса было обретено согласие о том, что движущей мотивацией клиента является вовсе не «страсть блуда», а потребность подтверждать собственную ценность в качестве «неотразимого плейбоя» пред привлекающими его женщинами. То есть первое предположение об истерической идентификации жизненного стиля оказалось наиболее верным и обсуждение этого помогло снизить присутствующие в этом случае навязчивые сомнения.

Наверное, можно постулировать, что практика Религиозно ориентированной психотерапии сводится к двум динамическим аспектам. Первый - это когда жалобы клиента, которые представляются ему «духовными», можно низвести до нижележащих - душевных, пато-эмоциональных регистров. И наоборот, второй - когда история страдания клиента воспринимается им на «житейском», иногда даже организменно-физиологическим уровне, а в процессе терапии начинает осмысливаться как символ, имеющий духовную значимость. Проиллюстрируем это примерами.

Динамика «сверху-вниз». Интернет-консультирование. Вопрос- ответ и позитивная реакция.

Событие:

Вопрос: «Добрый день. Мне посоветовала обратиться к Вам за помощью (…) указав, что Вы психотерапевт и верующий человек, и возможно хоть что-нибудь посоветуете в нашей проблеме. Речь идет о моей невесте Оксане. Она очень чувствительная и через свою чувствительность имеет множество страхов, основанных на вере - она во всем находит, что она чем-то хулит на Духа Святого, а так как в Евангелии говорится, что все простится кроме хулы на Духа Святого, то есть тот, кто здесь согрешил, не будет иметь Жизнь Вечную, то она боится, что она уже не сможет иметь Жизнь Вечную. Это вкратце, а теперь я попробую все изложить в деталях. У Оксаны корни этих страхов гнездятся где-то там, когда-то в ее окружении несколько людей заболело и умерло от дифтерии, и она очень переволновалась за свою младшую сестру. Напоминание о дифтерии вызывало у нее ужас и неприятные телесные ощущения. Позже у нее были навязчивые мысли, сродни теперешним, «вот если не сделаешь то-то, то обязательно случится что-нибудь плохое». Где-то после 12 лет страхи начали «взрослеть». Приходила вера в Бога, и они переходили в другую плоскость. Оксана точнее боится, что тем, что она чего-то не делает (например, ежеминутно в разговоре с окружающими не упоминает Духа Святого, или если что-то не так, не говорит: «бойтесь схулить на Духа Святого, ибо это не простится». Вот пример. Сейчас она работает корректором в одном издательстве. Часто ей под руку попадают статьи где автор в силу каких-то причин написал «Троица», «Святой Дух» с маленькой буквы, и авторские обозначения принято не трогать. Оксана, где может, исправляет, но главный редактор часто оставляет как у автора, и то, что она не стоит твердо на своем, ей кажется стеснением сказать редактору: «А знаете, это может быть хулой на Духа Святого, и это не простится», и, следовательно, она своим стеснением хулит на Духа Святого. Когда она просит у знакомых книжку, и, прочитав, возвращает, она боится как-нибудь отзываться об авторе, если там нашла сомнительное место (то, что ей показалось хулой на Духа Святого), потому что, отзываясь и не выговаривая: «А знаете, там может быть хула на Духа Святого», она как бы стесняется Духа Святого. (Как ни удивительно, эти места она может найти в какой угодно книжке). Когда мы идем по улице, Оксана всматривается в бумажки на дороге: «а вдруг там изображение Церкви, Христа, или какое-нибудь святое воспоминание, если я его не подниму, я согрешу против Духа Святого (Бог возможно простит, но Святой Дух во всем, значит это и к Нему относится)». Можно еще долго продолжать, но кажется, что на этих примерах Вы сможете нас понять. Мы обращались ко многим священникам, но кажется они не имели нужного опыта и не чувствуя ее чувствительности - какими-то неосторожными фразами даже усугубляли положение. Оксана ходила к психиатру, но он был неглубокий человек в вопросах веры, и она не могла раскрыться. Один неглубокий священник (прости Господи, не сужу этого человека но, говорю свое представление о нем) говорил, что ее страхи через маловерие («нужно часто ходить в церковь, исполнять все обряды…»). Но о каком маловерии может идти речь, если человек так боится грешить перед Богом, неужели Богу нужно точное исполнение всех канонов? Оксана и так постоянно находится в диалоге с Богом или молитве. Бог же не буквалист. Хотя как воздуха нам не хватает живого общения с духовным наставником, и мы постоянно ищем своего священника. Я постоянно убеждаю Оксану, что Бог это Любовь, он не ищет, как бы тебя пострашней наказать, что ей нужно поверить в Любовь, а не в страх. Вопрос действительно в ее вере в Любовь. Вера - это свободный выбор человека - Любить Бога, а не бояться страхом (как раз через Любовь мы боимся погрешить, а не через страх). Но Оксану нужно подтолкнуть к вере в Божью Любовь. Если можете, посоветуйте нам как из этих страхов выбраться. Храни Вас Господь!

Ответ: Добрый день. Не уверен, что в формате и-мейла смогу конкретно помочь вам. Но, посмотрим... Прежде всего, ситуацию с Оксаной Вы изложили весьма узнаваемо. Такое случается, и мне приходилось консультировать такого рода пациентов. По всей видимости, речь идет о так называемом «неврозе навязчивых состояний» или, по современной классификации, ОКР - обсессивно-компульсивном расстройстве. Суть этого заболевания состоит в том, что на соответствующей почве - тревожно-мнительный характер - возникают навязчивые мысли о том, что может что-то непоправимое произойти (т.наз. обсессии). Эти мысли сопровождаются ритуалами - «если сделать то-то и то-то, то можно этого избежать» ( т.наз. компульсии). По вашим описаниям, нечто подобное происходит с Оксаной. Как правило, навязчивые страхи (обсессии) затрагивают наиболее значимые для личности вещи и ценности. На высоте состояния иногда, у глубоко верующий людей происходят т.наз. «хульные мысли», когда непреодолимо хочется приложить грязные ругательства к святыням. Обычно пациенты бывают глубоко потрясены этим. Но, ближе к нашей ситуации. Видимо, Оксана страдает этим расстройоством довольно давно с периодическими обострениями и сменами сюжетов - от страхов ипохондрического содержания (дифтерия) до нынешнего (отслеживание «хулы на Св.Духа»). Ничего общего с «прелестью» или духовными искажениями это не имеет, напротив, свидетельствует, что степень воцерковленности Оксаны достаточно велика, хотя и здесь настораживают (о, эгоцентризм - духовная основа любого невроза) страхи относительно перспектив собственного спасения. А знаете, перспектива спасения души - не самое ценное, что есть у христианина. Вспомните, еще апостол Павел желал быть «отлученным от Христа, если это спасет братьев». Итак, на первом плане - мотивация страха. И вовсе не благочестивого страха Господня, который есть «начало премудрости», а такого мелкого, мещанского - а ну как душу не спасу и маяться буду из за какой-то мелочи недосмотренной. И справедливо Вы заметили - абсолютное ненадеяние на Бога, который читает в сердцах человеческих, а не придирается к мелочам. У Оксаны, по видимому, свой, подобный нынешней ее работе образ бога - корректора, который высматривает опечатки человеческой жизни. Я говорю здесь довольно резко, но это для Вас, поскольку именно Вы обратились ко мне за советом, планируя беседу с клиентом, я, наверное, был бы первые несколько встреч значительно более понимающ и некатегоричен. Я бы собрал подробный анамнез - откуда пошло «первичное недоверие себе, миру и Богу». Я бы составил картину позитивных ценностей - что именно в церковном миросозерцании и миро-действовании представляется ей особенно важным. Иными словами, что дороже ей всего в Христианстве. И если бы получил верный ответ... впрочем, не буду излагать подробную тактику психологической помощи пациентам с подобными состояниями. Она длительна (от 15 встреч до нескольких лет компетентной эмоциональной поддержки) но достаточно эффективна. Иногда уместной оказывается лекарственная помощь - небольшие дозы современных антидепрессантов и транквилизаторов. Думаю, что любой психиатр, кому бы смогла довериться Оксана (но это очень сложно, поскольку стержнем ОКР является недоверие как в психологическом так и в духовном смысле), независимо от его религиозной самоидентификации, смог бы помочь, поскольку, повторюсь, речь идет не о специфически «христианской» болезни, а о достаточно распространенной пограничной психической патологии. Искренне, док. Сергей Анатольевич Белорусов.

Ответ на ответ: Добрый день, Сергей Анатолиевич! Большое спасибо Вам за внимание к нашей проблеме. Я думаю, Ваше письмо нам поможет во многом разобраться. Храни Вас Господь.

Динамика вторая - «снизу - вверх». Заведомо враждебно относящемуся к Церковности клиенту предлагается своеобразный метод лечения:

Событие:

Странник: Доктор, я думаю, у меня депрессия.
Спутник: Покажите мне ее.
Странник: Безнадежность, бессилие, нет радости.
Спутник: Но ведь мы говорили с вами, что обстановка в семье у вас очень тяжелая... Может это нормальная реакция на ситуацию?
Странник: Не знаю. Вы специалист - посоветуйте что-нибудь.
Спутник: Хорошо. Давайте начнем лечить депрессию, как будто она есть. Вот сейчас попьете травяной антидепрессант - эстракт зверобоя под смешным названием «негрустин».
Странник: Ладно, попробую. Но ведь вы же психолог. Может сможете посоветовать что-нибудь, как говориться «не внутрь», а метод какой-нибудь... психологический?
Спутник: (после раздумья) Хорошо, давайте рассуждать. Я раньше никому этого не советовал, но раз вы просите, вот что мне приходит в голову. Мне доводилось работать с самым страшным - родителями, которые потеряли своих детей. Авария ли, болезнь... Я не знаю, какая это депрессия, но утешить их невозможно. И, честно скажем, к психологу они приходят зря. Но, работая с этим, читая материалы об этом, сопереживая это - открылось. Единственный способ помочь в данной ситуации - это мотивировать их вовлечься в процесс помощи кому-то еще. Короче, такой эмпирический психологический закон получается - тебе легче, если ты помогаешь. Далее. Кажется, в одном из американских журналов лет десять назад была статья о целительной силе «рандомических добрых поступков». К примеру, ты покупаешь билет на электричку идущему за тобой заведомо беднее тебя человеку. Или, в твоем случае - просто кладешь валяющуюся смятую пивную банку в мусорную урну. Итак, хочешь технологии психологической терапии от уныния - вот тебе рецепт. Три добрых, прости за шаблонность, «тимуровских» поступка в день.
Странник: Да я и так стараюсь поступать так, вот...
Спутник: (перебивая) Ты отличный парень, знаю. Но то, что я предлагаю тебе в качестве революционного метода психологического лечения депрессии, должно включать четыре компонента: 1) постоянство - три раза в день, не более не менее; 2) то, что ты не делал раньше; 3) осуществление этого спонтанного акта добра неожиданно, нетрадиционно, порой чудачески; и главное - 4) анонимность - потому что формула благодарности за то, что ты сделал, нейтрализует целительный ресурс твоего действия. То есть, то, что ты сделал, должно оставить в тайне.
Странник: Мне кажется, что это здорово... Я же не раз делал это... Я люблю всем помогать.
Спутник: Чтобы это сработало целительно, важно соблюсти последнее условие - чтобы никто не знал, что это сделал ты, и чтобы никто не имел возможности послать благожелательный отклик благодарности тебе. Тогда это сделает Вселенная (Я знаю, ты аллергичен на слово Бог), и это тебе умножится...
Странник: И что, вы уверены, депрессия пройдет?
Спутник: Я удивлюсь, если от этого будет хуже. Решаемся?
Странник: Да. Я приду через десять дней и расскажу. Кажется, я понял... дайте мне перечислить ваши четыре пункта... Ага, есть... Я пошел...

В заключение уместно задаться вопросом: можно ли идентифицировать специфические, присущие именно данному виду терапии, техники? Что ж, присмотримся к следующему примеру:

Событие:

Клиентка переживает смерть престарелой матери. Успешно работает, в стабильном замужестве, воспитывает двоих детей.
Странник: Наверное, придти к психологу полагалось бы уже давно. Меня мучает прошлое. Я умом понимаю, что моей вины нет никакой, но каждый раз, садясь за руль автомобиля, в голове навязчивые мысли: за что, почему, как могло так случиться? Почему мамы больше нет? Я извелась, отвлекаюсь на работе, с детьми, но, оставаясь одна, я постоянно возвращаюсь умом к утрате.
В этот момент звонит мобильный телефон и Странник изменившимся холодным голосом говорит отрывисто: «Мне сейчас некогда, я на переговорах».
Спутник: С кем это вы так нелюбезно и неискренно?
Странник: Да муж.
Спутник: А он чем занимается?
Странник (с озлоблением) Телевизор смотрит. Он уже два год не работает. И у него еще не хватало времени ко мне в больницу приезжать.
Спутник (сочувственно): Пьет?
Странник: (раздраженно) Уж лучше б пил... Нет, просто холодный он какой то... Ко всему. Ему ничего не надо. Даже спим мы в разных комнатах... Уйду я от него, только вот дети подрастут.
Спутник: Он плохой отец?
Странник: Нет, детей он любит, и они к нему привязаны.
Спутник: Значит, вы за что-то на него серьезно обижены?
Странник: Плохого ему не желаю.
Спутник: А вы его любите, вообще-то? Хоть как-то? По своему?
Странник: Да какая тут любовь на 15 году супружества…
Спутник: А знаете, что такое любить? В первом приближении, это просто с благодарностью принимать факт бытия другого человека, и то, что вы имеете к нему отношение.
Странник: Нет, мне лучше, когда его нет. Но знаете, я ведь не с этим пришла. Там все спокойно.
Спутник: Ага, спокойно... Только ведь вам лучше, когда его нет. То есть вы убийца. Вы стерли его из своего бытия, Или хотите сделать это...
Странник: Но ведь не просто так. Значит, было за что. Он и из дома меня выгонял и толкнул один раз.
Спутник: Вы не можете простить?
Странник: Я не думала об этом. Живу просто как на автомате.
Спутник: Точнее, как с автоматом... Настороженно… Так что и соврать по мелкому безопаснее, чтоб оградить себя от лишних расспросов... Вы не думаете, что именно это преступление - жить без любви, жить словно с врагом... Возможно, вы просто запрещаете себе об этом думать, но зло внутри вас ищет выхода. И то ли от страха, то ли от обиды ваш негатив выливается навязчивыми мыслями...
Странник: Что же мне делать?
Спутник: Попытаться принять тщательно неприемлемый для вас факт, что запрет на любовь вследствие обиды приводит к страданию. Если изменятся ваши отношения в семье - прекратятся навязчивые мысли о смерти. Я не буду рекомендовать вам сразу же с первой нашей встречи как-то изменить ваши отношения с мужем. Но, может, стоит двинуться навстречу этому, и первым шагом должно стать уважение к нему. А чем проявляется уважение? Признанием достоинства. Хотя бы признанием за ним права знать о ваших чувствах относительно него.
Странник: Он тогда может опять выгнать меня с детьми.
Спутник: И так, помимо вины, безлюбья и обиды, появляется страх.
Странник: Так вы советуете поговорить с ним?
Спутник: Я советую вам понять, связать доныне существовавшие в вашей душе раздельно чувства к мужу и матери. Я советую вам сделать какие-то шаги. То ли в осознании и признании этой злобы и этого страха, то ли навстречу неизбежному. И думается мне, муж должен хотя бы знать, что вы чувствуете, как бы вы этого не боялись... Интересно, что вы будете делать со знанием, полученным сегодня? Может быть вам даже хуже чем до обращения к психологу?
Странник: (вежливо) Нет что вы... Может я даже еще приду.
Спутник: (загадочно, интригующе) Может быть...

Проанализировав данный психотерапевтический диалог, мы можем постулировать один из принципов Религиозно-Ориентированной психотерапии, а именно - Помощь осуществляется согласно принципу - разрешение вышележащих проблем приводит к редукции симптоматики низшего порядка. Здесь имплицитно воплощается Евангельское - «Ищите прежде всего Царствия Божия, а все остальное приложится вам» (Мф.6:33). А разве не об этом - в названии этой статьи?