Гуманистическое направление в психотерапии с середины прошлого века прочно завоевывает свои позиции в психотерапевтических сообществах Европы и Америки. В России как широкомасштабное явление, гуманистическое направление в психотерапии, прочно укрепилось только после падения коммунистического режима. Но за время его победного шествия по регионам России в течение 15-20 лет оно достаточно быстро затмило собой многие иные направления в психотерапии. И если в столицах еще можно найти и хорошего психоаналитика и НЛПиста, то в регионах - от Жмеринки до Улан-Удэ почти каждый практикующий психолог окажется непременно гештальт-терапевтом.
Гештальт-терапия прочно вошла в нашу реальность в формах и видах транслировавших ее тренеров. И беда не только в том, что каждый из тренеров зачастую преподносил основы гештальт-терапии, преломляя его через призму собственного невроза (в конце концов, - это совершенно неизбежно при любом обучении, и если еще это преломление осознается тренером, то это может спасти от «зомбирования» именно этой разновидностью гештальт-терапии). Печальнее то, что многие преподносили гештальт-подход как единственно правильный и возможный способ психотерапии. А это, безусловно, не так. Если бы когда-нибудь был найден универсальный метод помощи людям, если бы какой-то подход помогал всем и от всего, то все другие способы и приемы немедленно бы утратили свое право на жизнь.
Обучаясь и много лет работая только в гештальт-подходе, мне сложно было увидеть особенности и ограничения этого метода, я также как и многие считала его практически универсальным и единственно эффективным. Начав изучать, практиковать и проводить обучение в новом для меня экзистенциальном подходе, у меня появилась новая возможность. Войдя в пространство другого метода, я могла сравнивать, видеть похожее и отличия, осознавать ограничения и возможности этих двух методов, интегрировать их в своей работе, расширяя свой профессиональный опыт.
Моя статья - попытка поразмышлять об этом, поделившись с вами своим видением (конечно, через призму моих неврозов) этих двух методов.
Я изучала экзистенциальную психотерапию под методологической основой Дж. Бюдженталя - известного американского психотерапевта. Безусловно, не могу сказать, что окончательно и блестяще постигла этот метод, но, освоившись в нем, обжив его в своей профессиональной реальности, также как и в гештальт-терапии, я начала видеть как особенности его, так и ограничения.
В свое время Ф.Перлз считал гештальт-терапию одним из трех современных ему направлений в экзистенциальной психотерапии, в параллели его подходу существовали тогда экзистенциальный анализ Бинсвангера и логотерапия Франкла. И Дж.Бюдженталь, который создавал свой метод значительно позже, и Ф.Перлз в создании собственных подходов в значительной мере опирались на источники экзистенционализма как в философии, так и в литературе. Это были ветви, растущие из одного могучего ствола - экзистенциальной гуманистической мысли. Но каждая из этих ветвей тянулась к своему солнцу, то есть каждый из основоположников своего метода фокус своего внимания направлял именно на то, что именно он считал интересным и важным для себя.
В работах Перлза экзистенциальные темы - ответственности, выбора, тревоги, несовершенства, внутреннего тупика, безусловно, поднимались, но фокус внимания Перлза как терапевта всегда находился не в абстрактном или философском осмыслении клиентом этих понятий, а в том, как эти темы проявляются в процессе встречи, «здесь и сейчас».
В отличие от психоаналитиков, Бюдженталя также «там и тогда» интересовало только в преломлении того, как теперь, «здесь и сейчас» это проживается его клиентом.
В этом оба подхода очень соприкасаются. И тот и другой подход отвечает на вопрос «как?», и тот и другой считают важным точку настоящего, в котором все происходит. Но в отличие от Перлза, для которого нет ничего важнее «здесь и сейчас», Бюдженталь предлагает терапевту все время варьировать рамку: то сужаясь до конкретного сиюминутного проявления феноменов клиента в процессе встречи с терапевтом, то расширяясь до проявления его этих же самых феноменов в обычной жизни, в определенных ситуациях, с определенными людьми. Сужение и расширение рамки позволяет эффективнее исследовать и осознавать особенности жизни клиента. Этот незначительный, на первый взгляд, акцент в видении феномена «здесь и теперь» объясняется разным фокусом внимания.
Для гештальт-терапии основой, материалом, задачей - всем, по сути, является контакт. Способ контактирования клиента с окружающей средой и психотерапевтом, как частью этой среды, - есть основа для диагностики и фокус для изменений. Осознание того, как клиент контактирует или избегает контакта - является основным достижением и залогом его дальнейших изменений.
В экзистенциальной психотерапии фокусом является не только его способ контактирования, но и вся внутренняя жизнь клиента, его субъективность, феномены его бытия.Основным терапевтическим методом в гештальт-терпии, наряду с осознаванием клиента, является организация психотерапевтом и получение клиентом нового опыта. Гештальт-терпевт предлагает клиенту новый опыт, исследуя в случае необходимости (что делают только продвинутые гешталь-терапевты) возникающее сопротивление. Все это вместе часто дает хороший и быстрый результат: клиент осознает, как он избегает контакта со средой и при этом не получает то, что ему нужно. К тому же у него есть новый опыт, в котором он с помощью психотерапевта правильным образом проконтактировал со средой, и теперь у него есть возможность все это использовать в дальнейшей жизни, что, к сожалению, в реальности почему-то происходит далеко не всегда. Исходя из моей практики: тот новый опыт, который мы предлагаем нашим клиентам, часто, действительно, не может быть внедрен в их жизнь, поскольку нередко весьма преждевременен и отчасти слегка насильственен.
Экзистенциальная психотерапия, по сути, не предлагает клиенту нового опыта, она все делает для того, чтобы клиент сам пришел к его необходимости. И когда новый опыт становится не чем-то, предложенным извне (терапевтом - важной, по сути, родительской фигурой), а собственным выбором и решением, новый опыт естественным образом становится частью жизни нашего клиента. Но на это, конечно, к сожалению, требуется немалое время.
Таким образом, с помощью гештальт-терапии в свое время Перлз заложил основы краткосрочной терапии, что, после господства психоанализа, клиенты которого были вынуждены лечиться десятилетиями, было поистине революционным прорывом. И здесь возникают также серьезные отличия в двух ветвях: гештальт-терапия задумывалась и практиковалась изначально как карткосрочная психотерапия. Пятнадцатиминутные сессии перед публикой позволяли Перлзу доказать эффективность своего метода, поскольку было ясно, что состояние клиента изменилось в течение этого кратчайшего периода времени. Насколько полученный инсайт помогал клиенту улучшить качество своей жизни - все это уже мало интересовало Перлза.
Сессии экзистенциальных психотерапевтов, даже обучающие или демонстрационные никогда не длятся менее получаса, они не ставят перед собой таких глобальных целей - получение клиентом немедленного инсайта или непременного завершения какого-то куска работы, поскольку изначально экзистенциальная психотерапия обозначается как долгосрочная, а значит, требует особой скорости процессов. Экзистенциальная психотерапия не может быть подлинно жизнеизменяющей, если не длится достаточно продолжительное время, поскольку клиент, в отличие от гештальт-терапии, не приводится к внутреннему тупику кем-то или чем-то извне, а приходит к нему постепенно, погружаясь в особенности собственной внутренней жизни, осуществляя внутренний поиск, исследуя собственные феномены. В этом смысле скорость экзистенциальной психотерапии во многом задается скоростью различных процессов клиента.
Краткосрочность гештальт-терапии, конечно, позволяет достичь определенных клиентских целей меньшими ресурсными затратами, и в этом ее безусловный плюс. Но она ограничена фокусом своего внимания, сконцентрированном на контакте и осознавании. Очень часто гештальт-терпевты стремятся к завершенности как к самоцели, сподвигая клиента к отреагированию чувств раньше, чем они были в достаточной степени осознаны и встроены во внутреннюю картину жизни клиента. У некоторых гештальт-терапевтов само опознание и называние чувства клиентом почему-то считается терапевтичным и достаточным, что, на мой взгляд, далеко не так, поскольку только проживание этого чувства и связь его с его жизнью и внутренними конструктами дает некоторый жизнеизменяющий эффект.
Итак, в фокусе гештальт-терапии - клиент, его потребность и то, как он контактирует со средой по поводу ее удовлетворения. Одно из часто употребляемых слов в гештальт-терапии - «организм». И, действительно, есть ощущение, что человек со всем богатством его проявлений сводится к реакциям организма, а не поискам и особенностям его как личности. Если рассмотреть фокус внимания терапии Бюдженталя, то даже терминологически используются совсем другие слова для обозначения вроде бы похожих явлений: «субъективность» клиента (то есть весь его внутренний мир) вместо «потребности», жизненные конструкты «Я и Мир» вместо гештальтистского «организм-среда», «встреча» вместо «контакта», «забота» вместо «фигура». Таким образом, экзистенциальная психотерапия, как и гештальт-терапия, рассматривает, прежде всего, самого человека, но в разном его аспекте. Как мне кажется, гештальт-терапия - в более узком аспекте (что позволяет ей быть краткосрочной), экзистенциальная психотерапия - в широком, что влечет за собой более полное исследование и изменение жизни человека, но требует значительного времени.
Схожесть этих двух подходов еще и в том, что и там, и там, не придается особого значения словам, рассказам, объяснениям, рационализациям, во главу угла ставятся чувства клиента и другие особенности его феноменологии. Терапевты и того и другого подхода передают клиенту ответственность за его жизнь и возможность его изменений, в значительной мере снимая с себя экспертную роль в жизни клиента. Но в клиент-терапевтических отношениях, как таковых, мне кажется, есть опять же существенные различия.
В гештальт-терапии Перлза диалогичности клиент-терапевтических отношений не было и следа, все это было привнесено в гештальт-подход его последователями значительно позже, что, безусловно, в значительной мере обогатило и «очеловечило» этот подход, позволило перейти с уровня простого контакта «организма и среды» на уровень отношений. Что, по сути, на мой взгляд, дало возможность стать гештальт-терапии более долгосрочной и эффективной, чем во времена его основателя.
В подходе Бюдженталя диалогичность отношений как таковая не
описана, что, безусловно, жаль. Но она читается и
предусматривается. Поскольку гештальт-терапия - все же терапия
контакта, то в ней чувства, ощущения и прочие явления каждого
участника контакта становятся важными. Исходя из этого,
гештальт-терапевт должен не только хорошо осознавать все свои
явления, но и предъявлять их в контакте со своим клиентом.
Экзистенциальная терапия также считает все чувства и явления
терапевта важными, но призывает его быть избирательным в их
предъявлении. Клиенту предлагается много места, пространства и
времени. Терапевт понимает, что клиент присутствует здесь,
главным образом, для себя, для исследования и проявления своей
субъективности, и все, что может помогать ему в этом - достойно
озвучивания, а все, что мешает, должно быть терапевтом удержано,
контейнировано и проработано в каком-то другом пространстве.Часто
клиенты озвучивают или предъявляют сразу много проблем или, как
говорят в гештальте, много «фигур». Перлз в своей работе явно
выбирал фигуру клиента по своему усмотрению. Из описания его
сессий видно, что он в значительной мере удаляется от
первоначального запроса клиента, следуя за тем, что ему самому
интересно в данный момент. Так поступают и сейчас многие
гештальт-терапевты. И до сих пор многим из них на вопрос: «Что
нам выбирать, если клиент много предъявляет?» следуют ответы их
супервизоров (так говорила и я до изучения экзистенциальной
психотерапии): «Следуйте за своим интересом». Лишь немногие,
отступая от канонов, говорили своим клиентам «Ты рассказываешь
сейчас так много всего. А что для тебя важно сейчас, что
выбираешь ты?» Задача экзистенциального психотерапевта - не
предложить наиболее эффективный и здоровый путь, не сделать
психотерапию интересной для себя, а сопровождать клиента во
внутреннем поиске, приводящем к собственным открытиям и
изменениям. По сравнению с гештальт-терапией, где фигура
терапевта со всем тем, что у него внутри, - не менее важна, чем
фигура клиента, в экзистенциальной психотерапии важность
внутренних явлений психотерапевта вторична по отношению к
явлениям клиента. Таким образом, можно сказать, что в сравнении с
экзистенциальной психотерапией, гештальт-терапия является,
безусловно, более терапевт-центрированной.
Неоднократно задумываясь о том, почему же гештальт-терапия получила в России такое широкое распространение, в отличие от экзистенциальной психотерапии, я пришла к некоторым выводам:
- Процесс, обучающий гештальт-терапии, в значительной мере четко структурирован. Хорошо и доступно описаны и транслируются как теоретические основы (теория поля, понятия фигуры и фона, целостности, этапы формирования и завершения гештальтов и т.д.), методологические основы (понятие психологических границ, клиент-терапевтические отношения, механизмы прерывания контакта, которые легко выучить и научиться видеть их у своих клиентов, и т.д.), так и технические приемы (работа с полярностями, с горячим стулом, организация нового опыта и т.д.). Это позволяет сделать гештальт-подход доступным для обучения даже для людей, не имеющих специального психологического образования.
- Экзистенциальный подход, безусловно, не так структурирован. Основой и базой для него у подавляющего числа психотерапевтов являлся психоанализ, предварительно изучаемый годами. Теоретическая основа - не только знание о психике человека с точки зрения психоаналитической школы, но и философские концепции экзистенционализма, не всегда простые в понимании и обучении. Относительно доступно методологические и технические аспекты этого подхода описаны, пожалуй, только у Дж.Бьюдженталя. Хотя школа каждого автора в этом подходе также предлагает свои фокусы внимания и точки приложения психотерапевтического воздействия (у Франкла - смыслы, у Лэнегле - ценности и т.д.). Дж.Бьюдженталь, как и И.Ялом, как и Р.Мэй не фокусируются на каком-то аспекте своего клиента, а рассматривают его субъективный мир в целом в контексте его бытия. Такая расфокусированность также значительно, на мой взгляд, затрудняет трансляцию и обучение методологическим основам подхода.
Исходя из всего вышеперечисленного, я сформулировала следующие выводы:
- гештальт-подход может применяться в краткосрочной психотерапии;
- экзистенциальный подход требует времени и более долгосрочен;
- гештальт-подход может быть очень эффективен при работе с клиентами, чьи проблемы связаны с нарушениями контакта, но чаще всего не рассматривает всю субъективность клиента;
- экзистенциальный подход затрагивает разные пласты субъективности клиента, включая самые глубокие: экзистенциальную тревогу, онтологическую вину, бессмысленность и страх смерти;
- гештальт-подход требует от практикующего психотерапевта осознанности собственных чувств и способности их предъявлять, умение находиться в живом и адекватном контакте с клиентом;
- от экзистенциального психотерапевта также требуется высокая осознанность собственных процессов и умение предъявлять собственные чувства, но и также умение удерживать собственные проявления, контейнировать их, отделять чувства, работающие на процесс от трансферентных, внепроцессуальных и прочих, не имеющих отношения к данному клиенту;
- основы гештальт-терапии легко транслируются и могут быть освоены даже непрофессионалами в психологии и психотерапии; современный гештальт-подход в России, к сожалению, не предъявляет обучающимся строгих требований по базовому образованию, прохождению личной психотерапии и условиям сертификации;
- экзистенциальный подход подразумевает значительную подготовку специалистов, но есть риски, что и в России психотерапевты этого подхода будут готовиться «экспресс-методом», что может значительно повлиять на качество и глубину экзистенциальной психотерапии.
В этих двух направлениях, являющихся представителями одного гуманистического крыла, нет непримиримых противоречий. В гештальт-терапию экзистенциальное направление может внести глубину и целостность, экзистенциальный подход может обогатиться знаниями и практическими навыками в исследовании контакта и возможностью краткосрочной помощи клиентам в случае необходимости. И.Ялом, например, активно использовал в своей работе гештальт-идеи и практики. Многие гештальт-терапевты интегрировали оба подхода в своей работе, чтобы иметь возможность долгосрочной и глубокой работы со своими клиентами.
В моих программах такая интеграция происходит во всех обучающих группах как гештальт-терапии, так и экзистенциальной психотерапии, что позволяет не только вести эффективную психотерапевтическую практику, но и развивать и обогащать оба направления, питая дерево экзистенциальной гуманистической мысли.
Статья была первоначально опубликована в «Здесь и Теперь. Ежегодный научно-практический альманах 2007»