Хочется заранее оговорить - эта работа не является в
строгом смысле научной. Я сознательно выбираю стиль эссе,
опускаю цифры, не обсуждаю детали. Это рабочая гипотеза. Цель -
в общих чертах изложить идею, предложить новый ракурс, обсудить
результаты и отмести лишнее.
Огромная благодарность всем, кто присылал рисунки,
рассказывал о себе. Не будь вас и вашего живого опыта - работа
бы не состоялась.
Удивительно, но русский язык единственный, в котором «вера» и
«доверие» однокоренные слова. Что означает приставка «до-»?
Недоделанность, некачественность веры? Или это указание на
недостаток ее? А может доверие - это зародыш веры: то из чего она
разовьется в полную силу? Что?
Интуитивно почти все мы чувствуем, что верить и доверять - разные
вещи. Но, как только начинаем искать различия, понятия мгновенно
смешиваются. Почему? Есть ли основания для их разведения и можно
ли найти то, что их так прочно связывает?
Проявление доверия или недоверия всегда связано с конкретной
ситуацией. Опасность для исследователя заключается в искушении
сбросить со счетов все, что выходит за ее пределы. Но можно ли
понять, что произошло в отдельной точке, если изъять ее из
контекста всего жизненного пути человека? Как разомкнуть рамки
ситуации? Как ввести в исследование человека живого, меняющегося,
устремленного в будущее?
Мне хотелось опереться на ощущение, переживание веры и
доверия, т.е. на тот субъективный опыт, в котором они нам
являются. Решение возникло интуитивно - нарисовать. Нарисовать
человека, находящегося в движении, проявляющего целенаправленную
активность, управляющего своим поведением. Идеальной для этого
казалась метафора дороги. Она предполагает и целевую детерминацию
(ведь все дороги куда-то ведут) и саморегуляцию (ведь для того,
чтобы идти по дороге надо как-то себя «собрать» и «направить»);
она включает идеи процессуальности, динамики и коммуникации. При
этом важно, что метафора дороги (пути) традиционно используется
как для описания внешнего мира, так и для осмысления мира
внутреннего - «путь творчества», «путь спасения», «путь
познания». Использование этого образа позволяло каждому из
участников выбрать наиболее близкий ему смысл, сохраняя идею
активности человека в мире.
Двадцать пять человек сделали наброски, получив следующую
инструкцию:
Представьте. По дороге идет человек (наверное, он куда-то идет,
зачем-то… мы этого не знаем…) А теперь постарайтесь
почувствовать, где на этом рисунке находится тот, кому он
доверяет? Дорога и две фигуры: идущий человек и тот, кому он
доверяет. Все остальное на Ваше усмотрение.
Еще двадцать пять человек получили ту же инструкцию с отличием
только в одном слове: вместо «доверяет» - «верит». Задача
сводилась к тому, чтобы определить особенности этих понятий через
соотнесение их с образом человека, идущего по дороге.
В обеих группах полученных рисунков обнаруживаются характерные
устойчивые четы.
I. Доверие
Самая яркая особенность рисунков на тему доверия -
соприкосновение. Два человека идут рядом, бок о
бок, чаще всего держатся за руки или соприкасаются как-то иначе.
Наверное, это было предсказуемо. Вспомните выражения: «доверчиво
прижаться», «втереться в доверие» (и синоним для последнего -
«влезть в душу»). Контакт. Ощущение
близости, иногда доходящей до слияния, симбиоза.
Очень яркая, на мой взгляд, иллюстрация этого принципа доверия
представлена в ключевой сцене «Преступления и наказания», когда
Раскольников открывается Соне:
- Так не оставишь меня, Соня? - говорил он, чуть не с
надеждой смотря на нее.
- Нет, нет; никогда и нигде! - вскрикнула Соня, - за
тобой пойду, всюду пойду! О господи!.. Ох, я несчастная!.. И
зачем, зачем я тебя прежде не знала! Зачем ты прежде не
приходил? О господи!
- Вот и пришел.
- Теперь-то! О, что теперь делать!.. Вместе,
вместе! - повторяла она как бы в забытьи и вновь
обнимала его, - в каторгу с тобой вместе пойду! - Его как бы
вдруг передернуло, прежняя, ненавистная и почти надменная
улыбка выдавилась на губах его.
- Я, Соня, еще в каторгу-то, может, и не хочу идти, -
сказал он.
Попытка задать направление (содержание, смысл) пути мгновенно
встречает сопротивление. И хотя позже Соня его все-таки задаст,
не за этим приходит Раскольников.
- Потому я и звал с собою тебя вчера, что одна ты
у меня и осталась.
- Куда звал? - робко спросила Соня.
- Не воровать и не убивать, не беспокойся, не за
этим, - усмехнулся он едко, - мы люди розные…
И знаешь, Соня, я ведь только теперь, только сейчас
понял: куда тебя звал вчера? А вчера, когда звал, я и сам не
понимал куда. За одним и звал, за одним приходил: не оставить
меня. Не оставишь, Соня?
Она стиснула ему руку.
Обратите внимание, как настойчиво в этой сцене Достоевский
подчеркивает физический контакт: «стиснула ему руку», «вновь и
вновь обнимала его», «схватила его за обе руки», «села опять
подле него, почти прикасаясь к нему плечом к плечу», «бросилась
ему на шею, обняла и крепко-крепко сжала его руками»… Доверие -
это всегда контакт. Конечно, не только
внешний.
Соня не осуждает Раскольникова, хотя, безусловно, ее ужасает
поступок. Она готова оказать поддержку, не оставить, несмотря на
то, что они «люди розные» (т.е. имеют несовпадающие системы
ценностей). Основа доверия -
безоценочность.
Еще один эпизод из Достоевского. Болезненно мнительный,
недоверчивый и отчаянно ищущий контакта Коля Красоткин:
- Вы так думаете? Таково ваше убеждение? - пристально
смотрел на него Коля. - Знаете, вы довольно любопытную мысль
сказали; я теперь приду домой и шевельну мозгами на этот счет.
Признаюсь, я так и ждал, что от вас можно кой-чему поучиться. Я
пришел у вас учиться, Карамазов, - проникновенным и
экспансивным голосом заключил Коля.
- А я у вас, - улыбнулся Алеша, пожав ему
руку.
Коля был чрезвычайно доволен Алешей. Его поразило то, что с
ним он в высшей степени на ровной ноге и что тот говорит
с ним как с «самым большим».
В большинстве рисунков, изображающих доверие, фигурки равны и
располагаются на одном уровне. Доверие - развивается в отношениях
соответствия, равенства. А раз отпадает
необходимость сравнивать себя с другим, то в них нет и не может
быть осуждения.
Но ведь доверие это еще и всегда обмен. Вкладываем ли мы деньги в
банк, которому доверяем или принимаем чей-то совет, открываем ли
информацию о себе или открываемся влиянию мира.
Обмен, благодаря которому начинают
свободно циркулировать смыслы, информация, ресурсы… В рисунках
часто фигурирует предмет, который один человек передает другому
(сумка, кошелек, ключи).
Чаще всего обе фигуры идут нога в ногу, либо одна на шаг впереди
- выполняя функции проводника, водителя, помогая осуществлять
путь.
Очень важно, на мой взгляд, что отношения доверия не создают
помех для движения. Человек, которому мы доверяем, не стоит
поперек дороги, не задерживает, не отвлекает, не тянет в сторону.
Доверие - это всегда отношения со спутником или
помощником, отношения общего, разделяемого друг с
другом пути (Хочется отметить, что и в нетипичных рисунках
сохраняется эта идея - доверяют человеку, который, если не
помогает, то, как минимум, не мешает идти).
II. Вера
При изображении веры картина принципиально меняется. Прежде
всего, обращает на себя внимание подчеркнуто большая
дистанция между фигурами.
Собственно объект веры и является той точкой, к которой направлен
вектор движения. Он становится
ориентиром, «маяком», «путеводной
звездой» для идущего. То есть именно благодаря человеку, которому
мы верим, определяется направление
пути.
При этом, в подавляющем большинстве рисунков объект веры
статичен и обращен лицом к идущему: «Он
ждет».
В большинстве рисунков подчеркивается существенное
различие между субъектом и объектом
веры. Последний старше, находится выше, он больше, располагается
в другой плоскости и.т.д.
Если в отношении доверия можно было говорить о безоценочных
отношениях, то здесь, безусловно, имеет место
сравнение себя с ориентиром. Очень
важно, на мой взгляд, что это подчеркивают и дети. 10-летний
мальчик, рисуя, несколько раз повторил, что этот человек
обязательно старше, стоит и машет руками (пытается обратить на
себя внимание).
Конечно, в движении к превосходящему себя легко усматривается
идея постепенного, возрастающего
уподобления объекту веры. В
комментариях к рисункам на тему веры также постоянно возникает
мотив встречи. Например, 6-летний
мальчик, рисуя, пояснил: «Это Владик, мой друг. Я ему верю и
поэтому мы обязательно встретимся». Интересно, что объект веры
может представать в виде неясных
очертаний или даже вовсе не изображаться («Его нет
на рисунке. Он за горой, а человек идет к нему»).
В инструкции не было особо оговорено, что вторая фигура -
человек. Тем не менее, во всех рисунках на тему доверия
изображены две человеческие фигуры. В изображении веры проявилась
тенденция к символизации («…человек
извилистым путем бредет к неяркому солнцу».)
Учитывая хронотопичность образа дороги, можно утверждать, что
вера всегда связана с образом возможного
будущего. («Вера же есть осуществление ожидаемого и
уверенность в невидимом» (Евр 11:1))
III. Заключение
Итак, в рисунках обнаружились устойчивые черты феноменов веры и
доверия. Можно говорить, что существуют две линии (две стратегии)
отношений. Первая, основанная на доверии, предполагает
соприкосновение, равенство и обмен в совместном движении по
отрезку пути. Вторая, основанная на вере, - движение к ориентиру,
возрастание, постепенное уподобление или встреча с ним. Наверное,
схематично это можно изобразить так:
На мой взгляд, в этой схеме заключена модель акта развития. С
одной стороны, целенаправленное (и предполагающее трансформацию)
движение, с другой, - обеспечение этого движения. Одна линия
определяет «куда», вторая - «как, с помощью чего, под каким
влиянием».
Интуитивно почти все мы чувствуем связь доверия с безопасностью.
Но с безопасностью для чего? Почему Моцарт доверяет Сальери? Ведь
этот человек опасен для его жизни…
Однако, вчитайтесь, вот пушкинский Моцарт поднимает бокал с
отравленным вином:
За твое
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии
Отношения определены как союз (искренний, т.е. открытый)
соотнесенный с чем-то высшим (со служением гармонии). Сальери
опасен для жизни, но не для этого служения. Я бы рискнула
определить доверие как отношения с миром (и с самим
собой), безопасные для внутренней мотивации.
Конечно, доверие и вера прочно связаны, ведь для человека,
которому не к чему стремиться, теряет смысл как сам путь, так и
его обеспечение. А можем ли мы верить и доверять одновременно
одному и тому же человеку? Думаю, да. И это значит, что нам
встретился Учитель - человек, способный стать ориентиром и
поддержкой, но не мешающий самостоятельно прокладывать жизненный
путь. Помните Колю Красоткина и его экспансивное «Я пришел у вас
учиться, Карамазов»? Как ярко вырисовывается принцип этой модели
в финале сцены:
- О, как я вас люблю и ценю в эту минуту, именно за
то, что и вам чего-то стыдно со мной! Потому что и вы
точно я! - в решительном восторге воскликнул Коля.
Щеки его пылали, глаза блестели.
- Послушайте, Коля, вы, между прочим, будете и очень
несчастный человек в жизни, - сказал вдруг отчего-то
Алеша.
- Знаю, знаю. Как вы это все знаете наперед! - тотчас
же подтвердил Коля.
- Но в целом все-таки благословите жизнь.
- Именно! Ура! Вы пророк! О, мы сойдемся, Карамазов.
Знаете, меня всего более восхищает, что вы со мной
совершенно как с ровней. А мы не ровня, нет, не
ровня, вы выше! Но мы сойдемся. Знаете, я весь
последний месяц говорил себе: «Или мы разом с ним
сойдемся друзьями навеки, или с первого же разу
разойдемся врагами до гроба!»
- И говоря так, уж, конечно, любили меня! - весело смеялся
Алеша.
- Любил, ужасно любил, любил и мечтал об вас!
<…>
С рождения, шаг за шагом мы осваиваем модель акта развития.
И не исключено, что занимаемся этим всю жизнь. А значит, все мы
являемся учителями. Если можем друг другу верить. И
доверять.
