публикации/авторы/Беккер И.М.

Одним из центральных психических расстройств или проявлений «больной душевной жизни» является депрессия — самая «модная болезнь» ХХ столетия. Мы попытались поразмышлять, с точки зрения, феноменологии о различиях между эндогенной депрессией, как проявлением тяжелого психического заболевания и некоторыми другими видами подавленного настроения. При этом полезно вспомнить критические слова Ясперса в адрес конструктивно-генетической психопатологии и т.н. «теории расстройства витальных событий, витального торможения, расстройства процесса становления личности». Заканчивая главу о смысле и ценности объяснительных теорий своей «Общей психопатологии», Ясперс вопрошает себя и нас: «Нужна ли теория души в целом? Ответ — отрицательный, ибо в психопатологии любая теория способна объяснить лишь ограниченный круг фактических данных…Универсальная теория психической жизни не существует; есть лишь философия «человеческого». Именно поэтому мы предлагаем вдумчивому читателю на обсуждение не научные разработки, не теоретические выкладки, а свободные философские размышления, совершенно не претендующие на истину не только в последней, но даже и промежуточной инстанции

// НПЖ № 2-2003

После рассмотрения трех важнейших проявлений психической патологии через призму феноменологической психиатрии, описания клинического случая феномена инобытия и представления на суд читателей современного прочтения «среды обитания души» (как одного из важных способов косвенного изучения больной душевной жизни), есть смысл, попытаться выстроить некую гипотезу «трансцендентальной психиатрии», как психиатрии, выходящей за пределы обычного традиционного медицинского наукознания. Попробуем в двух-трех словах вспомнить главные вехи научной психиатрии двух прошедших столетий. Итак, после открытия этиологии прогрессивного паралича, установления прямой связи между грубыми повреждениями мозга травмой, инфекцией, сосудистыми заболеваниями, с одной стороны, и теми или иными психическими нарушениями, с другой стороны, была построена модель клинико-нозологической психиатрии, в которой имелся определенный материальный анатомический субстрат, его повреждение и, как результат, то или иное психическое нарушение. Психиатрия становилась в один ряд с другими медицинскими дисциплинами, и многие психиатрические корифеи прошлых столетий, а следом и мы сами, как заклинание повторяли, что это хорошо, что так и должно быть, что психиатрия, такая же точно клиническая дисциплина, как терапия, хирургия или гинекология. А что случилось дальше?