- +-"Генезис и структура" и феноменология[недоступно]
Дело в том, что задаваться вопросом о смысле понятия структуры или генезиса вообще - до вводимых редукцией разграничений - значит задаваться вопросом о том, что предшествует трансцендентальной редукции. Ведь последняя есть не что иное, как свободное действие самого вопроса, каковой отрывается от целостности того, что ему предшествует, дабы иметь возможность подступиться к этой целостности и, в частности, к ее историчности и ее прошлому. Вопрос о возможности трансцендентальной редукции не может пребывать в ожидании ответа. Это вопрос о возможности вопроса, сама открытость, зияние, исходя из которого трансцендентальное Я. каковое Гуссерль соблазнился назвать "вечным" (что, во всяком случае, не означает в его мысли ни бесконечного, ни внеисторического, как раз наоборот), призвано задаться вопросом обо всем, в особенности же - о возможности стихийной и обнаженной действительности бессмыслия, в данном случае, например, своей собственной смерти.
// Деррида Ж. Письмо и различие. СПб: Академический проект, 2000. - С. 197 - 216; перевод Сергея Фокина
В настояще время публикация недоступна.- http://derrida.sitecity.ru/ltext_0509020718.phtml?p_ident=ltext_0509020718.p_0102045358
- +-Cogito и история безумия[недоступно]
Отправная точка настоящих размышлений находится, как ясно из названия этого доклада, в книге Мишеля Фуко "Безумие и неразумие. История безумия в классическую эпоху"... Работая над историей безумия, Фуко хотел - и в этом вся ценность, но также и невозможность его книги - написать историю самого безумия. Самого. Самого безумия. То есть, дав ему слово. Фуко хотел, чтобы безумие стало субъектом его книги; субъектом во всех смыслах этого слова: темой (сюжетом) его книги и субъектом речи, автором его книги, говорящим о себе безумием. Написать историю самого безумия, то есть исходя из его собственного мгновения, его собственной ступени, а не на языке разума, языке психиатрии о безумии - здесь перекрываются агонистическое и риторическое измерения этого о, - о безумии, ею уже раздавленном, порабощенном, поверженном, заточенном, то есть превращенном в объект и отправленном в изгнание как другое для языка и исторического смысла, каковые было угодно смешивать с самим логосом. "Историю не психиатрии, говорит Фуко, но самого безумия, во всей его горячности, до пленения его знанием".
// Cogito и история безумия // Деррида Ж. Письмо и различие. СПб: Академический проект, 2000. - С. 43 - 82; перевод Сергея Фокина. (доклад, прочитанный 4 марта 1963 г. в Философском коллеже). Оригинал: Michel Foucault. Cogito et historie de la folie (1964)
В настояще время публикация недоступна.- http://derrida.sitecity.ru/ltext_0509020718.phtml?p_ident=ltext_0509020718.p_0102045317