публикации/авторы/Микушевич В.

Вместо Вечно Женственного у Ницше появляется вечно дурацкое. Только дурак может называть игрой вращение мирового колеса, но он дурак лишь потому, что опровергает ходячую мудрость, настаи-вающую на истинности непреходящего, хотя непреходящее — это не-настоящее, его не существует. Мир вращается; правда и ложь непре-рывно меняются местами; правда бывает ложью, ложь — правдой. От такого вращения вечное возвращение, единственная реальность: «Я сам никогда от всего этого не страдал; необходимое меня не ранит; amor fati — моя сокровеннейшая природа. Это не мешает мне любить иронию, даже иронию всемирно-историческую» (Freidrich Nietzsche. Der Fall Wagner. Gotzen — Dammerung. Der Antichrist. Ecce homo. Dionysos-Dithyramben. Nietzsche contra Wagner. Berlin/New York, 1988. P. 363. Перевод мой. — В. М.). «необходимое» по-немецки «notwendig». «Not» — нужда, «wendig» — обратимое. Итак, необходи-мость — это обратимость нужды, опять-таки вращение, возвращение. Принять вечное возвращение позволяет нам лишь любовь к року, ко-торая трагична и насквозь пронизана иронией, охватывающей все. Ирония присутствует в каждой фразе Ницше, в каждом слове, в каж-дом звуке. Кто принимает высказывание Ницше за утверждение, не улавливая в нем одновременного самоотрицания, тот попадает в ло-вушку смешного, из героя иронии превращается и жертву тайного и тем более язвительного осмеяния. Выспренняя патетика Заратустры — непрерывное самопародирование. Ницше едко вышучивает своих доверчивых читателей: «Слово»сверхчеловек«, обозначающее высший тип удавшегося в противоположность»современным людям«, добрым людям, христианам и другим нигилистам, — слово, весьма проблематичное в устах Заратустры, уничтожающего мораль, понима-ется почти всюду в духе тех ценностей, опровергать которые призва-на фигура Заратустры, понимается как»идеалистический«тип выс-шего человека, полу-»святого«, получения»" (там же, р. 300. Перевод мой — В. М.). Но всемирно-историческая ирония Ницше приводит к тому, что опровергается и само опровержение современных нигили-стических ценностей, опровергается сам опровергатель: «Я декадент, и я противоположность декадента» (там же, р. 266). В яростных на-падках на христианство прочитывается апология Христа, в антихрис-те распознается истинный христианин, если не сам Христос. Чтение Ницше не только не отвращает от христианства, но и приобщает к нему, о чем свидетельствует пример Серафима Роуза, пришедшего через чтение Ницше к пламенному православному благочестию.