- +-Лермонтов и Киркегор: феномен Печорина. Об одной русско-датской параллели[недоступно]
русская литература приобрела если не всемирное, то общеевропейское значение. Западный читатель нашел в ней то, чего не было в его литературах, что не шло ему на ум или переживалось как смутное, беспокоящее ощущение, не имевшее ни понятия, ни образа. Понятие некоторым из этих ощущений дал Киркегор в художественных и философских сочинениях, прочитанных, правда, уже в XX столетии. Одним из читателей был русский философ Л. Шестов. Кажется, он первый сблизил датского мыслителя и русского романиста в книге «Достоевский и Киркегард». Теперь сопоставляются русский писатель и Киркегор тоже как писатель. Сравнение позволяет с большим основанием утверждать, что же нового привнесла русская литература в художественное сознание западного читателя, в духовную культуру европейского человечества. Из киркегоровского «Дневника обольстителя»: "Что же именно влекло его за пределы действительности? Не добро и не зло… Он просто страдал excerbatio cerebri [помрачением рассудка], и действительность как-то не действовала на него, его натура была слишком крепка, но в этой-то излишней крепости и скрывалась его болезнь. Как только действительность теряла свои возбуждающие стимулы, он становился слабым и беспомощным, что и сам сознавал в минуты отрезвления и в чем лежало главное зло
// «Октябрь» 2002, №4.
В настояще время публикация недоступна.- http://www.kierkegaard.newmail.ru/biblio/Mildon.html