публикации/авторы/Сайкина Г.К.

Бытие в виде целостности означает такое присут- ствие, когда ты просто не знаешь (не догадываешься) о своих частях, о своем составном характере. К тому же целостность человека - это его неразрывная связь с миром, неотделимость от судьбы бытия, а не просто внутреннее единст- во. Целостность существует только в виде нераздельности со всем остальным. Отметим также, что целостность и частичность человека в онтологическом ра- курсе можно рассматривать как два совершенно разных способа существования человека: первый - подлинный, второй - нет. Не следует забывать при этом, что, как ни странно, часть иногда может быть сильнее целостности, а значит, способна вытеснить раз и навсегда целостное измерение человека.

// МНОГОМЕРНОСТЬ И ЦЕЛОСТНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ, НАУКЕ И РЕЛИГИИ Материалы Международной научно-образовательной конференции 20 - 21 апреля 2012 г., Казань

В любой философской дисциплине так или иначе возникает вопрос об онтологических основаниях той реальности, которую она изучает. Однако проблема бытийственного статуса человека - болевой нерв философии в целом. Действительно, бытие в своем изначальном понимании, конституированным Парменидом и ставшим базовым, классическим, - вечность, полнота, самоосновность, целостность, а я, человек - бренность, недостаток, ограниченность, частичность (ряд отрицательных определений меня по отношению к бытию бесконечен). Как совместить вечность бытия и конечность человека? Когда человек "есть", бытийствует (ведь по законам философского языка бытие - это то, что "есть"), а когда он просто существует (в за-бытьи)? "Есть" ли вообще человек? В философии ХХ века онтологический поворот совсем не случайно совпал с антропологическим поворотом*. Назрел кризис понятия "сущность человека". В экзистенциальной философии преобладающей стала категория "существование человека". Человек мыслится как существо без изначально заданной сущности, но способное созидать ее сам (если, конечно, повезет). И от констатации отсутствия человеческой сущности было рукой подать до известного представления современности о том, что человек умер. Вопрос обострился до того, что, возможно, и изучать уже некого.

Наше время мыслители называют "эрой индивида", временем персонализации и обязательного самоопределения. Мы переживаем, по мнению Ж. Липовецки, "вторую индивидуалистическую революцию"[1]; поиск идентичности обусловливает все наши индивидуальные и социальные действия. Ему вторит З.Бауман: "говорить об индивидуальности и о современности - это говорить об одном и том же социальном явлении"[2]. Он считает, что избежать индивидуализации человеку в современности не удается, она становится его судьбой. Во многом это обусловлено переходом от "назначенной" идентичности к самостоятельно "найденной" и "выбранной". При этом именно сегодня так много говорится о кризисе идентичности. "Герой" нашего времени расщепился на множество идентичностей, которые он не может привести к "единому знаменателю"; он "покрыт" множеством "масок", за которыми вряд ли найдешь истинное "лицо". Не случайно Ж.Бодрийяр упоминает о "зыбкости личностных идентичностей". Исчезает инстанция "Я" как гарант самотождественности человека. Появляется странное человеческое существо - "человек без Я". Человек стал представлять собой ризому. У него не осталось "центра", а его "лицом", по сути, становится кожа.