ENG
         

Кузин Иван Владиленович - кандидат философских наук, ассистент кафедры социальной философии и философии истории философского факультута СПбГУ.

Области научных интересов: онтология времени и пространства, философия поступка, генология, философия И.Канта, феноменология, экзистенциализм, философская герменевтика.

Публикации
  1. +Ахрония как хронотоп: формальная характеристика события[недоступно]

    Отсутствующее начало, вечно нами искомое, образующее всю структуру времени в целом поэлементно, и есть ахрония. Ахрония "лежит" в зазоре между временем и пространством, связывая их между собой в хронотоп. Хронотоп есть выявленная к доступности ахрония (отсутствующее начало), ибо пространственное время перестает быть просто временем. В пространстве временность (историчность) времени устанавливается как субстанциональность. Таким образом, связь времени и пространства - данность, существующая не в качестве их механического соединения и суммирования, а как неразрывная взаимосвязь, которая обозначается ахронией, где они парадоксально различны и не различены: пронизанность времени пространством, а пространства - временем подразумевает ясность каждого из элементов. Между мной и сущим существует дистанция, между нами лежит пространство. Редукция дистанции, соответственно, пространства, разделяющего нас, позволила бы ощутить себя тождественным этому сущему, то есть сделала бы мое "я" этим сущим, другим ("нечто" или "некто"), устранила бы зазор, который и не позволяет становиться чем и кем угодно. Но возможно ли и как при этом сохранить сознание самого себя и сознание себя другим? Продолжалась ли бы эта различенность при полученной неразличенности? Что в моей открытости сущему, раскрытому мне, является основанием, позволяющим в слиянии, достигнутом через устранение пространства, не раствориться окончательно в иное, которое между тем было воспринято именно как иное?

    // Хронотоп как ахрония: формальное условие со-бытия // Модусы времени: социально-философский анализ: Сб. статей. СПб., Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. С. 38-64

    В настояще время публикация недоступна.
    http://spho.ru/library/110
  2. +В круге экзистенции[недоступно]

    Никто из живущих не был по ту сторону жизни, но со смертью мы знакомы не понаслышке. Она в нас, в нашей жизни, и об этом еще древние греки сказали, что каждая минута - умирание. Каждая минута - это даже не умирание, а уже пройденная смерть. Ожидая следующую минуту, мы, получается, как бы не вправе ее прогнозировать как возможно предстоящую нашу смерть, потому что она уже позади. Однако мы все же это делаем, а она приходит и уходит, опрокидывая наши страхи, оставляя нам лишь воспоминания о ней. И мы вспоминаем о той "смерти", которая случилась с нами, чаще всего, как о лучшем мгновении жизни, вдохновляющем продолжать жить. Стремится ли память вообще удерживать в себе больше как раз такие мгновения или такое стремление зависит от культурных особенностей?

    // В круге экзистенции // Вестник Русского Христианского Гуманитарного Института, 2001, № 4. Изд-во РХГИ, СПб., 2001. С. 410-423

    В настояще время публикация недоступна.
    http://spho.ru/library/104
  3. +Деонтологическая онтология Э. Левинаса (опыт прочтения "Времени и Другого")[недоступно]

    ...левинасовские рассуждения подобны челночному бегу, когда, сделав один шаг, необходимо вернуться к предыдущему, чтобы прояснить и понять его через последующее, т. е. через возврат, осуществляемый вовсе не для того, чтобы удостовериться в том, что из предыдущего вытекает последующее, а, наоборот, для того, чтобы увидеть предыдущее как вариант последующего. Следование принципу веретена во многих случаях действительно ведет к тому, чтобы, в конце концов, в той или иной мере могло состояться целостное понимание этих докладов, сделанных Левинасом во второй половине 40-х годов XX века.

    // Деонтологическая онтология Э. Левинаса (опыт прочтения "Времени и Другого") // Эмманюэль Левинас: Путь к Другому. СПб., 2006. С. 93-137

    В настояще время публикация недоступна.
    http://spho.ru/library/111
  4. +И. Кант: свобода, грех, прощение[недоступно]

    Дан сравнительный анализ практической философии Канта и философии Сада, на основе которого выявлены парадоксы категорического императива. С одной стороны, осуществление требования категорического императива является однократным и уникальным актом, с другой - постоянным и универсальным. А также, хотя из осознания категорического императива не всегда следует нравственный поступок, само осознание вместе с идеей прощения можно все же считать проявлением нравственности и свободы. Ключевые слова: И. Кант, маркиз де Сад, категорический императив,свобода, грех, выбор, нравственность, прощение

    В настояще время публикация недоступна.
    http://cyberleninka.ru/article/n/i-kant-svoboda-greh-proschenie
  5. +К вопросу о кризисе общения[недоступно]

    Дискурс массовой коммуникации есть гул, симулирующий такое событие, но он гул нашей души, через который нужно прорваться голосу, это почва, на которой начинается поиск понимания. Отчуждающее непонимание базируется не на "вдруг" возникшем явлении массовой коммуникации, а на исконных стратегиях и типах общения, присущих человеку как существу социальному.

    В настояще время публикация недоступна.
    http://spho.ru/library/106
  6. + Онтология запрета

    ...внешне установленное и навязанное культурой и обществом "нельзя" будет для человека поверхностным и именно внешним, потому что все "нельзя" таким образом донесенные до человека, являются для него возможными. Если мы остановимся в своем интересе на поверхностном и в этом контексте "лживом" "нельзя", то мы его не поймем, не дойдя до его основания, до глубинного "нельзя". Смоделировав ситуацию, в которой сняты все культурные и социальные запреты, можно сделать предположение о первичном состоянии человека, не стесненного никакими внешними ограничениями, но все же имеющего в себе свое внутреннее безосновное "нельзя", которое при этом будет отличаться от природно-обусловленного "нельзя" животного. Это "нельзя" не будет также означать безразличия и равнодушия. Его можно будет назвать глубинным "нельзя".

    // Образование и насилие. Сборник статей / Под ред. К.С. Пигрова. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского Государственного Университета, 2004. С.109-115

    http://anthropology.ru/ru/text/kuzin-iv/ontologiya-zapreta
  7. +Прерванная речь (к феноменологии языка)[недоступно]

    Язык есть институциализация памяти о событии, событии встречи с Другим, и "крепеж" этого события. Языком событие и случается. Язык есть доступная (как повседневно используемый язык), но не замечаемая в силу его повседневности, вневременность. Он имеет свои модусы бытия - синхрония и диахрония, - но сам по себе вневременен, как эйдос Платона или как данная сразу, а не как сумма букв, цельность слова у С. Булгакова в "Философии имени". Не из букв слово, а из слова буквы. Не из времени вечность, а из вечности время. Социальное бытие есть осознание "бессознательно" проявляющегося в языке человеческого существа как существа в-бытии-с-Другим и мирового существа в человеческом. Оставаясь единым и целым, общество предстает во множестве институтов, передающем в каждом элементе закономерность единства, и на нарушение "неуловимой" закономерности единого реагируют все его элементы, не предавая единое забвению. Во избежании забвения возникает потребность либо в мере, т. е. удержании в равновесии единства и различия[22], либо в редукции от выявленной множественности к совершенному Единому.

    // Прерванная речь (к феноменологии языка) // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2003. Серия 6, Выпуск 2 (№ 14). С. 35-41

    В настояще время публикация недоступна.
    http://spho.ru/library/105
  8. +Экзистенциальная "пропозиция" игры: парадоксальный модус Бытия парадоксальный модус бытия[недоступно]

    В древнегреческом театре надевались маски, чтобы зрители задних рядов зала могли видеть "лица" актеров. Назначение маски состояло в том, чтобы актер со своим лицом не потерялся из вида, чтобы он всегда был обозреваем, стягивая на себя взоры зрителей. Однако актер все-таки скрывал свое настоящее лицо. Получалось, что чем больше он выходил на свет и напоказ, то тем больше уходил в тень, укрываясь от зрителя: засвечивая себя, ослепляешь других, ограждая их от своего собственного лица. И все же, даже в таком ракурсе зрители видели лицо актера, так как, по идее, лицо, находящееся под маской, должно изображать то же, что и отражает маска, которая и порождает возможность несоответствия, внося лицедейство в лицедейство. Маска - лишь копия, слабый отблеск того, что под ней скрывается, в одном случае, или сознательный обман, утаивающий подлинное лицо, в другом случае. Природа также в поле нашего зрения, но при этом скрыта своей внешностью, так как ее явленность явленнее всего явленного. Ее очевидная открытость пестует привычку к ней, что изменяет глазомер понимающего восприятия, устремляющийся вдаль, не замечая близи. Доступ к "самопонятному" близкому остается для умозрения, которое, правда, может потерять первичное чувствование воспринимаемого. Привычно внешнее испытывает нехватку своей внешности без выявленности в ней ее внутреннего-внешнего в такой привычности. Но потерять свое лицо - это потерять и свою маску, так как маски, которые мы носим - всегда наша собственность, индивидуальность, если только они не взяты "напрокат" у других.

    В настояще время публикация недоступна.
    http://tipa-biblioteka.narod.ru/kuzin.html
    http://spho.ru/library/103