публикации/авторы/Ефременков И.

Анотация к книге Людвига Бинсвангер. Бытие-в-мире. — М.: Рефл-Бук; К: Ваклер, 1999, 336 с. // НЕ ИСКУШЕННОМУ в философии читателю, пытавшемуся тем не менее осилить знаменитое «Бытие и время» Мартина Хайдеггера, возможно, знакомо чувство досады и разочарования от встречи с этой книгой. Ужас, Тревога, Заброшенность (центральные понятия экзистенциальной философии Хайдеггера) — все это, дескать, интересно, но как-то уж слишком далеко от нас, простых смертных, не про нас это. И вот тут очень кстати может оказаться швейцарский психиатр, представитель альтернативной, то есть не сугубо медицинской, психиатрии Людвиг Бинсвангер. Ведь главная идея его Dasein-анализа (еще одна оппозиция психоанализу) — постулат о том, что иное, даже самое запредельное, экзистенциальное состояние имеет своего «представителя» в психической жизни каждого из нас. Так, например, Тревога переживается как тревожность, Ужас дан нам как страх и т.д. А вот это уже нам, не киркегорам и не сартрам, думается, гораздо ближе. Все творчество Бинсвангера (бывшего, кстати, помимо прочего другом и соратником Фрейда и корреспондентом нашего Семена Франка) пронизано единой идеей, весьма у нас нынче модной и известной широкой публике по книгам Мишеля Фуко: безумие обладает своей собственной истиной, своей внутренней логикой. Картина мира того, кого мы назовем «сумасшедшим», осмысленна и внутри себя не противоречива. Например, шизофрению Бинсвангер интерпретирует как один из способов человеческого существования (на языке Хайдеггера один из «модусов Dasein»). Только такой способ будет ущербным, «неподлинным». Отсюда исследовательская задача Бинсвангера — переписать клинические истории болезни в терминах Dasein-аналитики Хайдеггера, т.е. раскрыть их смысл именно как возможностей неподлинного существования. Что, кстати, иногда приводит швейцарского психиатра к своеобразному натурализму: Dasein у него теперь уже чуть ли не ходит, во всяком случае «волнуется», «ожидает», «предполагает», т.е. приобретает все характеристики живого существа (чего у Хайдеггера, мягко говоря, не было). Последнее, однако, ничуть не уменьшает огромного